Сид

Реконкиста на Пиренейском полуострове длилась более семи веков. Это было время славных побед и горьких поражений, коварных предательств и героической преданности. Борьба христиан с маврами подарила Испании, наверное, одного из самых любимых ее национальных героев – Родриго Диаса де Вивара, которого прозвали Эль Сид Кампеадор. Величайший писатель современности, автор серии книг о «Капитане Алатристе» и «Фалько» – Артуро Перес-Реверте – решил написать свое видение жизни и подвига знаменитого испанского рыцаря. «…„Сид“ – это роман, а не документальное повествование, и потому я по своей воле соединил в нем историческую действительность, легенду и вымысел. И когда повествование того требует, реальные события – такие, как изгнание Сида или битвы при Альменаре и под Теваром – порой описываются иначе, порой сливаются воедино. Это же самое происходит с героями – как с историческими личностями, так и с теми, кого породило авторское воображение. Испанская традиция богата на Руев Диасов. Этот – мой.» Артуро Перес-Реверте. Так же ищите в продаже ранее вышедшие аудиокниги Артуро Перес-Реверте «Тень орла», «Танго старой гвардии», «Клуб Дюма или тень Ришелье», серия книг «Капитан Алатристе», «Фалько», «Ева», «Саботаж», «Терпеливый снайпер». Исполняет: Сергей Чонишвили © Copyright Arturo Perez-Reverte «Sidi» © перевод А. Богдановский ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ Использованы материалы сайта: https://topwar.ru – Руй Диас принялся мысленно раскладывать дни, дороги, суточные переходы, прикидывать возможности и вероятия. Доска, на которой играют в такие шахматы, – это пустоши, это безводье, скалы, знойные дни и студеные ночи. – Беззвучно шевеля губами, он читал молитвы – сперва «Отче наш», потом «Богородице», не оставив в небрежении ни Мать, ни Сына. При его образе жизни да еще в нынешних обстоятельствах лучше засыпать, очистив душу молитвой и приведя в порядок дела. – И этот день, и следующий они мчались во весь опор, останавливаясь лишь чтобы покормить лошадей и дать им роздых. На второй день закат застал их в пути – солнце еще не зашло, и в его последнем сиянии на фоне розовых низких облаков особенно четко вырисовывались черные против света фигуры всадников: позванивало оружие и погромыхивали, будто черепа, притороченные к лукам седел опустевшие фляги. – Руй Диас, спешившись, уставился долгим взглядом на север. Шлем его висел у седла, кольчужный капюшон был отброшен за плечи. Дорожная пыль смешалась с потом и покрывала все лицо сплошной коркой, растрескавшейся лишь вокруг глазниц и губ. Борода стала похожа на серую паклю. Минайя и рыжий монашек, стоявшие рядом, выглядели не лучше. – Ожидание боя куда хуже, чем он сам. У Руя было время подумать об этом, покуда он неподвижно, распластавшись на животе, лежал на скалистом отроге Корверы. Обнаженный меч был под рукой. Перед ним, совсем близко чернела расщелина оврага, куда лунный свет, делавший тьму не совсем непроглядной, не дотягивался. За спиной у него простиралось к востоку усыпанное звездами полотнище неба. – В детстве, когда в Виваре он фехтовал на деревянных мечах, мечтал о героических походах, славных битвах с маврами, вроде тех, о которых зимними вечерами у огня повествовали трубадуры, Руй Диас думал, что война – это бесконечная цепь боев, череда стычек и схваток, это рубка под хриплый клич «Испания и Сантьяго!». Но уже довольно скоро убедился, что война прежде всего – это однообразие и усталость, это томительно долгие переходы, когда терпишь зной и стужу, голод и жажду и, стиснув зубы, ждешь благоприятное время, а оно либо вовсе никогда не наступит, либо пролетит молниеносно, так что не успеешь даже ухватить подробности, – когда думаешь только об одном – как бы половчее нанести или отбить удар, и следуешь единственному правилу: хорошо дерешься – выживешь, плохо – погибнешь. – Король Санчо Рамирес пообещал, что не допустит, чтобы Руй Диас дошел до Монсона, и палатки эти означали, что он свое слово держит или, по крайней мере, намервается сдержать. Стало известно, и что к нему из Лериды идут люди эмира Мундира. И если произойдет соединенье, то справиться с этим многочисленным войском, имея лишь тысячу пехотинцев и пятьсот конников, едва ли удастся. Мутаман обещал при первой возможности прислать из Сарагосы подкрепления, но Руй Диас знал – к тому времени все уже будет решено. Так или иначе, но – решено. – Невидимой во тьме вереницей шли они вниз по склону к ручью. Шли пешком, ведя коней в поводу Их было тридцать. Звезды не могли разогнать ночной мрак, и воины двигались со всеми предосторожностями, стараясь, чтобы кони ступали бесшумно. Когда скатывался из-под копыта камень или беспокойно всхрапывала лошадь, все замирали, затаив дыхание, пока еле слышным шепотом не звучал переданный по цепочке приказ продолжать движение.