Читать книгу История моей любви - Артем Кастл - Страница 1

Девушка идет по парку. Она старается идти быстрей, желая оказаться дома в горячей ванне с чашечкой теплого кофе в руке. Она хочет отдохнуть – снять с себя стресс прошедшего рабочего дня. Она поднимается на холм и идет в сторону деревянного моста, раскинувшегося на высоте 20 метров над рекой с сильным течением. Глубина этой реки достигает 4 метров. Каждый раз, как девушка проходит по этому участку парка, на нее нападают мысли о самом страшном – о смерти. Словно это место отдано во власть леди смерть. Она прошла до середины моста и увидела силуэт, стоявший на краю.

Человек держался за перила. Он принял позицию подготовившегося к прыжку спортсмена. Девушка хотела было пройти мимо, но не смогла. Она остановилась:

– С вами все в порядке? – спрашивает она у будущего суицидника.

Он не отвечает. Она подходит к нему. Осторожно перелезает через перила и смотрит вниз. Коварная река зовет ее. Мысленно она понимает этого человека. Она понимает, почему он прыгнет. Такая возможность заинтриговывает ее. «Нет, – думает она про себя – я не готова к таким радикальным мерам». Она находилась на значительном расстоянии от человека. Им оказался мужчина немногим старше ее. А ведь ей было 25. Он был одет в темную куртку и в свободного покроя джинсы.

– Давайте уберемся отсюда, и обсудим это, – предлагает она. Но поздно.

Мужчина разжал руки и оттолкнулся. Он даже не попытался с ней заговорить. Видимо, понял, что после разговора он уже не сможет завершить начатое.

Девушка от страха чуть не разжала руки и не шагнула в пропасть вслед за погибшим. Она поспешила вернуться на мост. Как только она оказалась на деревянном мосту, ей сразу же захотелось расплакаться. Слезы предательски начали свое путешествие от глаз к подбородку. Она подбежала к перилам и постаралась вглядеться в возможное место падения. Вдруг, он вынырнул. Нет. Река забрала его себе. Возможно, его найдут на другом конце города. Во всем виновато течение. Она достала телефон и набрала номер скорой помощи, затем позвонила в полицию. Мысли о погибшем человеке не отпускали ее. От депрессии ей захотелось самой прыгнуть к нему. Она заметила, как руки крепко сжали перила. Неужели она собиралась перешагнуть. Нет. Просто смерть другого человека так повлияла на нее.

* * *

Я проснулся раньше нее. Она лежала в моей постели и все еще видела сны. Какие именно сны посетили ее? Расскажет ли она мне о них? Снился ли ей когда-нибудь я? Такими вопросами я задаюсь уже не в первый раз. Солнце светит в нашу комнату. Летом оно начинает свою изнурительную работу раньше. Я оглядываю себя. Понимаю, почему мне холодно. Ночью, пока мы спали, она забрала себе одеяло. Полностью в него укуталась. Сейчас она похожа на безобидного младенца, мир которого находится в границах кроватки. Я смотрю на нее. Ее ступни все же остались вне одеяла. У нее красивые пальчики, да и сама она прелесть.

Я лежу в трусах и в майке. Только сейчас я заметил, что у меня раскалывается голова. Видно, мы перебрали ночью. На полу разбросана наша одежда. Вчерашняя ночь была бурной. Я осторожно поднимаюсь с кровати и иду в туалет. Мой мочевой пузырь готов лопнуть от содержимого в нем. Интересно: литр там смог накопиться?

После туалета я мою руки и иду на кухню. Смотрю на часы на холодильнике. Время 11 утра. Чрез час обед, а мы еще даже не завтракали.

Я готовлю завтрак. Не то, чтобы я делал это часто, но иногда мне хочется побаловать мою половинку. Ее зовут Даша. Мы познакомились через общих друзей и как-то быстро нашли общий язык. Сначала я думал, что наши отношения продлятся не больше 2 месяцев, но мы вместе уже второй год. Может быть, это судьба. Хотя, кто знает.

Я завариваю кофе. Яичница готовится на сковородке. Для быстрого ее приготовления я накрываю сковородку крышкой от большой кастрюли.

Перед тем, как подать кофе я пробую его сам. На мой взгляд, оно удалось. Я смотрю на городской пейзаж за окном. Лето. Но в городе его не заметно. Все как всегда спешат на работу или просто так вдыхают выхлопные газы машин.

На столе лежит пачка сигарет. Я достаю одну и закуриваю. Делаю несколько затяжек. Выпускаю дым. Он растворяется на фоне прекрасного голубого неба. Сегодня должна быть хорошая погода.

– Привет, – слышу я родной голос за спиной.

Я оборачиваюсь и вижу ее. Мою девушку. Она стоит босая в синих трусиках и в одолженной у меня футболке. Эта футболка идет ей. Она подчеркивает ее прелести, а именно небольшую, но красивую грудь.

Даша улыбается мне своей игривой улыбкой. Она смотрит на меня своими голубыми глазами. Сама по себе она среднего роста. Может, метр семьдесят. У нее длинные ноги и ровный животик с красивым пупком. Задница ее подтянута, и я часто шучу, что подтягиваю ее, пока она спит. Стоит она ровно. У нее прямая спина, не то, что у меня. Этакое подобие горбика я уж точно имею. Может, она моя Эсмеральда?

– Привет. Я приготовил тебе кофе.

– И уже взял на пробу?

– Решил проверить перед тем, как подать.

– Ну и как оно?

– Не сравнится с тобой.

– Уверен?

– Абсолютно.

Она подходит ко мне и целует меня в губы. Мы с ней не какие-нибудь озабоченные подростки, а потому растягиваем наш поцелуй. Мы вкушаем его. Не жадничаем. Не извращаем.

– Я рада, что за ночь ты не разучился целоваться, – говорит она, устраиваясь на стуле.

Она садится нога на ногу. Я вспомнил фильм с Шерон Стоун. В этом фильме она соблазнила подобной позой специального агента. Даша пытается инсценировать эту сцену в домашних условиях. Она меняет ногу, я посмотрел на ее линию бикини. Успел увидеть трусики.

– Извращением с утра не занимаются, – говорю я, садясь на колени и покрывая поцелуями ее ноги. Так я дохожу до кончиков пальцев.

– Я придумала новую игру. Теперь ты будешь моим рабом.

– Да, пожалуйста.

– Покрой меня поцелуями. Целуй меня всегда.

Я поднимаюсь по ее телу, руками задираю футболку и целую ее живот. Когда мои руки касаются ее груди, она останавливает меня.

– Хватит. А то утро пропадет.

Я поднимаюсь и сажусь рядом на стул.

– Утро уже пропало. Скоро 12. День возьмет власть в свои руки.

Она берет у меня сигарету и затягивается:

– Я же говорю – мы с утром не ладим. Всегда просыпаемся, когда его нужно провожать.

– Мы просто поздно ложимся.

– А чем это воняет? Что-то горит?

Я вспоминаю про яичницу. Поднимаю крышку и вижу обгорелый сухарик. Идет дым. Она открывает окно и выглядывает на улицу.

– Я вижу муравьев. Они заняты своими делами, – проговаривает и зовет меня к себе.

Я выкидываю яичницу и подхожу к ней. Не хочу выглядывать. Пейзаж этот я уже видел.

– Просто у нас сегодня выходной. Вот мы и веселимся. Так бы пополнили их ряды.

– Что с нашим завтраком? Мне нужно будет съесть тот сухарь?

– Нет. Давай закажем пиццу.

* * *

Мы вышли из дома и решили направиться в парк. Погода нам благоприятствовала. Она держала меня за руку и что-то увлеченно рассказывала. Я шел и наслаждался ее красотой. Я отлично понимаю, что это только первые годы отношений – они самые счастливые – потом мы можем начать ссориться, ругаться, или даже подумаем о расставании. Не хотелось думать об этом. Мы еще так мало вместе. У нас все впереди. Сейчас у нас любовь. Пусть она и будет.

На ней было надето легкое платье, доходившее до коленок. В качестве обуви она решила надеть сандалии. Я надел рубашку и шорты. На улице было пекло. Я не понимаю людей, решивших надеть штаны или легкие поло. В них же жарко. Все сопреет.

– И ты представляешь, – продолжает она свой рассказ – меня собрались повысить. Они все-таки увидели во мне устремленность и преданность делу.

– Я рад за тебя, – говорю я, целуя ее в щеку.

– Может и тебя на работе повысят.

– Не думаю. Там у нас запара с повышениями.

Мы остановились возле речки. Она спускается к берегу. Я следую за ней.

– Даже у этой реки есть цель, – говорит она укоризненно.

– У меня тоже есть цель.

– Какая?

– Прожить эту жизнь.

– А мне кажется, ты просто хочешь просуществовать. Ты не живешь – ты существуешь. Тебя ничто не интересует и тебе ничего не хочется.

– С чего ты это взяла?

– Сколько мы с тобой?

Я смотрю на нее и вижу, что она давно искала повода для какого-то разговора. Мой ответ пять минут назад стал для нее катализатором:

– Два года.

– Что произошло за эти два года?

– Тебя повысили до работы в офисе. Ваша компания заметно выросла по акциям. Ты стала получать больше денег и выбилась в свет.

– Это ты говоришь о моей жизни. А что за эти два года изменилось в твоей жизни?

Я потупил взгляд. Понимаю, к чему она ведет.

– Ничего.

– Ничего. В твоей жизни ничего не изменилось.

Я подхожу к ней и пытаюсь обнять. Она отстраняется.

– Ты давно подготовилась к разговору?

– Нет. Просто он сам собой начался.

– Специально?

– Да. Я хотела с тобой поговорить.

– Утро не так должно было начаться.

Она отходит. Смотрит на реку и возвращается ко мне.

– Вся твоя жизнь это работа, дом, секс со мной и все.

– Еще я книги люблю.

– Ты читаешь, но ничего более. Мы никуда не выходим. На выставки, в театр, в кино я иду одна или со знакомыми. Ты проводишь время дома. Заперся в четырех стенах. Порой мне кажется, что я являюсь связующим звеном между тобой и реальным миром.

– Возможно, так оно и есть.

– Но я не хочу быть этим звеном.

Я беру камень в руки и бросаю его в речку.

– Мы пришли гулять в парк. Почему ты решила омрачить нашу прогулку?

– Просто я тебя не понимаю.

Я усмехаюсь.

– Ты говоришь одно, а делаешь другое. Мне кажется, что ты играешься со мной, – она берет меня за руку.

Я сжимаю ее руку в своей, приближаю к себе и целую. Она отстраняется.

– Если ты не задашься целью: прожить жизнь, между нами все будет кончено.

Она ставит мне ультиматум. Совсем недавно я рассуждал о том, в какой прекрасной стадии мы находимся, а сейчас я понимаю, что график наших отношений резко изменился. Теперь мы оказались на новой шкале.

– Я живу. Я чувствую, я изучаю. Я люблю. Это тоже жизнь. Я не люблю выходить на люди, но я живу. Да, порой тебе кажется, что я погружаюсь в себя. Но это не так. Просто мне так удобно. Я с подросткового возраста привык к этому и мне уже поздно отучаться от этого. Это часть меня. Я думал, ты примешь меня таким, какой я есть.

– И я так думала. Но порой я сомневаюсь в своем выборе.

– Не могла ты за пять минут подготовить почву. Если ты хочешь расстаться, так и скажи, но не делай так, словно ты просто не можешь меня терпеть.

– А что, если действительно не могу?

– Тогда мне лучше уйти.

Я собираюсь подняться обратно на дорогу и направиться на выход, но она прижимается ко мне. Я чувствую ее всхлип.

– Я действительно тебя люблю. Но я понимаю, что ты останешься таким же. Ты ни за что не изменишься. Я буду расти, а ты останешься на своей шкале. Ты сам этого хочешь.

– Разве стабильность это плохо.

– Плохо не стабильность, плохо твое желание ни к чему не стремиться.

Я поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня. С глаз текут слезы. Мы целуемся. Спустя пару минут она приводит себя в порядок, и мы дальше идем гулять. Этот разговор оставил на нас неприятный отпечаток. Я понимаю, что вероятность моего скорого одиночества очень велика.

* * *

Мы зашли поужинать в суши бар. Целый день мы провалялись в парке на траве. Мы специально выбрали самую дальнюю часть парка и самую малолюдную. Она лежала в нижнем белье и загорала. Я смотрел на мерно поднимающуюся грудь. Ровный животик то поднимался, то опускался. Лучи солнца облюбовали его. Я спускаюсь взглядом от живота к ее ногам. Зона бикини и половой орган закрыты трусиками. Она слегка раздвинула ноги, и это больше всего возбудило меня. Я начинаю ласкать ее. Целую ее руки, дохожу до шеи. Слышу, как она слегка постанывает. Неужели она действительно думала, что сможет со мной спокойно позагорать? Я ложусь на нее, она принимает меня и начинает проводить руками по моей спине, засунув их под рубашку. Вскоре я избавляюсь от рубашки и приспускаю шорты, а затем снимаю и трусы. Еще позже я вхожу в нее. Ее трусики болтаются на одной ноге. Ими она охватила меня. Она постанывает в такт моим движениям. Мы целуемся и предаемся азарту. Да, в нас бурлил азарт. Мы же могли быть пойманы с поличным. Эта часть парка, может быть, и заброшена, но все же сюда могут зайти подобные нам парочки.

Мы меняем позицию. Она скачет на мне, совращая меня. Играет руками со своими грудями, зарывает пальцы в свои волосы. Мне кажется, мы кончили одновременно, но я могу и ошибаться. Более того – может выйти так, что единственным получившим здесь оргазм был я.

Когда это произошло, она слезла с меня и удалилась в кусты. Я же натянул на себя и трусы и шорты. Вернувшись, она продолжила загорать.

Так мы пролежали около часа.

В суши баре мы сели за самый дальний столик. Решили взять зал для некурящих. Мы сделали заказ и обслуживающая нас официантка удалилась. Сама по себе официантка была довольно ничего. У нее были стройные ноги, ничем не выделяющееся лицо и приличная талия. Задница была единственным ее козырем в охоте на мужчин. Даша посмотрела на меня, и я только улыбнулся:

– Ты бабник и кобель, – улыбается она.

– За это ты меня и полюбила.

– Сложно это не признать.

– Я выйду покурить, пока заказ не принесли, ты же не против?

– Ну, попробуй.

Она смеется. Я поднимаюсь и направляюсь на выход.

От бара я отхожу шагов на 10. Стою возле мусорки. Достаю пачку сигарет. У меня обычно лежат две пачки. Одна домашняя – то есть, курю из нее я только дома. Другая уличная – для улицы. Я смотрю на содержимое пачки и понимаю, что пачку для улицы придется купить. Достаю последнюю сигарету, закуриваю ее и выкидываю пачку в мусорку. Я пускаю дым изо рта и смотрю на весь городской пейзаж. Мимо меня проходят люди. Все они думают о чем-то своем. У всех у них свой путь, свой механизм работы. Что же есть у меня? Только база, на которой я могу найти пропитание себе на будущее. Так я называю свою работу. Место, где я похороню все, что у меня есть. Даша была права: я не вижу своего будущего, не могу его представить, потому что не хочу. Мне совершенно плевать на все. Просто хочется хоть как-то подражать обществу. Ходить на какую-нибудь работу, получать заработную плату и тратить ее на дом, еду и различные мелочи. Это все, что я могу себе позволить. Никакой романтики. Только удовлетворение основных потребностей. Как ни странно, я доволен этим. Я не вижу смысла пытаться как-то возвыситься, теряя жизнь на работе. Впрочем, я и так и так теряю жизнь. Она заставила меня задуматься.

Докурив, я возвращаюсь в бар. Там ждет меня моя девушка. Только вот я заметил, что общается она с другим человеком. Она замечает меня и машет мне рукой. Я подхожу к ним.

* * *

– Ты боишься, что Миша уведет меня, – промурлыкала она, подготавливаясь ко сну.

Она стояла у зеркала абсолютно голой. Не понимаю этого, но ей нравится смотреть на себя. Она трогает свою грудь. Проводит пальцами по соскам. Ласкает свой живот и дотрагивается до интимного места.

– Хватит. Ты меня соблазняешь, – останавливаю ею я.

– Ты меня ревнуешь? Хоть что-то в твоей жизни тебе дорого.

– Не начинай.

Она становится на коленки и игриво подползает ко мне. Я сижу на стуле. В руке у меня сигарета. На полу стоит бутылка.

– Знаешь, может быть, ты меня накажешь за мою дерзость, – предлагает она, снимая с меня трусы.

Я то, в отличие от нее, люблю находиться хотя бы в каком-то подобии одежды.

Руками она поглаживает мой причиндал. Он твердеет в ее руках.

– О чем ты мечтал, пока я стояла у зеркала?

– О тебе.

– Надеюсь. Может быть, ты мечтал о той официантке.

– Нисколечко. Только ты моя главная эротическая фантазия.

– Это даже неинтересно. Ты и так можешь получить меня.

Я чувствую приятные движения. Она хочет довести меня до оргазма.

– А теперь представь, что мы вместе вдвоем. Я и она. Мы ласкаем друг друга. А ты за нами наблюдаешь.

– Я бы на такое не пошел. Ты же знаешь, я стеснительный человек.

– А ты представь, что ты совершенно другого склада человек. Ты свободен и раскован. Мы лижемся с ней. Целуемся в губы, трогая эрогенные зоны друг друга. Ты сидишь и наблюдаешь за нами. Она проводит своим язычком по моей киске, а я целую ее попку. Представляешь такую картину?

– С трудом.

Здесь я не врал. Я действительно с трудом представлял подобную картину. Ведь на самом деле моя девушка действительно была моей главной эротической мечтой.

– Ты скован. Расслабься. Я не прочь экспериментов, но ты не справишься. Ты будешь волноваться. Успокойся. Мы ласкаем друг друга. Находимся в позиции «ножницы». А потом ты подзываешь нас к себе и мы, как верные рабыни, ждем, пока ты угостишь нас сливками.

Я на мгновение представил подобную ситуацию, но только с ней одной. Стоило мне это сделать, как я сразу же кончил. Оказалось, что кончил я на нее.