Читать книгу Срамной Дневник - Арчибальд С Скайлс - Страница 1

Срамной дневник.

«Я начал драть рукопись. Но остановился. Потому что вдруг с необычайной чудесной ясностью сообразил, что правы говорившие: написанное нельзя уничтожить! Порвать, сжечь… От людей скрыть. Но от самого себя – никогда! Кончено! Неизгладимо»

Я вспомнил эти строки из черновика Булгакова, когда дочитал Васин дневник до конца. Как бы я хотел тоже выкинуть эти листки в мусор и просто навсегда забыть о них. Но не–е–т… Не забудешь. Они так и будут жечь меня, отравлять изнутри, заставлять чувствовать себя предателем. И всё же… Зачем я открываю их? Чтобы разбавить их яд, чтобы разделить дозу, предназначавшуюся мне одному с другими. Для меня одного она слишком велика.

Арш.

I.

Я хочу грудную клетку распахнуть, как покрывало.

И укрыться с тобой вместе. В темноте. Под одеялом.

Огонек зажжется робкий. Сочной мякоти мерцанье.

Это я тобой любуюсь. Это глаз твоих сиянье.

С фонарем под одеялом мы читаем книгу судеб.

Мы захвачены процессом, словно мы уже не люди.

Новый вид, где двое стали чем-то третьим поневоле.

Звездным куполом укрыты. С головою. С головою.

Кто-то придумал нас целыми, а кто-то разделил на половинки и заставил искать свою. Конфликт 1 го и 7 го домов, как сказал бы астролог. Партнер и я. С красной строки:

Дикий разлад живет во мне между телом и душою. Мне нравятся два совершено разных типа женщин. Есть женщины, которые на раз-два включают во мне самца, но они оставляют меня равнодушными как… люди. Нет, я не то, чтобы не считаю их за людей; я допускаю, что они живут, опираясь на нравственные императивы и, личное счастье не стоит для них ничего, если за него пришлось заплатить хоть одной слезинкой невинного ребенка, но сам я вижу в них только самок. Эгоцентричных, приземленных, хитрых и готовых в любой момент принимать то обличье, которое требует настоящий момент. Жаловаться мне нечего, ведь именно с ними у меня всё всегда получается. Они в ответ тоже видят во мне самца и с удовольствием, даже с радостью рвутся к рычагам, управляющим нашими инстинктивными программами. Я, собственно говоря, и не против! Я даже очень за. И всё было бы хорошо, если бы не существовало совершенно другого типа женщин, который одним своим видом обещает… продолжение. Что-то такое, что не выключается после коитуса, а несет нас дальше. В неизведанное. Но они, во-первых, не включают во мне самца так быстро, как милые и нежные самочки, а во-вторых, сами не совсем понимают, что со мной делать.

Вот и я не знаю, что делать? Когда я смотрю на самку, точнее, на её задницу, я не могу понять, смогу ли отдать за неё жизнь. А когда смотрю в глаза женщине, которой не страшно отдать и душу… забываю посмотреть на задницу. Видимо, такой разлад совершенно естественен для многих, а не только для меня. Ведь и правда: одних любят, а на других… женятся. «Que chingo!» – сказали бы латиноамериканские гангстеры.

А может быть, мне просто хочется утонуть в чьих-нибудь глазах? Как это выглядит? Смерть на глубине? Однажды у меня отказал акваланг на 10-ти метрах. Я не сразу это понял и потерял драгоценное время, барахтаясь на глубине. Радужные круги вокруг глаз. Колокольный звон в ушах. Я шевелил ластами даже тогда, когда перестал чувствовать свои ноги. Удушье. Всё точно так же, как и при общем наркозе: сначала отказывает зрение, потом слух, потом вы перестаете чувствовать своё тело. Остается только сознание, окруженное светом. Выплыл. Уже ничего не видел вокруг, но почувствовал, как чьи–то руки подхватили меня. На счастье, рядом плавали свои из команды.

Для протокола: На глубине до 10 метров можно часами находиться без декомпрессии и практически без риска отравления азотом. Нырять на такую глубину, чтобы насладиться подводным миром, можно и без акваланга.

Аркадий говорит:

– Полюбить королеву может каждый. А ты вот полюби бабу с веслом, полюби пустое место, чем они и являются. Они-то о себе знают, что они ничто. И доверяют тому, кто тоже это знает, просто из вежливости, делает вид, что это не так. А романтиков, которые в любой момент могут тоже это понять и расторгнуть социальных договор, женщины избегают.

– Да брось ты. Я к ним никаких особых требований и не предъявляю. Это моя и только моя личная потребность ставить женщину на пьедестал. Я от этого кайфую, – говорю я.

– А она? Знаешь, что происходит с женщиной в то время, когда ты вместо того, чтобы уверенно и твердо направить свою энергию на обслуживание инстинктов, начинаешь стихи писать?

– Догадываюсь…

– Ни фига не догадываешься! А-то бы вообще никакой другой карандаш, кроме того, который тебе дала природа, не использовал. Ты ведь её жутко унижаешь в этот момент!

– Что-о?

– Когда тебе женщина говорит: «давай останемся друзьями», ты ведь чувствуешь унижение от того, что, как самец её не привлекаешь? Дружить давай, а трахаться я буду с другим. А ты… мальчик, не обижайся, но не вижу я в тебе мужика. Правильно?

– Да, в общем.

– Вот тоже самое унижение она чувствует, когда ты вместо того, чтобы волочь её в куст, начинаешь стихи писать. Ты ей таким образом говоришь: «Ты замечательная муза, но как баба ты ничто. Детей я буду в другом месте делать».

– Ну, что же делать, если мне надо вначале поставить на пьедестал, чтобы потом снять и уволочь в кусты, а не уволочь в кусты, чтобы потом ставить на пьедестал.

– Это у тебя энергетика такая, по обратному кольцу. Это бывает, – многозначительно говорит он, хотя я не понимаю, что именно он имеет в виду. И не хочу понимать. Я хочу виски. Я знаю, что у него запас. У него есть Dewars, Chivas Regal, Glenlivet и все уже открытые, а выпив, я становлюсь очень добрым и мягким, меня не тянет на подвиги, не влечет к женщинам, а просто хочется сидеть и радоваться, что есть на свете друг Аркадий, эта теплая, светлая студия и где-то там возможно, женщина, которая не будет воспринимать моё восхищение, как плевок в душу.

Мы, люди, ищем не где лучше, а где легче. Легче найти женщину для утех, мужчину для здоровья, а телевизором заполнять душевную пустоту. Я, наверное, и сам такой. Потому и знаю. Но скуууушно, няня. Ужасно скучно. Мы с Аркадием, как-то пришли к выводу, что человеком движет не либидо, а любопытство. Кто самый мужественный с этой точки зрения? Самый мужественный на свете мужчина – это Буратино. Он тверд, прост, бесстрашен, любопытен, весел и не признает никаких авторитетов. Это мой настоящий вечный герой. Он идёт до конца. Куда ему ходить нельзя, так это в огонь. Но в воду можно. Второй же после него – Незнайка. А третьему не бывать.

Я захожу в вагон метро и щурю глаза от того, насколько она ослепительна. Черные волосы слегка вьются, чуть раскосые, светлые глаза разного цвета: один светло-голубой, другой светло-светло зеленый. Тонкий нос. Полные губы. Что-то неуловимое североафриканское присутствует в её европейском лице. Она очень похожа на Женю, но моложе лет на десять и черты лица у неё тоньше. Я умею знакомиться с девушками везде, где их вижу. Был бы кураж. Но перед такой красавицей… я вдруг неожиданно сробел и ужасно раздосадовался этому. Увидеть свой страх и не преодолеть его… я редко себе это позволяю. Но иногда мне нужно больше попыток. Иногда даже очень много.

Я не смотрю на неё, но выходя из вагона, не могу не обернуться. Она выходит следом и идёт за мной. Мы оба делаем пересадку с Гостинки на Невский и садимся в один поезд. На следующей остановке мы опять вместе пересаживаемся на красную ветку. Чуть не сталкиваясь лбами на лестнице, мы спускаемся в переход, и я бурчу:

– Знаю, что это не так, но выглядит будто бы Вы меня преследуете?

– Что?

– Вы с самой Горьковской едете и пересаживаетесь со мной всё время в один вагон.

– С Горьковской?

– Да.

– Я всёгда с Спортивной еду, а сегодня почему-то решила, что так быстрее.

Лена… Ей 26 лет. Она замужем, и они с мужем пытаются завести ребенка. Что-то в её интонации говорит мне: не надо больше касаться этой темы. Лена не дает мне свой телефон, но берет мой (она же замужем), я уверен, что только из вежливости. Некоторые девушки умеют отказывать вам так вежливо… Но такую красавицу, как Лена, когда ещё увидишь. Всё в Лене вылеплено под мой вкус. Когда-то Арка искал модель для кино на эпизодическую роль и сказал, что ему нужна русская женщина с библейским лицом. То есть чтобы, как икона, но чтобы русская. Вот это, наверное, то что мне нужно НЕ для кино. Как друг режиссёра, я возлагал некие надежды на то, что он отыщет такую, а я помогу ей войти в образ. А тут вот… Лена. В ней так много МОИХ черточек-ключиков: восточный или африканский разрез глаз – это, наверное, главное. Дважды в своей жизни я сходился с негритянками и, что называется, влипал сразу, всерьез и был принят как «свой». А негритянки редко сходятся с белыми. Сейчас смешно вспоминать, как я сидел и переживал, как же мои будущие черные дети будут учиться с белыми детьми в наших школах. Que chingo!*

–

* Que chingo! [ке чинго] Исп. Ругательное. – Вот бл…ть!

Таня тоже замужем. Она какая-то … Вот уж не думал, что не смогу описать женщину. Но я всё же попробую. Внешне Татьяна выглядит, как неприступная королева. Всё в ней идеально: одежда, макияж, осанка, выражение лица. Главное – это конечно осанка и выражение лица. Королеву узнают по этим признакам. Она не то чтобы красивая, а… дорогая, что ли. Вот такие вот холёные и ухоженные дамочки вычленяются из автомобилей премиум класса, быстро пересекают тротуар и скрываются за дверью.

Но вот вы встретились глазами. В её лице что-то дернулось. Как будто бы там, в глубине этих глаз, промелькнула на мгновение маленькая девочка с испуганным лицом и пропала. Призрак! Вы прошли через него и даже не заметили. А оказались в постели.

Инна выглядит, как модель, сошедшая с подиума. Кроме этого, она блондинка с голубыми глазами и улыбкой, которая просится в рекламный бизнес. У неё потрясающий вкус в одежде и очень женственная пластика. Каждое её движение так красиво расположено в пространстве, хоть снимай на видео и режь по кадрам. Да, кстати, Инна-то единственная, кто НЕ СОВСЕМ замужем. В данный момент она «в бегах» и живет отдельно с сыном, пока планирует развод.

Моя мамочка почему-то считает, что мне не везет в любви. Много ли она знает о моей личной жизни? Но ведь сердцем чует! Действительно, не везет. Но мне всё чаще кажется, что именно её чувство, что мне не везет в любви и является причиной невезения. Не даром говорят, что дети действительно выполняют все желания родителей. Буквально. Не везет? Ну, пусть будет «невезет», мамочка.

Мама говорит:

– Сыночка, ты всё на королев смотришь. А ты бы нашёл себе девушку поскромнее. Королевам же нужно соответствовать, а ты… работать не хочешь. Как будешь такую содержать?

Вот это: «работать не хочешь» – это значит, что я не работаю, как все с 9 до 5. В мой бизнес она не верит именно потому, что я не занят им с утра до вечера. Я могу сидеть дома и просыпаться, когда хочу. Для неё это значит, что я безработный. Но это всё фигня. Грустно осознавать, что она не верит в меня. Если ты не веришь, мама, то кто?

Запах – это фактор, который мне кажется чуть ли не самым важным в отношениях. Запах связывает человека в что-то узнаваемое целиком. В запахе всё всегда связано со всем. Внешний вид, характер, психика, гладкость, цвет и нежность кожи – всё в человеке соответствует друг другу. Если мне нравится, как пахнут у девушки волосы, значит, мы совпадем и характерами.

Таня пахнет чем-то очень знакомым. Чем-то восточным, теплым, сладким. Есть только одна нотка в её запахе, какая-то неуловимая, опасная. Что-то горькое, как миндаль, пробивается еле-еле через основные запахи. Она, как шоколадно-ванильное печенье с ядом. её запах говорит мне: я добрая и ласковая, теплая и нежная, как змея, нагревшаяся на Солнце.

Лена пахнет, как африканская саванна ночью: мед и травы, одуряюще, до звона в ушах. Но главное, я точно знаю, что и мой запах ей очень понравился. Пока мы ехали в вагоне метро, она всё тыкалась и тыкалась носом мне в подмышку. Всё разнюхивала.

Инна пахнет… детским мылом, чистым бельем, ветром, лугом, снегом и яблоком. И что обещают эти запахи? Говорят, что нарушение флоры чаще бывает у слишком чистоплотных женщин. Вот, наверное, и всё, что приходит мне на ум. И ещё вспомнилось, как мы детьми летом в деревне отдыхали.

Женщины выбирают мужчин как-то странно, не глазами, а вот этим вот непонятным: ощущением внизу живота от того, что мы рядом, тоном голоса, от которого учащается дыхание, чувством, которое они испытывают, когда мы смотрим на них. Не сложно понять, почему женщина может предпочесть наглого, самоуверенного хвастуна тому, кто на самом деле уверен, но скромен или тих. Их аппарат тоже дает сбой. Обоняние же не ошибается никогда.

И всё же… Чего они все замужем-то?! Бог придумал для всех, а дьявол поделил на своё и чужое. Или наоборот? Почему-то мне вспомнилась одна фраза из Библии: «И если вы в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» [Лк. 16–12] Конфликт 2-го и 8-го домов, как сказал бы астролог. Цвет – оранжевый.

II.

Грубость – это всего-навсего негармонично приложенная сила. А гармония зависит от двоих. Таня отдается мне как-то уж слишком легко. Ни в одной мелочи я не чувствую ни малейшего сопротивления. Гладкая и теплая кожа, запах волос ровно такой, что хочется вдохнуть глубже, я проскальзываю в неё и оказываюсь словно в глубокой темной воде одной температуры с своим телом. Какая-то странная ситуация: всё хорошо, но нечего делать. Любая суета кажется лишней. Я зависаю, как плод в матке, один на один в темноте с своими ощущениями. И в этот момент понимаю, что неугомонный дух Буратино во мне берет верх. Я не верю в её расслабленность. Где-то в этой теплой и темной бездне должны плавать чудовища. И я, как собака, ищущая след, начинаю рыскать и дергать поводок.

Лена не звонит. Да я в общем-то и не жду, а просто получаю удовольствие от воспоминания о ней.

Инне не звоню я. Она делает первый шаг сама и приглашает меня в кино на Ларса Фон Триера. Мы встречаемся на площади Льва Толстого. Я так люблю мою родную Петроградку, где вырос. Зимний вечер удивительно хорош тем, что внезапно наступило потепление с минус десяти до минус одного; ветра нет и с неба падают редкие снежинки. Я не очень люблю ни зиму, ни холода, но после морозов в это потепление мне удивительно комфортно. Мы решили немного прогуляться. Я взял кофе на вынос в ресторане Capuletti, и горячий стаканчик в руке заставил меня ощутить подлинное наслаждение настоящим моментом. Единственное, что несколько не вписывается в эту картину – Иннины духи. Совершенно не мой запах. Но хоть она пользуется ими весьма умеренно. Я нахожусь в каком-то сонном блаженстве, как кот на батарее. Наверное, это из-за давления, но всё равно очень приятно. Вообще с Инной как-то… хорошо. Она идёт и пытается меня расспрашивать, как и всякая женщина, которая заинтересована в продолжении отношений, но всё время попадается на мои ответные вопросы и срывается на рассказ о себе. Я иду и слушаю, вовремя вставляя дополнительные, уточняющие, уводящие в сторону, направляющие и всякие другие. Жаль, что не то настроение, чтобы запоминать её ответы.

Фильм мне очень понравился. Но он оказался из двух частей. Вторая начнет идти через месяц. Я провожаю Инну до дома. У парадной она смотрит так, что… в общем, некоторые женщины имеют свой талант создавать в нужный момент такие очаровательные паузы, которые можно заполнить только поцелуем. Но я… выдержал. Что-то во мне просто смолчало. Иногда это значит: «нет». Иногда это значит: «ещё нет». Иногда это значит, и это для меня тоже много значит: «Она сама этого не хочет». Для меня очень важно чувствовать, что дверь открыта на самом деле. Тогда мне на встречу идёт еле уловимое тепло. А Инна говорит: «заходи», но сама остается за дверью. Не верю.

То ли это возраст, то ли карма, то ли вид у меня такой. Я знакомлюсь, а мне попадаются только замужние. Тьфу! Я совсем не любитель адюльтеров. Я, конечно их мужьям клятву верности не давал. Но им-то чего не хватает? Глупый вопрос. Понятно чего. Как было бы хорошо, чтобы раз и на всю жизнь… ведь от блуда иногда так устаешь. Я начинаю приходить к выводу, что пустые отношения не несут ничего, кроме пустоты. Но почему они пусты? Потому что когда-то перестают развиваться. Всё в этом мире либо растет, либо умирает. Я думаю, что если бы нас всех разбили по парам и расселили на необитаемых островах, то счастливых пар было бы больше, а счастливых людей… Не знаю, но уверен, что одиноких и несчастных было бы меньше. Иногда мне смешно от себя самого: это я, блудник, говорю о морали. Но в глубине души я знаю, что просто ищу. Я отправился в экспедицию. Это мой судовой журнал.

Тебе одной как подруге

Сокровенную правду вот:

Я вечный странник, прикованный

К посоху между ног.

Аркадий считает, что мои искания обречены на провал.

– У тебя цель изначально поставлена неправильно, – говорит он. – Не бывает особенной, единственной или неповторимой женщины. Они все одинаковы. Если ты выделил и сфокусировался, то ты проиграл. А уж если ты полюбил до того, как соблазнил, то вообще…

Он махнул рукой и неожиданно спросил:

– Или ты уже успел в кого-нибудь влюбиться? Тогда ты меня просто не услышишь.

– Ещё нет, – говорю я. – Трезв, как стеклышко.

В «Розовом кролике» у Петроградской меня отличает одна продавщица: миниатюрная блондинка Наташа с совершенно безумными глазами. Когда она со мной разговаривает, они у неё так сверкают, как будто кто-то невидимый прямо сейчас занимается с ней любовью и уже довел её до пика. Она расспрашивает меня во всех подробностях и дает такие точные советы, что хоть записывай. Но мне больше нравится округлая мягкая брюнетка с большими, блестящими карими глазами в «Розовом кролике» на Горьковской. Она так неуклюже, слегка сжав плечи и выгнув спину, передвигается передо мной, что я весь включаюсь. Несколько застенчиво она смотрит на меня и из её глаз на меня дышит теплый-теплый поток чего-то совсем родного и знакомого. Помимо нескольких конкретных вопросов о продукции, мы с ней потом ещё и мастерски говорим ни о чем. Это так и надо говорить ни о чем, чтобы не отвлекаться на тему беседы, а только прислушиваться к интонациям, придыханиям, паузам и постепенно вгонять друг друга в транс.

– У вас здесь везде камеры? – спрашиваю я, слегка касаясь ее. Она подается навстречу моему касанию.

– Почти везде. Пойдемте к ширме, – Алина делает паузу. – Там у нас новую продукцию выставили. Посмотрите.

Её голос… это такой тембр, что сразу становится понятно – голосовые связки у неё находятся гораздо ниже пупка.

У ширмы я прижимаю её к себе и целую отмечая, как она приятна на ощупь. Мечта слепого. Тут не полнота, тут даже не только пластика, сколько вот эта вот расслабленная податливость абсолютно принимающего свою женственность и доверяющего ей человека.

Не называя имен, я обсуждаю некоторые подробности своей сексуальной жизни только с Максом. А больше мне и поговорить не с кем. У большинства мужчин разговоры о женщинах ограничиваются какими-то несущественными характеристиками: обводы, размер груди, объем багажника, сколько сил, какого цвета. Мне это не интересно. Мне, как и Максу, интересна продолжительность и тональность звуков, вид, количество и интенсивность реакций. И то, как далеко они позволяют зайти. Мы с ним чем-то напоминаем дайверов, которые соревнуются, кто первым достигнет большей глубины проникновения в океан Инь. Может это у нас такой странный Эдипов комплекс? Или просто мы извращенцы? Скорее всего, да. Мы блудодеи и развратники. Большая часть того, что мы с ним обсуждаем, лежит за пределами интересов большинства. С Максом мы можем обсудить технические детали того, как увидеть, услышать, найти в женщине новый оттенок чувства, реакции на ваши прикосновения. Кого это волнует в наше время? У всех есть телевизоры, игры, интернет и другие… гаджеты.

Таня целуется так сладко… по пальцам могу пересчитать женщин, встречавшихся мне, которые целовались бы так же. Первый взгляд, первый поцелуй, первое касание. Всё первое говорит о человеке больше, чем узнаешь потом. Что касается поцелуев, то мы живем в эпоху зажатых женщин. «Нераскрытие» – это диагноз, который теперь ставят всем и во всех роддомах. Мне кажется, что по поцелую тоже можно понять, как женщина будет рожать. Как она будет раскрываться. Большинство теперь просто не знают, что такое … раскрытие. Мне встретилась только одна женщина до тридцати, которая целовалась без напрягов (Вру. Две. Про вторую жену не хотел вспоминать). Когда-то в интернете мне попался текст под названием «Искусство поцелуя». Я выудил главную идею, что к поцелую надо подходить творчески. Впрочем, творчески надо подходить ко всему. Особенно к простым и часто повторяемым движениям. Особенно, если вы повторяете их регулярно в течение жизни. Блин. Зачем я это пишу? Творческому человеку не надо объяснять, к чему прикладывать творчество. А не творческому бесполезно это объяснять. Хотя, что такое творчество? На мой взгляд – это простое любопытство. Последовательная и постоянная тяга к познанию. Чем тут гордиться? Если бы я нашёл свою зону комфорта, то сразу бы перестал быть любопытным. У меня нет планов на то, что делать, если у меня будет миллион. На работу перестал бы ходить по утрам. Так я и так не хожу. Вместо этого в кино ходил бы по вечерам. Да я и так хожу. Жениться сам не стал бы. Я бы просто расслабился. А женщины не любят расслабленных мужчин. Но дело в том, что я и так расслаблен и не женат. Мне хорошо не смотря на то, что женщины мне не доверяют. Ну так и я им тоже.

Аркадий и Женя идут на выставку эротического искусства и берут меня за компанию. Они думают, что я возьму кого-нибудь с собой, и мы будем вчетвером. А я чувствую некую стесненность. Мне почему-то хочется, чтобы Женя не видела меня ни с Таней, ни с Инной, ни с Алиной, и я пошел один. Вышло как-раз не так, как надо. Все почувствовали себя неловко и, когда мы вошли, я постарался «потеряться». Достаточно быстро осмотрев экспонаты, я стал рассматривать людей. Мне было интересно, кто пришел и как реагирует.

Аркадий подловил меня где-то у сцены один, без Жени:

– Тебе не кажется, что больше половины мужиков за пятьдесят пришли делать вид, что они сексуально активны, а баб за пятьдесят, что они сексуально востребованы? – спросил он.

– Давай доживем до «за пятьдесят» и узнаем сами, – говорю я ему. Я не совсем уверен, что он прав. Наоборот, к своему удивлению, я вижу очень много сексуально привлекательных женщин этого возраста. Но одно он подметил правильно: больше половины посетителей, это пары за пятьдесят. «Может, нам ещё рано?» – думаю я с усмешкой.

Теперь я понимаю, почему раньше активно, много и со вкусом блудили только аристократы и аристократки. У других людей просто не оставалось на это времени. Раньше и творчеством занимались только они. Бедные люди работали. И сил у них не оставалось. Теперь жить стало легче. А у меня вообще свободный график и вагон времени. Но всё равно, больше трёх в неделю – это такой дискомфорт!!! Какая-то врожденная чистоплотность заставляет меня убирать квартиру, менять простыни и стирать полотенца после каждого свидания. Я, ещё не могу позволить себе камердинера… И ужасно не люблю сам ходить в гости. Макс занимается разведением котов. Он говорит, что всегда кошку приносят коту, а не наоборот. Но самое главное: мне нужно время, чтобы психологически вынырнуть и отдышаться перед тем, как начать новое погружение.

Мне приятно осознавать, что принадлежу к той редкой породе мужчин, которая любит не просто так проваляться в постели несколько часов. Я думаю, что причина кроется в устройстве мышления. Мне любопытна и сама по себе интересна женщина, а не собственный оргазм. Мужской оргазм – это… скучно. Мужчина – это цель. Женщина – это процесс-с-с… Процесс в сексе важнее, чем цель. В процесс можно ввести бесконечное число вариаций. Как в джазовую композицию. Но я теперь об этом говорю только с одним человеком. Однажды меня чуть на смех не подняли: зачем, дескать, тратить целую ночь на то, что можно закончить за три минуты? А я так думаю: «Ну и правильно!» Вы будете работать, напрягаться, обеспечивать семью, уставать днем, а я… буду помогать вам сохранять ваши семьи. Может быть, поэтому мне всё время замужние и попадаются? «Que chingo!»

А вообще, мне даже стало интересно, можно ли довести женщину до того момента, когда она скажет: «Хватит»? Я и сам с этим не сталкивался и не слышал от других. Но много ли других регулярно проводят по пять часов в объятьях друг с другом?

Женщина не просто бездонна. Она безгранична. В ней нет ни дна, ни берегов, ни стен. Одни двери во всё новое и новое. И самое важное, что в женщине нет никого «НЕТ», кроме того, в которое ты согласился поверить сам. И это «нет» не в ней, а у тебя на лбу.

«Нет» – это надписи на открытых дверях на новые уровни. И эти переходы она чувствует. Если тебя не пускают, значит не доверяют. Если не доверяют, значит, тебе недостаёт смелости, любви, бескорыстия, чего-то там ещё. Уважения? Может быть, просто времени. Женщина может позволить мужчине, которому доверяет, убить ее. Для неё это тоже будет переходом на новый уровень.

Но где же это «нет» у Тани?

Она сидит у меня на животе, закрыв глаза и медленно раскачивается. её рот полуоткрыт и расслаблен. Только верхняя губа справа немного кривится. Вот. Зацеп. Я наблюдаю за ней пытаясь услышать мелодию её движений и вдруг моё тело само начинает подсказывать мне, что делать. Я слышу мелодию и чувствую ритм. Ещё минуту назад Таня сидела на мне и двигалась к своей цели одна, а теперь мы танцуем вдвоём. Моя левая рука тянется к её лицу и пальцы очень нежно касаются верхней губы справа. Таня кривит рот, но не отстраняется. Моя рука гладит её по щеке, а потом достаточно сильно сжимает её правое плечо. Таня начинает дрожать и пытается высвободить руку, но я сжимаю её ещё сильнее. Таня морщит лицо и хочет освободиться, но не открывает глаз. Это похоже на озарение – я подхватываю её за талию, роняю на матрац и, не отпуская её правой руки, подминаю Таню под себя. Около минуты мы боремся в быстром темпе, а потом она сдается. Из груди у неё вырывается стон невероятно низкой тональности и в следующую секунду она будто бы умерла. Мне кажется, что я лежу не на женщине, а на огромных лепестках, словно подо мной распустился гигантский благоуханный цветок.

– Что это было? – Спрашивает Таня.

– Это бес в тебе сидел и мучал тебя, – шучу я.

– На мне, – поправляет Таня.

На вторую часть «Нимфоманки» я пригласил Инну больше из вежливости, чем по велению сердца. Я думал, что делаю ответный ход, после того как она заплатила за билеты в первый раз. После кино мне захотелось есть, а в ресторане «Мираж Синема» на Большом отличная кухня.

– Давай выпьем чего-нибудь, – предложила Инна.

Я согласился и провожал её в уже несколько «приподнятом» настроении. Поэтому вляпался в расставленную перед расставанием паузу поцелуем. Ну и ладно. Домой я не поехал, а решил переночевать у Аркадия в студии. У него там бар, диван и очень тепло. А на кухне ещё может Женя и еду готовила… это, конечно, паразитизм, но мне так хочется сегодня почувствовать, что у меня есть почти родные мне друзья, что я не одинок.

Я оказался прав. В холодильнике был суп и жареная курица. Какой же это кайф иногда вдруг оказаться после ледяной улицы в теплом доме с курицей, стаканом виски и мягким оранжевым диваном! Кажется, что это и есть нормальное человеческое счастье. Женщина в этой картинке сейчас была бы уже лишней.

– Хочешь узнать, твоя ли это женщина, – говорит Аркадий. – Спроси себя хочешь, ли ты с ней опохмелиться.

А я бы вот опохмелился с Женей. Она у меня вызывает этот сорт доверия. Но Аркадию об этом не скажешь…

Весь животный мир подтверждает нам, что самец занимает главенствующее положение только потому, что сильнее физически, а тестостерон его просто «наглит». Из этого вовсе не следует, что мужчина морально выше или духовнее женщины, как считается в нашей культурке. Если бы от женщин нас отличала духовность или высокие идеалы, то духовные идеалисты были бы нарасхват. Но женщины не ищут в нас этих качеств. Наоборот, за явным духовным и интеллектуальным преимуществом они выбирают нас по «рабочим», «собачим» качествам: за надежность, силу, неприхотливость и преданность. За способность быстро отыскать, принести и положить к ногам подстреленную дичь.

Таня приходит ко мне раз в неделю в два часа дня. Я как раз успеваю проснуться. С собой она всегда приносит что-нибудь вкусненькое: творожок, фрукты, пирожные. Мы не спеша завтракаем. Точнее, я завтракаю, а она обедает. Мне даже странно, что она так четко придерживается протокола наших встреч. Один только раз она спросила, не стоит ли нам встречаться чаще. Я ответил, что, увеличив частоту наших встреч, мы потеряем качество. Она сразу же согласилась, хотя уходя всегда намекает, что ей тяжело будет ждать целую неделю. В остальном же она удивительно «удобна». Нет, правда, это дорогого стоит, когда женщина не «забывает» у вас свои вещи, не СМСэсит и не донимает звонками. От неё даже волос почти не остается – ну не магия ли?

Вкусовые рецепторы женщин лучше распознают сладкое и кислое, а мужские горько-соленое. Мы созданы, чтобы распробовать друг друга. Женщина – это океан. Мужчина – леденец.

– I am a very touchy boy, – говорю я.

– Что?

– Я говорю: я очень трогательный мальчик, – говорю я Тане. – Я очень люблю всё трогать.

– Я поняла, – улыбается Таня. – И ты очень хорошо знаешь, где трогать и как трогать.

– Но ведь, и ты тоже кинестетик.

– Да, мы самые лучшие любовники, массажисты и хирурги.

– И повара.

– А повара почему?

– Когда ты увидишь, что я буду готовить, ты поймешь, – говорю я и достаю из кармана сосульку. – Любишь «Дюшес»?

Я разворачиваю конфету и даю ей.

– Да не в рот! – Смеюсь я. – Туда-туда. И подождем. А пока пошли на кухню чай пить.

Мама рассказывала, что в детстве я совсем не любил сладкое. Когда мне к чаю давали конфету, я кидал её в чашку и пил чай так. А когда допивал, то забывал конфету в чашке. Если кинуть в чай конфету и пить так, то чем меньше воды осталось, тем чай слаще. Я пью с Таней чай очень долго. И чем дольше я пью Танин чай, тем он слаще. В конце концов, когда Танина чашка вылизана почти досуха, я размешал остатки конфеты ложкой и дал её облизать Тане. Моя ложка тоже стала сладкой, а Таня, в отличие от меня маленького, очень любит сладости, которыми невозможно объесться.

Для протокола: Период декомпрессии – это время необходимое дайверу для нахождения на промежуточной глубине перед всплытием для того, чтобы выдышать излишки растворенного в крови газа. Если этого не делать, то при всплытии газ выделяется в виде пузырьков, которые закупоривают артерии, кровь «закипает», и дайвер либо гибнет, либо получает серьезные увечья. При всплытии с очень большой глубины требуется несколько промежуточных остановок, и время нахождения на промежуточных глубинах увеличивается.

Оказывается, на следующий день после выставки эротической индустрии Женя с Аркадием ходили на фестиваль татуировки. Меня уже не позвали. Понимаю. Один, без подруги, я им лишний. Особенно, если учесть наше «общее» прошлое – Женю. Ну, не получилось у меня с ней. Не знаю, как объяснить почему. Тут даже перед самим собой трудно быть абсолютно честным. Всё время находишь сам для себя новое объяснение. Новую причину. А, как оно было на самом деле уже и не понять. Мне кажется, что просто где-то не совпало. Наверное, я слишком многого ждал. С любой другой женщиной мне было бы достаточно просто секса. И, глядишь, потом из него могло вырасти что-то большее. А с Женей мне нужно было чувствовать не просто согласие, а личное, активное желание быть вместе со мной. А я его не чувствовал. Возможно, оно и было. Не знаю. Но… не почувствовал. И та дистанция, которая отделяла моё сердце от ее, и которая сократилась уже до нескольких миллиметров, вдруг снова начала удлиняться. Я машинально дернулся ей вслед. Споткнулся и упал.

Кто-то рассказывал мне древнюю загадку, которую загадывал старый дзен мастер своим ученикам: «Что такое хлопок одной ладонью?» Ученики приходили с разными ответами. Кто-то сравнивал его взмахом совиного крыла, кто-то с песнью луны, но учитель отвергал вариант за вариантом. И вдруг один ученик догадался, что это просто звук тишины. Такой известный всем звук, когда обнимаешь воздух перед собой. Звук рукопожатия, когда ваша ладонь встречает пустоту. Звук, когда на ваше: «Здравствуй!» кто-то промолчал.

Инна вводит меня в ступор тем, что в самые сильные свои моменты произносит слово: «мамочка». При чем она здесь в эти моменты??? Не могу избавиться от ощущения, что вероятная теща подсматривает. Вот ещё одна из загадок женской души… позвать мать в такой момент!

Таня иногда стонет так громко, что я уверен – соседки с трёх сторон в курсе. Что это за странности нашей жизни? Я переезжал из тонкостенных хрущевок, где все друг друга слышат, много раз. Я слышал, как ругаются и ругают детей. Я слышал плач, громкий разговор, чужой телевизор, лай собак, крик, смех, стук, падение чего-то на пол. Я слышал звук дрели и скрип половиц у соседа. Но никогда я не слышал, как за стенкой от удовольствия долго и громко стонет женщина. Неужели это такая редкость???

А моим соседям повезло:

– Ещё на пару тонов выше, для соседки, – прошу я Таню, хотя она и так охает от души.

– Вот за что я люблю тебя, – открывает она глаза. – За чувство юмора даже в эти моменты.

– Это не юмор, а сарказм, – парирую я. – Хочу позлорадствовать над соседкой. Она…

– Ну помолчи же, – стонет Таня и закрывает глаза.

Таня вынужденная извращенка. В прошлом. Мне такие католички попадались. Что они носятся с этой технической деталью своей девственности? Там, где стараются сохранить букву, становятся ренегатами по духу. Некоторые девственницы искушены так, что даже не понятно, а зачем им влагалища? Таня, видимо, так долго берегла девственность, что подсела на нетрадиционный секс и забыла азы. Она тоже предпочитает НЕ пользоваться своей ракушкой если есть возможность попробовать что-то другое. С ней можно всё. Невозможно только её насытить. Мы заканчиваем заниматься сексом либо тогда, когда приходит время ей уходить по делам, либо когда просто физически устаем. Излишнее напряжение я иногда разряжаю быстро и самостоятельно уже после её ухода. Как-то ещё будучи совсем молодым человеком, я регулярно сталкивался с доктором Щегловым, который работал в поликлинике номер 40 на Невском в одном кабинете с психологом, с которым мы дружили. В тот момент я дружил с девушкой, которая в сексе ценила больше всего одну характеристику – ДЛИТЕЛЬНОСТЬ. Хотя, точнее было бы сказать – БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Именно она помогла мне понять, что это на самом деле значит для женщин. Мне приходилось растягивать и растягивать. Как-то я спросил мэтра Щеглова, что он думает о растянутом половом акте. Он мои эксперименты совершенно не одобрил. Пригрозил импотенцией в 35. А я бы не одобрил рекомендованный пятиминутный регулярный секс. Я считаю, что он вредит человеческой душе потому, что ставит секс на уровень потребностей, которые нужно удовлетворять, а не на уровень магии и таинства деяний и практик, к которым человек допущен в отличие от обезьян.

С Инной всё несколько иначе. Она тоже позволяет мне всё, но её это… я даже не знаю, какую характеристику подобрать. Я вижу, что ей нравится, но я не вижу в ней ВДОХНОВЕНИЯ. Мы резвимся, как дети на мелководье. У нас есть надувные лодочки, уточки, спасательные круги, ласты и искусственный член с плеткой, но мы двигаемся не от, а вдоль берега. Или даже не так. Лучшее описание того, что у нас с ней происходит, дала сама Инна. Она поехала отдыхать на Ладожское озеро, а когда вернулась, рассказала, что была в том месте, где можно уйти на километры от берега, а воды всё равно всё ещё будет по колено.

Мы не сошлись с Максом в одном принципиальном вопросе: он считает, что стимуляцию надо постоянно наращивать, и рассказывает, что его подруга после определенной степени возбуждения перестает воспринимать болевые ощущения и даже явно травмирующие действия ощущает, как ласку и положительную стимуляцию. Я же считаю, что стимулировать надо слабее, чем партнер хочет, как бы обещая, растравливая, дразня и, таким образом, обучая её реагировать даже на слабый сигнал и развивать её чувственность. Но потом мы поняли, что каждый из нас равноодинаково пользуется и той и другой техникой для раскачивания маятника женской души. Везде эта дуальность и диалектика. Интересно бы прочитать про личную жизнь Гегеля. А то мы гегельяним по-черному, а про учителя ничего не знаем.

Мне вдруг вспомнилось: больше всех моих партнерш за мою жизнь настаивала на использовании презерватива только одна. Кандидатка наук. Зав. Кафедры. Автор книг и учебников. За всю жизнь у неё был секс пять раз. При этом удивительно хорошая баба оказалась. И молодая ещё, и симпатичная. Но… не сложилось. Мне показалось, что долгими вечерами она писала учебник, как надо её завоевывать, а я не успел прочесть. И зачетку забыл. Нет, женщины должны регулярно жить полной жизнью, а не ждать у моря погоды. Если они застаиваются, то это Устойчивое Патологическое Состояние (УПС – Н.П. Бехтерева) начинает формировать их судьбу. Надо флиртовать, давать телефон, строить глазки, садиться в незнакомые машины… Нет, насчет машин не уверен, что это для всех, но всё остальное можно. Не надо думать головой. Женщины так легко запутываются в собственных мыслях, что портят всё. Думайте …. Да-да, именно ею. Это второй мозг женщины. Главный. Он не подведёт.

Секс-шопы завалены вибраторами. Самая раскупаемая вещь. Но почему-то почти все мои подружки противятся тому, чтобы использовать его в наших встречах. Внятно возразить ничего не могут, но поди пойми их. Мы такие разные. Например, ты встречаешь девушку – нежнейшее создание. Ангел во плоти. Ты боишься её спугнуть грубостью, пишешь ей стихи, а потом слышишь, как она жалуется подруге: «Я нормальная баба, а он НИЗВОДИТ меня до какой-то пошлой музы». Видимо, и с вибраторами что-то такое же непонятное. Я подозреваю, что вибратор для них что-то вроде ещё одного партнера. Мне кажется, что идеальный вибратор – это обыкновенный мужик без в\п, с хорошей зарплатой и своей жилплощадью. Хотя это НЕ обыкновенный мужик. Это – золотой мужик. И этот золотой мужик понимает, что ни Таня, ни Инна ему особо и нужны. Зачем он спит с ними? Да хочется ему, вот и спит.

Для отношений очень важно, чтобы вы питались одинаково… Кто же это мне сказал? И правда, я замечал, что в этом есть здравое зерно. Пища как-то влияет на наши темпераменты. Мои партнерши в основном «куроедки» с отклонениями либо к рыбе, либо к говядине. Повинуясь непонятно какому принципу, они стремятся накормить меня мясом, хотя сам я его почти не ем. Но некоторые мои партнерши хитры, как Таня, которая копирует мою диету, когда приходит ко мне. Заглянула в холодильник, и всё ясно. Опыт! Ведь как просто!

Вкуснее всего морской окунь получается, если приготовить его так: на прилично разогретую, но не раскаленную сковороду кладется кусочек сливочного масла. Надо подождать, когда цвет расплавленного масла начнет темнеть и появится запах топленого молока. В этот момент надо долить оливкового масла и разогнать его по сковороде. Теперь огонек убавляется почти до минимума, и на сковороду кладется выпотрошенный морской окунь. Окуня надо только посолить. Теперь можно минут пять-десять слушать шкворчание масла и подождать, пока низ окуня не прожарится до светло-коричневой корочки. Теперь можно прибавить огонь и накрыть сковороду крышкой. Через пять минут под крышкой дойдет и верх окуня. Снизу он будет зажарен, а сверху протушен. Когда блюдо сготовится, сковороду лучше сразу поставить на что-нибудь холодное и подождать пока она чуть остынет. Так будет легче отлепить окуня от сковороды, не повредив корочку. Я бы с удовольствием приготовил окуня таким способом своей любимой, но за неимением такой, ем его один. Иногда нужно уметь доставить удовольствие и самому себе. Главное, не переусердствовать, а то привыкнешь, да так и останешься один на один с своим воображением и влажными салфетками.

Обычно я люблю растянуть удовольствие, но с Алиной это так сложно. Весь её организм настолько хорошо отлажен и соответствует моему, что первая порция сладкого проглатывается раньше, чем я даже понял, как это получилось. А она смотрит на меня ласковыми глазами и совсем не осуждает. И правда, её взгляд просто дико одобряющ, и я практически сразу чувствую себя опять голодным и готовым. Она настоящая вдохновительница и это её призвание! Женщина, каждое касание которой говорит: «Ты лучший!» Мы уже трижды отдыхали и делали перерыв на кофе и сигаретку (она курит, я пью кофе). Мы лежим в обнимку. Я достаточно утомился, но понимаю, что с Алиной мне нечего переживать за свои способности. Мой организм сигнализирует мне, что с такой девушкой он готов зажигать хоть до завтра. А про неё я и так знаю: пока я способен петь, она будет слушать. Что меня удивляет, так это простота её вкуса. Я думал, что придётся удивлять, а оказалось, что ей и так хорошо. На все изыски она реагирует равно положительно. Если бы я составлял бы меню, то Алину вписал как мед. Просто мед. Неприкрытую истинную сладость, с которой, наверное, и должна начинаться наша кухня.

Странно? Просто одна из форм шопоголизма. Неожиданно для самого себя я понимаю, что можно подсесть на секс-шопинг. У меня есть скидочные карточки почти всех крупных торговых сетей вроде «Розового кролика» или «Он-Она», некоторые продавщицы, девчонки с шалыми глазами, помнят, как меня зовут. Иногда мы беседуем, и я понимаю, что все мы, абсолютно все – сластолюбцы. С разной степенью закомплексованности. Вообще все беды в нашем мире от закомплексованных, незрелых моралистов. Кто-то в этом мире хочет, чтобы мы вечно оставались незрелыми детьми. И вся их мораль в том, чтобы защищать право собственности на всё что можно. Зависимые личности, трусы, эгоисты – это в общем-то одно и тоже. Вообще Бог придумал секс и оргазм, а дьявол – сублимацию и творчество. Но как же всё у них дорого. И что самое главное, всё такое красивое!!!

Инна намекает мне на то, что я очень хороший любовник. Алина прямо говорит, что мне надо давать уроки. Таня конкретизирует, что я хорош и количеством, и качеством.

Макс говорит, что его тоже захваливают. Что его зовут: «импровизатор», «маэстро». Я говорю:

– Макс, ну объясни мне дураку, ну что, ЧТО можно импровизировать в обычной долбежке?

Макс… смущается. Я понимаю. Честно говоря, я тоже чувствую неловкость, разговаривая с ним на эту тему.

– Понимаешь, – говорит он. – Долбить можно так, как обычно все долбят, а можно чуть в бок, чуть вверх, чуть из стороны в сторону. Можно двигаться равномерно, а можно слегка подразнить полечкой, а потом врубить рок. Можно, не останавливаясь, менять положение тела, ритм и амплитуду.

Ну-у, – разочарован я. – Я думал, ты что-то особенное делаешь. А это… Я сам так всегда. Скучно же всё время одинаково. Но я думал, что это все так. Неужели это что-то такое сверхъестественное, чего другие не могут?

Макс ненадолго задумывается:

– Они любят долго. Они любят по-разному. Они любят непрерывно! Да. Мы с тобой, похоже, вымирающий вид.

– Ну, – я задумался. – Наверное. Я вот только тебя и себя знаю.

Говорят, что клитор был открыт …. в 19 веке. Сейчас, помимо клитора, нам известна точка U, точка I, точка ДЖЫ, точка K; кто знает, что станет известно дальше? Думаю, что в будущем мы вынуждены будем открыть и признать, что всё женское тело, как мозг из нейронов, состоит из этих точек, а их конгломераты, на подобие нейрональных связей, делают разнообразие стимуляций бесконечным. Я думаю, что таким же бесконечным может быть и количество видов оргазма, которые способна испытывать женщина. Читая книгу воспоминаний Натальи Бехтеревой, я уловил, как мне кажется то, что и она подошла к этой идее в конце жизни. Не в смысле вариаций оргазмов, конечно, а в смысле бесконечности возможных нейрональных связей и их конгломератов, что в принципе, делает нас бесконечными.

К своему стыду, я ничего, практически ничего не знаю о женском оргазме. Это выяснилось в разговоре с Аркадием. Он перечислил 16 видов. Клиторальный, вагинальный, струйный… я не запомнил сразу, но вечером нырнул в интернет и стал изучать вопрос. Результатом изучения стало пренеприятнейшее озарение:

Если применить простой принцип: «что наверху, то и внизу», к женщине, к её генетическому коду, устройству её психики, эндокринной системы и половых органов, то она везде устроена СЛОЖНЕЕ, чем мужчина. Даже отдельно взятый гормональный фон. Это Марина Цветаева могла смеяться, что не может читать женскую поэзию, так как по первой строчке может угадать день цикла. А попробовал бы любой мужчина пожить каждый день с новым гормональным коктейлем в крови и ох как бы разнообразилась и усложнилась его жизнь. А какие стихи бы писал… Может быть, и женскую поэзию полюбил бы. Но из этого следует единственно возможный вывод о том, что и интеллектуально женщина устроена сложнее. Мне, как гуманитарию, этот спор между физиками и лириками уже не интересен. Но я не предполагал, что можно втянуть в него женщину с её разнообразными, трудно диагностируемыми оргазмами и бездной вариантов реакций на один и тот же раздражитель в зависимости от дня цикла. Может быть, вообще надо изучать не науки, а женщину. Это тянет на религиозную концепцию: цель жизни мужчины – бесконечное познание женщины. Любимой женщины, конечно. А то блуд получится. Я, конечно, блудник, но это состояние вынужденное.

Мы дошли с Таней до какой-то черты, после которой оба почувствовали некий застой. Я увидел, что физические раздражители больше не могут существенно изменить рисунок и глубину её реакций. Нужно что-то ещё. Как-то само собой мне стало понятно, что оргазм, только как физическое явление конечен. Далее должен идти оргазм как психический феномен. Более того, я убежден, что без вмешательства в психические процессы женщина просто не сможет испытать некоторые виды оргазма. Оргазм – это показатель того, кто перед вами. Нужно измениться внутренне, чтобы тело и психика смогли испытывать наслаждение нового уровня. Значит, передо мной должна появится новая дверь с надписью «нет». Значит, скоро Таня начнет сопротивляться или покажет свою дурную сторону. Сучью часть. Чем глубже вы проникаете в партера, тем глубже он проникает в вас. Неглубокие отношения показывают вашу мелкоту.

Инструктор по ножевому бою говорил мне, что даже по тому, как человек стоит, а уж тем более по тому, как он двигается, можно определить, насколько он может быть опасен. Пластика движений – это показатель. И зависит она от того насколько человек расслаблен. Редко, но мне попадались женщины, которые вводили в транс одними своими движениями. Бляди были редкостные. И умелые. Среди моих сейчас таких… ну разве, что Алина.

Инна удивительно красиво двигается… вообще. Подтянутая, энергичная, она выходит из метро, подходит к тротуару, встает на бровке, щурясь от закатного Солнца и поворачивает голову в сторону, откуда едут машины. Она словно мальчик, строго оглядывающий футбольное поле и решающий, кому отдать пас. Но в любви её движения становятся простыми и резкими. Как будто бы кто-то включил в ней «спортивный режим» расхода топлива. её женственность куда-то рассыпается, и она бросается в атаку. Мой организм реагирует на это отрицательно. Может, кому-то и нравятся доминирующие женщины, но не мне. Я пытаюсь её перебороть, но куда там! Она несется куда-то, закусив удила. Я откидываюсь на подушки. Освобождаю левую руку. Выжидаю какое-то время, наблюдая, как она увлеченно работает над собственным счастьем, а потом с размаху наношу ей ладонью по заднице такой сильный шлепок, что мои пальцы начинают ныть. Она охает, и из глаз её мгновенно начинают течь слезы.

III.

Насилие. Вот что вызывает у меня настоящее отвращение. Нет вещи, которую я ненавидел бы больше, чем насилие или ограничение чьей-либо свободы. Даже там, где оно необходимо, мне трудно участвовать лично. Я отстраняюсь. И это не правильно. Один из символов насилия – хлыст. Как вообще всё, что относится к символам власти – хлыст эстетичен и сексуален до омерзения. И мне загорелось купить. То что продавалось в секс-шопах, выглядело до того ванильно и неопасно, что сексуальной в изделии оставалась только непомерная цена. В конце концов меня осенило, и я купил отличный кожаный хлыст в лавке с товарами для конного спорта. Что-то расширилось и расправилось у меня в груди, как только я взял его в руку. Непередаваемые ощущения (Я вообще был очень удивлен значительно позже, когда мои друзья у меня в гостях, разглядывая то, что им позволено было разглядывать, как-то украдкой и боязливо косились на мою уже обширную коллекцию кнутов и хлыстов. Били их что ли в детстве?).

Все эти наставления про то, что женщину надо вначале укротить, стали мне ясны, как только я сел в вагон метро. Я ехал, держа хлыст в руках. Как же они на меня смотрели! Кто-то запуганно, кто-то неприязненно, кто-то с вызовом, кто-то просто смотрел, но ясно было, что хлыст в моей руке притягивал женские взгляды, как магнит. Одна женщина с большими и красивыми темными грустными глазами, смотрела на него, как мадонна. Неотрывно. Что она чувствовала? Я испытал ни с чем не сравнимое сексуальное чувство, как будто бы это был не вагон, а гарем. Озарением же было понимание того, что мы никогда на самом деле не укрощаем женщину. Женщина кротка и податлива по своей природе. Мы укрощаем её мужское начало, которое в женщине развивается как защитная реакция на отсутствие мужской защиты, лишения, агрессию и так далее. Женщин не надо укрощать. Надо научиться их расслаблять и только. Мужественность заключается в бесстрашии делать шаг вперед, а не в силе или агрессивности. А женственность в бесстрашии позволить другому сделать этот шаг… в себя. Кнут в руках мужчины делает женщину женственнее, а следовательно… смелее. Укротить женщину…?! Пошло! Что намного труднее – укротить все её страхи. Они сдаются не так легко, как она сама.

Что-то во мне часто заставляет женщин краснеть. Происходит это всегда по-разному, и я не всегда понимаю, как именно. Но принцип всегда прост. Что-то во мне умудряется пробить брешь в панцире, который женщина возводит вокруг себя. Вот, например, вчера я зашёл в «Идеальную Чашку» на Чернышевской, где частенько пью кофе, и обратил внимание, какой замысловатый маникюр у бариста. Она протянула руку, чтобы я разглядел получше. Я взял её пальцы в свои с ощущением, что это оголенные провода. Поднял на неё глаза, и она вспыхнула. Не помню, что я ей при этом сказал. У меня иногда в эти моменты тоже что-то меняется в сознании.

Не для протокола: блаженны влюблённые… были бы, если бы любовь принадлежала им. Но она не принадлежит им. Мы принадлежим ей. Блаженны те, держится за неё, опирается на неё, цепляется за неё, верит и служит ей.

Да нет! Вру я! Всё вру. Ничего я не спотыкался. Не было никакого падения. Просто однажды Аркадий попросил меня поассистировать ему с актрисой. Это была Женя. Она играла роль мадонны. Я даже не смотрел на неё. Я сидел на табуретке к ней спиной, а она смотрела на меня. И вдруг под её взглядом меня затрясло. моё сердце кашлянуло, подавилось и начало искать пятый угол в моей груди. Это было самое настоящее чувство того, что меня любит женщина. И, что самое главное, это чувство я испытал в первый раз в моей жизни. Вот что меня удивило больше всего. Ну, хоть бы с матерью такое испытать… Так нет же. И моё сердце захотело ответить. Сучий орган! Не спросясь меня! Вот так вот, примерно. Но Женя-то актриса. Для неё это рутина. А я за свои чувства приучен отвечать. Ну… не сложилось.

Que chingo!

Аркадий считает, что человек – это сумма всех своих желаний. А я считаю, что женщина – это сумма своих страхов. Аркадий считает, что мужик нынче пошел вялый, расслабленный. А я считаю, что женщина нынче пошла очень самостоятельная и напряженная. Раньше погладишь по руке, и она уже растекается, а сейчас гладишь, гладишь, гладишь, а она всё коченеет и коченеет. Хотя я, конечно, утрирую. У меня, обычно, растекаются.

А вот когда я смотрю на Митю, мне кажется, что человек – это сумма всех его жалоб. Его жалобы так логично сконструированы, что составляют собой целый мир. Идеально соответствующий его же жалобам. Основа его мира – это недовольство матерью. Она, …, плохо заботилась о нем и не любила отца. Как-то совершенно естественно из этого выводится его недовольство женщинами, которые оценивают Митю только за его деньги, которых у него нет, и думают только о себе. А уж отсюда совершенно естественно вытекают его жалобы на несправедливый мир, который не отвечает ему взаимностью на его усилия заработать и, в котором чем ты лучше и трудолюбивее, тем меньше результат. Как психолог, я обратил внимание на его постоянные жалобы на расстройства кишечника и сказал, что не нужно пытаться добиться взаимности у мира или матери лишними потугами, а начать уже любить самому. Но он отчего-то рассердился на меня.

Кстати, кто это первым обратил внимание, что причина всего, что случилось с Эдипом, не в его стремлении переспать с собственной матерью, которое реализовалось по ошибке, а ГНЕВ ОТЦА. Именно отец, испугавшись призраков и ревнуя сына, оторвал его от матери и запустил всю цепочку событий. Ведь и правда! Мне на консультации с этим часто приходят. Через одного: трус по жизни, боящийся своего отца, и женоненавистник-зануда, обиженный на свою мать. Все наши проблемы родом из детства. Но худший способ решить их – возвращаться в него.