Читать книгу Песчаный фён. Часть первая - Артем Станиславович Калинин - Страница 1

12 октября 2158 года, 12:48, Швейцария, Берн, конференц-зал Правительственного собрания Земли и Министерства колоний. Начало заседания Совета.

Представитель сената США Джеймс Виндслоу, высокий светловолосый человек средних лет, сидел за столом в просторном зале, вперив взгляд сине-зеленых глаз в неутешительные отчеты, парившие в воздухе, как по волшебству. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, насколько далеко шагнула наука в последние годы. Особенно это касалось голограмм. Еще меньше десяти лет назад изображение рябило так, что их не использовал никто, кроме инженеров. Сейчас же все изменилось. Диаграммы витали над столом представителя уверенно, не выказывая желания расползтись в разные стороны.

Скоро Джеймсу предстояло выступать по очень важному вопросу, и он не упустил возможности проверить сохранность файла данных. Убедившись, что все в порядке, он закрыл голографический отчет и огляделся. Зал по-прежнему был полупуст. После двух дней нескончаемых заседаний представители собирались очень неохотно, поэтому Совет отставал от графика, и собрания затягивались. Впрочем, был еще один не менее существенный фактор: огромные пробки в центре города, не последней причиной которых стали журналисты. Чтобы не пропустить начало, Джеймсу пришлось идти из гостиницы пешком, но, как оказалось, опаздывал не он, а заседание… «И стоило так торопиться!» – подумал Виндслоу, брезгливо посмотрев на свой пиджак. Тот промок и сидел гармошкой, уже не вызывая благоговения и уважения, которое причитается государству, чьи интересы он представлял в этих стенах. – «Наверное, стоит дойти до прачечной на первом этаже. Может, костюм успеют выгладить к началу заседания?»

Но не успел Джеймс повернуться к двери, как в зал один за другим начали массово прибывать представители и премьер-министры. Первым вошел старый сухой джентльмен с гладко выбритым лицом и аккуратно зачесанными волосами. Завидев Джеймса, он помахал ему рукой и направился к нему. Это был его давний друг Генрих Бинн. И хотя на политической почве они нередко враждовали, но как старые друзья частенько изливали друг другу души за рюмочкой-другой.

– Что с вами стряслось, Джеймс, на вас лица нет? Вы с кем-то поссорились? Боже, во что вы одеты! Неужели вы пошли пешком и попали под этот проклятый дождь?

– Все намного хуже, чем вы думаете, – с мрачной иронией заметил Виндслоу, – мне сегодня выступать… И вряд ли кому-то понравятся мои слова.

– Понимаю ваше волнение, – кивнул премьер-министр, – кажется, я представляю, какое предложение вы собираетесь внести. – Серые глаза старика смотрели сочувственно. – Но могу вас заверить, – понизил он голос, – кабинет министров готов поддержать ваш законопроект.

Представитель вздрогнул.

– Кто-нибудь еще догадывается? – опасливо спросил он.

– Все, в той или иной мере, – произнес Генрих. – Каждый видел информационные сводки министерства колоний. Так что ваше выступление едва ли станет большой новостью для Совета. Иное дело, кто и как отнесется к подобной затее… Вам прекрасно известно, сколько миллиардов пустило на ветер правительство ради проекта.

Джеймс прекрасно знал это и великолепно представлял, сколько компаний обанкротятся и сколько корпораций потеряют львиную долю своего дохода. И как раз это его пугало. Миром правят деньги. Этот не слишком приятный факт представитель хорошо усвоил.

– Да ладно вам, расслабьтесь, Джеймс. Более строгий надзор за колониями, который вы собираетесь предложить, не повод для волнений!

У представителя отлегло от сердца. Его резолюция должна была стать полной неожиданностью и, очевидно, таковой и будет… «Нет, вы не представляете! Вы ничего себе не представляете!» – сокрушенно подумал Виндслоу.

– Хотел бы я, чтобы ваша интуиция вас не подвела, – проговорил представитель. – Что ж, давайте присядем. Заседание вот-вот начнется, не хочется его задерживать.

– Полностью с вами согласен, представитель Виндслоу! – официальным тоном сказал Бинн и, пожав Джеймсу руку, удалился в другой конец зала.

Когда премьер-министр уходил, глаза его были полны тревоги. Он понял намек. Впрочем, тому могла быть еще одна причина: в здание пробрались репортеры. Джеймс на всякий случай огляделся и, не заметив ничего подозрительного, уселся в свое кресло. На сцену поднялся президент правительства Земли, невысокий старый китаец Жонг Цун. Рядом с ним встал министр колоний Фредерик Ле Кордж.

– Я вижу, что все в сборе, – сказал президент. – Тем лучше, мы существенно отклонились от графика. Начнем с самого неотложного: с перебоев с перевозками материалов на Сатурн. Я передаю слово министру Ле Корджу. Он введет вас в курс дела.

– Благодарю вас, господин президент! – поблагодарил Ле Кордж, поправляя галстук. – Уважаемые представители, как вам известно, расположение планет на данный момент не самое лучшее. И Марс, и Земля находятся на другом краю Солнечной системы от Сатурна, и поэтому перевозки весьма дорогостоящи, а для большей части компаний даже невыгодны… Торговый флот министерства готов прийти на выручку колонии, но напряжение его сил уже сейчас достигло предела. Можно было бы подключить военные суда к перевозке гуманитарных грузов, но весь военный колониальный флот занят борьбой с бандитскими формированиями в поясе астероидов между Марсом и Юпитером. Пираты перекрыли жизненно важные артерии снабжения, и к внешним планетам теперь не пробраться. Министерство колоний остро нуждается в поддержке министерства обороны и крупных корпораций.

– Герр Хаган, что вы скажете по этому поводу? – спросил Жонг Цун.

Министр обороны, тучный седоватый немец, поднялся со своего кресла и проговорил:

– Думаю, этот вопрос решаем, космический флот выделит первую и вторую патрульные эскадры для урегулирования вопроса с пиратами.

Хаган тяжело уселся на место. Вслед за ним выступил министр экономики, заявив, что на большой бизнес придется давить, чтобы выполнить требования Ле Корджа. «Давить дешевле, и быстрее самим довезти ресурсы, жизненно важные для колонии, чем заставить крупный бизнес пошевелить хоть пальцем в ущерб доходу компаний!» – ухмыльнулся про себя Джеймс.

Затем были рассмотрены еще несколько важных вопросов: о модернизации военного флота – 29% голосов «за», 71 «против»; о расширении шахт в астероидном поясе – 57% «за» и 43 «против»; о создании Центра технологических разработок в Сибири – 68,2% и 31,8 соответственно. На последнем вопросе представитель начал уже серьезно нервничать, опасаясь, не забыли ли его внести в список докладчиков. Наконец, над залом пронесся голос президента, сообщивший:

– Представитель и экстренный делегат Соединенных Штатов Америки Джеймс Виндслоу принес важные новости и по этому поводу вносит резолюцию, которая должна быть принята или отвергнута в как можно более короткий срок. Джеймс встал с кресла и направился к сцене. Час настал.

– Все мы помним уроки истории, – начал Виндслоу, выводя голографический отчет на экраны представителей. – Развал Римской империи, распад державы Александра Македонского, средневековая феодальная раздробленность, – это лишь немногие примеры катастрофических упадков цивилизации. И мы стоим на пороге нового!

По залу пробежал ропот.

– Да, мы близки к новой катастрофе, – с нажимом повторил Виндслоу.

– Простите, представитель Виндслоу, но на чем основываются ваши прогнозы? – спросил надтреснутым голосом арабский делегат. Черные глаза внимательно вглядывались в лицо Джеймса.

– Аналитические группы провели множество проверок и расчетов, я был бы очень рад, если бы они ошиблись, но все верно. Вы видите результаты их работы на экранах. Как вы могли заметить, доход на душу населения упал на 3,69%, и это при общем росте экономики. Более того, напряжение в колониальных регионах растет, и недовольных политикой Земли становится все больше и больше. Мы помним историю, но, увы, не усваиваем ее уроки. Отдел прогнозов подтвердил то, что и так очевидно: колониальный мир рушится. Мы, разумеется, можем сделать надзор более строгим, но боюсь, это лишь ускорит процесс. Единственное, что мы можем предпринять, – это предоставить колониям независимость.

Конференц-зал взорвался бурей голосов, представители государств обменивались мнениями и громко негодовали. Даже обычно спокойный Бинн взволновался и, ожесточенно жестикулируя, что-то втолковывал своему соседу.

– К порядку! К порядку! – призвал президент.

Когда мир был восстановлен, слово взял премьер-министр Испании Мартин Лоренсо:

– Мы поняли вашу позицию, представитель Виндслоу, но, когда вы говорили о независимости, вы, конечно же, имели в виду свободу в рамках разумного, с сохранением определенных прав за правительством Земли?

– Сожалею, но нет! – грустно улыбнулся Джеймс. – Речь шла о полной независимости. Мы не будем иметь права влиять на решения местного управления.

– Простите, представитель, – извинился министр колоний. – Возможно, я не улавливаю смысла, но все же. Зачем принимать вашу резолюцию? В чем ее смысл? В том, чтобы влиятельные компании подняли восстание против правительства, развязав полномасштабную войну?

– Об этом я тоже сообщу. Данный проект будет работать на перспективу. Я предлагаю применить стратегию постепенного объединения колоний, дав понять им, что без нас они не смогут существовать. Поэтому надо будет создать организацию, аналогичную ООН, которая будет заниматься вопросами урегулирования различного между колониями и метрополией. Что же касается бизнесменов, для них откроется огромное поле для развития компаний. Так что бизнес останется доволен. К непокорным придется применить «драконовские» меры и при нужде, сфабриковав скандал, обобрать их до нитки. Сколько бы у вас денег не было, против разгневанной толпы все равно не пойдешь.

Министр колоний внимательно выслушал, задумчиво кивнув. Пожевал губами и произнес:

– Господин президент, мне кажется, справедливым будет, если представители свяжутся со своими правительственными ячейками до начала голосования.

Жонг Цун утвердительно покачал головой и, глубоко погруженный в свои мысли, удалился, так и не проронив ни слова. Делегаты тоже начали молча выходить из зала. Предложение Виндслоу сразило всех без исключения.

Даже Генрих Бинн лишь проронил:

– Да, Джеймс, всего от тебя ожидал, но такого… Увидимся после голосования в бильярдной.

Весь час, пока делегаты держали совет с главами государств лично, Джеймс просидел как на иголках. Не спасал даже кофе. Ему, в отличие от остальных, не нужно было ни с кем связываться. Еще в Вашингтоне он получил точные инструкции и строго их передерживался. Теперь уже все зависело не от него. Ну почти все… Наконец, время томительного ожидания подошло к концу, и представитель, оплатив счет, отправился в просторный конференц-зал полукруглой формы. Подходя к массивным дубовым дверям, Джеймс вспомнил, что забыл оставить чаевые. Но заседание с минуты на минуту должно было начаться, и опаздывать совершенно не хотелось. «Зайду в кафе после голосования», – пообещал себе Джеймс и, проскользнув в зал, сразу же понял, что обещание невыполнимо. По стенам помещения лепились двадцать-двадцать пять репортеров с камерами наизготовку.

«Что ж, каким бы не был итог голосования, заседание обещает быть интересным», – подумал представитель, оглядываясь в поиске своего стола. Обстановка в зале за последние четыре часа резко переменилась. Почти все столы были заняты делегатами. Даже – о чудо! – сектор представителей корпораций был забит до отказа. Видимо, вопрос обсуждения сильно взволновал руководство компаний. Виндслоу нашел свой стол и устроился поудобнее. Предстояло проделать большую работу. Над головой раздался гулкий звон, возвестивший о начале заседания. Над трибуной проступила голограмма президента. Изображение рябило и растекалось. Жонг Цун в самый ответственный момент удалился куда-то на орбиту, за пределы Земной атмосферы, но, судя по всему, не слишком далеко. Возможность общаться все еще имелась.

– Прошу прощения, уважаемые представители, – извинился президент, – но срочное дело не позволяет мне присутствовать лично. Но это не имеет к теме заседания никакого отношения. Итак, прошу всех делегатов высказать свои мысли до начала голосования.

– Позвольте изложить позицию моего региона, – заговорил представитель Исса Тарек. – Нам понятна политическая ситуация, и что в этом плане проект – та тростинка, за которую можно зацепиться. Но с точки зрения финансов, резолюция убыточна.

– Корпоративное объединение «Колониалтрейдинг» полностью согласно с мнением египетского делегата. Вы знаете, какие потери понесут компании?!

Джеймс поднял руку, призывая зал к тишине.

– Представители государств, – бархатным голосом обратился он, – а вы представляете себе, сколько денег уйдет лет где-то через сорок, когда наш флот будет сражаться с вражеским флотом, построенным на наши деньги? Вы это считали?! Так вот, займитесь на досуге!

Президент с неодобрением покосился на распалившегося представителя, но промолчал.

– Допустим на секунду, что вы правы, и иного выхода, как принять ваши условия, у нас нет, – проговорил министр экономики. – Допустим, что вся реформа пройдет без сучка и задоринки. Но даже в таком случае глобальный экономический кризис нам обеспечен.

– Для этого нам и нужна поддержка корпораций. Только крупные компании смогут быстро навести торговые мосты и таким образом избежать экономического упадка. Заключив договоры с новыми государствами, мы сможем удержаться на волне и не перевернуться. Первое время сделки будут весьма дешевыми по причине ресурсного и денежного голода в колониях.

– Вы все очень хорошо продумали, – согласился министр. – Но никогда и ничего не идет строго по намеченному плану.

– Возможно всякое, – изрек Жонг Цун. – Однако по итогам предварительного голосования глав государств и правительственного собрания было принято решение резолюцию принять.

Сердце представителя радостно заколотилось. Неужели вышло?!

– С одной поправкой. Луна и Марс остаются зависимыми от Земли колониями и продолжают выполнять свои обязательства перед Землей, – закончил президент.

В груди у Джеймса все резко оборвалось, и он сокрушенно подумал: «Идиоты!»

– Прошу прощения, господин президент, но я не считаю решение совета приемлемым для Соединенных Штатов!

– Успокойтесь, представитель Виндслоу! Вам не давали слова! Это решение единственно возможное в данной ситуации! Ваши условия неприемлемы для Совета! Мнение отдельно взятого государства не повлияет на решение собрания! – впервые повысил голос президент. – На этом заседание предлагаю считать закрытым. Завтра все должны быть здесь в девять часов. Нам предстоит решить много вопросов касательно реформы. Герр Хаган, отмените операцию по созданию гуманитарного коридора к внешним планетам, верните все военные космические суда обратно в доки! На этом заседание объявляю закрытым.

Голограмма быстро исчезла, и представители, тихо переговариваясь, направились к выходу. У дверей уже столпились репортеры. Джеймс решил подождать, пока суета уляжется, чтобы не попасться надоедливым журналистам на глаза. Его наверняка будут расспрашивать, а на ум о правительстве ничего лестного не лезло… Представитель еще бы долго топтался у выхода, если бы не появился Генрих:

– Джеймс, пойдемте отсюда! Между прочим, вы задолжали мне партию в бильярд.

– Журналисты… – прошипел Виндслоу.

– Не волнуйтесь вы так! Я был бы не я, если бы не предусмотрел план отхода на такой случай. Видите неприметную дверку в конце коридора? Это пожарный выход, по нему мы быстро спустимся вниз.

Джеймс удовлетворенно улыбнулся – действительно премьер-министр все рассчитал.

Они уже спускались по лестнице, когда у Бинна зазвонил телефон, и он включил связь, горько вздохнув.

– Да, дорогая! Где я? Еду домой… Почему автомобиль неслышно? Тут на шоссе пробка. Купить продукты? В отеле плохое питание? А, столовая закрыта. Как нет пробки?! Я сейчас в ней стою! Ты по навигатору посмотрела… Ну ты же знаешь, как плохо работают эти устройства! Я не вру! Ты что?! Ну да, идем в бильярд… Не напиваться до полусмерти? Да мы и не собирались… Ну хотя бы рюмочку можно?.. Нет? Ну ладно… Пока, дорогая! Вернусь с продуктами.

– Все, накрылся праздник медным тазом! – воскликнул Генрих.

– Жена? – сочувственно спросил Джеймс.

– Она… – кивнул премьер-министр.

Миссис Бинн была пожилой и строгой женщиной. Впрочем, очень справедливой и даже периодически доброй.

– Хотя бы партию сыграем?

– Партию? Успеем. За двадцать минут магазин никуда не уйдет.

– А вы за что проголосовали?

– Лично я «за», но кабинет министров решил иначе. Недальновидный ход… Впрочем, возможно, верный. Ладно, не будем о грустном. Давайте проведем с удовольствием хотя бы часть этого вечера!

Они спустились в холл перед выходом на улицу, направо был бар, налево – бильярдная. Минуту представитель боролся с искушением взять бокал французского вина, но это желание было быстро подавлено чувством солидарности: если его другу пить нельзя, то и он не будет. Когда они входили в бильярдную комнату, Генрих бросил последний полный грусти взгляд на двери бара и скрылся в помещении. По обоюдному согласию решили начать партию в пул. Разбивал Джеймс. Вышло не слишком удачно, удалось забить всего лишь один шар. Полосатый. Бинн очень долго целился, но, наконец, ударил по шару. Тот полетел в совершенно противоположном направлении от его шаров.

– Четыре… – задумчиво изрек премьер-министр, глядя в другую сторону.

– Не хочу вас разочаровывать. Но вы промазали… – повеселевший голос Виндслоу резко осел. Почти одновременно в лузы закатились четыре разноцветных шара.