Отрывок из книги
Когда мы смотрим на картину Рафаэля «Афинская школа», мы видим на переднем плане Платона и Аристотеля, идущих рядом друг с другом. Седовласый Платон указывает на небо, а Аристотель простирает руку к земле. Этот образ наглядно показывает смысл расхождения Аристотеля со своим учителем – расхождения, которое привело, в частности, к тому, что Аристотель станет создателем первого в Античности проекта систематического научного изучения мира. Именно в школе Аристотеля античная наука впервые обретает столь привычную нам форму системы взаимосвязанных методически разрабатываемых дисциплин.
Взгляд Платона-философа, отталкиваясь от материальных вещей, устремлён к созерцанию идей как вечных и неизменных образцов, сообразно которым созданы все вещи. По мысли Платона, материальная вещь, будучи воплощением соответствующей идеи – воплощением, всегда по отношению к идее неполным, ущербным – без идеи никогда не существует, но идеи для своего существования не нуждаются в вещах. Более того, и мы, считает Платон, не из вещей узнаём идеи, ведь для того, чтобы узнавать ту или иную вещь как то-то и то-то, мы уже должны знать идею, которую эта вещь воплощает. Наше познание является, таким образом, припоминанием уже знаемых нами идей. И это познание, согласно Платону, будет тем более полным и чистым, чем более полно мы будем обращены к созерцанию идей как таковых, очистив взор от «примесей» материального.
.....
Здесь уместно вспомнить образ глаза, к которому Аристотель прибегает, говоря: если бы глаз имел душу, его душой было бы зрение. Этот образ говорит, в том числе, следующее: мы не можем понять последовательность движений нашего глаза, если не понимаем, к какому итогу они направлены, какую зрительную задачу человек решает. Человек может посмотреть туда и сюда, повернуть голову, нагнуться, подняться и т. д. При этом вывести из одного движения другое, как из причины следствие, мы не можем. Но если мы знаем, к какому телосу направлены эти действия, к чему человек хочет прийти, что он хочет рассмотреть, мы поймём логику этого движения. Если я знаю, что именно человек хотел рассмотреть, я пойму, почему он так действовал. И какое бы мы живое движение не взяли, мы можем понять его только из того итога, к которому оно устремлено.
Рассматривая живое существо как целое, Аристотель говорит о том, что и вся его жизнь устремлена к своему телосу, неотъемлемому от жизни этого существа. Таким телосом является полнота раскрытия сущностных возможностей данного живого существа. Всё живое стремится себя раскрыть.
.....
