Читать книгу Sein Kampf - Антон Лузан - Страница 1

Январь, 2010 год, г. Дюссельдорф[1](Düsseldorf), Германия. Судебный зал Дюссельдорфского суда.

В тот холодный зимний день, зал был переполнен людьми, все они слушали процесс, который редко можно услышать в наше время – дело о преступлении против человечности, совершенное нацистом в мае 1940 года в Нидерландах. На скамье подсудимых был 90 летний старик, конечно же, его физическое состояние оставляло желать лучшего, он с трудом передвигался, но при этом, в глазах его читалось абсолютно здравое, ясное сознание и осведомленность происходящего. В зале было немало журналистов, которые, то вечно «щелкали» фотоаппаратами, то записывали что-то в блокнотах. Рядом с подсудимым, сидел молодой государственный адвокат, а напротив них, старый прокурор и мужчина – истец с озлобленным лицом, жаждущий справедливости и возмездия.

А теперь, давайте немного поговорим о главных «героях» этого дня. Собственно, истец – это Финн Мадилиф, внук убитого человека, который погиб, как вы уже наверно догадались, в 1940 году в Нидерландах, и вина за это возлагается на подсудимого. Финн, был что ни на есть обычным человеком, работал менеджером в малой фирме, имел семью, и я бы не удосужился описывать его, если бы не одно «но» – его могло отличить от всех остальных то, что в свободное время он увлекался достаточно интересной вещью. В последнее время, он начел заниматься «охотой» на нацистов, то есть собирал документы, факты и прочие материалы на нацистов, которые при Нюрнбергском процессе и в дальнейшем времени, не понесли наказание за свои преступления. А точнее, всё это он делал на одного человека, Зигерта Брюинса, который сейчас и является подсудимым. В этом, ему очень сильно помогла еврейская неправительственная организация «Центр Симона Визенталя»[2], которая огласила операцию «Последний Шанс – 2», суть которой, привлечь нацистов к ответственности за преступление во времена второй мировой войны, и благодаря им, это судебное заседание и состоялось. У Финна возникло такое хобби совершенно случайно, однажды, сыну Финна в школе задали построить свое фамильное дерево, и естественно, дети обращались за помощью к родителям, дабы получить более полную информацию об их родственниках. Жена Финна хорошо знала своих родственником, поэтому, дерево с её стороны достигало до прапрадедушки, но когда очередь рассказать о своих родственниках переходила к Финну, то он мог рассказать только о своем отце… и, пожалуй, всё. Братьев и сестёр у него не было, о наличии двоюродных, троюродных, он не знал. Единственное, что он мог еще сообщить, так это имя дедушки, но с которым не имел чести быть знаком лично. Так как он умер во времена оккупации Нидерландов в 1940 году, когда его отцу ещё и не было 1 года, отец финна остался тогда сиротою и попал в приют. Вот и вся информация о дедушке финна, которой он располагал в тот момент. Владение такой скудной информации о дедушке, смутила Финна, поэтому, он решил разузнать о своем дедушке хоть что-нибудь. В конце концов, он узнает не очень-то и много – где учился дед, где жил и некий круг общения. Но самое интересное то, что он узнал, кто застрелил его дедушку, это был некий Зигерт Брюинс.

Он узнал это совершенно случайным образом. Он обнаружил, что один друг его дедушки, живет теперь в его городе – Дюссельдорфе, и однажды, Финн решает навестить его и поинтересоваться, не знает ли он что-нибудь о его дедушке, но к несчастью, когда Финн постучался в двери, ему сообщили, что друг дедушки недавно скончался, дверь, собственно, открыл его сын. Финн высказал свои соболезнования и сообщил, зачем он хотел навести этого человека, тогда сын покойника сказал, что возможно сможет помочь, и достал дневник умершего. Дневник был очень стар и испорчен, но некая информация сохранилась, и именно там он прочитал, что деда застрелил солдат нацисткой германии, некий Зигерт Брюинс, при этом, нужно отметит, что дедушка Финна не был солдатом, и не состоял в сопротивлении, то есть был гражданским лицом, и убийство такового человека являлось преступлением против человечности. С тех пор, Финн и начал «охоту» за нацистским солдатом Зигертом Брюинсом.

Что касается Зигерта Брюинса, то я сейчас скажу немного, это бывший солдат нацисткой германии, который действительно участвовал в боевой операции в Нидерландах в мае 1940 года.

Сам суд был начат достаточно пессимистично со стороны обвинения и продлился недолго. В доказательстве про убийство Зигерта были лишь косвенные улики, никаких прямых доказательств не было, и естественно, на основе этого, осудить человека очень сложно, а уж тем более за преступление, которое было совершенно 70 лет назад. Вначале суда была ещё некая оживлённость со всех сторон, все хотели послушать и узнать какую-либо информацию от этого процесса. Обычные люди в основном, из-за любопытства, журналисты в надежде урвать некую сенсацию, а прокурор надеялся добиться «правосудия».

На балконе судебного зала собрались журналисты и репортеры с разных немецких газет и даже был один репортер с Нидерландов, видимо, его привлекли сюда тем, что преступление было совершенно на его родине, и он хотел придать делу международное значение и вызвать больший ажиотаж среди голландцев. Трое немецких журналистов собрались у конца балкона и начали перекидываться мнениями и идеями в отношении этого процесса.

– Да бред всё это. Не важно, убил ли он кого-то или нет, с момента преступление целых 70 лет прошло, слишком много воды утекло, да и возраст подсудимого сыграет немалую роль, посмотрите на него, разве можно тыкнуть на него пальцем и сказать «убийца»? Нет, это читатели не проглотят. Я в любом случае, напишу про то, что беззубого старикашку подвергают допросам и чуть ли не пыткам здесь, не предъявляя никаких доказательств его вины! – сказал журналист в возрасте с большими очками на носу.

– А я вот думаю, не всё так просто. Если бы он просто был старикашкой, то это одно, но он нацист, на которого со всех сторон наседает еврейское общество, а оно жаждет мести. С единственным, чем я соглашусь – это то, что действительно всем наплевать на то, убил ли он или нет. Для некоторых людей нацистская символика или какая-либо принадлежность к ним, как красная тряпка для быка, у них возникает одно желание – уничтожить, растерзать, убить. Так что я решу хоть в какой-то мере утолить жажду этих людей – возразил достаточно молодой, но уже опытный журналист.

В этой компашке был и третий журналист и всё время у него, то падала ручка, то вываливались какие-то бумажки из карманов, а сам он казался растерянным. Он всё слушал этот разговор, не осмеливавшись сказать что-то, но затем, те двое журналистов захотели поинтересоваться его мнением, да бы узнать, чья мысль оказалась более разумной с точки зрения «зелёных» коллег, а не «асов» своего дела.

– Я пока не знаю. Может в этом деле не всё так понятно, как нам кажется? Подождем, посмотрим, а там уже и решу, что писать… – ответил он, пытаясь соскочить с темы.

– А что тут непонятного? Тут толи он убил человека, то ли нет. Прокурор будет уверять нас, что он ублюдок, заслуживающий смерти, а адвокат уверять нас в обратном. Я уже столько видел судебных процессов, что могу предсказать, что будет говорить прокурор, а что адвокат. А убил ли, как и при каких обстоятельствах, уже мало кого интересует здесь, кого вообще интересует судьба и жизнь нациста? Он нацист, а значит плохой человек и точка. Вот такая реальность. – Ответил второй журналист.

Пауль задумался на пару секунд, но ничего не ответил. Затем, все они направил взгляд в зал, где уже начинался процесс и молча наблюдали за ним…

К середине процесса, уже все точки над «і» были расставлены, и интрига процесса улетела, не оставив и следа, конец процесса был очевиден – Зигерта Блюинса оправдают.

Но совершилось то, чего совсем не мог никто ожидать. Подсудимый признался в совершении преступления! Никто не мог понять, зачем он это сделал, ведь все уже знали, что вину Зигерта не докажут, и в глазах участников читалось только некая неловкость за то, что заставили старика оторваться от своей жизни и мучатся походами в суд. В тот момент, когда Зигерт объявил о своей виновность, зал «взорвался» и вновь защебетали фотоаппараты. Среди всей обескураженной толпы был один человек, который знал, что произойдет этот поворот событий, но мотив и смысл этого поступка, он также не понимал, как и остальные. Это был старый прокурор-еврей, который вёл это дело. Его звали Адам. Он происходил из семьи немецких евреев, которым чудом удалось выжить во время холокоста. Конечно, сам Адам не застал тех ужасных времен, он родился сразу после падения нацистского режима. Но в возрасте 15 лет, начался всерьёз изучать историю и жизнь немецких евреев в те «тёмные времена». Однажды, он просмотрел документальную киноленту о Нюрнбергском процессе и после неё решил поступить в юридический университет и поклялся, что он приложить все свои силы, чтобы времена нацистского режима никогда не повторились, а за их преступления ответили. Он был достаточно трудолюбив и честен, правда, сотрудники косо на него смотрели, они искренни не понимали, зачем Адам проводит столько времени за этими «никому не нужными» делами, которые не принесут ни денег, ни славы. Поэтому, часто в разговорах, его упоминали как чудика-трудоголика. Нужно отметить, что пару таких процессов над нацистами у него уже были, и все они заканчивались обвинительным приговором. Такие процессы имели для него большую важность, так как будучи евреем, он чувствовал личную ответственность за наказание и предотвращение преступлений нацизма.

За пару часов, до того, как Зигерт сознался в преступлении, судья, адвокат, прокурор и сам подсудимый встретились в кабинете у судьи. Так как улик у Адама было мало, защита легко парировала его обвинения, а образ старика и его поведение играли хорошо на публику. Адам думал, что судья огласит ему, что он закрывает процесс и полностью оправдывает Зигерта, чтобы избежать скандалов за причинение моральных травм старикашке, а также унижения его достоинства. Но разговор пошел в абсолютно противоположную сторону. Зигерт выставил предложение – он признаться в преступлении, а ему назначают минимальный срок, и он отбывает его в достаточно лояльной и удобной тюрьме для заключенных. Адаму показалось это предложение подобно бесплатному сыру в мышеловке, настолько оно было щедрое, но он с радостью согласился на такие условия, так как потерпеть поражение он не мог, слишком много времени и сил он вложил в это дело. На этом «подарки» от Зигерта не закончились. Адам выдохнул, и они уже собирались выходить из кабинета, как Зигерт сказал: «Ещё одна вещь господин Адам, это лично для вас» и вытянул из дипломата старый дневник и протянул его Адаму. Адам растерялся, никто из подсудимых ещё ничего не давал прокурорам, но в конце концов, принял дневник от Зигерта, и не потому, что ему было приятно получить что-то от Зигерта или интересно прочитать его дневник, а просто он боялся как-то обидеться Зигерта, который мог поменять свое решение и отказаться от своих слов.

В конце концов, к середине того же дня, суд зачитал приговор, где Зигерту дали срок 5 лет в месте лишения свободы. Конечно, все отлично понимали, что старик Зигерт вряд ли проживет и год, но меньше дать не могли, так как это был минимальный срок за убийство, да и всем сторонам этого дела, также было на это плевать, главное было доказать вину.

* * *

После суда, прокурор, который получил ранее описанный дневник от Зигерта, как ни в чем не бывало, собрался и пошел домой. Он был в приподнятом настроении, так как такое тяжёлое дело, завершилось такой лёгкой победой, в его голове даже проскочила мысль, что это сам бог помог ему с этим делом, потому что мотивацию Зигерта, он просто не мог по-другому описать. Как только Адам добрался домой, он тут же снял с себя верхнею одежду, растопил свой камин, налил стаканчик «Carolands» и принялся смотреть на костёр. Он очень любил это делать прохладными вечерам. Но с его головы никак не уходила одна мысль, зачем Зигерт сознался в преступлении, он пытался её прогонять, ведь преступник будет сидеть за решеткой, и это то, чего он хотел. Но как ни крути, любопытство у Адама разыгралось действительно не на шутку, и он решил достать дневник, который дал ему Зигерт. Он приблизительно знал, что там будем написано – оправдание перед его преступлением, но тогда оставался один вопрос – зачем он его дал прокурору, а не журналистам, ведь тогда эта история для них, дабы склонить публику на свою сторону. Так что Адам решил хорошенько изучить дневник. Дневник представлял с виду обычную серую книгу с закладкой-шнурком, он был достаточно старым, судя по облазившим уголкам дневника, но качественным, так как всё ещё держался и не распался. Он сел на кресло напротив камина и с нетерпением открыл дневник и принялся его читать…