Мой папа-сапожник и дон Корлеоне
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Ануш Варданян. Мой папа-сапожник и дон Корлеоне
Часть первая. Горы
Языками человеческими
Ангел Люся и Хачик-крестик
Дело к свадьбе
Свадьба и новый путь
Провидение в переводе на человеческий
Терпение – иногда добродетель
Великая сила воображения
Отец учится читать и находит учителя
Как горел склад
Она и ради нее!
Перемены
Ежиная война
Перемены – устрашающий масштаб
Стать во главе
Столица
Оборотная сторона горя
Сватовство тракториста
Когда рухнул Советский Союз
Часть вторая. Снег
Смерть и ликование
Питер. Первый взгляд
Адаптация
Будни
Ну, значит, война…
Славик
Горькая мама Фира
Карнавал
Переворот
Любовь и смерть под одной крышей
Казнь
Занавес
Эпилог
Другое солнце
Отрывок из книги
Отец мой с трудом читал по-русски. Нельзя сказать, что он был книгочеем на своем родном языке, но по-армянски он хотя бы не заикался, составляя слова в предложения. И все же отец одолел одно произведение в мягкой обложке на русском. Это событие изменило не только всю нашу жизнь, но и, отчасти, нашу национальную принадлежность. С тех пор как отец припал к живительному роднику литературы, его начали называть «новым русским», а мы, трое его детей, стали гражданами мира. Книга, оказавшая столь революционное воздействие на нашу и на еще одиннадцать семей из отдаленной армянской деревеньки близ северных границ, называлась «Крестный отец» американского автора Марио Пьюзо. Конечно же, в переводе с английского на могучий язык графа Толстого. Вот она – дружба народов в действии! Таким образом, смело можно утверждать: в деле преображения моего родителя не обошлось без влияния великой русской культуры. Это точно! Ведь именно по-русски, под вой одичавшего в горах и залетевшего к нам в деревеньку зимнего ветра, отец мой учился быть настоящим воином духа. Да, даром такие вещи не проходят. С удовольствием расскажу почему. Об этом, собственно, мое повествование.
Из газет выписывал он лишь парочку: «Литературную Армению» и республиканскую «Советскую Армению». И не из безглазого советского патриотизма, но следуя традициям семьи. Лет шестьдесят уже его отец и отец его отца исправно подписывались на этот печатный орган ЦК компартии Армении. «Советская Армения» на тумбе возле дедовского кресла была одним из атрибутов патриарха – как место во главе обеденного стола, как фетровая шляпа в возрасте после сорока, как заложенные за спину руки – мы, мол, потрудились на славу в своей жизни, а теперь вот прохаживаемся и зорко оглядываем окрест, что вы тут, молодежь, творите? В шляпе из фетра я своего отца никогда не видел, а вот газету помню хорошо.
.....
– Откуда знаешь, старый ты и глупый человек, что там с нашим сыном произошло?!
Дед нетерпеливо всплеснул руками, отгоняя бабку, как назойливую муху. Она мешала ему втыкать подпорки для фасоли, которая имела одну особенность – очень стремилась вверх, но самостоятельно не умела дотянуться до солнца. Бабушка шла за дедом след в след и поправляла колышки.
.....