Читать книгу Сборник «Пролог» - Артур Рустэмович Ямалетдинов - Страница 1

Обычно я писал, когда становилось скучно. Для кого, зачем – неясно. Некоторые знакомые ему говорили, что им нравится его творчество. Насколько они были искренни – неизвестно. Сам же, ознакомившись с чьим-либо творчеством, которое не приходилось по душе, лгал, мол, мне понравилось и вообще, всё на высшем уровне и пиши дальше.

Сел за стол, когда стало скучно. Достал ручку, открыл тетрадку, и попробовал придумать название для будущего рассказа. "Жопа" – не подошло, уже даже не смешно; "Внутренняя проза" – она не внутренняя, а поверхностная; "Бессвязный очерк о трансцендентальной натуре деструктивной личности".

Редко получается придумать название для того, что ещё не написано.

Откинул ручку в сторону и подумал о том, что одинок. Стало грустно. Приободрился мыслью о том, что мы все одиноки и наша жизнь, по существу, одиночный забег с небольшими остановками. Не очень-то и обнадеживающе, а?

Писать о том, что действительно важно, было бы больно. Писать о том, как предпринимал отчаянные попытки сублимироваться; о том, как все жизненные устои пошатнулись и о том, как не был способен ответить даже на самый простой вопрос; описывать события, которые повторялись изо дня в день и делиться с кем-то своей болью?

Немного проще выдумывать совершенно ко мне не относящиеся истории, представляя себя в роли героиновой наркоманки, сладостно перебирая в уме всевозможные страдания и мытарства вымышленной героини.

Не стал придумывать имени ей. подумал, что имя помешает свободному полету мысли и фантазии. Наложит свои оковы, привяжет к чему-то или к кому-то. Моя героиня должна была быть свободной!

Кем она была? Девушкой. Сколько ей лет? Предположим, 20. Она красива? Однозначно. Полновата? Слегка. А какого цвета глаза, какие брови, какой запах имеет её тело?

Этот образ довести до конца не удалось. Всплывало то, что я топил в себе потом, слезами, кровью и спермой. Показалось, что мне не пережить этой ночи.

Кот заунывно мяукнул, переворачиваясь в дремоте с одного бока на другой и подложил свою чёрную лапку под мордочку, умилительно зевнув и высунув шершавый и похожий на наждачную бумагу язык. Я по-стариковски уставился на него.

Часы пробили три раза. неоновые вывески торгового центра на холме, что виднелся из окна моей комнаты, с привычными интервалами мерцали, светили, потухали и снова зажигались.

"Всё в порядке, всё пройдёт, я справлюсь; я не справлюсь; не пройдёт; почему так произошло; что; почему; хочу спать; не хочу спать; хочу зиму, хочу лето, сейчас лето; не хочу лето; хочу пить; нет, уже не хочу; хочу жить; не хочу; умереть хочу или нет – не знаю. Как дела? Как твои дела, а? Чего молчишь? Ответь; ответь; ответь; ответь; ответь"

Прошлое пожирает! Спряталось даже в узоре обоев, в оконной раме, вгрызлось в обивку кресел и передаёт свой пламенный привет!

«А помнишь, ты сидел тут рядом с ней?! Нет?! А вот на этой кровати, прямо вот на этой простыни?!»

Нет уж, дружочек, так не пойдёт. Я к этому не вернусь. Знаешь ли, если женщина уходит от меня, значит, она недостаточно умна, чтоб не уходить от меня!

– Ты сам-то веришь в это? – спросила у меня темнота.

– Что ты, чтоб я с тобой говорил? – огрызнулся я.

– Ты скучаешь, сука, ты себя ненавидишь и грызёшь! – не унималась она.

– То было в прошлом, это есть в твоём нутре! Я выблюю тебя! Ты во мне, а я в тебе! – и показал язык!

– Слушай меня сюда, урод! Я тебе расскажу кое-что! – Ну я и кивнул головой. Меня хлебом не корми, дай послушать какую-нибудь ерунду. – Тебя-то лишь тошнит! Как бы ты ни пытался засунуть свои два пальца в глотку, ты не сможешь блевануть! И ты проснёшься среди ночи от тошноты, а после ты представишь: смываешь извергшееся из своего орального отверстия потоком воды в канализацию, в дерьмо, в мочу, в использованные презервативы, окурки, наждачную туалетную бумагу. И сядешь, мечтая ты о том, склонившись над белым троном в коммуналке, и будешь думать о задницах соседей, извергающих жидкое, твёрдое, полужидкое дерьмо, мочу, кровь, сперму. Тебе хочется блевать. Выблевать всё выпитое, увиденное, пережитое, съеденное за прошедший месяц. Это всё не с тобой! Ты это не пил! Ты это не ел! Ты это не жил! Но, подожди, дружок! существует разница между "тошнить" и "блевать"! Ты не сможешь блевать! Тебя тошнит, но ты не можешь блевать!

Я ухмыльнулся в ответ на этот монолог и побежал в сортир.

Два пальца в рот! Блюй! Выходи из меня, зловонная субстанция! Ох, давно не виделись! Как дела?! Нет, не хочешь?! Два пальца в рот! Два пальца в рот! Глубже! Пощупай язычок! Поиграйся с ним, тяни его! Два пальца в рот!

Подступило к горлу. Я кое-что обдумал и устремился обратно в комнату.

– Ты была права, – прохрипел я темноте захлопнув дверь.

И сблеванул прошлым куда-то во тьму.

2017