Смятение

Оглавление

Артур Мейчен. Смятение

Экзорцист истории и мифотворец поэзии: об Артуре Мейчене

Артур Мейчен[1]

Великий бог Пан[8]

Глава I. Эксперимент

Глава II. Записки доктора Кларка

Глава III. Город воскрешений

Глава IV. Находка на Пол-стрит

Глава V. Письмо и дружеский совет

Глава VI. Самоубийства

Глава VII. Внезапная встреча в Сохо

Глава VIII. Фрагменты

Три самозванца[16]

Пролог

Приключения золотого Тиберия

Встреча на мостовой

Рассказ о темной долине

Случай с пропавшим братом

Рассказ о Черной Печати

Происшествие в баре

Творческое воображение

Рассказ о Железной Деве

Бэйсуотерский отшельник

Рассказ о белом порошке

Странное происшествие в Клеркенвелле

История о молодом человеке в очках

Приключение в заброшенном особняке

Белые люди[68]

Пролог

Зеленая книжица

Эпилог

Смятение[80]

Глава I. Начало смятения

Глава II. Смерть в деревне

Глава III. Теория доктора

Глава IV. Смятение раздается вширь

Глава V. Происшествие с неизвестным деревом

Глава VI. Дзета-излучение мистера Ремнанта

Глава VII. Дело скрытных немцев

Глава VIII. Что нашел мистер Мерритт

Глава IX. Свет на воде

Глава X. Ребенок и мотылек

Глава XI. На ферме Трефф-Лойн

Глава XII. Письмо гнева

Глава XIII. Последние слова мистера Секретана

Глава XIV. Конец Смятения

Отрывок из книги

Артур Мейчен (при рождении – Артур Ллевеллин Джонс, 1863–1947) – писатель, которым легко увлечься; а вот определить его место в мировой литературе несколько сложнее. Он – абсолютный литературный кумир Лавкрафта, Борхеса и Стивена Кинга. Но у него вроде бы нет ни собственной вселенной с ее странными законами, как у Лавкрафта, ни всеобъемлющей игры сюжетами и словесными мирами, как у Борхеса, ни страшного гиперреализма, сливающегося вдруг с нашей жизнью, как у Кинга. Точнее, у него это все есть – но как семя, как возможность, порой – как стратегия и линия развития повествования.

Мейчен ближе к своим современникам: например, к Генри Джеймсу и технике ненадежного рассказчика в «Повороте винта» или к Артуру Конан Дойлю и дедуктивному методу Шерлока Холмса. Надо сказать, Мейчен очень чтил своих чуть более удачливых соперников и упоминает похождения Холмса в своих сочинениях. В то же время Мейчен, проживший долгую и местами счастливую жизнь, – писатель того переходного времени, когда старый готический рассказ уже превратился в инертный агрегат – да и сам валлийский писатель иногда делал из него агрегат пародии или самопародии, – а новый принцип повествования, в котором бытовая и метафизическая реальности соперничают, а борьба идет не за стиль, а за реальность, только зарождался. Поэтому Мейчена можно назвать последним готическим писателем и вместе с тем – первым фантастическим модернистом; оба эти определения будут верными.

.....

– Спасибо, не откажусь. Давненько я не заглядывал в лавку древностей.

Комната была обставлена богато, но диковинно: каждый кувшин, стол и книжный шкаф, каждый коврик и орнамент, казалось, были сами по себе, хранили индивидуальность.

.....