Отрывок из книги
Как по мне, так сама только идея разговаривать с внутренним голосом граничит с безумием, что уж говорить о ее реализации. Только самые настоящие безумцы в наше время способны отречься от общественного мнения в пользу своего внутреннего я. Возможно, так я и думал, пока однажды сам его не услышал. В то время я был абсолютно беспомощным, никто из моего окружения не желал поддержать меня в трудной ситуации. В этом и заключалась самая главная ошибка в моей жизни: я ждал помощи. Почему вдруг я сам себе вдолбил в голову, что люди должны помогать друг другу, что общественный строй, это не артефакт доисторических диких времен, а опора человечеству? Грезы о светлом будущем зашли так далеко, что даже сам себе я не был в состоянии помочь, поскольку тот самый внутренний писклявый крик подавлен низким уровнем самооценки. Хорошо отлаженное неравенство социальных слоев долго и упорно проходило практику с опытами над живыми людьми, результатом чего стало доведение машины по ликвидации личности до совершенства. Желание подняться в глазах себе подобных как будто на каких-то статусных качелях, то есть за счет понижения другого члена прайда, потеряло статус варварского и перешло в разряд обыденности. В то время я побоялся бы даже заикнуться о несправедливости, не то, что пытаться бороться за правду и свободу от оков общепризнанной позиции. Но все изменилось однажды, когда еле слышимый дискант плавно перетек в уверенный баритон, который пропоет эту историю…
Именно за то, что я сделал с предводителем прайда, меня и посадили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Видимо папенькин сынок пожаловался куда следует, незамедлительно после грандиозного события в очередной вторник пять с половиной месяцев назад. А ведь я просто сказал правду. Скорее всего, именно тогда первый раз я прислушался к внутреннему голосу. Выкинул в лицемерные морды жгучую смесь истины с пристрастием. Я взорвался, не смог столько лет безответно впитывать в себя яд человеческой натуры. Это была бомба замедленного действия, и единственный ее недостаток заключается в том, что рано или поздно она все-равно взорвется. На пике нервного срыва я выкрикивал откровенные гадости в адрес окружавших меня на тот момент, опрокинул кулер с водой, раскидал отчеты, лежавшие на трех ближайших столах, с угрозами и со степлером кинулся на начальника отдела. Я мечтал закрыть этот паршивый рот раз и навсегда, и у меня это почти получилось. Одну скобу я успел вставить засранцу в верхнюю губу. Я бы мог и продолжить, все, кто столько лет с пристрастием полировал эту задницу, попытались убежать при первой же возможности. Совру, если скажу, что меня остановила оперативно сработавшая охрана, я остановился гораздо раньше, когда увидел выступившую кровь. Да, это было очень опрометчиво, но черт возьми, как же это было по-настоящему. Столько правды за такой короткий промежуток времени стены офиса не слышали за все время существования. И какова цена? Новая тема для разговоров, слегка подмоченная репутация, еле заметный шрам на губе, жалкая попытка противостоять элитным юристам в суде и одна ничего не стоящая разрушенная жизнь.
.....
– Оу… какая же я дура! – несправедливая строгость к себе проявилась в ее голосе – я же не представилась. Меня зовут Ева!
– Антон! – выпалил я, как будто готовился к этому всю свою жизнь.
.....
