Читать книгу Координатор - Антон Александрович Павлов - Страница 1

Все права на шрифты, иллюстрации, использованные в оформлении обложки данной книги, принадлежат сервису Canva. Сайт в интернете: https://www.canva.com/

© Челябинск, 2011г.

Часть 1

Брат

1

Иногда, кажется, что жизнь превратилась в сладкий сироп. Волшебное ощущение приторности окружающего. Ты доволен, но когда закрываешь глаза, то не можешь отделаться от ощущения, что превратился в муху на липучке. Ещё хуже мысль, о правильности всего происходящего. Подлость в том, что ты начинаешь мелко так размышлять о себе и близких: вот, мол, я, праведно живу, потому и дом у меня большой и дети здоровы, и жена красавица. А вот тот, который под забором жмётся, тот скотина тупая и неправедная…

…Андрей закончил менять шаровую опору «Дэу». Он снял автомобиль с домкрата, методично собрал инструменты и удовлетворённо посмотрел на дело своих рук. Новенькие опоры поблёскивали смазкой. Если ту же самую работу делать в сервисе, их семейный бюджет уменьшился бы на тысячу, а то и на полторы. Теперь можно было с чистой совестью съездить вечерком всей семьёй в торгово-развлекательный комплекс «Кибер сити».

– С Божьей помощью, – прошептал Андрей, вытер руки ветошью и отправился в дом.

В коридоре он почувствовал запах жареной рыбы. Андрей всё утро был занят с машиной, завтракал только кофе с бутербродом. В животе заурчало в предвкушении сытного обеда. Он вошёл на кухню, где Анастасия колдовала возле новенькой электроплиты из стеклокерамики.

– Скоро кушать будем. Катю тоже зови, – оглянулась жена.

Андрей улыбнулся, чмокнул Анастасию в шею. Жена засмеялась и сказала, чтобы он шёл мыться. В ванной Андрей помыл руки и шею с жидким мылом. Причесал волосы, глядя на отражение в зеркале. На него смотрело лицо уверенного в себе сорокалетнего мужчины. В глазах светилась искорка и задор, уголки рта оптимистично смотрели вверх.

Андрей вышел из ванной и крикнул дочку, чтобы та шла кушать. Дверь детской открылась и показалась их семейное солнышко, милое существо, ради которого в самые трудные периоды жизни, они сохранили брак и не дали затухнуть домашнему очагу.

Пятнадцатилетняя Катя больше походила на мать. Те же русые волосы и голливудский разрез глаз. А вот губы – отца, полные, словно бы чуть надутые изнутри. И ростом Катя тоже пошла в отца. Уже сейчас почти метр семьдесят, ровно столько, чтобы не называли дылдой, а пророчили будущее богатой фотомодели.

– Пап, я не буду кушать, – сказала Катя. – Толстая невеста – бесперспективный товар.

– Картошка с жареным минтаем – довольно таки выгодное вложение. Идём, Катя.

Отец и дочь прошли на кухню, где Анастасия как раз закончила раскладывать ложки с вилками. Они сели. Андрей во главе стола, Анастасия по правую от него руку, Катя – напротив матери.

– Отче наш, – произнёс Андрей. Жена и дочка замерли с вилками в руках, – Сущий на небесах, да святится имя твое…

Андрей договорил молитву, наколол на вилку жареный кругляш картофелины и замер, когда Анастасия произнесла ошеломлённо

– Мы же договаривались, Андрей…

– Договаривались, – Андрей сказал это, будто не слыша жену. – Как бы ты, чувствовала себя, если бы мы с Катей не поблагодарили бы тебя после вкусного обеда? Так же чувствует себя Бог.

Андрей видел недавно сюжет про бывшего бизнесмена, уехавшего в Сибирь. Бизнесмен сбросил с себя и семьи оковы цивилизации. Жил раздольно, привольно и перед едой всей семьёй они произносили «Отче наш». Стоя и склонив в почтении головы. Конечно, Андрей не признался бы Насте и Кате, что сегодняшний эксперимент был вызван телевизионным сюжетом.

Короткая и немного смущённая молитва Андрея, носилась в воздухе кухни в стиле модерн, ударяясь в разноцветные шкафчики, отталкиваясь от набора элитной кухонной утвари, летела и втыкалась в пустующее отверстие в деревянную подставку для английских ножей.

– Пап, мы с мамой не крещённые и в Бога не верим, – сказала Катя. – Бога нет – это научно доказанный факт.

– Так, значит, да? – Андрей посмотрел в глаза дочери. – Наука порой очень беспомощная вещь. Это я тебе как технарь, Катя, говорю.

– Как технарь, – повторила Катя, опустив голову и ковыряя в минтае длинными ноготками с рисунком паутинки.

– Да, дочка. Я технарь, – кивнул Андрей. – Что ты на ногтях нарисовала?

– Паутинку, – пожала плечиками дочка. Футболка с надписью «Born to kill» приподнялась на крохотной груди и опустилась. – Я всегда думала, что у нас дядя Аркаша технарь.

– Дядя Аркаша у нас технарь из технарей, – многозначительно усмехнулась Анастасия.

– Настя, Аркаша мой младший брат и подтекст в твоих словах мне не по душе, – произнёс Андрей. Он разъединил тушку минтая и всмотрелся в прожилки запёкшейся, почерневшей от жарки крови. – Что касается веры в Бога, Катя. То я скажу тебе, что Бог – это любовь.

– Любовь бывает разная, – сказала Катя. – Я не пойму, причём здесь Иисус?

– Правильно, – Анастасия улыбнулась чему-то. – А я вот как думаю… Нужна свобода. Ведь все религии говорят о любви.

– Не все… – начал Андрей, но его перебила Катя.

– Король лев тоже о любви, – усмехнулась девочка. Её длинные пальчики слиплись от рыбы, и она разлепила их со звонким звуком: чмак! Звук ей понравился. Она принялась делать пальцами так, как делают артисты театра теней, желая показать гуся. Чмак-чмак-чмак!

– Катя! – Андрей выпрямил спину. – Когда человек говорит о любви, неважно, что он имеет в виду. Главное, чтобы он не лицемерил…

– Папочка, я не называла тебя лицемером, – призналась Катя.

– Дай отцу досказать свою мысль… – сказал Андрей.

– Папа, не говори о себе в третьем лице. Я читала книжку по психологии…

– Не перебивай отца…

– Андрей, у нас не домострой, в конце концов, – Анастасия улыбнулась с таким видом, будто за её спиной стоят люди и она оправдывается перед ними.

В кухне нависло молчание. Его разорвал сериальный смех из телевизора, который Катя незаметно включила.

– Котёнок, выключи телевизор, – попросила Анастасия, вставая к мойке. Она налила в губку «Фэйри» и в который раз задумалась, что же такого добавляют в него, что он так хорошо отмывает жирную посуду.

– Молекулы свободного кислорода, – прочитала она на этикетке.

– Не понял? – нахмурился Андрей, не понимая, к чему жена сказала про свободный кислород. – Я всего лишь хотел, что бы вы верили Бога. Он так много дал нам! Посмотрите, в каком доме мы живём. Мы живём в достатке. Господь любит нас.

– Папочка, ты как проповедник прямо таки стал. Спасибо, я наелась. – Катя встала из-за стола. – Хотя… А можно попробовать? Можно?

– Что можно? – нахмурилась Анастасия. Она держала в руке губку с пеной. Со стороны могло показаться, что в руке у неё маленькое облачко. Она стиснула губку, и облачко вытекло в блестящую нержавейкой мойку.

– Ну, Бога поблагодарить… – Катя задорно смотрела на родителей.

– Ты хочешь поблагодарить Бога? – спросил Андрей и кивнул, разрешая.

На подбородке Андрея рыжела бородка. Бородку он отпустил сразу же после того, как уверовал во Христа.

– Да, – Катя встала и сложила молитвенно ладони возле груди. – Спасибо Иисусу за минтай без головы. Спасибо ему за сахар песок, за перистальтику, начавшуюся в наших желудках…

– Катя! – Анастасия плюхнула облачко пены в кастрюлю с водой. Взметнулись радостные брызги.

– Да, Катя, не ожидал я от тебя такого, – Андрей облизнул губы. – Впрочем, Бог не обратит внимания на твои слова. Он просто любит тебя, как неразумного котёнка.

– Что было бы, папа, если бы ты вошёл в комнату, а я там стою на коленях перед Гэндальфом в окружении хоббитов?– настаивала дочка. – Чтобы ты подумал тогда, папочка?

Андрей хотел пожать плечами и сказать: «ничего такого не подумал бы», но осёкся на полуслове. Он понял, что слова эти дочка произнесла неспроста.

Андрей вспомнил, как полмесяца назад молился в домашнем кабинете. Он стоял на коленях спиной к двери и вдруг ощутил сквозняк по полу. По идее нужно было встать и обернуться. Сделать чуть смущенное лицо. Самую капельку, потому что ведь молитва – это общение с Богом, а не что-то предосудительное, чего стоит стесняться.

Но Андрей не обернулся и не поднялся с колен. Он сделал вид, что полностью сосредоточен на своём внутреннем мире. Потом он решил, что свидетельницей его самозабвенной молитвы была Анастасия. Оказалось, что Катя…

На иконе, перед которой он молился тогда был изображён Христос с учениками.

Гэндальф и хоббиты! Прости, Господи, мою дочь.

– Пап, ты, что не помнишь «Властелина колец»? – спросила дочка.

– Я даже спрашивать не буду, что это за фильм, – ответил Андрей, ковыряя вилкой картофель в тарелке. Раньше он всегда щедро поливал его майонезом и кетчупом. Это было раньше, когда место Христа в душе и теле занимали шашлыки и уха. Андрей вспомнил самого себя с шампурами в руках: душевно, мужики! В том-то и дело что ни хрена не душевно! Душа так же далеко от шашлыка и самой вкусной ухи, как солнце от земли.

– Это же сказка, папочка, – засмеялась Анастасия.

Иногда Андрея бесило, а иногда наоборот умиляло, когда жена называла его «папочкой». Сначала он думал, что Анастасия специально старит его. Называла его «папочкой» ещё до рождения Катьки и как бы призывала быть серьёзней, взрослее. Мол, будь готов стать папочкой. Не расслабляйся, не забывай, что ты мужчина. – Это же сказка, папочка. Евгений Евгеньевич давал нам диск с «Властелином колец». Вспомнил?

– Да вспомнил я, – отмахнулся Андрей. – Сказка и в Африке сказка.

– Сказка ложь – да в ней намёк, – поучительно сказала Катя, погладив отца по седеющим волосам.

– Нет, Катя, я настаиваю на уважении к Богу, – Андрей тяжело вздохнул и отстранился от мягкой руки дочери.

– К твоему Богу, папочка, – сказала Анастасия.

– Он не только мой, – Андрей покачал головой и поднял вверх указательный палец. Мать с дочкой многозначительно переглянулись. Андрей со значением произнёс. – Православный Бог – это Бог русских людей.

Анастасия подала шарлотку с травяным чаем и мёдом и сказала тихо

– Андрей, пусть каждый из нас сам решает, во что ему верить. Хорошо?

Катя вылезла из-за стола и умчалась в коридор, где её мобильник заливался мрачной музыкой «Рамштайн».

– Пусть каждый решает, во что ему верить? И каждый делает что хочет? – спросил Андрей жену. – И в кого мы превратимся? В зверей диких?

– Не утрируй, – сказала Анастасия. – Ещё немного и духов вызывать начнём. Как твоя мама.

– Шаманов в нашей семье хватает, – сказал Андрей, имея в виду свою мать, державшую в центре города заведеньице под названием «Салон госпожи Елизаветы».

В то время, когда все добропорядочные бабули считают последние копейки, стоя в очередях за лекарствами, – думал Андрей раздражённо, – Моя шестидесятилетняя мамаша может позволить себе поездку на море в бархатный сезон. За финансовую независимость Андрей уважал мать, но вся оккультная мишура, которой обвешивались мать с младшим братом, порядком надоела ему.

Особенно после крещения.

– Твоя мама такая независимая, – Анастасия с трудом подбирала нужные слова. – Подумать только – она десять лет как вышла на пенсию… А по ней и не скажешь.

– Последнее время она очень похудела, – пожал плечами Андрей.

– Она, что правда, верит во всё это?

– В то, что у неё по прайсу? Привороты, порча, магия, обереги? – усмехнулся Андрей.

– Вот по-настоящему, думаешь, верит? – Анастасия покачивала головой.

Андрей мысленно усмехнулся. Его жена была в чём-то уникальной женщиной. Ни во что не верила. Даже проявлений минимального суеверия было в ней не найти.

Он вспомнил свадьбу. Их праздничной процессии, идущей от вечного огня, преградила дорогу чёрная кошка. Потом она рванулась в сторону, прочертив невидимую черту карандашом предрассудка. Свадебная процессия остановилась в замешательстве. И тут звонкий голос Анастасии возвестил: как вы можете верить в эту чушь? Невеста в белом платье смело пересекла невидимую черту.

– Мать всегда верила во всё такое, – задумчиво сказал Андрей. – Любая вера помогает жить.

– Я вот не верю в Бога и нисколько не чувствую себя ущербной, – сказала Анастасия. – Мне кажется, люди придумали Бога, чтобы оправдывать свои слабости. Как твой младший брат Аркаша.

– Что ты к нему прицепилась? – спросил Андрей. – Он мой брат и мы должны принимать и любить его таким, какой он есть. Не надо переделывать людей. Начни с себя самой, Настя.

В душе Андрей почувствовал раздражение. Когда обсуждаешь вопросы веры с женой… Даже с самой лучшей женой на свете, какой он искренне считал Анастасию… Чувствуешь себя рыбой на разделочной доске под ножичком опытной хозяюшки.

– Я себя считаю нормальной, – пожала плечами Настя. – Верить в то, чего не видишь – нелепость. Если и есть пять процентов из ста возможности существования Бога, то и они недоказуемы. Всё-таки я рада, Андрей, что твоя вера облегчённая.

– Православие лайт, – кивнул Андрей, вспоминая, что давно уже не был в церкви на причастии, и что не мешало бы попоститься. Он горестно вздохнул, – Это ты точно подметила. А что касается родни, Насть. Её ж не выбирают. Как родину. Как Бога.

– Сколько Аркаше сейчас лет?

– Так, – Андрей закатил глаза. – Аркашка младше меня на пять лет. Значит, ему тридцать пять. Он твой ровесник, Насть.

– А выглядит на полтинник, – удивилась Анастасия.

– У него жизнь не простая была.

– У кого она лёгкая? У тебя? Может быть у меня? – Анастасия замерла возле мойки.

– У каждого свой путь, – сказал Андрей.

– На всё воля Божья, так что ли? А если так, почему у Аркаши всё набекрень?

– Потому что приключений человеку не хватает. В юношестве человек не нагулялся, – сказал Андрей. – Зрелища нужны людям.

– Я всегда тебе это и хотела сказать, – кивнула Анастасия. – Твоей матери шестьдесят, а ты посмотри, как она живёт. Вся в делах, в заботах.

Так и скажи, – думал Андрей, – Так и скажи, что свекровь поперёк горла тебе встала. Впрочем, не тебе одной. В последнее время старушка со своим «Салоном госпожи Елизаветы» съехала с катушек окончательно. Единственное, что смущало и останавливало Андрея от открытой вражды с матерью, это посторонние люди.

Да, становится не по себе, когда ты считаешь мать сумасшедшей, а куча людей вокруг неё так не думает. Госпожа Елизавета, успела сколотить вокруг себя почитателей своего «магического таланта».

– Мать очень работоспособная, – произнёс Андрей.

– Это и тебе передалось,– кивнула Анастасия. – Тебя ведь скоро начальником цеха логистики назначат?

– Не знаю, справлюсь ли я, – задумался Андрей. – Как бы ни загордиться мне…

– Загордиться? Ты о чём, Андрей? – изумилась Анастасия, – Ведь ты всю работу начальника цеха давно уже делаешь! Евгению Евгеньевичу на пенсию пора.

– Старик ещё много на что способен, – усмехнулся Андрей.

– Когда ты так начинаешь говорить, ты становишься похож на Аркашу…

– С каких это пор имя моего младшего брата в моём доме стало ругательством? – Андрей нахмурился.

– …Мой двоюродный брат в детстве был похож на вашего Аркашу, – вспоминала Анастасия. – Мама так его и называла «брат – сюрприз». Тётя звонила матери с периодичностью в два дня, и каждый раз начинала со слов: а ваш брат снова сюрприз выкинул…

– Хватит, Насть. Я не даже хочу слушать это, – сказал Андрей.

– Как хочешь, Андрей. Как хочешь…

2

Пока чудесный момент поездки в торгово-развлекательный комплекс «Кибер Сити» не настал, Андрей и Анастасия улеглись на широкую тахту в зале перед большой жидкокристаллической панелью, купленной на день рождения Анастасии в кредит по схеме «три десятки». По кабельному каналу шла «Каменская». Андрей, хоть и любил отечественные детективы, «Каменскую» не переваривал. Его раздражала манера главной героини вести себя так, будто она сейчас рассыплется на части.

Дурость, – решил Андрей и встал с дивана.

– Не будешь «Каменскую» досматривать? – спросила Анастасия.

– Нет. Курить хочу.

Андрей вышел на улицу. Шёл дождь со снегом. По двору пробежала всклокоченная, похожая на чёрную клёцку кошка. Замерла на секунду, изучая Андрея зелёными злыми глазами, и прыгнула на забор.

В носу засвербело от ледяной сырости, и Андрей чихнул. Чёрная кошка выгнула спину и спрыгнула на участок старика соседа. Андрей закурил и критично осмотрел свои владения. Дом в три этажа, баня, гараж на две машины. Можно быть довольным собой и благодарить Бога.

– На Бога надейся и сам не плошай, – прошептал Андрей, и сплюнул в канавку водостока. Плевок деловито поплыл по бетонному жёлобу, зацепился за веточку, задрожал и медленно потерял форму, слившись с круговоротом воды в природе.

Друзья или близкие воскликнут: конечно, так оно и должно быть. Каждому воздастся по делам его. Праведнику – честь и почёт. А грешнику – что останется.

Андрей думал сейчас об Аркаше. Брат – грешник, лентяй, глуповат, особенно в последнее время стал. Каждый его поступок – можно фотографировать, добавлять короткую статью и вывешивать на столбах, с подписью: «Люди, не поступайте так!»

Как приятно порой сидеть на кухне и поучать младшего брата. Вот только после таких визитов Аркаши, Анастасия уже не раз говорила о странных его взглядах в свою сторону.

«Он как-то смотрит на меня… Я даже боюсь…»

А ты думаешь, как может смотреть младший брат, для которого ты так много сделал? Как может смотреть человек, который должен тебе две своих зарплаты? Думаешь, он должен любить тебя?

Да. Только так и никак иначе! Любить и уважать. И когда настанет твой черёд попросить о помощи, брат обязательно протянет тебе руку.

Андрею вспомнилось детство – братишка вечно весь в слезах и соплях, голос тоненький как у девочки: «Андрюш, ну, Андрюш, ну помоги. Ну, тебе же это ничего не стоит?». Под это хныканье прошла половина детства.

Маленьким Аркаша походил на ангела, даже когда врал. Сейчас ему тридцать пять и он больше смахивает на демона из страшных снов, и он по-прежнему врёт. Всклокоченные волосы, к середине жизни поседели от постоянных жизненных неурядиц.

Гордыня? Опять?!

Прости Господи, избавь же меня от лукавого, избавь, избавь…

Андрей вошёл в дом и остановился посредине коридора. От его движения лампа в изумительном плафоне из обмазанной клеем мешковины, замоталась из стороны в сторону. Андрей сел на пуфик.

Да что со мной такое, последнее время? Как никогда чувствуешь, что всё делал и делаешь правильно, но что же это в груди? Андрей просунул правую ладонь под рубашку. Крестик скользнул в руку. От груди он нагрелся. Казалось ещё немного, и он вспыхнет светлячком в ладони.

– Надо тебе, Андрей, курить бросать, – Анастасия подошла к Андрею, подставила голову для поцелуя. – Да и не вяжется курение с твоей верой.

– Кто без греха? – согласился Андрей.

Он читал в какой-то агитке по православию, что грехи плотские гораздо легче, чем духовные. Лучше уж курить, чем сгорать от ненависти к ближнему.

– Я уже все свои деньги сложила в кошелёк! – выбежала из детской Катя. – Мы едем в «Кибер сити»! Аллилуйя!

Катя взвизгнула со смехом, потому что мать ущипнула её.

– Прости их, Господи, – подумал Андрей.

3

Трофимовы подъехали к ТРК «Кибер Сити», когда часы на приборной панели «Дэу» показывали без пятнадцати пять. Огромное здание «Кибер Сити» возвышалось над ними, как межпланетная станция. Неоновая вывеска афиши рекламировала мультфильм «Симпсоны в кино». Между припаркованными автомобилями примостились хромированные тележки для продуктов, которые собирал мужик с лицом уставшего от убийств маньяка. Он сталкивал тележки одну к другой с противным металлическим лязгом, явно получая от этого наслаждение. На остановке кучка галдящей молодёжи в облаке не рассеявшегося ещё сигаретного дыма, залезала в бесплатный автобус. Автобус ненормальным жёлтым пятном торчал на дороге, залитой осенней жижей.

Андрей робел иной раз перед «Кибер Сити». Откуда бралось это чувство, он и сам толком не понимал. Похожие чувства он испытывал в редкие свои походы в церковь. Когда вереница улыбающихся не внешними, но внутренними улыбками, людей следовала к входу в «Кибер Сити», Андрею порой хотелось сказать что-нибудь торжественное. «Приблизилось царство Божие», к примеру, или «Аллилуйя». Однажды он поделился своими мыслями с Анастасией, и та не поняла шутки. Даже обиделась и сказала, что у людей, может быть одна отдушина в жизни осталась – съездить в выходные поразвлечься.

Андрей держал жену и дочку за руки, когда они вошли под своды «Кибер Сити». В помещении полным полно было перегородок из прямоугольников прозрачных стёкол. Стекло словно бы удлиняло пространство в бесконечность. Фонтан при входе ронял воду с приглушённым неестественным звуком. Андрею пришла в голову безумная мысль: инопланетяне захватили землю и «Кибер Сити» тоже. А потом пришельцы с враждебных планет попытались сделать всё, чтобы земляне расслабились и потеряли бдительность. А они, инопланетяне, выскочили бы из-за прямоугольников прозрачных стёкол, упирающихся в бесконечность, и открыли бы стрельбу.

Андрей переглянулся с Анастасией, та сжала его ладонь и прошептала.

– Мне здесь очень нравится. Так современно. Настроение сразу поднимается.

– Да, неплохо, – Андрей смотрел на дочку. Катя цокала каблучками по блестящему, как потная лысина, кафелю и манерно поглядывала то в одну, то в другую сторону, помахивая сумочкой с кошельком, где хранились накопленные карманные деньги.

Трофимовы отстояли очередь в кассу и купили три билетика на «Симпсонов». Катя даже захлопала в ладоши от счастья. Этот сериал был давней её любовью.

– Они мне так напоминают наше семейство! – воскликнула она.

…Когда кино закончилось, Андрей с Анастасией вышли сонные. Глава семьи выковыривал из зубов ошмётки попкорна. Анастасия почти весь фильм пролежала, уткнувшись в плечо супруга. Она отдавила левый глаз, и он теперь слезился. Анастасия тёрла и тёрла его.

Возле самого выхода из торгового комплекса они увидели толпу вокруг столика. Люди оживлённо галдели. На столике торчал барабан лотереи. Спины стоявших людей напомнили Андрею рой жадных пчёл, облепивших медовые соты.

– Ну что там ещё? – спросил Андрей. Он довольно резко взял Катю за руку и помахал ключами от машины. – Нужно ещё машину прогреть. Идём Катя. Настя, ну что вы встали, как…

… Как коровы на скоростной трассе, – мысленно закончил он.

Андрей чувствовал, что после посещения «Кибер Сити» становится как выжатый лимон. Словно бы сразу на входе к твоей спине прилеплялась пиявка. Чем дольше ты находился в комплексе, «чем больше развлекался», тем больше крови она из тебя высасывала.

– Ой, как интересно. И кино тебе, и лотерея. Миленько, – сказала Анастасия.

– Папа, купи билетик, – попросила дочка, – Может быть, машину выиграем?

– У нас уже есть машина. И её нужно идти прогревать, – сказал Андрей.

– Ну, пап… – просила Катя. – Ну, две пусть машины будет. Одна мне, другая – вам с мамой.

– Андрей, по-моему, это безобидно. И стоит копейки, – пожала плечами Анастасия. – Почему бы не купить? По-моему, это такая мелочь.

– Не бывает мелочей, – сказал ей Андрей. – Азарт подобен пожару в душе…

– Андрей, если хочешь, я могу на свои деньги купить, – пожала плечами Анастасия. Её губы сжались в тонкую полоску.

– Папочка, ты так говоришь, будто мы в Лас-Вегас приехали. – Катя мечтательно прищурилась – Когда я отделюсь от вас, я обязательно поеду в Лас-Вегас.

– Твои слова, Катя, обижают меня, – прошептал Андрей. – Покупай эту лотерею, но если почувствуешь потом пожар в душе, то пеняй на себя!

Катя купила билетик, развернула его и, о чудо, выиграла чайник с позолоченной поверхностью нагревательного элемента. Андрей недоверчиво покачал головой, когда сияющей Кате вручили коробку, перевязанную цветными ленточками.

– Слава Богу, папочка, видишь? Честные люди ещё остались, – воскликнула Катя.

– Слава Богу, – согласился Андрей.

На обратном пути Андрей под тихое урчание автомобильной печки, молился про себя, поглядывая на миниатюрный иконостас на приборной панели «Дэу».

Молитвы Андрея редко когда были книжными. Молитвослов он купил сразу после крещения, и заглядывал в него обыкновенно по утрам. Память никак не желала запоминать молитвы «Богородице» и «Ангелу хранителю». Приходилось прочитывать их по книжке. После официальной части всегда следовали личные просьбы Андрея к Богу. Вот и сейчас он, посматривая в зеркало заднего вида на Настю и Катю, выстраивал в голове мысли – молитвы – вопросы.

Господи, ну, неужели этот чайник так важен для них? Ведь дома у них есть уже два чайника. Извечный русский поиск халявы? А слова Кати, что после того как она отделится от них…

Как часто это стало проскальзывать в её разговорах. «Я отделюсь», «когда я наконец-то перееду от вас»… Множество самых различных словосочетаний, смысл у которых один: когда я наконец-то избавлюсь от вас.

Господи, дай любви мне к дочери, даже если она будет против меня… Дай Бог такого не случится. Хоть Анастасия последнее время твердит о переходном возрасте. Моя Катька не такая… Впрочем, Господи, какая она моя? Какая она наша с Настей? Она твоя, Господи, как и мы все!

Из динамиков доносились тихие звуки «ретро фм». Анастасия с Катей сидели на заднем сидении, взявшись за руки, и при свете проносившихся мимо уличных фонарей читали информацию на коробке с чайником. Катя не удержалась и распаковала коробку, зашуршав обёрточной бумагой.

– Не терпится? – спросил Андрей.

– Настоящий чайник! – восхитилась Катя.

– Чайник и чайник. Что в нём может быть хорошего? – пробурчал Андрей.

– А что с кнопкой? – голос Кати встревожился.

Анастасия взяла из рук дочки чайник и постучала по нему костяшками пальцев, приложила к уху, засунула руку внутрь и поскребла ногтем якобы позолоченную поверхность.

– Это муляж, – сказала она, и вытащила сложенную вдвое бумагу, – Записка. Буквы большие, а всё равно ничего не вижу. Кать прочитай, пожалуйста.

Катя взяла листок бумаги и прочитала

– Уважаемые конкурсанты, все призы являются муляжами в натуральную их величину. Для вас мы постарались сделать их максимально приближенными к реальности. Ждём вас в наших фирменных салонах.

– Вот так-то вот вам, – прошептал Андрей и подумал: «Спасибо, Господи, за сотрудничество!»

Они подъехали к дому.

– Папа ведь предупреждал нас, – усмехнулась Анастасия.

– Надоело всё, – вырвалось у Кати. – Мы ездим в «Кибер Сити», как на праздник. Можно подумать, это событие какое-то! Уик-энд! Это они именно нам только вручили макет!

– Не понял? – нахмурился Андрей. Он остановил хрустнувшую шипами по ледяной корке машину. В посёлке кто-то топил баню, и запах угля щекотал ноздри. Андрей обернулся к дочери. – Почему ты думаешь, что только нам?

– Потому что мы как из деревни! – сказала Катя. – И правда скоро молиться перед едой будем! Каменный век! Шаманизм какой-то! Когда я выйду замуж…

– Перестань, Катя! – повысил голос Андрей

Дочка замолчала.

– Ну и что, Кать? – спросила Анастасия. – Кто-то мечтает о таких возможностях, какие есть у нас.

Катя убежала в дом. Андрей с Анастасией какое-то время сидели, слушая, как вздыхает остывающая на холоде машина.

– Кажется, мы избаловали дочку, – пробормотал Андрей, вылезая.

– Это нормально, – Анастасия зашла под козырёк веранды, вытянула руку и поймала пушистую снежинку.

– Нет, не нормально. Она нисколько не ценит того, что мы даём ей! Что Бог даёт ей через нас, – проворчал Андрей.

Он закрыл гаражные ворота. Палец замер над кнопкой сигнализации автомобиля. Иногда ему хотелось, чтобы машину угнали. Не потому, что в сберегательном банке лежали деньги, отложенные на новый автомобиль, а чтобы жену с дочкой немного встряхнуло что ли…

– Кате пятнадцать. Всем известно, что этот возраст переходный, – сказала Анастасия. – И зачем тебе, чтобы она ценила всё? Хочешь, чтобы она с утра пораньше нам поклоны земные била?

– Не было у меня никакого переходного возраста. Его психологи придумали, – Андрей нажал кнопку на брелке сигнализации.

– Андрей, я подумала, что нужно менять машину. Подержанный «Лексус» был бы в самый раз. «Дэу» нам не подходит для твоего статуса… – сказала Анастасия

– Статус, – проворчал Андрей и взял у жены деревянную лопату. – Наш статус рабы Божьи.

– Андрей, я иногда боюсь твоих слов, – покачала головой Настя и спросила вдруг. – А я толстая?

– Жир не на теле, а в душе, – Андрей разбежался и, как снегоуборочная машина, сгрёб снег.

– Значит толстая, – Анастасия вошла в дом.

Андрей забросил лопату в снег и вошёл вслед за женой. Катя вертела в руках муляж чайника. Она задумчиво произнесла

– Пап, а Бог смог бы сделать из этого муляжа настоящий чайник?

– Ты думаешь, что Бог существует для таких глупостей? – спросил Андрей.

– Андрей, спокойно, – Анастасия обняла мужа и погладила его бородку клинышком. – Катя только хочет сказать этим, что порой женщинам не хватает чудес. Скучно нам порой, понимаешь?

– Скучно вам, – пробормотал Андрей и пошёл в ванную мыть руки с дороги. Пока он шёл, всё время бубнил. – Скучно им, понимаешь. Ишь ты, скучающие дамочки…

Когда он открывал дверь ванной комнаты, до него долетел крик Кати

– Если бы Бог сделал этот чайник настоящим, я бы поверила в него, пап…

4

Воскресенье выдалось пасмурным. По радио так и сказали: двадцать третье ноября лучше провести в кругу близких и друзей, потому что на улице минус пять, дождь и ветер с порывами до десяти метров в секунду. Возможны обильные снегопады. Автомобилистам лучше воздержаться от поездок.

Андрей под навесом гаража пилил ДСП электрическим лобзиком. Визг полотна заглушал хриплые звуки радио «Маяк». Андрей мастерил полочки для инструментов в гараж.

Анастасия уехала заниматься фитнесом в недавно открывшийся клуб, который, заманивая клиентов, первый месяц проводил занятия за половину стоимости. Катя гуляла с подружками недалеко от дома. До Андрея долетал смех и запах табачного дыма.

Андрей отложил электрический лобзик в сторону и услышал гудок за воротами. Он отряхнулся от мелкой стружки, похожей на рыжую пыль, и вышел помочь Анастасии загнать машину в гараж. Жена наездила меньше года водительского стажа, и широкий гараж по-прежнему казался ей узким. Иногда она с пятой попытки загоняла машину, но чаще всего, как сегодня, вылезала со смущённым видом, улыбалась Андрею, и тот сам загонял «Дэу».

Они вошли в дом. Андрей залюбовался фигуркой жены. Занятия фитнесом давали свои результаты. Ни за что не дашь ей тридцать пять, – подумал он.

– Банькой пахнет, – улыбнулась Анастасия

– Иди, парься. Температура девяносто – самый раз, – Андрей обнял жену.

– С тобой хочу. Пойдём, – Настя прижалась к нему. – От тебя так вкусно деревяшками пахнет.

– Я к Кате хотел выйти. Посмотреть…

– Не курит она. Успокойся, – Анастасия улыбнулась. – Мы недавно с ней откровенничали. Не беспокойся. Всё в норме.

– Если бы был сын, то я бы с ним откровенничал… – усмехнулся Андрей.

– У тебя же младший брат есть. Зачем тебе сын? – спросила Настя.

– Перестань, – Андрей отстранился от жены. – Это некрасиво.

– А что ты так за Аркашу переживаешь? – спросила Анастасия, когда они прошли в спальню. Она взяла из шкафа купе с зеркальными дверцами халат и полотенца. – Он взрослый мужчина, а ты носишься с ним, как с девочкой.

– Девочкой? Так теперь забота о младшем брате называется? – спросил Андрей. У зеркальных дверок шкафа купе был небольшой дефект. Когда их раскрывали, то отражение растягивалось. Лицо Анастасии сузилось посередине.

– Это ненормально, что он к тебе так привязан, – настаивала Анастасия.

– Помнишь, как ты рыдала, когда твоего брата привезли в цинке из Афгана?

– Но Аркаша-то ведь жив? У вас какой-то симбиоз получился. Ты дерево. А он гриб на тебе. Иногда Аркаша так смотрит на меня…

– Как смотрит? – спросил Андрей

Вот они звоночки. Вот те слова, которые превращают душу в пылающий костёр ненависти и алчбы. Ох, женщины! Неужели, неужели бы я не заметил за столько лет косые взгляды младшего брата на свою жену? – думал Андрей и припомнил даже по случаю торжественную фразу, – О, женщины. Имя вам вероломство.

Будто услышав его мысли, Анастасия задумчиво произнесла.

– Может быть, мне показалось…

…После вечерних шестичасовых новостей, Андрей согнал с насиженного места возле телефона Катю и задумался с тёплой от долгих разговоров дочки телефонной трубкой в руке.

Что же это за чувство в груди? Что за желание, никого из близких не отпускать от себя даже на шаг? Словно бы ты не в городе и вокруг не цивилизация, а джунгли, где шаг в сторону от тропы, может означать смерть.

Андрей набрал номер матери.

– Привет, мам, – поздоровался Андрей, – Как твоё здоровье?

– Твоими молитвами, Андрюшенька, – хмуро ответила Елизавета Сергеевна.

– Значит, они действуют, – усмехнулся Андрей. – Аркаша обещал зайти. Я так понимаю, он не придёт?

– Если в его ауре не произойдут изменения, он вообще перестанет ходить!

– Мама! Прости Господи, но ты хоть понимаешь, что не существует никаких аур и биополей?

– Настолько же понимаю это, насколько то, что Бог, сотворивший такую Землю, не может быть вменяемым Богом, – огрызнулась Елизавета Сергеевна. – Этот Бог просто сумасшедший!

– Мам, это невежественно! – воскликнул Андрей. – Тебе нужно…

Андрей не договорил, что нужно сделать матери. Она бросила трубку.

Андрей закрылся в предбаннике и долго курил, размышляя. «Почитать отца и мать» нужно такими, какие они есть. Не пытаться их переделывать.

Кто ты человек? Господь что ли всемогущий, чтобы переделывать людей. Кто ты, чтобы наказывать за недостатки? Ты святой? Нет. Ты никто. Твой путь – смирение.

Откуда в сердце это предчувствие чего-то ужасного?

Только Бог может знать будущее. Человеку это не дано. Все его планы – глупые домыслы. Вот уж воистину прав анекдот: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Андрей снял полосатый махровый халат и открыл парилку. Сухой горячий воздух проник в лёгкие. Андрей сел на обжёгший зад шершавый полок, и напялил на голову войлочный колпак с надписью «Хозяин бани».

– А ну добавь парку! – крикнул Андрей в замкнутом пространстве парилки и поразился своему голосу.

Казалось, он принадлежит не ему.

5

Они лежали на кровати в спальне.

Андрей поцеловал Анастасию. Она повернулась на другой бок и смотрела в окно. Часы на стене показывали половину двенадцатого. Андрей подошёл к кровати и поправил под простынёй с изображением красных маков специальный жёсткий матрас. Анастасия купила его в «магазине на диване». Долгое время матрас валялся в кладовке никому не нужный. Когда эскулапы осчастливили Андрея диагнозом «шейный остеохондроз третьей стадии», матрас волшебным образом пригодился, потому что как нельзя лучше подходил под определение «твёрдой ровной поверхности».

Анастасия смотрела, не мигая, в окно. Там злой осенний ветер издевался над кустом вишни. Ветки царапали стекло с неприятным звуком, который используют в фильмах ужасов.

– Как руки мертвецов, – произнесла она.

– Чушь какая, – усмехнулся Андрей, вытащил из-под кровати ипликатор Кузнецова и положил его под шею. За год лечения этой штукой ощущения притупились, и теперь ему приходилось выгибаться на «колючках», усиливая давление, чтобы достигнуть нужного эффекта.

В тишине засыпающего дома прозвучал тревожный звонок в дверь.

Андрей ждал этого звонка, предчувствовал его. Он знал, кто стоит сейчас за калиткой, приплясывая, потому что под вечер температура за бортом их уютного тёплого дома приблизилась к отметке в минус пять градусов. Зимой – это будет почти что оттепель, сейчас же – во время затяжной осени, когда вокруг ещё толком нет снега, минус пять – серьёзное испытание для подвыпившего младшего братца.

В дверь позвонили ещё раз.

– Это Аркаша, – произнесла Анастасия. – Братец Лис пожаловал!

– Перестань, Настя, – сказал Андрей, одеваясь. Перепутал тапки левый с правым и, чуть прихрамывая, направился к дверям. – Мой брат может приходить в наш дом, когда захочет.

Андрей вышел из дому и проехался по заледеневшей дорожке до ворот на подошве тапок. Промозглый ночной ветер залезал под старенький армейский бушлат. Андрей запахнул его покрепче, зябко передёрнувшись, и быстро оглядел двор. Ель и черноплодная рябина возле забора, покрылись льдом, как глазурью. Андрей остановился возле калитки, слыша дыхание с противоположной стороны.

– Кто здесь?

– А я один такой, – это был голос Аркаши. Судя по нагловатой интонации, брат был изрядно пьян. На трезвую голову младший брат отличался смирным, если не сказать ангельским характером. На людях, по крайней мере.

Андрей распахнул дверь и понял, что надежды лечь пораньше и набраться сил для трудового понедельника, не оправдались.

Кровь из ноздрей брата прочертила дорожку к губам. Правый глаз Аркаши заплывал и походил на сливу, на которую наступили ботинком. Коричневый зрачок глаза бордовыми прожилками смахивал на косточку этой сливы. В седых волосах Аркаши застряли жухлые листья.

– Господи, кто тебя так?– Андрей покачал головой и выглянул за дверь.

Пустынная и сонная улица. Возле их участка фонарь как обычно не горел. Сколько раз Андрей жаловался в муниципалитет, и тот присылал электриков, а те в свою очередь трезвонили к нему в дом и матерились, что кто-то разбивает лампочку в фонаре и их не в чем винить.

Андрей вздрогнул, когда по дороге метнулась в сторону дома тень. Это оказалась собака. Псина виляла хвостом и приседала, прижимая уши, зовя Андрея поиграть.

Андрей закрыл дверь и провёл брата в дом. В коридоре он посадил брата на пуфик. Пожалуй, если Настя увидит Аркашу в таком виде, это может стать последней каплей, – подумал Андрей и немедленно обвинил самого себя.

Ты стыдишься родного брата! Ты несчастный лицемер, Андрей Трофимов! А ещё ты стыдишься собственную мать. Ты должен почитать мать и заботиться о младшем брате.

Под грязной дублёнкой Аркаши топорщилась порванная в паре мест белая когда-то праздничная рубаха… Смятая чёрная бабочка вылезла из-за воротника мёртвым насекомым. У лакированных туфель носки были сбиты так, будто Аркаша добрый час молотил ими стену.

– Я в норме, – прошептал Аркаша, замечая взгляд Андрея. – Форс мажор приключился.

– Ну да. Я вижу, – сказал Андрей и сдёрнул с шеи брата бабочку. – Жить надоело?

– Я свой срок на этой земле ещё не отмотал, – Аркаша достал платок и шумно высморкался в него.

Андрей наклонился к лицу брата.

–Скорую вызвать?

– Нет, – ответил Аркаша. – Всё в норме. Оклемаюсь чуток и домой пойду.

Андрей взял брата за плечо.

– Снимай дублёнку. Нужно привести тебя в божеский вид.

– Продолжаешь славить Бога, которого нет? – усмехнулся Аркаша.

– Бог, наверное, с тобой не проконсультировался, насчёт своего присутствия, – сказал Андрей. – Снимай дублёнку и пошли в ванную.

– Десять минут посижу и ухожу… – Аркаша дёрнул плечом, рука Андрея свалилась.

Андрей облизнул пересохшие губы.

Как тяжело порой было сдерживаться. Сколько приходилось тратить душевных сил, чтобы убедить себя – это испытание, очередное испытание тебя, как христианина. Да! Вот он – брат. Вот он, лично твой, несчастный самаритянин, избитый неизвестными, страдающий, умирающий. Так легко откреститься от него, сказать – это твои проблемы, не вмешивай меня, ты взрослый человек…

Но ведь под этой оболочкой напускной наглости, скрывается он, родной брат! Андрей прикрыл глаза ладонью, воссоздавая в памяти образ маленького Аркаши. В обрезанных с помочами штанах, бритый наголо, с разодранными коленками. Голос просящий, гнусавый по-детски: Андрюш, ну, Андрюш… Ну помоги-и…

Андрей присел на корточки возле брата и тихо произнёс

– Иногда я не понимаю твоих приходов ко мне. Ты хочешь что-то доказать?

– Что ты можешь знать обо мне? – запальчиво спросил Аркаша.

– Знаю, что ты мой брат, – Андрей махнул рукой с зажатой чёрной бабочкой. – Пошли в ванную. У тебя кровь сейчас на ковёр капнет.

– Вся твоя сущность Андрей в твоём вещизме. Православная церковь в прихожанах это не поощряет, а сама грешит… – усмехнулся Аркаша.

– Церковь тебе сама об этом сказала? – парировал Андрей.

– Конечно, конечно. Веди меня, о, луч света в тёмном Трофимовском царстве! О, самый правильный из когда-либо рождавшихся Трофимовых! – Аркадий паясничал.

В коридоре появилась Анастасия. Аркаша вдруг весь сжался, взгляд забегал по сторонам, а плечи поднялись к ушам.

Анастасия покачала головой

– И снова здравствуй, Аркадий.

– Привет, Настя, – прошептал Аркаша. Вместо «привет» его губы прошепелявили «пливлет».

Андрей невесело усмехнулся. Аркаша всегда отличался застенчивостью в отношениях с противоположным полом. Но отчего-то всегда младший брат старался поздороваться с Настей как-то фамильярно. Ещё немного и он бы подошёл к ней, хлопнул по плечу и сказал: Привет, Настюха. А если бы Андрей потребовал объяснений, то брат, вероятно, нисколько не смущаясь, сказал бы, что у них на заводе, это обычное обращение к женщинам.

– Андрей, ты милицию вызвал? – спросила Анастасия.

Аркаша избегал смотреть в глаза Анастасии, но её отражение на полировке коридорного шкафа изучал пристально.

– Насть, мы всё уладим, – сказал Андрей. – Ложись спать.

– Милиция и скорая такие дела улаживает, – Анастасия ушла в спальню.