Читать книгу Мы были подонками: закладка 2 - Артур Сербин - Страница 1

Утром всех свидетелей отпустили, взяв подписку о невыезде. В течение недели парней дважды вызывали к следователю. Дело начало принимать для них неприятный оборот. Их обвиняли в избиении хозяина квартиры, а тот в состоянии аффекта на фоне алкогольного опьянения применил холодное оружие – кухонный нож. Парней больше не выпустили на свободу, взяв под арест. На восьмой день они узнали, что Василий повесился на шнурке в камере. Дело было прекращено. Друзья с облегчением вздохнули: их выпустили. Откуда у Василия оказался длинный шнурок, оставалось только гадать. Тем более Игорь намекнул, сказав – я знал, что примерно так и будет: или его брат постарался, которого знали все урки в камерах, или его денежные родители. А может и тот и те. А возможно Игорь просто «понтанулся». Так и осталось тайной.

Алексея похоронили на третий день. Парни ошивались ещё дома. Но на похороны не ходили. Игорь с Эдиком не посчитали нужным, так как знали Слона мало, видели всего два раза. Вадим считал себя виноватым. Он должен был предвидеть, на что мог оказаться способен этот тип. Всё-таки бывший мент. Да и вообще, любой на его месте мог такое сотворить. Вадим не хотел встречаться с матерью Алексея, неприятно видеть её слёзы. И вообще: «Как, что, почему?» – Он боялся этого разговора.

За восемь дней Вадим с Артёмом переговорили один раз по телефону. Когда Артём рассказал, что с ним произошло и в каком он виде, Вадим злобно проскрипел зубами. Первое, что пришло в голову, он сказал:

– Надо мстить, – после чего сказал с сарказмом, чтобы Артём побольше пил и больше получал пиздюлей. Артём был полностью с ним согласен. Сам же, Артём, узнав о гибели Алексея, был настолько потрясён, что решил вернуться домой и устроиться, хоть на месяц, на работу, чтобы спокойно уйти в армию.

Всю неделю Артём прозябал словно в трансе. Он вернулся домой, бабушка к себе. На следующий день рано встал и поехал на устраиваться на завод, где работал Алексей. Там его определили, что его возьмут учеником токаря, дав нужные бумаги, послали проходить медицинскую комиссию. Неделю Артём пропадал в поликлинике, собирая подписи врачей. У стоматолога поставили две пломбы. Странно, но никаких дырок в зубах Артём не замечал. Флюорографию пришлось проходить дважды. В первый раз увидели пятно. Синяки почти прошли, оставив большие жёлтые пятна. Вечерами Артём брал первую попавшуюся книгу, садился возле окна на кресло и зачитывался допоздна. Ему ещё раз звонил Вадим, и сообщил, что уезжает на Байкал с матерью по её каким-то делам. Когда вернётся, у него будет к Артёму серьёзный разговор.

Мать Артёма не могла нарадоваться сыном. Она сходила в военкомат и попросила, чтобы сыну побыстрее прислали повестку в армию. А оттуда он придёт повзрослевшим и человеком, повторяла она. С отчимом Артём вообще не вёл никакие беседы. У них это было взаимно. Все ждали только одного, чтобы Артём спокойно и побыстрей ушёл служить.

В пятницу Артём пошёл на работу в первый раз, в первую смену. Перед ним поставили ящик болванок, на которые он должен нарезать резьбу с обоих концов. Чем больше сделает, тем больше получит копеек.

Вечером мать поздравила сына с его первым рабочим днём в его жизни. Собрала стол. Поставила бутылку водки. Вчетвером: мать, отчим, сестра и Артём отметили это событие. Перед сном, отчим, в первый раз, как Артём вернулся домой, заговорил с ним и сказал, что правильно сделал, что пошёл на работу. Одумался. Мужик должен зарабатывать, а не быть дармоедом и не сидеть на чужой шее.

Оба выходных дня – субботу и воскресенье, Артём просидел за телевизором. На улицу ни разу не выходил. В понедельник проснулся рано. Разбудила сестра, собиравшаяся в школу. Она попросила у него, если, конечно, есть, пару сигареток. Артём посмотрел на неё удивлёнными глазами. Ничего себе сестрёнка даёт, курить начала. На что она ему ответила, не быть же белой вороной в классе. Он сказал, чтобы она сама взяла сколько нужно, в кармане его куртки. Когда она ушла Артём пробовал уснуть, но сон прошёл. Работал сегодня Артём во вторую смену, с четырёх часов. Артём поднялся на постели, как всегда, посмотрел в окно, увидеть погоду. Пасмурно, но без дождя. Он почесал затылок, широко зевнув, издал скулящий звук, встал, пошёл в туалет. Сидя на толчке, он услышал, как мать разговаривая сама с собой, прошла на кухню. Погремев кастрюлями, она вошла в ванную. Зашумели краны.

Артём вышел из туалета, подошёл к своей куртке, вытащил пачку сигарет. Заглянув в неё, он хмыкнул, увидев полупустой. Сестра выгребла половину. Достав одну, он зашёл на кухню, наклонился к горящей конфорке, стал прикуривать. Раздалось слабое с-с-с, Артём в миг поднял голову. Запахло палёным. Он подошёл к зеркалу. Волосы на лбу и на бровях слегка подпалились. Он потёр их рукой. Дверь ванной открылась, оттуда вышла мать.

– Ты что куришь? А ну иди быстро на кухню, а то дым в комнату пойдёт, а там папа спит.

Артём брезгливо поморщился.

Зачем она так сказала подумал он. Ведь она прекрасно знает, что я никогда его не называл папой и не признавал его в этом амплуа. Видно, совсем решила, что стал паинькой, пока не свалю служить.

Мать вышла на балкон. Артём приоткрыл дверь в комнату, где спал отчим. Делая быстрые затяжки за затяжкой, он выдул целую сигарету в комнату и прикрыл дверь.

– Спи, папаня, – прошептал Артём. Окурок выкинул в толчок и довольный пошёл умываться. Артём залез в ванную, включил душ. С минуту постояв и поорав под холодной водой, он до красна обтёрся полотенцем. Взбодрившись, Артём вышел из ванной и подошёл к холодильнику. Вытащив оттуда бидон с молоком, он сделал несколько больших глотков, поставил обратно. Мать вернулась с балкона.

– Я смотрю вы сегодня дома? – сказал Артём.

– Я что-то приболела, взяла отгул. А отец с сегодняшнего дня в отпуске.

Артём снова скривился. Ему было неприятно всё это слышать. Этот никогда ранее не существовавший эвфемизм – отец, папа.

– Понятно, – сказал он и прошёл к себе в комнату снял со стула рубашку, надел. Потом натянул джинсы, которые он недавно купил и после случая в автобусе, еле отстирал от крови и грязи. Слабые пятна крови так и остались. Артём взял расчёску, фен пошёл причёсываться в ванной у маленького зеркала на стене, смачивая короткие волосы водой и устанавливая ежом.

В прихожей зазвенел звонок в дверь.

– Я открою, – быстро сказала мать и подошла к двери.

Артём услышал, что пришли к нему и как мать сказала, что его нет дома.

– Как нет! – выбежал Артём. – Чего ты врёшь. Дома я, – он протиснулся к двери. За порогом стоял Вадим. Друзья радостно поприветствовали друг друга.

– Я сейчас, – сказал Артём. – Колёса только натяну.

– Ему сегодня на работу, – сказала мать Вадиму, пока Артём обувался.

– Как-нибудь сам разберусь, – огрызнулся он и вышел за дверь прикрыв за собой.

– Ты, что так вышел? – сказал Вадим. – Давай быстрей одевайся. Я тебя внизу с ребятами в машине подожду. Сегодня на свадьбу поедем.

– Ну ты дал. Вот так появляешься неожиданно, две недели не виделись. Плюс неделю по тюрягам ошивался, где-то ещё катался. И с ходу погоняешь, не даёшь опомниться. Я же на работу устроился.

– Да какая работа, – возмутился Вадим. – Ты что опух. За копейки вкалывать. Повестка вот-вот придёт.

– Кстати я не понял. В понедельник разве свадьбы бывают.

– Это на посёлке. Сегодня третий день гудеть будут и ещё месяц похмеляться.

– А в низу Игорь с Эдиком на своей тачке?

– Да. И Олег ещё.

– Ладно, – радостно согласился Артём. – Я быстро. Свитер и куртку надену.

Артём зашёл в квартиру. В прихожей ждала мать. Он прошёл быстро мимо неё в комнату, достал из гардероба синий пуловер.

– Ты на работу пойдёшь? – спросила мать сузив глаза.

– Пойду, пойду, – отмахнулся Артём, снял с вешалки куртку. Держа за воротник левой рукой, правой начал проверять содержимое карманов, встав к матери спиной, чтобы не видела. Она с подозрением наблюдала за сыном. Она сильно сомневалась, что её дитятко сегодня пойдёт пахать, стараясь перевыполнить план, чтобы заработать лишнюю медяшку. Артём зачем-то решил переложить пачку с сигаретами из одного кармана в другой. Вытаскивая ладонь, он обронил на пол деньги. Несколько скрученных двадцати пяти рублёвок упала возле ног матери. Артём быстро поднял и засунул в карманы джинсов. Сомнения улетучились. Мать поняла, что в его голове и намёка быть не может, ни о каком заводе.

– Ну ка стой, – сказала она. – Откуда у тебя столько денег? Вы кого-то ограбили? Или воровать начал? – Она вырвала у Артёма куртку и стала вытаскивать всё из карманов швыряя перед собой на пол: мелочь, бумажки, несколько купюр разного достоинства, сигареты, семечки, выкидной нож, окровавленный платок. Артём давно собирался его выкинуть, и всё как-то забывал. Увидев его мать выпучила глаза и истерично закричала: – Ты кого-то убил? Зарезал? Почему у тебя платок в крови? И зачем тебе этот зэковский нож? Откуда ты его взял? Только бандюги с такими ходят. Ты тоже вышел на большую дорогу?!

– Да. Я может быть и есть бандит, – ответил Артём.

Мать замолчала, словно споткнулась на слове.

– Что? – тихо переспросила она. – Так раздевайся, ты никуда не пойдёшь. Я сейчас вызову милицию, пускай возьмут твоих друзей и разбираются, что вы натворили.

– Ты что, дура, – спокойным тоном сказал Артём. – Совсем с катушек съехала. Это кровь моя. Ясно. Ты же видела, когда я пришёл, у меня были синяки. Это меня побили. – Артём собрал с пола свои вещи. Не хотел он с матерью ругаться, но кажется не вышло. Из комнаты появился отчим, в одном трико и тапочках.

– Ты как с матерью разговариваешь? – спросил он твёрдым повышенным тоном. – Если не пойдёшь на работу, можешь идти на все четыре стороны. Я не позволю в моей квартире на моей шее всяким тунеядцам ошиваться. Всё. Хватит. Мы с тобой не раз об этом говорили.

Артём опешил от его наглости. Квартиру получала мать, от завода, когда ещё был жив отец. А этого мудозвона в помине не утруждались звать.

– А это кто такой? – спросил Артём у матери. – Пусть свой рот закроет. А то из него несёт содержимым толстой кишки.

Отчим дёрнулся в сторону Артёма и замахнулся кулаком. Артём ждал этого. Поэтому успел отскочить к кухне. Удар пришёлся об угол стены. Названный папой зарычал от боли и ещё больше взбесившийся кинулся на пасынка, готовый смести.

Артём схватил лежавший на столе нож и резко выставил лезвием вперёд. Отчим чуть-чуть не напоролся пузом на кухонную сталь. Мать истерично запричитала, чтобы Артём уходил из дома. Остриё огромного кухонного ножа касалось живота ненавистного отчима. Артём с силой сжал рукоятку обеими руками, держал тесак на вытянутую руку. Отчим бледнел в дверном проёме на кухню, согнув в локтях и подняв руки на уровень головы, словно собирался сдаваться. Он стоял не шелохнувшись, не сводя глаз с ножа, который сам недавно сделал и очень остро наточил. И теперь раздумывал успеет ли перехватить руку или лучше отскочить назад, при этом резко открыв дверь ванной, чтобы как–то защититься и преградить путь Артёму. Он не знал на что этот малый может сейчас решиться, но надеялся, что не пхнёт лезвием вперёд. От напряжения на лице выступили капли пота.

– Что, папаша? – Руки Артёма немного дрожали. – Может сделать тебе, как там в песне поётся, дырочку в правом боку. – Артём кольнул в пупок отчима. Мужчина непроизвольно дёрнул руками, сделав короткий шаг назад. – Тихо! – заорал Артём и быстро поднёс остриё ножа к горлу под подбородок, слегка надавив. – Шелохнёшься, и кончик этого ножичка обнимут твои мозги.

– Не трогай его! – заорала мать набирая номер на телефоне. – Сейчас милиция приедет.

Артёму стало тоскливо и обидно. За короткое время родная мать собиралась его сажать – дважды. Всё никак не могут избавиться от него? А ведь он не собирался никого резать или что-либо ещё плохого делать. Сами всё затеяли. Вот так и рождают преступников, нарекая их отребьем, не замечая самих себя.

За окном на улице раздался свист. Прокричали имя Артёма.

– Вот, тебя твоя шпана зовёт, – плакала мать. – Выметайся отсюда. И чтобы духу твоего здесь больше не было. Пропадай как знаешь. Я отказываюсь от тебя. Ты мне больше не сын. Будь ты проклят!

– Ты меня всю жизнь только и делаешь, что проклинаешь. Освободи дорогу, – спокойным тоном сказал Артём отчиму. – И вы меня больше не увидите.

Отчим медленно-медленно отошёл к матери. Артём подошёл к входной двери, продолжая держать нож на вытянутой руке, взял лежавшую на трельяже куртку, открыл дверь, кинул нож на пол, сплюнул туда же и тихо вышел. Он сбежал на улицу вовремя. Вадим вышел из машины и собирался за ним подниматься.

– Что застрял?

– Отчим взбунтовался, пришлось осадить. Надо бы ему как-то почки опустить. А?

– Хорошо. Давай оформим, – согласился Вадим. Друзья сели в машину. Артём со всеми поздоровался.

– Короче, – громко сказал Игорь, тронув машину с места. – В общем тут такая тема. На свадьбу куда мы сейчас едем, невеста. Я с ней когда-то три года пролазил. Седьмой, восьмой, девятый классы. Целку ей рвал. Она с нашего посёлка. Олег и Эдик её знают. – Ребята кивнули. – Потом она от меня свалила там к одному «пеньдюху». Его мы конечно наказали. А с ней… Все же знают моего брата. Он сделал так, что её отымели пол посёлка. Мы её даже с братом вдвоём фигачили. А один раз она ужралась мы решили её сфоткать во всяких разностях. Сейчас фотки покажу.

– Что, правда! – обрадовался Эдик. – Давай заценим. Что раньше не говорил?

Игорь открыл бардачок, достал свёрнутый в прямоугольник полупрозрачный полиэтиленовый пакет, через который смутно можно было разглядеть наличие фотографий. Вадим взял у Игоря свёрток, развернул и начал рассматривать порно-картинки. Другие с интересом и нетерпением ждали. Фотографии пошли по кругу. Все молча таращились.

– В принципе не хилая тёлка. Да? – Игорь заглянул в фотографию, которую рассматривал Вадим.

– Угу, – отозвался Олег, качнув головой.

Игорь продолжил:

– Так вот. Мы с братом, когда не было баб, а хотелось, свободно цепляли её и пользовались. Она у нас была как ручная. Без нашего согласия ни с кем. У нас с ней был уговор, что если она найдёт кого-то и захочет за муж, скажет нам и после отступного мы её благословляем…

(Эдик с Олегом громко рассмеялись)

– …и отпускаем, – договорил Игорь.

– Что за отступной? – поинтересовался Артём.

– А это, она должна прийти на одну хату, и кто там будет – сделать всем по кругу, кто что пожелает. Здесь же. При всех.

Вадим обернулся и взглянул на Артёма, потом на Игоря, сказал:

– А если вас человек двадцать? Ничего себе ты изверг. И это за то, что она тебя променяла?

Игорь не обратил внимания на последние слова, сказал:

– Больше пяти, шести человек там не бывает, – после добавил, – мужиков. Изредка наберётся с десяток. Она постепенно такая прорва стала. Ей десятком больше, десятком меньше, всё как одного.

Друзья рассмеялись.

– Так самое главное, она никому не сказала, что замуж выходит. Брата посадили, а я как-то перестал ею пользоваться. Как женился. Даже раньше.

– Тебя жена когда дома видит? Скоро родит? – спросил Олег.

– Через три месяца. И тогда я с ней разведусь. За что боролась на то и напоролась, – помолчав в размышлении Игорь продолжил про невесту. – Видно она подумала, что все всё забыли и с неё сойдёт. А может, оборзела. У неё жених третий год в Горьком в школе милиции учится.

Артём, услышав название города, хотел сказать, что почти каждое лето в детстве туда ездил, но передумал.

– Защиту нашла, – вставил свою версию Олег.

– Наверное. Думает ещё не родившийся мент её защитит. Но пока она находится в своём родном посёлке ей есть чего бояться. Кинуть захотела своего первого парня. Первую любовь! – с иронией прокричал Игорь и надавил педаль газа. – Но не тут-то было! – Он полез в боковой карман куртки, достал две фотографии.

Как всё напоминало Артёму его первую любовь, в смерти которой он косвенно, а может и напрямую – это как посчитать – был повинен.

Эдик, когда увидел, что на них изображено, выдернул карточки из рук Игоря.

– Что ж ты не сказал, что ей рот распечатали? Лишил весь посёлок такого удовольствия. – Бритый протянул фотокарточки Олегу.

– Я ей матерью поклялся, что никому не расскажу. Она меня об этом умоляла. Это получилось в последний год, когда мы с ней дружили. На моё день рождение. Мы упились вусмерть. Она сама предложила это сделать и чтобы я её сфотографировал. Это её был подарок мне. Да она в обще-то думала, что, когда нам исполниться по восемнадцать мы поженимся. Утром она ничего не помнила. А когда я сделал фотографии и показал ей, у неё был шок. Я ей пообещал, что никто не узнает и порвал у неё на глазах. Она успокоилась. А вот про плёнку она не подумала. Хрен ли – курица-то она без мозгов.

– Как же теперь? – спросил Вадим. – Ты матерью поклялся, а сам показал.

– Всё это мура. Тем более я клялся ей. А кто она такая. Не пойдёт же она мать мою убивать.

– И что теперь? – спросил возбуждённый Эдик. – Мы едем долг забирать?

– Да. Причём по обоюдному согласию. С каждым. Если упрётся в землю рогом, то я ей картинки заново покажу и скажу, что жених сможет взять их себе на вечную память. Никуда она не денется, – в заключение сказал Игорь. – Отвечаю.

– Рылом поворотит для порядочности, но разденется, – добавил Бритый.

– С тобой-то, что произошло? – спросил Олег у Артёма.

Артём в подробностях поведал о своём происшествии.

– Кстати, Вадим, я вспомнил, где видел этого, второго, маленького мужика.

– Ну и?..

– Я как-то поехал…

– Не тяни, – с нетерпением перебил Вадим. – Ты скажи – мы можем его достать?

– Если только он ещё там работает. Он сторож. Кооперативные дачи охраняет. У него есть ружьё.

– Всё, – твёрдо сказал Вадим. – Завтра поедем. Если он там, изуродуем. Его же ружьё ему в зад и засунем. Конечно, если ты хочешь за себя отомстить? А? – Вадим повернулся к Артёму и пристально посмотрел в лицо, сузив глаза и сжав губы в тонкую линию.

– Сам прекрасно знаешь, что не собираюсь ему прощать. Тем более, знаем где найти. Но больше я бы хотел увидеть другого. Который помоложе и поздоровее. Вот его бы я изувечил.

– И его найдём. Выбьем дознание у сторожа, – уверил Вадим.

– И не только дознание, – вставил Эдик, – и зубы.

Все рассмеялись. По-своему мерит.

– А подруг твоих посадим на вертолёт, – вспомнил ранее рассказанную тему Олег.

– Свету не надо, – заступился Артём. – Всё-таки я к ней не равнодушен. А вот Эмму – обязательно.

– Слушайте! – встрепенулся Эдик. – Как-то Лёха жаловался, что ему там, какая-то Инна нахамила. Он её девочкой назвал. Она ему типа мол, где ты раньше был, когда я ей была. Лёха ей типа того, давай амбразуру на-гора. В чём проблема. Наверстаем упущенное. И она его обидела, сказала с толстыми не вожусь. Так что в память Лёхи, её тоже надо зацепить. Проверить, какая она у нас не девочка. Раз хлещется этим, где ты был. Вот мы и пришли.

– Что за девка, Артём? – спросил Игорь. – Красивая?

– Да. Очень даже.

Вадим усмехнулся:

– Любая тёлка, которая «так себе» – у Артёма «очень даже».

– Пацаны, давайте сегодня после свадьбы к Лёхе на кладбище заедем, – больше попросил, чем предложил Артём. – Помянем, – тихо добавил он, глубоко вздохнув.

– Заедем, – сказал Вадим за всех. – Я хотел спросить, про какой вертолёт вы говорили?

– Ты что не знаешь? – удивлённо вскрикнул Эдик. – Во даёшь. Короче, один спереди, другой сзади. Двое по бокам. Она у них руками отделывает. Полнейшая Камасутра. – Бритый хохотнул. – На пропеллер похоже. Вот и называется – вертушка, вертолёт.

– Конструктора. – Вадим хмыкнул, натянуто улыбнулся. Ему стало противно после разъяснений Эдика. Да и сам, этот беззубый и почти белобрысый, похожий на упыря, недоросток малолетка вызывал у него чуть-ли не анафилактический шок.

Посёлок начинался тремя построенными пять лет назад кирпичными пятиэтажками. Далее шли трёх и двухэтажные дома, бараки. У многих домов стояли колонки для добычи воды, возле некоторых колодцы. В разброс встречались частные домики. В конце посёлка, который заканчивался своеобразным тупиком, располагался в несколько рядов частный сектор. Не доезжая пятьдесят метров, Игорь вывернул руль на право, и машина поехала в сторону серого двухэтажного дома, стоявшего на отшибе. Дом был не частный, состоящий из двух подъездов, возле одного стояло несколько машин. Видимо там и происходила свадьба, а точнее продолжение пьянкой. С этой же стороны дома, с торца – пацанята семи-восьми лет гоняли мяч. Иногда они нарочно старались попасть по стоящим рядом автомобилям. Игорь завернул, остановился недалеко от них.

– Смотрите, вот уроды! – провизжал Эдик. – По машинам мячом бьют. Наверное, их от свадьбы не угостили, и они стараются напакостить.