Читать книгу Тая Грэй - Артур Леонидович Лишен - Страница 1
ОглавлениеТоскливо взвыла сирена. Зажглись тревожные индикаторы на панели. Тая вопросительно посмотрела на командира корабля. Тот выругался, отстегнулся и оттолкнувшись, поплыл из рубки.
– Идём, студентка, покажу что делать – бросил он ей через плечо.
Она отстегнулась и в недоумении отправилась за ним. Ещё не привыкнув к поведению тела в невесомости, она перестаралась и ударилась плечом о переборку.
– Страшно небось? – Спросил командир, глянув через плечо.
– Немного – поёжилась она и подумав, добавила – но интересно.
– Скоро привыкнешь. Годков-то тебе сколь? – спросил он.
– Девятнадцать, – сказала она, но тут же добавила – сэр.
– Да не надо сэров. Я мужик простой, не люблю весь этот фарс. Зови меня Ксеч. – сказал командир, открывая переборочную дверь в шахту.
Он взялся за скобы лестницы, перевернулся вниз головой и ловко перебирая руками направился вниз, Тая следовала за ним.
– Недавно в космосе чтоль? – поинтересовался он.
– Так точно, сэр… Ксеч – ответила Тая
– Да не робей. Скоро привыкнешь, через месяц вообще космическим волком тебя сделаем – улыбнулся он, вплывая в реакторную.
Освещение слепило глаза после сумрака рубки и коридоров. Пахло чем-то горьким и терпким.
Ксеч принялся осматривать панель управления, показания приборов и задержал взгляд на одном из них. Затем развернулся, взял с магнитной панели какой-то большой инструмент и двинулся вдоль красной трубы, идущей к реактору.
– Смотри, запоминай, если что-то непонятно, спрашивай – сказал он и принялся лупить по трубе.
Тая вздрогнула от неожиданности:
– Что Вы делаете? – с ужасом спросила она.
Командир расхохотался, – что, страшно? Не боись, так надо. Небось не учили вас, как старые лоханки чинить? Этому кораблю, почитай, лет сто уже. Всё держится на честном слове. Чинить его по книжкам – пустое. Вот глянь-ка лучше сюда – сказал он, вернувшись к панели управления. Видишь кнопку? Это перезапуск, как раз на случай вроде нашего – и он нажал. Панель погасла, а через несколько секунд вспыхнула вновь. Сирена вдалеке затихла и стал слышен гул работающего реактора.
– Ну вот, порядок. А ты думала я из ума выжил, да? – хохотнул Ксеч, тыча пальцем с желтым ногтем в один из циферблатов.
– Ну ладно, хватит пока с тебя, айда в рубку – посерьёзнел он и двинулся обратно.
Тая последовала за ним.
– И чему же тебя учили в академии? – поинтересовался он, меняя направление движения
– Да разному, – смутилась она, – пилотировать в основном. Навигации, военному делу, немного ремонтировать…
– Ремонти-и-ировать – протянул Ксеч. – А скажи-ка, доча, вот как ты будешь ремонтировать наш реактор, случись в нём резкое падение давления при высокой нагрузке?
– Я, ну, начну искать повреждения… – начала она
– А нет внешних повреждений и датчики говорят, что всё цело. И мощность-то он, зараза, выдаёт при этом, как обычно. Так что же делать будешь? – вновь спросил он, глядя на Таю через плечо.
– Немедленно сниму всю нагрузку, проверю сост.. – попыталась она вновь
– Не продолжай. Да ежели ты нагрузку снимешь с нашего реактора, когда он выдаёт мощщу, ты же его в разнос пустишь, дурёха. Эх, чему вас там только учат. Запомни, проверяй клапан сброса. Клинит их иногда на реакторах тридцать первого класса, после пиковых нагрузок. Постучи по нему и он закроется. Говорю же, старый у нас корабль. И реактор тоже старый – закончил он, устраиваясь в кресле и пристёгиваясь.
– Ты чем заниматься-то думала? Небось воевать, раз в ВКС пошла? – прищурился он.
– Ну да. Война же – потупилась Тая.
– Да кто же тебя пустит на ту войну. Молодая, красивая девка, ну зачем тебе это? Служи тут, набирайся опыта. В ремонтниках тебя года два продержат, пообвыкнешься, глядишь, дадут повышение, как мне, станешь командовать такой же лоханкой, может даже этой, как на пенсию уйду, а ещё лет через пять-семь, ежели война не закончится, переведут тебя на какой-нибудь грузовоз, будешь руду от Юпитера возить, а туда барахло всякое с Земли, да с Марса. Ну может ещё позже, коль не струхнёшь, поставят тебя грузы на фронт возить, а обратно корабли разбитые буксировать, да ячейки с останками солдат. Ну может раненных ещё, хотя это вряд ли, для того медицинские корабли есть. Целые госпитали, а не корабли.
– Всё может быть – ушла от ответа Тая.
– Да, ты не злись. Ты скажи прямо, ежели я не в своё дело суюсь. Мне просто интересно, как же тебя, молодую такую, в военный флот занесло. Нет, формально-то и я военный, но на деле, сама видишь, всё время от Луны до орбиты Земли и обратно кочую. Куда уж мне на тот фронт, в мои-то годы – вздохнул он.
– А сколько Вам лет? – вырвалось у Таи.
– Да почти семьдесят уже. Всё никак не уйду. Не отпускает меня космос. А знаешь, иди пока по кораблю прогуляйся. Посмотри что и где, заодно найди там каюту почище, да заселяйся. А я подежурю пока – сказал Ксеч, откидывая спинку, – Часа через два возвращайся.
Она сделала как он сказал. Двигаясь по узкому коридору, она старалась не разгоняться, но все равно несколько раз ударилась о переборки и различные углы.
Корабль и впрямь был очень старый. Такие строили на Земле, а после, с огромными затратами поднимали в космос. Сейчас всё строят прямо на орбите, она это знала, потому, что проходила практику на орбитальной станции, но там была создана гравитация за счёт её вращения, благодаря чему проблем с невесомостью у неё не возникало.
Продвигаясь вдоль одной из обшарпанных переборок, она заметила надпись на двери "К l0 Г 0МГ \Нl/ Я" и в недоумении, попыталась её открыть. Сенсор не реагировал на её прикосновения и она отправилась дальше.
Коридор закончился пятью переборочными дверьми. Те, что по краям коридора, оказались входами в каюты, а та, что прямо, в санузел. Вообще-то каюта, это было очень громко сказано. Каморки имели размеры 2 х 2 х 2 метра со скруглёнными углами и в них не было ничего, кроме панели на переборке. Правда в одной каюте имелись плакаты из мужских журналов, из чего Тая сделала вывод – тут обосновался командир.
Она выбрала каюту с цифрой 4 на двери и принялась изучать панель на переборке, которая имела всего пять кнопок. К, С, к, И, Ш.
Она нажала клавишу Ш, со щелчком в переборке открылась дверца, а за ней оказался шкаф.
Разобравшись с остальными клавишами, которые выдвигали койку, стол, кресло и открывали иллюминатор, она заскучала и решила изучить корабль получше.
Вернувшись к входному шлюзу, она забрала свой рюкзак, закрепленный к переборке эластичной сеткой, разложила вещи в шкафу, затем посетила санузел, подметив неожиданную его чистоту.
Корабль был невелик, нижняя палуба была реакторным модулем, единственный проход на который был узкой шахтой, средняя палуба вмещала рубку, жилые отсеки и входной шлюз, а верхняя палуба вмещала двигательный отсек и попасть на неё можно было либо через люк над переборочной дверью рубки, либо через заднюю часть корабля, которая имела трюм с транспортным люком. Трюм занимал две трети объёма корабля.
В переборки и потолок были вделаны скобы через равные промежутки. Некоторые из них были деформированы, но держались крепко.
Возвращаясь в рубку, Тая услышала поскрипывание. Звук исходил со стороны шахты на нижнюю палубу.
Она доложила об этом командиру и тот прокомментировал – "А чего же ты хочешь? Реактор-то у нас – отдельный модуль, крепится не слишком надёжно, иначе не отстрелить."
– Под этой кнопкой, есть ещё одна, – указал он на большую кнопку под прозрачным колпаком – это отстрел реактора. Но ты её не трогай никогда. Она используется только в самом крайнем случае. Вот смотри – и он откинул площадку с большой кнопкой, а под ней и правда была маленькая, подсвеченная красным кнопка. Она находилась в углублении и нажать её можно было только чем-то тонким.
– А основная кнопка – продолжил Ксеч – это аварийная остановка реактора – и он вернул большую кнопку с колпаком на место.
– А что за дверь со странной надписью перед каютами? Я не смогла её открыть.
– Дверь? А, так это кают компания. Там сенсор барахлит, надо бы его заменить, да всё времени нет. И вообще, вместо сенсора надо поставить обычную кнопку открывания. Так проще и надёжнее, – ответил командир, а после добавил – вот ты этим и займись.
– Так точно – выпалила Тая и направилась к выходу из рубки.
– Инструменты найдёшь в двигательном – бросил ей вслед Командир.
Выполнив поручение, Тая вернулась в рубку и приняла вахту, командир понаблюдал за ней некоторое время, дал пару советов и отправился отдыхать.
За бронестеклом сияла Луна, к которой двигался их корабль. Несколько кораблей было видно на радаре, но разглядеть из через стекло не удавалось, несмотря на относительно небольшое расстояние до них.
Смена прошла спокойно, если не считать сигнала о необходимости замены воздушного фильтра. Командир вернулся за час до начала своей смены, выслушал доклад, заменил фильтр и принялся наблюдать за действиями Таи. Последующие смены проходили довольно однообразно, чему Тая была только рада.
Через трое суток командир поставил ей двойную смену, объяснив это необходимостью отдохнуть перед посадкой и невозможностью доверить посадку ей.
К тому времени, они уже почти достигли Луны и Тая жутко волновалась, представляя как она будет производить свою первую посадку. Она огорчилась, поняв, что этого не произойдёт.
***
Тая открыла глаза, пытаясь понять, что её разбудило. Всё было как обычно, но что-то её беспокоило.
Она почувствовала рывок от сработавшего маневрового двигателя и поняла в чём причина пробуждения.
Наспех натянув обтягивающий комбинезон, она помчалась в рубку. Очень хотелось увидеть посадку своими глазами. Конечно, она сажала корабли на тренажере, но это не шло ни в какое сравнение с реальными условиями.
Командир при её появлении спросил, – не спится?
– Нет. Хочу посмотреть, если можно, – ответила она
– Смотри конечно. Я и сам хотел тебя позвать немного позже. Я только начал корректировку курса. Сейчас передам часть функций тебе, будешь ассистировать, – сказал он и не дожидаясь ответа, ввёл несколько команд на своей панели, после чего панель Таи вспыхнула.
– Тангаж? – спросил он
Тая глядя на показания, автоматически ответила – Тангаж нулевой, рысканье нулевое, крен нулевой, сэр.
– Реактор?
– Давление норма, температура норма, нагрузка зелёная, сэр.
– Не нервничай – одёрнул он её.
– Я спокойна – ответила она.
– Опять сэры пошли. Ты нервничаешь. Успокойся. Дыши глубже.
– Так точно… Ксеч. Спасибо – ответила она, запнувшись.
Спустя полчаса он развернул корабль носовой частью назад, откорректировал курс и приступил к маневрам посадки.
– Следи за реактором. Включаю дефлекторы.
– Так точно, сэр – откликнулась Тая.
– Дефлекторы 10%
– Норма
– Дефлекторы 20%
– Давление норма, нагрузка оранжевая, температура норма
– Дефлекторы 25%
– Давление растёт, нагрузка оранжевая, температура растёт.
– В допусках?
– Так точно, сэр – выпалила она
– Торможение через три, две, одну…
Сработали двигатели, дефлекторы взвыли так, что уши заложило, корпус корабля мелко завибрировал
– Нагрузка оранжевая, давление стабильно, температура растёт – доложила Тая
– Готовься. Если заклинит клапан сброса давления, ты знаешь что делать.
– Так точно, сэр
– Тангаж?
– Тангаж нулевой, сэр. Рысканье один градус. Крен нулевой.
– Дефлекторы 30%. Торможение через три, две, одну…
Раздался скрежет и завыла сирена
– Реактор?! – заорал командир
– Давление высокое, нагрузка оранжевая, температура почти критическая – отозвалась Тая
Корабль стал забирать влево, скрежет усилился, командир забегал пальцами по панели
– Что-то не так. Не могу понять…
Скрежет прекратился. Командир начал выравнивать корабль. Маневровые двигатели плевались плазмой, заставляя корабль принять прежний курс
– Реактор зелёный, давление стабильно, температура стабильна – доложила Тая, увидев как изменились показания.
– Давление растёт? – спросил командир
– Да, очень медленно – поколебавшись ответила Тая
– Порядок – удовлетворённо произнёс командир.– Торможение через три, две, одну, – он начал торможение, корабль дёрнулся, затем сработало оповещение о коротком замыкании.
– Твою мать! Дефлекторы накрылись. Готовься, садимся с перегрузками. Ты пристёгнута?
Тая проверила ремни, затянув один потуже и ответила, – так точно, сэр.
Замерцала индикация датчиков пожара, затем системы пожаротушения.
– Пожар – спокойно отрапортовал командир, – если автоматика не справится, разгерметизируем двигательный отсек.
Индикация погасла и он с облегчением сказал – порядок.
Давление в реакторе подбиралось к критическому, нагрузка упала до зелёной зоны, температура тоже росла, Тая хотела предупредить командира, но давление и температура снизились.
– Сменим курс, сделаем виток, чтобы погасить скорость, иначе нас размажет – говорил он в гарнитуру.
Тая уже хотела предупредить о падении давления в реакторе, но заметила, что оно снова растёт.
Дыши глубже – сказал он ей и принялся корректировать курс. При каждом включении маневровых двигателей, тело неприятно вжимало то в спинку, то в ремни, а корабль протестующе скрежетал.
– Реактор? – спросил командир.
– Давление норма, нагрузка зелёная, температура подросла…
– Следи. Торможу – не дожидаясь бросил он и взялся за джойстик.
– Вручную? – с ужасом спросила Тая, заметив это
– Тихо! – прикрикнул командир.
Сработали двигатели, корабль весь затрясся, Тая увидела как стремительно растёт температура реактора и давление в нём, нагрузка постепенно повышалась. Слышался лязг и скрежет металла, где-то раздался грохот, похоже какой-то груз сорвало с креплений. Ремни врезались в плечи и грудь, пришлось с усилием откинуть голову назад, чтобы прижать к подголовнику кресла.
– Реактор! – напомнил командир
– Зелёный. Давление почти максимум, температура растёт
– Готовься! – скомандовал командир. Его голос тонул в жалобных звуках, издаваемых кораблём. Ремни врезались в тело ещё сильнее, от чего перехватило дыхание. Показания датчиков реактора стремительно менялись.
– Зелёная, давление стабилизируется, температура норма – сказала Тая, почувствовав сухость во рту. Её била мелкая дрожь, то ли от волнения, то ли это передавалась вибрация корабля.
Командир постепенно менял курс, но скорость ещё была слишком высокой, он что-то говорил в гарнитуру, но Тая не могла разобрать слова из-за шума.
– Торможение через три, две, одну – снова отсчитал он. Тело на несколько секунд вжалось в ремни с такой силой, что стало больно.
– Нагрузка оранжевая, температура критическая, давление критическое – заорала Тая, и тут она увидела как давление резко снизилось, а температура начала падать ниже нормальной. Не дожидаясь команды, уцепившись за ручку под сиденьем, она отстегнула ремни и двинулась в коридор, крикнув, – давление и температура упали, зелёная!
Корабль сражался за свою целостность, без дефлекторов его ветхий корпус с трудом выдерживал колоссальные перегрузки. Перебирая скобы в переборках, Тая продвигалась в сторону реактора. Ужасно болели суставы пальцев от сильной вибрации передававшейся на скобы.
Добравшись до шахты на нижнюю палубу, Тая скользнула в неё ногами вниз и упираясь спиной в заднюю стенку, стала продвигаться к реактору. Нагрузка с пальцев наконец-то снялась и она почувствовала как больно их разгибать и сгибать. В суставы будто насыпали песка.
Попав наконец в реакторную, она принялась лупить по красной трубе тем самым инструментом, что использовал командир в прошлый раз. В какой-то момент она услышала голос из динамика в панели управления реактором – Умница. Перезагрузи.
Она нажала кнопку перезагрузки системы управления реактором и двинулась обратно. На несколько секунд вибрация прекратилась и стало невероятно тихо, затем мир вновь наполнился звуками боли корабля.
Когда она была в нескольких метрах от рубки, корабль тряхнуло и её швырнуло плечом о раму переборочной двери и отбросило назад. Рука безвольно повисла, а в глазах потемнело от боли. Цепляясь второй рукой, Тая добралась до рубки, затем и до кресла второго пилота. С трудом забравшись в него, она поняла – пристегнуться не получится. Плечо, при попытке пошевелить рукой, взрывалось неимоверной болью.
– Не успеть, уходим на второй виток, очисть нам траекторию – говорил командир, видимо с диспетчером, – хорошо бы эшелонирование для аварийной посадки.
– Тая, бери торможение на себя, реактор тоже твой, при торможении забираем влево, похоже один двигатель повреждён, я буду корректировать – сообщил он ей и продолжил уже с диспетчером – Клапан сброса клинит, встречайте в защитных.
На панель Таи уже было переключено управление маршевыми двигателями. Осознание длилось долю мгновения – терпеть или сдохнуть. Стиснув зубы, Тая застегнула ремень, помогая больной рукой, в момент когда она приложила усилие для фиксации пряжки на груди, в плече что-то хрустнуло и на несколько секунд она потеряла сознание.
– …бой? Тая! Очнись! Да очнись же! – услышала она сквозь забытие. Открыв глаза, она увидела всё каким-то нереальным, замедленным и словно бы происходящим не с ней. Подняв взгляд на командира, она увидела как медленно шевелятся его губы – Тормозные! Помогай!
Тая перевела взгляд на панель, а после произнесла каким-то чужим голосом – так точно.
– Работай плавно, по две-три секунды, каждое следующее торможение чуть дольше, но так же плавно. Мы еле держимся, один маневровый уже отказал – старался перекричать стоны корабля командир.
– Поняла! – крикнула в ответ Тая, приходя в себя и вспоминая занятия на тренажере.
– Торможение через три, две, одну – отсчитывал командир – давай!
Тая начала торможение, ремни врезались ей в грудь, а один из них в болящее плечо. В глазах потемнело, она отключилась на несколько мгновений.
– Снова! Три, две… – она приготовилась, стиснув зубы – одна, давай!
В этот раз сознание оставило её надолго.
* * *
– Испугалась что ли? – услышала она голос командира, постепенно осознавая, что видит перед собой.
– Да что с тобой? – спросил он вновь. Тая попыталась что-то ответить, но в голове не было ни единой мысли, поэтому она тупо произнесла – Что?
– Тебе плохо? Тошнит? – не отставал командир
– Нет – уверенно сказала она, а после подумала, что не знает, тошнит ли её.
– Мы сели. Еле успел перехватить управление двигателям, когда ты отключилась. Реактор сдюжил, хотя я не следил. Смысла не было.
– А где мы? – всё ещё не понимая что происходит, спросила Тая.
– Студентка, да ты головой ударилась что ли? – встревожился командир и стал осматривать её голову – болит где?
Раздалось шипение и через открывшуюся переборочную дверь в рубке появились двое в тяжёлых защитных скафандрах. Командир махнул им рукой – Да порядок тут, герметично. Пострадавшую мне лучше осмотрите.
Одна из фигур остановилась. Затем раздался звук из гарнитуры, которую командир положил на панель – помоги выйти.
Ксеч подошёл и помог человеку выбраться из скафандра. Это была высокая женщина, не менее двух метров ростом. Она стала осматривать Таю, сказав командиру – помоги выбраться Карсу.
Пока второй человек выходил из скафандра, женщина обнаружила причину страданий Таи и потребовала – Ножницы. Похоже перелом.
Взяв у напарника ножницы, извлечённые из походной аптечки, она разрезала комбинезон Таи и спокойно произнесла – открытый перелом ключицы, – затем, внимательно осмотрев и бережно ощупав плечо Таи, от чего та взвизгнула, добавила – похоже несколько осколков. И разрыв суставной капсулы, возможно повреждено сухожилие. Фиксируем её и в медблок. Командир у вас кто?
Я, – откликнулся Ксеч.
– Отлично. Откачивай воздух из трюма, открывай, заберём её через него. Скорая втиснется, надеюсь?
– Да хрен его знает, – замялся командир, – должна. Я же не знаю габаритов ваших. Ну давай попробуем.
В этот момент женщина сказала – Оп! – и вправила Тае плечевой сустав. От боли она снова потеряла сознание.
* * *
Тая пришла в сознание через несколько часов, когда её прооперировали и наркоз уже отходил. Чувствовала она себя прескверно. Всё плыло перед глазами, хотелось пить и чесалась спина.
Левая рука была зафиксирована, а правой она дотянуться не могла.
Пришедшая врач осмотрела её, сказала, что ключица собрана и через пару месяцев срастётся. А когда кожа заживёт, шрамы можно будет убрать в любой клинике. Дала ей какие-то пилюли для ускорения срастания костей и подумав, ещё одни, но с оговоркой, что это сильное обезболивающее и только на крайний случай.
– Резких движений не делай, травмы не грей и всё будет хорошо. Лунная гравитация тебе только на пользу. Потерпи три-четыре недели, прежде чем улетать. – сказала доктор, глядя на Таю сквозь очки допреальности и делая пометки в воздухе. Затем она ушла, оставив Таю наедине с мыслями.
Не прошло и получаса, как появился какой-то суетливый человек небольшого роста, с бегающими глазами и недельной небритостью. Он сунул Тае под нос какое-то устройство и затараторил – Тая Грэй, чувствуете ли вы себя героиней после спасения корабля и груза? Что вы планируете делать дальше? Что вы скажете женщинам, которые хотят последовать вашему примеру и служить в Военно-Космическом Силах?
Тая опешила, – Кто вы? – спросила она.
– Я репортёр. Пишу о вашем подвиге статью. Пожалуйста, всего пару слов, – вновь затараторил он. При этом продолжая держать устройство у неё под носом.
– Прошу прощения, комментариев не будет. И покиньте помещение, пожалуйста – отрезала Тая, разозлившись на этого бесцеремонного балабола.
– Но ваши поклонники… – начал снова человечек.
– Нет у меня поклонников и не было. Я ничего не сделала, только пыталась выполнить свою работу. И делала это очень плохо, – рассвирепела Тая, – а теперь, убирайтесь вон!
На шум прибежала доктор и с возмущением принялась выгонять назойливого человечка, тот в свою очередь переключился на доктора и принялся донимать её вопросами. Постепенно затихая, их голоса удалились и Тая наконец смогла сосредоточится на своих мыслях.
Тут появился Ксеч. В руках он держал бумажный пакет, а на лице его играла улыбка.
– Держи, студентка. Заслужила – протянул он пакет.
– Спасибо – машинально взяла она пакет, – а что это?
– Апельсины. Ты даже представить себе не можешь, сколько они тут стоят!
– Ого. Спасибо. Но не стоило тратиться
– Стоило, стоило. Ты молодец, спасла нас.
– Ну конечно – сконфузилась Тая, – скорее чуть не убила. Я же вырубилась.
– Чушь. Скажи ты о травме и я бы тебя не загрузил так. Ты же зелёная ещё. Зато в реакторную ты мухой слетала. Без тебя я бы точно уже преставился. И кораблик тоже. Хотя, похоже он уже не жилец. Жаль бедолагу, до последнего боролся. Но хотя бы сам сел и нас спас, а то могли бы новый кратер сделать – хохотнул он.
Тая приуныла, – что со мной теперь будет?
– Не знаю, – признался Ксеч, – наверное подлечат, дадут увольнительную по состоянию здоровья, а после видно будет.
Тут она вспомнила слова человечка и спросила – тут странный человек приходил, похоже что репортёр. Говорил что я героиня, корабль спасла. Ты его знаешь?
Ксеч покраснел и отвёл глаза, – ты прости, наврал я. Ему наврал, чтобы отстал, а потом подумал, раз ты на фронт рвёшься, может тебе и на пользу будет такой поступок. Ну и вот – развёл он руками.
– Что "вот"? – не поняла Тая
– Ну я всем сказал, что ты сажала корабль, пока я с диспетчером лаялся, да траекторию рассчитывал.
– Так не поверят же – усмехнулась Тая.
– Уже поверили. Записи наших действий даже разбирать не будут. Не надо оно никому. Вот ежели бы нас по Луне размазало, тогда бы, может, проверили, да и то наспех. Война же, какое кому дело до нашей лоханки.
– Ну не знаю. Как-то нелепо это, первый полёт и такое – засомневалась Тая.
– Ну расскажи им правду, пусть все узнают, что я враль, а ты сонная тетеря. Только и знаешь, что спать при аварийной посадке – загоготал Ксеч.
– Ладно, поживём увидим. Спасибо, что спас меня. Я сначала думала ты вообще шутишь – призналась Тая.
– Иди поцелую – улыбнулся тот, нагнувшись и целуя её в обе щеки, царапнув при этом щетиной.
* * *
Тая получила благодарственное письмо от командования. Как и предполагал Ксеч, ей дали увольнительную по состоянию здоровья. Корабль поставили на ремонт, посчитав целесообразным его восстановление. На протесты командира, был дан ответ – все новые корабли идут на фронт, поэтому альтернативы их судну нет и не будет в ближайшие пару лет. С целью минимизации нагрузок, корабль отныне будет использоваться исключительно как буксир и садиться на планеты или их спутники ему не придётся.
На Луне было откровенно скучно. Тая изнывала от бездействия и очень обрадовалась, когда Ксеч посоветовал ей дистанционные курсы повышения квалификации. Теоретическая часть занимала около месяца, затем начиналась практика, которую можно было пройти на местных тренажерах, а после и на корабле. Весь этот график идеально совпадал с периодом её восстановления, поэтому, не долго думая, она приступила к делу.
Её первое заявление было отклонено ввиду отсутствия записей о полётах. Выяснилось, что в суматохе после аварийной посадки, кто-то не подписал или недозаполнил документы, но это быстро решилось. Она вновь отправила заявку, приложив по совету Ксеча благодарственное письмо от командования и по его же настоянию, ещё и ссылку на статью того самого журналиста, который донимал её. Ответ пришёл быстро, в нём говорилось, что часов полётов у Таи недостаточно, но ввиду её заслуг, в качестве исключения она принята.
Занятия начались через несколько дней после её зачисления. Обладая хорошей памятью, ей не составляло труда вызубрить теорию, но когда дошло до практических занятий, начались трудности. Некоторые из них были рассчитаны на тренажёры такого типа, которых на Луне не оказалось. Но эта проблема решилась после того, как Тая вернулась на Землю.
По прошествии двух месяцев с начала обучения, практические занятия на тренажерах были завершены и настала пора переходить к практике на корабле, однако он должен был быть класса "Москит" или выше, поэтому Тая пока не могла завершить прохождение курсов, так как её оставили на прежнем судне, которое было невероятно старым и не имело класса, а держалось в строю исключительно благодаря дефициту кораблей. За ней оставили право завершить обучение как только она пройдёт необходимые практические занятия на судне соответствующего класса.
Полученное жалование и премиальные, Тая перевела на счета родителей, а после долго убеждала их, что ей ничего не надо.
У матери были заплаканные глаза, когда она позвонила и очки допреальности вывели её изображение. Обычно молчаливый отец тоже пообщался с Таей, но без видеосвязи. Он был сильно обеспокоен здоровьем Таи и просил её беречь руку. На вопрос о том, откуда он знает про руку, оба родителя наперебой принялись рассказывать как в родном посёлке все знают про подвиг дочери и поздравляют их, а ей передают приветы и пожелания здоровья, продвижения по службе и всё в таком духе.
Тае стало неловко. Хотелось рассказать правду, но это означало расстроить родителей и она промолчала.
Закончив разговор, Тая откинулась в кресле и задумалась. Продолжать службу на старом корыте, без каких-либо перспектив, рискуя расстаться с жизнью потому, что корабль развалится прямо на ходу, ей не хотелось. Надо было что-то менять.
* * *
Тая прибыла на станцию "Земля-Спейс", где проходила практику на последнем курсе академии ВКС. Для упрощения, станцию называли просто "Земля-С". Были ещё "Земля-Оборонная", с первой по седьмую, на них располагались стационарные орудия и тяжело вооруженные корабли для защиты планеты, но на этих станциях Тая не бывала.
В одном из доков станции "Земля-С" стояло их отремонтированное судно, покрытое слоем серебряной краски. Поначалу Тая не узнала в нём старый корабль, но обойдя вокруг всё же распознала знакомые черты. А затем, когда Тая увидела название на борту, ей стало смешно. Корабль назывался "Неваляшка".
Откуда-то материализовался Ксеч и спросил, – Нравится? Я просил чтобы назвали в твою честь, но мне конечно же отказали.
– А раньше он как назывался?
– Да никак. Корабль и всё. Вон там, чуть пониже и левее надписи, раньше был серийный номер. Это и было название. Сейчас этот номер только на табличке внутри.
– Понятно – протянула Тая.
– Как самочувствие-то? – поинтересовался Ксеч, – зажила?
– Так точно! – вытянулась в струнку Тая, молодцевато козырнув.
– Вольно, – расплылся в улыбке Ксеч, – пойдём внутрь, глянем что там.
Они поднялись через транспортный люк и принялись осматривать корабль. Изнутри он так же был окрашен, а в некоторых местах ещё и восстановлен перед этим. Но краска была нанесена наспех, в ней пестрели частицы мусора и пыли, по рельефу было ясно, что наносилась она прямо поверх старой краски, без подготовки поверхности. Но всё же было приятно видеть корабль посвежевшим.
На переборочных дверях появились трафаретные надписи и наконец стало понятно, что это вход в кают компанию, а не какой-то сложный ребус. Реактор тоже обновили, заменив топливные элементы, но это было известно только со слов инженеров, а вот остальные изменения были наглядными. Красная труба стала теперь зеркальной, при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это просто панцирь из нержавеющей стали, а под ним был слой теплоизолирующего материала.
На вопрос Таи, как же теперь лупить по трубе, инженер сделал озадаченное лицо и попросил его подождать. Он ушёл, а через пару минут вернулся ещё с тремя инженерами и попросил задать вопрос им. Тая повторила свой вопрос они переглянулись и дружно расхохотались, в изнеможении держась друг за друга и не в состоянии остановиться, они пытались повторить её слова и начинали хохотать снова и снова. Тая обиделась.
Ксеч заметил, что вопрос, собственно, вполне логичный, на что изнемогающий от хохота начальник участка ответил, что не надо теперь никого лупить, клапан заменён с аналогового на электро-магнитный со сдвоенной системой, а значит и с двойной надёжностью. Он заметил, что это можно было сделать и раньше, но им никто не сообщал о проблеме с клапаном при техобслуживании.
– Ввиду катастрофической нехватки кадров, а так же внедрения огромного количества автоматики, корабль давно уже не нуждается в четырёх членах экипажа, а значит и четыре каюты здесь ни к чему, – продолжил экскурсию начальник участка, – мы просто удалили переборки, добавив вам пространства для отдыха. Так же мы сделали вход в санузел прямо из кают, при этом обе двери блокируются, при нажатии на блокиратор любой из них. А проход через коридор мы убрали и поменяли расположение приборов санузла, получилось просторнее.
– Да как же мы в туалет-то будем из рубки теперь попадать? – спросил Ксеч, – через каюту переться дольше, а ну как не донесём?
– С этим порядок, – успокоил его инженер, – мы сделали вам ещё один санузел у рубки, правда пришлось украсть пространство у кают-компании, но думаю, вы это переживёте.
Ксеч подошёл к новой переборочной двери, открыл её и присвистнул – ну и дела. Как пользоваться-то этим? – спросил он.
– Чуть позже закрепим табличку с инструкцией, там всё просто, – у инженера на линзах очков допреальности появилось изображение и он сказал, – командир звонит, я должен ответить, извините, – после чего удалился.
Ксеч и Тая заглянули в кают компанию, затем направились в рубку. Панели управления кораблём были существенно обновлены, старые кресла заменили на современные, с массой регулировок и настроек, а когда Ксеч сел в одно из них и нащупав кнопки под сиденьем стал их нажимать, оно завибрировало и он подскочил от неожиданности.
В этот момент вернулся начальник участка и с улыбкой объяснил, что кресла хоть и не новые, но зато с функцией массажа. На вопрос Ксеча откуда взялись кресла, последовал ответ, – да у нас тут почти всё с разбитых кораблей. Вы же их и будете теперь буксировать.
Ксеч вытаращил глаза, – как это?
– А вы не знали? Ну ничего, скоро проинструктируют, потерпите.
– Дык это же не буксир! – возопил Ксеч
– Теперь буксир – спокойно ответил инженер, – мы и двигатели вам заменили, и буксировочные крюки приладили посерьёзнее, а то у вас какие-то игрушечные были, на них только мелочь таскать.
– А масса наша? А жёсткость корпуса? У нас даже буфера нет, да нас же сомнёт как фольгу! – не унимался Ксеч.
– Как это буфера нет? – удивился инженер, – вон его везут, – указал он пальцем на движущийся в их сторону погрузчик.
Ксеч задохнулся от возмущения и не найдя что сказать, вышел из рубки. Тая хотела отправиться за ним, но передумала. Вместо этого она решила изучить обновлённые панели.
Теперь панели первого и второго пилотов были идентичными, в них были встроенные голографические проекторы, что позволяло отказаться от использования очков допреальности при управлении судном.
В основаниях панелей Тая заметила дверцы, решив, что там коммуникационные щиты, она всё же решила заглянуть внутрь и с удивлением обнаружила там встроенные холодильники для напитков и снеков.
– Ого! – удивлённо воскликнула она, – вот это сервис.
– Что? – переспросил инженер, завершив очередной звонок и подходя к Тае.
– Холодильник! Здорово.
– Ах это. Ну да, мы решили вас побаловать… вообще-то ребята просто заскучали, пока ждали поставки запчастей и заняли себя таким образом. Порой простои бригады оборачиваются такими вот сюрпризами. Кстати, на современных судах всегда установлен холодильник в рубке. Так что у вас теперь рубка как на крейсере, – улыбнулся он, – но в основном мы работали с приборами, конечно. Электроника ваша была такой древней, что ужас просто. Мы заменили все приборы, которые только возможно было. Альтиметр пришлось оставить, да ещё кое-какую мелочёвку. Только альтиметр вам ни к чему теперь, посадок, кроме как на станции, вам не предстоит, но для порядку пусть остаётся.
Тая закончила осмотр рубки и отправилась на верхнюю палубу, в машинное отделение, как теперь гласила надпись на переборке и указатели. Решив не подниматься по скобам через люк, чтобы поберечь руку, она пошла через основной вход, который вёл через трюм. По пути она встретила Ксеча. Тот с недовольным лицом что-то бормотал себе под нос, а увидев её разразился тирадой о том, как его это всё достало. Из его монолога Тая уловила, что руководство переквалифицировало корабль, а Ксеч этим недоволен.
Посетив машинное отделение, она заметила инженеров, что-то калибрующих. Ксеч накинулся на них с расспросами и снова разорался, а Тая отправилась осмотреть каюты.
По сравнению с прежними, каюты казались просто огромными. Переборка, в которой скрывался шкаф и койка, была удалена и это пространство добавилось к удвоенному пространству каюты, в результате ширина каюты стала не два, а почти пять метров. Раскладную койку с ремнями заменили на полноценную капсулу для сна, а шкаф стал немного больше. Стол остался прежним, как и бронешторы иллюминаторов. А вот кресло обзавелось братом-близнецом. Панель тоже изменилась, хотя и осталась на прежнем месте, а вот панель, которая была во второй каюте, просто закрыли металлической пластиной. Тая, заметив это, поморщилась, – могли бы и поэстетичнее сделать. Хотя, можно тут приклеить зеркало, – подумала она.
Через вторую переборочную дверь вошёл Ксеч и принялся ворчать, – нет ты видела, да? Переборку убрали, а вторую дверь оставили. И плакаты коллекционные спёрли, ну что за люди! Игорь тоже пропал, бедолага.
– Игорь?
– Да паучок у меня жил. Я его Игорем назвал. Ну корабль вроде как чудовище, я Франкенштейн, а паучок… ну в общем не бери в голову, – смутился он.
– Хорошо, – Тая улыбнулась, – не буду. Что-то у меня голова болеть начинает от запаха краски. Пойду я, наверное, по станции пройдусь.
– Иди, я пока здесь побуду, а после схожу к полковнику, может он мне объяснит, что за хрень тут происходит.
* * *
Несмотря на протесты командира, их корабль всё же переквалифицировали в буксир, доводы о недостаточной пространственной жёсткости, массе и даже неудачном для буксира расположении двигателя, не возымели действия. Кораблей катастрофически не хватало, поэтому альтернатив не было.
Первым заданием было доставить искорёженный корабль к орбите Луны, для дальнейшей разборки на детали, а оттуда отбуксировать к "Земля-С" прицеп с грузом запчастей. Как оказалось позже, в качестве прицепа использовались выпотрошенные корпуса списанных кораблей, наспех подлатанные и способные сохранять целостность разве что, при символических перегрузках.
Теперь приходилось двигаться значительно медленнее и путь до Луны занял почти десять суток. Ксеч поначалу ворчал, но постепенно успокоился и даже начал шутить как прежде. Новшества ему нравились, за некоторым исключением. Когда он узнал про холодильники под панелями, долго возмущался жадностью отдела снабжения, который не предоставил подходящее для хранения в них продовольствие.
Тая, чтобы успокоить его, исхитрилась затолкать туда несколько квадратных коробок с концентратами соков. Хотя крепления были рассчитаны на круглые бутыли, они всё же держали довольно надёжно.
Вопреки опасениям, буксируемое судно неприятностей не доставляло.
Сцепка представляла из себя перекрёстно натянутые тросы из синтетических волокон, а в натяжении их держало магнитное поле, создаваемое мощными электромагнитами, встроенными в резиновый буфер корабля и ответные электромагниты, которые устанавливались на буксируемое судно. Одноимённые магнитные поля заставляли тросы звенеть от натяжения. Таким образом возможно было не только тянуть, но даже толкать груз в нужном направлении.
Кают компания, которая в давние времена выполняла функцию столовой, теперь ещё вмещала оборудование для хранения и разогрева пищи, по сути превратившись в камбуз. Ксеч, заметив это, простил инженерам всё, включая плакаты. Первым делом он нашёл и разогрел пиццу.
Доедая второй кусок пиццы, Тая слушала рассказ о том, как раньше люди бороздили космос, питаясь невесть чем и не имея возможности даже сварить кофе.
Она заметила, что прошлый их полёт именно так и проходил, на что Ксеч воскликнул, – вот именно! Радуйся, что гастрит не заработала или похуже чего!
Полёт до Луны прошёл спокойно. Поначалу они были заняты изучением произошедших с кораблём изменений, но постепенно новизна стала привычной. Обратный путь был тоскливо однообразным. Тая изнывала от скуки, да и командир, похоже, тоже заскучал.
– А ты думала у нас каждый полёт так весело будет как в прошлый раз? – усмехнулся он, – привыкай к рутине. Я так и летал много лет. Правда у меня напарники всё мужики были, до тебя вот, молоденький такой, на повышение пошёл, запамятовал как его. А, вспомнил, Арвин! Всё на боевой корабль мечтал попасть, ох и надоел он мне – никакой фантазии, только бы приказы ему выполнять, да стрелять куда ни попадя. Типичный винтик боевой единицы. Заметь, не шестерёнка даже. Таким твердолобым везде у нас дорога. Дослужится до полковника, будет корабли губить, игнорируя рекомендации тех кто ниже по рангу и пресмыкаясь пред теми, кто выше, поддакивая им и всячески заискивая. Тьху!
– А долго вы вместе летали? – осторожно поинтересовалась Тая
– Дохрена! – воскликнул Ксеч, – дохренища даже. Почти год он мне на нервы действовал. Я, чтобы избавиться, дал ему великолепную рекомендацию, иначе бы этот болван ещё год меня донимал.
– Значит до повышения не меньше года налетать нужно? – огорчилась она
– Да по-разному бывает. У меня был напарник, того повысили через пару месяцев, кажется. Но тогда у Марса бои были, катастрофическая нехватка кораблей и бойцов, меня самого не перевели только по возрастным ограничениям. Здоровье-то у меня ого-го было.
– Ясно – сказала Тая, а в душе кошки заскребли.
– Да ты не грусти! Получишь ты своё повышение скоро, ещё "Пегасом" командовать будешь. У тебя всего один полёт, а дело во какое толстое! – и он показал указательным и большим пальцем толщину, которой не обладала даже энциклопедия.
– Угу, конечно, – буркнула Тая
– Да я тебе правду говорю! Видел я твоё дело, когда с полканом лаялся! – принялся доказывать он
– Моё? – удивилась она
– Да точно тебе говорю! Там имя твоё было на обложке. Дело толстенное, ужас просто! Вот увидишь, скоро тебя повысят.
– А зачем моё дело у полковника лежит?
– Да хрен его знает. Нас же под его командование перевели, может и дело он запросил, почитать. Обычно-то электронным файлом пересылают, а после и печатный вариант, чтобы дублировать записи на бумажном носителе. Хрен их разберёт этих вояк. Давно уж от бумажек все отказались, а они всё ковыряются в них.
Тая промолчала. Вроде всё сказанное командиром было логично, но что-то её беспокоило.
* * *
Их вновь отправили к Луне, в этот раз Ксеч вытребовал подходящие для хранения в холодильниках снеки и напитки, а ещё он притащил откуда-то плакаты и наклеил их у себя в каюте.
Смена Таи подходила к концу, когда командир вплыл в рубку и сказал, – я ухожу.
– Куда? – не поняла Тая
– На покой. Хватит с меня. Эта работа и раньше была отупляющей, а сейчас и вовсе обезьяньей стала. Мы тратим времени втрое больше, чем занимал этот путь раньше. И это при том, что наш корабль один из самых старых и медлительных. Меня эта рутина до альцгеймера доведёт. Мы тут вообще не нужны, корабль и автоматика водить может, задача проще некуда.
– Когда? – только и спросила она
– Да как на станцию вернёмся, так сразу челобитную и подам. Убили мне радость от космоса, повышения не видать, а ползать по три недели до луны и обратно мне надоело – махнул он рукой.
– Может передумаете? – неловко попыталась его отговорить Тая
– Да нахрен я тебе сдался? Дадут тебе в напарники молодого, энергичного юношу, закрутишь любовь с ним, будешь рассказывать какой у тебя командир противный был. Кстати, ты же понимаешь, что после моего ухода командиром корабля сделают тебя?
– Эмм.. не думала об этом
– Ну вот подумай. Это повышение ведь. В общем, считай что это очередной твой шаг к мечте. Ты девка умная, пробьёшься. Главное, не унывай. И дыши.
* * *
Как только они вернулись на станцию "Земля-С", Ксеч отправился подавать "челобитную". Тая приуныла и решила сходить к теплицам. Их она нашла ещё во время практики и проводила там редкие часы свободного времени. Вид зелёных растений на фоне космического пространства за куполом из прозрачных полимеров, доставлял ей какое-то особое удовольствие.
Мимо сновали люди, в широких коридорах двигались погрузчики и прочие машины, было шумно, а хотелось тишины и уединения.
По пути она встретила несколько знакомых, перекинулась парой незначительных фраз с ними. С удивлением узнала, что её однокурсник получил повышение, хотя ничего выдающегося он не совершил.
Войдя в теплицы, она немного расслабилась. Воздух был влажным и тёплым, в то время как на станции было прохладно.
Через полчаса она привела в порядок мысли и попыталась оценить сложившуюся ситуацию. В целом, Ксеч был прав: если он уйдёт, Тая получит повышение и станет командиром корабля. Но это был путь в никуда. Уж лучше служить на военном корабле мелкой сошкой, чем командовать бесполезной жестянкой.
Футляр с очками завибрировал. Она вытащила его из кармана комбинезона, вынула очки и надела. Звонил Ксеч с новостями. Он поинтересовался где сейчас Тая, сказал, что скоро придёт и прервал связь.
Через полчаса он пришёл и Тая поняла – что-то случилось.
Направляясь к ней, он озирался по сторонам. Подойдя ближе, он сказал лишь, – пойдём, – и двинулся дальше. Шёл он размашисто, Тае приходилось семенить за ним.
– Слушай внимательно, – начал он тихо, – смотри не сболтни никому. И гляди по сторонам, чтобы ушей лишних не было.
Тая не понимала что происходит, но кивнула.
– Полковник наш, тот ещё хрен, не хотел меня отпускать, но я макнул его мордой в свою выслугу лет и свои заслуги. Он, похоже, уже догадывался, потому, что моё дело тоже лежало у него. В общем, листал он его листал, да на стол бросил, сказал звонок важный, ответил, а после умчался, ничего не сказав. Ну я как сидел в кабинете его, так и остался, думал, придёт скоро. Потом мне стало интересно, что же там в деле моём, решил я его поглядеть. Беру папку и тут вижу, лежит твоя под ней. Я ещё подумал, что странно это, до сих пор на столе у него твоё дело, а прошло ведь времени немало. И папка толстенная, во! – он снова показал указательным и большим пальцами невероятную толщину дела Таи.
– А дальше? – затаив дыхание спросила Тая.
– Ну вот, взял я, значится, твоё дело, а оно на голопроекторе лежало, оказывается. И тут видно стало голограмму с внутренней инструкцией, пометка "С", это секретно, значит. Текст дословно не помню, но суть такая – женщинам в космосе не место. Замедлить продвижение по службе женского состава или как-то так. А подписано адмиралом нашим!
– А вы не придумали это? – засомневалась Тая
– Да шоб я сдох! Правду говорю, так и было всё! Я поглядел своё дело, положил всё как было, посидел ещё немного, но полкан так и не вернулся, ну я к тебе и рванул. В общем ты это, – он замолк, увидев, что в теплицы вошёл человек и принялся что-то делать с растениями.
– Рад был видеть, всех благ, потом увидимся – заявил Ксеч громогласно, подмигнул ей и направился к выходу.
Тая пошла было за ним, но Ксеч, обернувшись, сделал страшное лицо и она изменила направление.
* * *
Позже им удалось поговорить наедине. Ксеч посоветовал вызубрить устав и все служебные инструкции, чтобы найти способ получить повышение. При соблюдении всех формальностей, Тая могла бы добиться повышения вопреки желанию адмирала. Отказать ей без причин не могли, поэтому шансы ещё оставались.
Полковник подписал заявление, но Ксеч мог уйти не ранее чем через две недели, поэтому предстоял ещё один совместный рейс.
Пришли тревожные вести со станций у Сатурна и его спутников. Часть персонала станции "Земля-С" откомандировали на "Сатурн-С", так же в ту сторону двинулись тяжёлые боевые корабли, класса "Коршун", которые несли на борту новейшее вооружение. Туда же направились два эсминца класса "Пегас", трюмы которых были заполнены термоядерными минами, мощностью в десятки гигатонн.
