Читать книгу Новый порядок - Артур Крижановский - Страница 1

В это дождливое ноябрьское утро в центре Клайпеды – небольшого прибалтийского города на берегу Балтики – происходили странные события. Незадолго до прибытия московского поезда район вокзала был очищен от посторонних лиц, а встречающих вежливо попросили пройти за линию оцепления. Владельцам круглосуточных киосков и торговых точек еще накануне посоветовали держать свои доходные лавочки до полудня на замке, и, судя по всему, они сочли нужным прислушаться к этому совету. В шесть утра полиция очистила привокзальную площадь от частных и государственных такси, затем, получив приказ, все патрульные машины покинули район вокзала, чтобы перекрыть движение по Палангскому шоссе. Эстафету у полиции приняли люди в штатском. Они действовали быстро и со знанием дела. Несколько джипов веером разъехались во все стороны и перегородили прилегающие к вокзалу улицы. Шесть машин остались на площади, еще четыре въехали прямо на перрон и блокировали его с двух сторон. Люди в штатском были вооружены, полтора десятка снайперов держали в руках винтовки с оптическими прицелами и внимательно наблюдали за окнами и крышами близлежащих домов.

Часы на старинной башне отзвонили восемь, когда из здания вокзала на перрон вышел высокий светловолосый мужчина, одетый в длинный темный плащ. На вид ему было едва за тридцать, но этот человек успел многого достичь в жизни. Звали его Римас Ремейка, и этим было все сказано. Еще бы – его считали самым богатым предпринимателем Литвы. Приводили и конкретные цифры: Ремейка контролировал треть всего частного бизнеса страны. Но это была лишь верхушка айсберга, и только считаные единицы представляли себе истинный вес и истинные возможности Римаса.

От группы штатских отделился человек и подошел к Ремейке. Это был Петерс Крастиньш. Существуют как минимум две сферы, где его имя не нуждается в рекомендациях: органы правопорядка и преступная среда. Поговаривают, что Крастиньш работает на Ремейку, возглавляя у него службу безопасности. Но это лишь отчасти соответствует действительности. Крастиньш в самом деле руководит службой безопасности, но на Ремейку работают всего несколько его людей. Среди посвященных бытует мнение, что об этом человеке известно все, или почти все, но, как и в случае с Ремейкой, это поверхностное мнение.

Крастиньш лет на десять старше Ремейки, чуть ниже ростом, но шире в плечах. Одет в черный плащ, который успел изрядно промокнуть. Он был без головного убора, и дождевые капли текли по коротко стриженным седеющим волосам и обветренному широкоскулому лицу.

– Мы готовы, хотя я не думаю, что наша затея ему понравится, – его стальные серые глаза еще раз придирчиво осмотрели перрон и подъездные пути.

У Крастиньша был глухой, с легкой хрипотцой голос. На литовском он говорил с заметным акцентом.

– Не каждый день у твоего босса убивают жену, – хмуро заметил Ремейка. – Раз это моя идея, всю ответственность беру на себя.

– Мы делим ее пополам, – напомнил Крастиньш.

– Слышал, у нас неприятности в Минске, – задумчиво добавил Ремейка.

– У нас сплошные неприятности, – кивнул Крастиньш и направился к своим людям.

Седьмой вагон остановился точно напротив Ремейки. Ветер усилился, и косые струи дождя нещадно хлестали встречающих. Проводники едва успели открыть дверь и опустить трап, как вооруженные люди перекрыли выход из шестого и восьмого вагонов. Из седьмого бодро выскочила на перрон молодая пара с дорожными сумками, затем вышла пожилая женщина с девочкой-подростком, еще две женщины среднего возраста и, наконец, тот, ради которого была затеяна эта акция, – мужчина лет тридцати пяти, примерно такого же роста и комплекции, что и Ремейка.

В отличие от Крастиньша и Ремейки, приехавший не был известен широкой публике, но это вовсе не означало, что он ничем не примечателен. Скорее наоборот. Даже малой доли того, что знал о нем Ремейка, хватило, чтобы поставить на ноги все средства массовой информации, – однако и Ремейка знал о нем не так уж много, жалкие крохи, и втайне подозревал, что его шеф является загадкой. В том числе для самого себя. Да, слухи о существовании такого человека могли надолго взбудоражить общественное мнение и дать обильную пищу для пересудов, но для возникновения подобных слухов не было ни малейшего основания.

Этого странного человека теперь называли Икс. Иногда, как сегодня, он вел себя как простой смертный. Мог позволить себе – к примеру – передвигаться без охраны, будь то путешествие на самолете или на поезде. Но случаи такого рода, особенно в последние несколько месяцев, все же являлись скорее исключением, нежели правилом.

Икс был одет во все черное; на его бронзовом от загара лице контрастно выделялись пронзительно-голубые глаза. Ремейка взял чемодан, единственное, что было у приехавшего в руках, и они направились в сторону вокзала.

– Шеф, – Ремейка прокашлялся, – если откровенно, я не знаю, что тебе сказать…

– Для начала объясни, к чему этот спектакль, – прервал его Икс. У него был звучный, хорошо поставленный голос. – Мы никогда прежде так не афишировали себя.

– Это моя идея, – признался Ремейка. – Ситуация очень тревожная. Я должен позаботиться о твоей безопасности.

Ремейка был единственным, кто мог позволить себе быть с приехавшим на «ты», и он воспользовался своей привилегией.

– Мы все сделали, как ты просил, – продолжил он разговор. – Похороны, панихида, одним словом, все, что полагается в таких случаях.

– Спасибо, Римас, – глухо проронил Икс. – Я твой должник. А сейчас позови Крастиньша. Пора исправлять ошибки. Я ведь просил до моего приезда ничего не предпринимать.

Они подошли к новенькому, только что с конвейера, «Мерседесу», стоявшему в окружении джипов и людей в штатском. К ним присоединился Крастиньш. Коротко посоветовавшись, отдав приказ снять оцепление и очистить привокзальную площадь от джипов и вооруженных людей, Икс и Ремейка сели в машину.

Ремейка повернул ключ зажигания, показал правый поворот и недовольно проворчал:

– Среди моих знакомых числится только один гений, да и тот оказался сумасшедшим.

Он объехал автобусную станцию и направил машину к мосту через Дане. Затем он извлек из панели портативный радиотелефон с разноцветными квадратиками вместо цифр. Ремейка нажал красную. Трубку сняли на третьем гудке.

– Норвиласа, – буркнул он.

– Да, я… – прижимая трубку плечом, Ремейка достал носовой платок и вытер мокрое лицо. – Встретил… Нет, не в восторге.

Ремейка покосился в сторону пассажира и добавил:

– Еще предстоит головомойка… Да, он всех разогнал… Нет, всех, мы вдвоем в машине, я за рулем… Нет, он запретил… Нет, не на кладбище. Вначале он хочет увидеть все своими глазами… Нет, не соглашается. Говорит, мы наделали кучу ошибок…

Переехав мост, Ремейка остановился у светофора, пропуская поток машин, направлявшихся в сторону городского рынка. Икс ушел в себя и, казалось, не обращал на телефонный разговор никакого внимания.

– Передаю инструкцию, – продолжил Ремейка, выбираясь на шоссе, ведущее в Палангу. – Дело закрыть, поиски прекратить… Что? Он сам вам это объяснит… Да, именно так. И позаботьтесь, чтобы полиция не совала в это дело свой нос. Совещание назначается на завтра в полдень… Да, в узком кругу… Неприятности в Минске? Наслышан. Сейчас спрошу…

Ремейка положил трубку на колени и спросил:

– Шеф, что там стряслось? Норвилас говорит, пострадали шесть человек.

– Они мне мешали, – сухо произнес Икс и посмотрел своими пронзительными синими глазами на Ремейку: – Я же просил не сопровождать меня в дороге.

– Ну хорошо, хорошо. – Ремейка посигналил подвыпившей компании, беспардонно совавшейся под колеса машины. – Это моя идея. Шувалов здесь ни при чем. Но что теперь делать с этими людьми?

– Ничего, – пожал плечами Икс. – Никаких проблем. С ними все будет в порядке. Впрочем, пусть Норвилас свяжется с Шуваловым. Нужно позаботиться о денежной компенсации.

– Альгис, – сказал в трубку Ремейка, – шеф сказал, что с этими людьми будет все в порядке… Когда?

Ремейка вопросительно взглянул на Шефа.

– Через три дня, – ответил тот.

– Через три дня. Мы сами отвезем их в Москву. И еще одно. Немедленно свяжитесь с Шуваловым, пусть он займется этим охранным бюро. Координаты у него есть… Да, на счет… Сколько?

– Четверть миллиона, – подсказал Икс. – Сегодня же.

Ремейка покачал головой, но передал его слова Норвиласу. Закончив разговор, он переключил все внимание на шоссе.

– Римас, прекрати глазеть по сторонам, – подал реплику Икс. – Нашей жизни ничто не угрожает.

Он немного помолчал и тихо добавил:

– Пока не угрожает.

– Что значит пока? – нервно отозвался Ремейка. – Можешь поточнее сформулировать? Черт возьми, Шеф, что с тобой происходит? Кто-то убирает четверых наших людей, не оставляя при этом никаких следов, затем убивает твою женщину… и похищает сына, и ты считаешь, что нам ничто не угрожает?! На нас давят со всех сторон… Как прикажешь это понимать?

– Мы пока учимся многим вещам… и платим дорогую цену за свои ошибки, – ответил Икс. – Нельзя руководствоваться эмоциями, особенно сейчас. Ты же сам видишь, нас провоцируют на активные действия. Существуют люди… определенные силы, скажем так, гораздо более опасные, чем все спецслужбы и наемники, вместе взятые. То, что здесь у вас произошло, – Икс выдержал паузу и даже на несколько секунд смежил тяжелые веки, – касается не только лично меня, но и Корпорации. Кое-кому нужно, чтобы мы раскрылись, им важно знать, какие действия мы предпримем и чем располагает в настоящее время наша организация… Ладно, обо всех этих делах поговорим как-нибудь в другой раз. А сейчас давай помолчим.

Ремейка свернул с трассы на узкую асфальтированную дорогу, ведущую к сосновому лесу. С ночи он маялся дикой головной болью, но сейчас, как ни странно, эта ломящая виски боль куда-то ушла. На душе у него, конечно, скребли кошки. А каково сейчас его пассажиру, который, кажется, целиком ушел в себя, он даже и представить себе не мог…

Вскоре дорога вырвалась из мокрого угрюмого леса, и Ремейка направил машину к группе фешенебельных особняков, живописно расположившихся почти на самом берегу моря. У одного из них он остановил машину. Это был симпатичный двухэтажный дом с асимметричной крышей, покрытой красной черепицей, и стенами, увитыми диким плющом. Он стоял посреди зеленой лужайки, такой зеленой, как будто на дворе был июль, а не середина ноября. Со всех сторон участок окружала живая изгородь, сразу же за домом начинались песчаные дюны, а еще дальше плескались свинцовые волны моря. Ремейка уже не в первый раз отметил про себя, что трава и окружающая дом зелень каким-то непонятным образом сохраняют свой первозданный вид вплоть до наступления зимних холодов. Это всегда оставалось для него загадкой. Да и сам дом порой вызывал у него воспоминания о волшебных сказках, услышанных в раннем детстве.

Когда они подъехали к дому, на автостоянке уже стоял автомобиль Крастиньша.

– У него что, крылья за спиной? – пробормотал Ремейка и заглушил двигатель. – Шеф, я так полагаю, тебе надо побыть одному?

Икс ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул.

Ремейка облизнул сухие губы и повернул к нему лицо:

– Прежде чем ты уйдешь… Скажи, этот человек существует? И можно ли вообще говорить о нем… или о них… как о человеке?

Икс молчал. Он смотрел прямо перед собой.

– Он так же силен, как ты?

– Сейчас он сильнее меня, но скоро наши силы сравняются.

Ремейка вполголоса выругался и стал копаться в карманах, ища сигареты, затем вспомнил, что бросил курить, да еще и своего шофера заставил избавиться от этой дурной привычки.

– Возьми себя в руки, Римас, – негромко произнес Икс.

– Легко сказать, – проворчал Ремейка и нервно забарабанил пальцами по рулю. – Хорошо, возможно, ты прав. Допустим, вы оба правы, ты и профессор Гринберг. Тогда почему не удался твой план?

Икс медленно повернулся к Ремейке. На миг показалось, что он превратился в ледяную статую, таким холодом повеяло от его голубых глаз.

– Он не захотел рисковать, – после небольшой паузы ответил Икс. – Распознал наши ловушки. Параллельно собирал информацию… в том числе, как я теперь понимаю, и обо мне лично. Нам следует быть наготове. У нас скоро начнутся неприятности.

– Я где-то уже слышал эту фразу, – пробормотал Ремейка, после чего оба они выбрались из машины.

Словно из-под земли возник Крастиньш.

– Какие будут инструкции? – глухо произнес он. – Вы сказали, Шеф, что в подробном докладе не нуждаетесь…

– Внутри здания есть охрана? – повернулся к нему Икс.

– Нет. Пикетируется только внешнее кольцо, особняк пуст.

– Скажите своим людям, чтобы держались подальше от дома. Никого из посторонних не подпускать. Я не хочу, чтобы чья-либо жизнь подвергалась опасности.

– Ясно, – кивнул Крастиньш. – Что еще?

– Остальное обговорим завтра, – сказал Икс. – Помните, Крастиньш, о чем я сказал. Я хочу побыть один.

Входная дверь оказалась незапертой. Икс шагнул внутрь и очутился в просторной уютной гостиной. С того позднего субботнего вечера, когда произошла трагедия, здесь ничего не тронули, только тела погибших убрали люди Крастиньша. Ремейка лично поговорил с комиссаром полиции, и поскольку он дважды своих просьб не повторял, то полиция сделала вид, что это ее не касается. Официальное расследование не производилось, и уголовного дела не открывали. О трагедии в городе знали немногие, и тот, кто знал, предпочитал держать язык за зубами.

Икс поставил чемодан на пол, бросил на него плащ, но в глубь гостиной проходить не стал. Этот дом служил в последние годы прибежищем его гражданской жене и их мальчику. Некоторое время он разглядывал пятно засохшей крови прямо под ногами.

Здесь погиб первый охранник.

Он осторожно обошел это место, пересек гостиную и оказался на кухне. Здесь имелся запасной выход, откуда можно было попасть во внутренний дворик и к морю.

Еще одно пятно. Второй.

Икс вернулся в гостиную, пересек ее в обратном направлении и поднялся по лестнице на второй этаж. На верхней площадке и на ступеньках – кровь. Третий.

Он прошел через застекленную галерею и повернул по коридору в детскую. Здесь было место гибели четвертого, последнего охранника. Следящие системы и системы охранной сигнализации… выведены из строя. Электричество отсутствует – оба щита и отводы кабельной проводки оплавлены, словно по автономным энергосистемам ударили не мощным электромагнитным импульсом, а выпустили в упор несколько струй из огнемета. Он вытер платком градом кативший по лицу пот и подошел к дверям детской. Ему понадобилось собрать всю свою волю, чтобы открыть эту дверь и войти.

Прямо у порога кровь, много крови. Здесь погибла его женщина, защищая их мальчика. Он опустился на колени и надолго застыл. Изредка его тело сотрясала крупная дрожь, с бескровных губ срывались приглушенные стоны. Он поднялся с колен лишь спустя несколько часов, когда в комнате повисли густые сумерки. Постоял у кровати сына, затем тщательно осмотрел детскую. К своему удивлению, он не обнаружил здесь следов борьбы. Все вещи находились на своих местах, постель разобрана – вероятно, в это позднее время сын уже спал, ничего не свидетельствовало о том, что его сын активно сопротивлялся похитителям. Это о многом говорило, ибо он хорошо знал своего мальчика.

– Ты взял его спящего, ты сильнее, чем я думал, – глухо проронил Икс и подошел к столу, на котором лежала стопка фотографий. Икс внимательно просмотрел все снимки. Когда закончил, глаза его полыхали дикой яростью.

– Но ты допустил ошибку, – хрипло крикнул он в темноту. – Теперь я знаю, кто ты.

С оглушительным звоном лопнуло оконное стекло, внизу послышался треск и что-то с грохотом упало на пол.

– И знаю, что ты не один! – яростно прохрипел Икс в гулкую пустоту ночи. – Вы хотите войны? Вы ее получите! Я предъявлю вам свой счет к оплате. Я позабочусь о каждом из вас. Это произойдет даже скорее, чем вы думаете. И тогда я с большим удовлетворением скажу:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД, ГОСПОДА!

Он больше не сдерживал себя. Он сделал первый шаг. Пути назад более не существовало. Он пройдет этот путь до конца. История цивилизации – всего лишь история распятых мучеников. Но на этот раз будет по-другому.

Пора мученикам поменяться местами со своими палачами.

Я пока только догадываюсь, кто ты и какая сила стоит за тобой. Ты для меня пока АБСТРАКЦИЯ. Впрочем, я для тебя – тоже. Я объявляю тебе войну, Войну Абстракций!