Извне

Весьма сильное и оригинальное произведение, близкое по духу сразу с несколькими жанрами литературы, разделенное на три связанных между собой новеллы, каждая из которых несет определенный смысл. Тут вы не найдете глубокого морализаторства или высмеивания пороков капитализма, зато откроете для себя нечто новое и неизвестное, чем так любил расшатывать нервы читателей мэтр сверхъестественного – Говард Лавкрафт или любил запутывать и умилять гротескными образами неизвестный, как мистик, – Артур Конан Дойл.Все три рассказана выдержаны в духе именно сверхъестественной литературы, и лишь только последний выходит с читателем на самую откровенную волну. Смысл каждой истории по своей структуре довольно прост – это контакт с иноземным разумом. В той или иной степени он раскрывается в каждой новелле, показывая с разных сторон именно те картинки, которые представали непосредственно перед героями-очевидцами. Вчитываясь и погружаясь в каждую историю, невозможно не испытывать этого самого чувства прикосновения к чему-то неизведанному, таинственному. И понимания, насколько оригинально и невообразимо авторы хотели нарисовать в нашем воображении все эти чуждые земному восприятию образы, приходишь к выводу, что у них это получилось максимально точно.И я не зря сослался на Лавкрафта. Дневники Лозовского и третья новелла, посвященная его приключениям, выдержаны именно в этом стиле. На ум сразу приходят многие произведения мэтра, такие как «Сияние из вне», «Серебряный ключ» или «Хребты безумия», где как нельзя четко показаны переживания очевидца, который, оказавшись в патовой ситуации, наступая на горло собственному страху, просто идет вперед. Это уникальный опыт, так как приблизиться к такому сложному стилю Лавкрафта довольно непросто, Стругацие же оказались к нему наиболее близки.Так или иначе это все таки Стругацие – авторы, чье мировоззрение так или иначе стремилось на тот момент к познанию и совершенствованию, и по законам логики прогрессорства контакт с внеземным разумом не приводит к смерти или гибели. Осадок всей этой мистики и сверхъестественного страха проходит, заменяясь надеждой на понимание и толерантность в отношении к иным проявлениям разума. Другими словами безмолвные пришельцы проявили уважение к попыткам землян войти с ними в контакт. Именно в этом заключается основной посыл. И наверное, в случае с Лозовским нельзя говорить о превосходстве сверхъестественного страха, ведь этот персонаж во многом сам проявил инициативу и взял на себя невообразимую ответственность, влекомый любопытством, влекомый к знаниям и тайнам, которые хотел открыть, понимая, что такой случай выпадает только раз в жизни. Считать ли его героем или безумцем, решать только вам.