Читать книгу Крысиный бег - Антонио Морале - Страница 1

Вот и конец. Никогда не думал, что сдохну вот так. Преданный друзьями и выброшенный на дно словно мусор. Да уж! Самое время для самобичевания и жалости к самому себе. Хотя, что ещё остаётся делать…

Голову снова сдавило тисками, в ушах глухо стучало возрастающее давление, сердце громко било в грудь. Бесславная кончина для такого ублюдка – быть залитым живьём расплавленным свинцом и выброшенным в реку. Это тебе наука на будущее, дружище, никогда никому не верь, даже друзьям!

Я мысленно потянулся к узору, который нанес на свою грудь ещё 20 лет назад, и замер в нерешительности, прогоняя в памяти всю свою никчёмную жизнь в этом городе. Все мои 40 годков.

Приют, побои, школа, побои, бесконечные катакомбы, разрушенный мир, в котором мы жили словно крысы. Пепел, смог, стёртые с лица земли города и серый горизонт – всё, что осталось после войны магов, которую они устроили пару-тройку столетий назад. Сраные маги! Чтоб они все сдохли! Ах, да! Уже.

Моя первая подростковая банда. Борьба за выживание, за место в пищевой цепочке, подъем по небольшой карьерной лестнице от солдата до бригадира моей маленькой группы. Весёлая, бурная, безжалостная и опасная жизнь в умирающем мире.

Уникальный 31-й век – расцвет или закат цивилизации? Смотря, с какой стороны посмотреть. Да и мне теперь всё равно! Всё из-за предательства Соя. Говёный французик! Никогда нельзя верить французам!

Сколько мы с ним прошли и пережили, с самого приюта прикрывали спины друг другу! Сколько раз я его выручал, подставляясь сам! Сколько… Да пошёл он! Долго он протянет без меня, пока его, словно куклу-петрушку, не натянет на свой толстый хер Меченый, вожак конкурирующей с нами бригады? Думаю, не долго.

И после всего, что мы вместе пережили, он закатал меня в свинец и бросил в Дунай? Тварь! А главное, зачем? Хотя, какая теперь разница! Теперь тебе никто не прикроет спину, Сой. Ты сам выбрал этот путь. Только это меня и радует!

Голова опять закружилась, и я снова потерял сознание. И снова сдох! В который раз уже? В тысячный? И снова воскрес. Полный сил и бодрости, с равномерно отстукивающим новые секунды жизни сердцем. Надолго? Минуты на три максимум, пока снова не сдохну от недостатка кислорода в крови. Как это вообще работает? Долбанная регенерация! Откачивает меня постоянно и вытаскивает снова и снова с того света.

Я снова потянулся к узору, нет больше смысла тянуть – я больше не жилец. Из этого свинцового куба мне не выбраться. Активация узора, двенадцатого узора, единственного не активированного за всю мою жизнь.

Узор последнего шанса, или второй попытки. Его называли по-разному. И узор перерождения, и узор новой жизни, и узор окончательной смерти. Поговаривали, он даёт вторую жизнь или второй шанс, перерождает владельца в новом теле. То ли в зародыша, то ли в тело нового подходящего носителя. Или просто убивает.

А ещё, говорили, он не работает, никто ещё не перерождался после его использования. Никто и никогда ещё не смог ни подтвердить, ни опровергнуть это. Никто не решался его использовать, а кто использовал, тот не мог уже ничего никому рассказать. Были, конечно, и те, кто утверждал, что именно они переродились, но это всё на уровне слухов и сказок. Никто им не верил.

Но в моём случае это уже не важно, у меня просто не было другого выбора. Я умирал десятки раз от расплавленного жидкого и обжигающего металла, пока он не остыл, пока меня живьём заливали в глиняной квадратной форме, а затем сотни раз от удушья в этом тесном свинцовом гробу, и понимал, мне отсюда не выбраться. Никогда!

Я закрыл глаза, отдаваясь неимоверной всепожирающей боли. Узор начал действовать…

* * *

Я открыл глаза и уставился в розовый потолок. Не знаю, что меня больше поразило, то, что он розовый или то, что у меня есть потолок. Чистый, без единой подпалины и скола, без копоти, плесени и грязных потёков. Такое бывает вообще?

Резко сел на кровати и огляделся. Просторная, чистая и светлая комната, большие окна от потолка до пола, кровать, большой шкаф с зеркалом, письменный стол из цельного дерева – настоящая роскошь! Типичная комната подростка, хотя хер его знает, может и не типичная. У меня в этом возрасте была комната в подвале заброшенного бомбоубежища, которую мы делили с ещё дюжиной таких же оборванцев как я.

На стене куча плакатов оголённых по пояс парней, выпячивающих свой идеальный нарисованный пресс. Несколько плакатов мальчишек с гитарами, барабанами и ещё какой-то музыкальной хренью. Идолы современной поп-культуры. В углу ещё один небольшой столик, на этот раз с зеркалом и кучей взгромоздившихся на нём баночек, бутылочек, коробочек… Какие-то все бабские…

– Ебать! – Выругался я вслух, ощутив холодок пробежавший по моему хребту. – Я вообще парень или девка?

Рука сама собой нырнула в штаны и удовлетворённо замерла там. Пацан! У вас мальчик!

«Хороший такой мальчик!» – удовлетворённо подумал я и вытащил руку обратно.

Встал, прошёлся по комнате, чувствуя себя немного непривычно, словно надел новую обувь. Это тело гораздо выше моего прошлого, сантиметров на двенадцать, наверное. Длинные ноги, длинные пальцы на руках. Добрёл до зеркала и уставился на это… недоразумение.

«Вот сука! Это что за чмо?»

На меня из зеркала смотрело нечто… Хер знает, как это описать!

Тонкие рученьки, тонкие ножки, абсолютно плоский живот без намёка на пресс и мышцы, слащавая мордашка без следов растительности. Сука, где моя рыжая борода!?

И, блядь! Вишенка на торте – синие волосы. Синие, мать его, волосы! У пацана! Нахера?!

Снова взгляд упал на плакаты с полуголыми парнями, развешанными по всей комнате. Закрались смутные сомнения, которые начали медленно формироваться в неприятную и назойливую мысль. Наверное, после переноса в это тело я всё ещё туго соображал. Я попал в тело гомика? Сука! Я попал в тело гомика!

Бля! Надеюсь, он был девственником! И меня, вернее моё тело, никто не продырявил! Бля!!! Не хочу даже думать об этом! У нас никто не шпилит друзей в задницу! Ладно, хватит об этом. Хватит накручивать себя.

Зашёл в ванную, умылся и порылся в ящиках, нашёл бритву (что он ей бреет интересно?), замахнулся, намереваясь избавиться от этой синей мочалки на голове, но вовремя остановился. Не нужно горячиться, не время для смены имиджа. Нужно выдохнуть, осмотреться. Не нужно привлекать к себе лишнее внимание необычным поведением. Не сейчас!

Сука! Но почему всё-таки синие волосы? Это мода такая у них? Может мальчики ходят с синими, девочки с розовыми? Вот бы и прокололся на такой мелочи. Вышел на улицу лысый – объявил протест на весь мир. Мне сейчас лучше не отсвечивать лишний раз.

Ещё раз подошёл к зеркалу, успокоившись и приняв неизбежное. Не так всё и плохо. На вид, тело 16-17-ти летнего пацана, в пределах нормы, если не брать в расчет волосы и тонкие руки. 185 сантиметров худобы и намечающегося сколиоза. Жить можно. Главное, я всё ещё жив и молод.

Задумчиво осмотрелся вокруг ещё раз. Мне бы немного информации для старта. Год, язык, мой гражданский статус, количество обитателей дома и их имена…

Пролистал несколько книг на столе – всё на понятном русском языке. Уже хорошо! Уже проще. Фотография в рамочке на столе, отвернутая к стене. Задумчиво развернул и рассмотрел. Это тело, вернее я, в окружении трёх счастливых, улыбающихся людей. Семья. Дружная и любящая – у меня никогда такой не было.

Статный серьёзный мужчина, лет сорока пяти, с жестоким строгим взглядом и черными волосами – наверное, так буду выглядеть я, лет через тридцать. Уже сейчас заметна схожесть в чертах лица, ширине плеч и в росте, только мужчина, отец, заметно плотнее, не намного, но на фоне моей нездоровой худобы, это бросается в глаза.

Рядом с ним красивая женщина лет тридцати, с белокурыми длинными волосами. Мать? И девушка чуть старше меня – наверное, старшая сестра. А сестричка ничего так, симпатичная, вся в мамку. Рассмотрел и запомнил их лица. Жалко, имена на фото не подписаны, ну да, это был бы перебор. Люди на фото и так прекрасно знают друг друга, но мне от этого не легче.

За всей этой суетой, забыл одну маленькую, но существенную деталь. Узор «Второго шанса» работает! А ведь никто в это не верил. Вернее мало кто верил. А оказалось, вот оно как! Перерождение в другом мире или в другом времени, правда, в теле бесполезного и тощего реципиента.

Интересно, где сейчас душа или разум этого парня? Исчезли навсегда или сейчас он в моём теле, запечатан в куске свинца на дне реки. Прости парень, если это так. Я этого не хотел.

Принял горячий душ. Переоделся, найдя в шкафу целый склад вещей, которых хватило бы на весь наш приют. И, осторожно открыв дверь, двинулся на запах еды и звук посуды вниз по ступеням. Недолгий спуск по резной деревянной лестнице большого и просторного дома, и я сразу натыкаюсь на столовую.

За столиком, уткнувшись в книгу, слегка нахмурившись и склонив голову чуть набок, сидит женщина с фото. Такие же шикарные длинные волосы и лёгкий домашний халат, наброшенный на плечи.

Какая же у него сочная мамка! Ещё красивее, чем на той маленькой картинке в моей комнате. Гораздо красивее!

– Доброе утро, мам! – Решил проявить я вежливость как порядочный сын, теперь уже, к моей семье. Новая жизнь – новые правила!

– Мам? – Брови блондинки взметнулись вверх. Она отложила книгу и удивленно посмотрела в мою сторону, слегка скривившись. – Ты решил называть меня так, наконец? Спустя десять лет?

Бля! Где я прокололся? Судя по фото, у нас дружная семья. Я, батя, мама и старшая сестра. Так всё же, кто она? Мачеха или я просто давно не называл мать мамой?

– А как я обычно тебя называю? – Осторожно поинтересовался я и сел за стол напротив неё на высокий барный стул.

– Ну… «Мачеха». – Она нахмурила свои точёные бровки, пытаясь вспомнить.

А, так это мачеха! Моему предшественнику очень повезло, оказывается.

– А ещё «эй, ты!», «тварь», «подстилка»… Продолжать? – Небрежно закончила блондинка.

Нихера себе! Что за нравы у этой семейки? Похоже, мой предшественник та ещё скотина, так обращаться к женщине, к матери.

– Прости! – Извинился я сразу за нас двоих.

– Прости? Серьёзно? – Лёгким неуловимым движением она вспорхнула со своего стула, словно фея, подошла ко мне вплотную, обдав дурманящим ароматом ягод и женского тела, посмотрела в глаза, приложила ладонь к моему лбу и нахмурилась. – Ты себя нормально чувствуешь, Майки? Сам на себя не похож. А! Тебе деньги нужны, или что-то натворил и нужно прикрыть тебя перед отцом? – Догадалась она и отдёрнула руку, словно обожглась. – Прости, не сегодня! У меня нет никакого желания тебе помогать. Извини за мой французский, но сам насрал – сам и разгребай!

– Да не нужны мне деньги. Есть что поесть?

– Ты знаешь, где холодильник, со вчерашнего дня ничего не изменилось.

Я молча встал, достал из холодильника пакет молока, два треугольных бутерброда и вернулся на своё место. Хм. Никогда такие не ел.

Следующие несколько минут мы сидели в тишине, занятые каждый своим делом. Моя новоиспечённая мачеха молча пила ароматный чай и почитывала какой-то романчик, элегантно держа книгу одной рукой, закинув одну ногу на вторую и слегка покачивая ею. Я глотал безумно вкусный бутерброд, запивая его шоколадным молоком, и молча разглядывал свою родственницу.

У отца неплохой вкус. Большая молочная грудь виднелась в глубоком декольте халата, едва прикрытые ореолы сосков, стройные ножки, полные губки на красивом молодом лице. Интересно, сколько ей лет? Около тридцати, но не больше тридцати пяти точно.

– Отец уже уехал. – Нарушила она затянувшуюся тишину. – Так что в школу сам пойдёшь, своими ножками. Не обломаются.

– Хорошо.

– Хорошо? Не истеришь, не ноешь, что тебе все должны? Ты никак приболел? Или у тебя критические дни, длиною в последние десять лет, закончились?

Блядь! Блядь! Блядь! Да откуда мне знать, как он себя ведёт? И какого хера она так разговаривает? Или у них так принято? Я сыплюсь на самых простых вещах. Нужно было выпасть из окна и сымитировать потерю памяти. Правда, не уверен, что это тщедушное тельце выдержит такое падение. Ладно, ещё посмотрю, может и разыграю эту карту.

– Что-то нет сегодня настроения, сцены устраивать.– Сделал я кислое лицо, демонстрируя своё состояние. – Но если хочешь посраться, могу плюнуть тебе в кружку, для начала. А там как пойдёт.

– Пожалуй, нет. Если можно хоть один день без этого всего, то я только «за».

– Ну и договорились! – Подтвердил я, смахнул крошки со стола и выбросил в корзину пустую пачку из-под молока.

– Странный ты сегодня. – Она подняла свои голубые глаза на меня, и внимательно всмотрелась в моё лицо. – Если б был девкой, я бы подумала, что ты залетела. Хотя… От тебя никто не залетел в школе? – И через секунду, не дав мне открыть рот, сама ответила на свой вопрос: – Неее. У тебя ещё и стручок, поди, не вырос совсем.

– Да пошла ты! Стерва! – Бросил я через плечо, и поспешил выйти из столовой. Эта ситуация напрягала меня своей нелогичностью, открытой грубостью и витающей в воздухе ненавистью. Не такой я себе представлял счастливую семью. Совсем не такой!

В спину мне раздался приятный женский бархатный смех:

– О! Теперь узнаю своего пасынка.

Фух! Кажется, выкрутился. Теперь понять бы, куда идти, где школа?

Поднялся наверх в свою комнату, смахнул со стола телефон, подхватил собранный с вечера портфель (спасибо мой заботливый друг Майки), и, не задерживаясь больше в этом негостеприимном доме, выбежал на улицу.

На улице царила весна. Яркое солнце, зелёная трава, цветущие розовые лепестки на деревьях. Живут же люди, и не понимают, какое это счастье. Я такую картину видел только на старых фотографиях. В нашем мире даже увидеть солнце – уже чудо.

А вот сам райончик был противный до жути. Такой ванильный и праздничный, что в глазах начиналась нестерпимая резь и свербёж, словно кто-то щедро сыпанул в рожу песком. Слишком ярко, слишком много цветных красок, слишком всё чисто и нарядно. Красивые цветные домики, подстриженные лужайки, приветливые соседи! Тьфу!

Мимо меня прошли две девчонки, приветливо помахав мне руками. За ними семенил парнишка моего возраста и комплекции, неся сразу три портфеля.

– Привет, Майки! Как дела? – Радостно поприветствовал он меня, и, не дождавшись моей ответной реакции, пожал плечами и посеменил за девчонками.

А вот и решение, как дойти до школы и не заблукать. Я пристроился за троицей, и не спеша, двинулся за ними. Десять минут ходьбы по этому району, кардинально изменили моё мнение и настроение. Только шея начинала немного побаливать оттого, что я не прекращал вертеть головой.

Какой же этот мир сладкий, мягкий, наивный и нежный! Как тут всем легко живётся. Красивые женщины, мягкие кровати, вкусная еда. Никто не пытается тебя убить за горсть зерна или за стакан воды. В наших пустошах и на развалинах городов здешние, изнеженные удобствами и изобилием, люди просто не выжили бы.

За очередным поворотом показалось кирпичное пятиэтажное здание, окружённое высоким двухметровым забором. К нему, бурным ручьём, со всех прилегающих улиц стекались подростки. И ни у кого из них не было синих волос!