Читать книгу Офисный планктон, или туда и обратно - Артём Анатольевич Кулабухов - Страница 1

Часть 1

1. Увертюра

      Перед тем как начать, я представлюсь. Или, по-другому изъясняясь, я начну с того, что представлюсь. Таким образом, я учел оба варианта вашего незаурядного мышления. Но начнем же. Я работаю в гигантской компании «Facile copy» (что в переводе с «кривой латыни» значит «легко копировать», если кому-то из осиливших дочитать до четвертого предложения действительно нужно это знать). Компания специализируется на производстве и реализации разного рода копировальной и компьютерной техники, а так же множества других жизненно необходимых офису вещей. Так вот. Работаю я в отделе по продажам этой самой копировальной техники. И хоть я являюсь помощником менеджера по продажам, но в здании фирмы, состоящим из целых 7 и еще половинки этажа, я более известен как копировальщик. Почему среди кучи народа, так или иначе связанного с копировальной техникой, копировальщиком называют именно меня – я не знаю. Как и не знаю ответов на другие более любопытные, с точки зрения истории, но гораздо менее будоражащие, с точки зрения человеческой психологии вопросы: в чем смысл жизни, есть ли бог, кто убил Кеннеди и так далее и тому подобное.

      Работа у меня очень интересная. Я ее люблю. А еще в обоих предыдущих предложениях я нагло соврал. Моя работа заключается в уламывании по телефону потенциальных клиентов и последующем нажатии одной единственной клавиши, которая, как мне иногда кажется, не пострадает и в случае апокалипсиса. То есть путем несложных математических вычислений мы получаем логически безупречный вывод: я ненавижу свою работу.

      Вы, наверное, подумали, почему этот человек (я) представляется подобным образом, то есть описывает место своей работы и род ее деятельности. Клянусь вам, все просто. Это все, что нужно знать на первых парах, а мой удивительный и неповторимый психологический портрет вы без труда составите сами по ходу прочтения сего «шедевра», ибо я буду предельно откровенен и максимально внимателен к деталям, обещаю, зуб даю.

      Это было самым важным – описать работу, пусть даже и так коряво, как это сделал я. Теперь о менее главных вещах, как то семья и моя личная жизнь.

Мне 27 лет, и живу я в однокомнатной комнате захудалой гостиницы, мечтаю накопить средств и переехать в однокомнатную квартиру многоквартирного дома. Мои родители разведены. Папа уехал на заработки, а мама, наверное, нас любит и поэтому осталась. У меня есть младшая сестра. Да, у меня был отчим, но он недолго продержался в нашей ячейке общества. В общем, он умер. Отбросил коньки. Перешел в мир иной. Приказал долго жить. Кому как угодно, вот только суть от этого не меняется, как не меняется и то, что сделал он это при крайне загадочных обстоятельствах.

Теперь немного о моей личной жизни. Собственно при всем моем желании, если бы таковое и имелось, много рассказать и не получится. На данный момент, то есть на момент написания конкретно этой строки, я один. Что и неудивительно вовсе. С таким-то характером, но что главное – с такой-то работой. Кстати внешне я не урод. Это объективно. Правда я и не красавец. Это, к слову сказать, еще объективнее. Наверное, прочитав слово «копировальщик», вы примерно представили себе парня среднего роста, среднего телосложения, в средненьком таком поношенном офисном костюмчике (которым он стал после того как был средненьким, тогда еще не таким поношенным, костюмчиком университетского выпускного «бала»), со средненькой, я бы даже сказал среднестатистической офисной прической (не то чтобы волосы были короткие или такие уж длинные, они были скорее (ВНИМАНИЕ! КУЛЬМИНАЦИЯ!) средней длины). Лица у меня нет. То есть как нет. Оно, конечно, есть. Но вы не узнаете меня среди других, даже если я всю оставшуюся книгу буду описывать свое лицо на молекулярном уровне – настолько оно обычное и встречается по статистике один к четырем среди парней двадцати семи лет офисопланктонной направленности. Ну, еще размер обуви у меня сорок второй, и при условии, что вы дотошны до мелочей, это безусловно поможет вам дополнить мой образ.

Есть пара товарищей на работе, но не уверен, что они хоть имя мое знают. В целом они ко мне дружелюбны. Даже в бар иногда зовут. Собственно мне достаточно. Есть два друга. Один со школы еще. Я называю его Геком, потому как именно так, по крайней мере, внешне, я и представлял себе Гекльберри Финна, когда читал книгу (о приключениях оного) автора Сэмюэля Клеменса (он же Марк Твен). Второй очень странный. Фанат фэнтезийного жанра во всем. Живет в гараже. Нигде не работает. Любит снимать клипы про войны своих игрушечных оловянных и пластиковых солдатиков. Иногда он просит меня выступить режиссером. Я обычно не против, поскольку это забавно и является отличной разрядкой для ума. Но подробнее о них обоих позже.

Итак. Это было вступление. Теперь вы хотя бы имеете представление о том, кто будет вам рассказывать далее.

2. Оранжевая палитра + хамство + Крыса

Я проснулся в 6:30 утра. Для меня это очень рано, так как обычно встаю в 6:40, а, сами знаете, шевелиться за 10 минут до звонка будильника запрещено всеми самыми профессиональными профессионалами врачебной медицины и прочими природными стихиями. Но не суть. Так вот, поворочавшись эти несчастные 10 минут, я, наконец, поднялся и пошел к умывальнику с наихудшим настроением. Я быстро умылся, попил свежей (несвежей) водички из-под крана, а заодно и позавтракал бактериями в ней, надеясь на то, что среди них не было кишечных палочек Коха.

Я начал одеваться. Носки. Где? Нету. Вижу. А, нет, это теплые шерстяные зимние носки. На улице осень. Жаль. Придется потеть ногами. Одна из двух рубашек – ага, вижу. Одни из одних брюк – ага, вон на спинке стула лежат и ждут хозяина. А вот и туфли сорок второго размера, стало быть, мои. И куртка, что мне подарили на мой первый рабочий день коллеги по работе. Итак, кое-как одевшись, я вышел из комнаты, так как было уже 6:55, а это значит, что я на пять минут проваландался дольше положенного. Закрывая дверь снаружи, я вдруг услышал непривычный моему уху вежливый тон.

– Доброе утро, сэр, – сказал человек, выбравший почему-то именно этот тон для обращения к офисному планктону, опаздывающему на работу в осеннее дождливое и промозглое утро.

– Утро добрым не бывает, а особенно по понедельникам. Но, тем не менее…, – однако повернувшись к нему, я осёкся. Я его узнал.

– Бывает, милый мой, ещё как бывает. А особенно для тех людей, которые пришли за своими деньгами, – Это был лысый маленький и приторно сладкий до тошноты владелец гостиницы. Чёрт побери! Забыл о предварительной разведке, как учил меня в детстве отец, тот, что слился якобы на заработки. Я должник. Причём должник вечный. И поэтому сие появление меня обескуражило. А голос его тем временем становился всё слаще и вежливее. – Дорогой мой дружочек – пирожочек, я в очередной раз, милый мой, напоминаю вам о том, что каждый, проживающий в моей гостинице, обязан ежемесячно платить владельцу за пользование комнатой. Так. Должник есть. Это вы. А нужен еще владелец. Не так ли, золотце?

По мере унижения моего и без того потрепанного достоинства, его голос становился всё слаще и омерзительнее, настолько, что съеденные мной утром бактерии и палочки Коха (?) не на шутку взбунтовались в желудке, грозясь штурмом взять горло и далее с боями продвигаться к ротовой полости:

– Так, где же владелец? Где же он? Ой, а вот он! Это ж я! – после собственной умопомрачительной театральной постановки его так расперло от восторга и азарта, что сдерживать свою наиотвратительнейшую улыбку он был более не в силах. И тут я увидел то, чего боялся. Однажды я уже имел честь лицезреть их, и мне потом три ночи подряд кошмары снились, это были… Его зубы, мой Бог, его зубы!! Выколите мне глаза! Сотрите мне память! Я больше не могу! Они же оранжевые!! Как так можно? – Молодой человек, я жду!

– Я, видите ли… я получу зарплату на следующей неделе и клянусь вам, что сам найду вас и отдам всё до последнего гроша, – сказал я, всеми силами сдерживая рвоту и дикое желание заорать.

– Хорошо, медовый вы мой, на следующей неделе отдадите мне долг. Я бы вас уже выселил, честно говоря, но вам повезло в том, что моя Примадонна жаждет мужского общества. Знаю, так как застал её недавно за… а, впрочем, неважно. Так вот вы, так и быть, можете пригласить её на свидание. Ну или найти ей парня, чтоб я, милый вы мой дружочек, больше не видел, как она это делает, – сказал он, демонстративно облизнув кривые оранжевые зубы, и пошёл далее по коридору к следующему несчастному бедолаге.

Примадонна – это, к слову сказать, его ненаглядная дочурка. Она так же красива и приятна как её отец, только весит больше и петь любит, что она делает на удивление отвратительно. Нет… вы правы.. она не такая как отец.. Она ещё хуже! Так что же делать? Нет ни денег, ни желания охмурять эту корову. Найти ей парня? Да где ж таких идиотов искать? А может заплатить кому? Или сделать это самому и заплатить себе? Чёрт, ну что за бред. Что ж, будем думать и искать варианты. Кстати, надо сходить ко врачу, сдать анализ крови. От голоса её папаши у меня наверняка уже сахарный диабет. Ладно, пора на работу. Скоро зарплата, а значит надо поднапрячься, чтоб премии не лишили.

Вот с такими мыслями я вышел из гостиницы и поплёлся дальше к остановке автобуса, так как моя дерьмовенькая машинка стояла в автосервисе, а заняться ею я не мог ввиду нестабильной ситуации в мировой экономике. Ну вы поняли.

******

На остановке я достал пачку сигарет. Я курю дорогие сигареты, точнее позволяю себе купить с зарплаты несколько пачек и наслаждаюсь ими в течение всего следующего месяца, благо курю я мало. Но затянуться тогда мне было не суждено. Зажигалка послала своего хозяина ко всем чертям и сдохла. Что ж, надо искать господина с огнём. Битых 15 минут я бегал по всей платформе в поисках заветной искры. Бинго. Нашёлся такой человек. Точнее такая. Моим Прометеем оказалась беременная женщина, которая стояла и курила, испуская клубы дыма как разгоняющийся паровоз. Но не мне её осуждать, ибо на тот момент я был бесконечно рад этой её слабости.. или наоборот силе воли.. это с какой стороны посмотреть, ведь может она боролась не с желанием покурить, а с жестоким материнским инстинктом, который, в конце концов, сдался и позволил ей рискнуть здоровьем ребёнка. Ну, кто не рискует, тот не пьёт шампанское.. хотя в её случае, судя по одежде и разбухшему лицу – это скорее разбадяженый спиртом и соком дешёвый портвейн. Короче, дабы прийти к консенсусу, остановимся на том, что победитель сам выбирает себе пойло. Бедный зародыш, кстати. В общем, я закурил, и сию же секунду передо мной, словно по мановению волшебной палочки, открылась дверь автобуса. Я громко ругнулся, выкинул столь дорогую мне сигарету и залез вовнутрь.

Проблемы начались сразу. Мелочь я забыл. Хотел поискать крупные деньги, но, улыбнувшись себе в полузеркальное стекло автобусного окна, вспомнил, что таковых в моих карманах не водится вообще. Я уже было повернулся к двери, как вдруг…

– Копировальщик! Эй, ты! – позвал водитель. Он либо знал меня, либо сработал водительский инстинкт – способность веками передающаяся от одного водителя другому и дающая возможность ее обладателю толи рентгеновским зрением, толи по запаху (ученые до сих пор спорят, а водители свято хранят эту тайну) вычислять безбилетников.

– Ээээ… что? Мы знакомы? – парировал я, взглядом окинув его: большого толстого парня моего возраста.

– Мы в одной школе учились! Я в футбол играл и боксировал, ну, вспомнил? – он был мне явно рад.

Стоп! Это же Молния! Самый быстрый парень в школе и, безусловно, лучший футболист, капитан команды само собой, кумир недалеких девчонок и вообще суперкрутой чувак. Вечно доставал меня и моих друзей. Соответственно мы его ненавидели. И вот теперь я снова должен отдать ему мелочь. Столько лет прошло, а ничего не изменилось…

– Да, я вспомнил тебя, а почему ты здесь? – глупый вопрос. Дайте-ка подумать… Наверное, он на работе. Но чего сокрушаться, ведь вопрос был уже задан.

– Я прошу прощения, а мы скоро поедем? Я вообще-то тороплюсь, и ваша болтовня уже бесит! – вмешалась какая-то очень пожилая женщина с клюкой и явно высоким мнением о себе.

– Я извиняюсь за неудобства… издержки профессии, – сказал Молния, но к моему удивлению слова были адресованы мне. Повернувшись к ней, он продолжил. – А ну заткни пасть, карга старая! Пшла в конец!

Мягко говоря, мне стало очень неловко.

– Ах ты, подлец! Да ты хоть…, – начала было она.

– Это твоя остановка, а, мумия? – оборвал её Молния.

– Нет, конечно! Мне к универмагу, сапоги износила сов…

– А ещё одно слово и станет твоя! – рявкнул он и уже мне сказал. – Копировальщик! (чёрт, откуда он знает это прозвище?!) Как насчёт по пивку как-нибудь в выходные или в пятницу?

Он протянул мне визитку с номером телефона.

– Ээ.. ладно, почему бы и нет, – опаздывая на работу и не имея денег на проезд, ответил я. – Послушай Молния, только у меня просьба… Мы же уже типа кореша?

– Конечно, брат, что угодно! Любая просьба! Хоть в огонь, хоть в воду! Ахаха! Ты брат теперь мне!

      «Отличненько» – подумалось мне.

– Ну, видишь ли, я деньги дома забыл… Можно я проеду бесплатно? – спросил я и уже было пошёл к турникету, как вдруг шеей почувствовал руку на шивороте, и меня дёрнуло назад.

– Ээээ нееет, брат. Здесь не анархия. Все равны, но я, как оно говорится, ровнее. Торалитарный режим. По – другому никак. Вывеску вишь?

      Он поднял мою голову, предварительно взявшись за мой же подбородок, и я увидел видавшую виды табличку. На ней было написано: «Кто без бабла зашол, того на хер из моево автобуса, паскуда!»

Только дочитав последнее слово, я задом почувствовал его большой ботинок и вылетел из автобуса. Я уже был не такой слабак как в школе и драться даже немного умел, но будучи в шоке от такого свинства, я онемел и встал как вкопанный. Однако это был ещё не край. Апогеем послужило то, что он крикнул мне вслед:

– Позвони мне в любую пятницу! Решим насчёт пивка! – просто так, словно это была моя остановка, и я сам вышел.

Далее дверь закрылась, и я ясно услышал недовольный крик старухи вперемешку с его ругательствами.

– Тоталитарный! – наконец придя в себя, только и сказал я, и уже было отвернулся, как услышал звук тормозящего автобуса. Я обернулся. «Ага, осознал, сейчас извиняться будет!» – подумал было я, но как всегда напрасно поверил в человечество. Из остановившегося автобуса вылетела старуха вместе со своим орудием, а ей в след такая фраза: «Твоя остановка, старая развалина!»

Я подбежал к ней. Помог подняться и уже начал оттряхивать её испачканное грязью пальто, как вдруг она огрела меня по лицу своей клюкой так, что из моих глаз брызнули слёзы.

– Ты чего это меня лапаешь, извращуга транспортный!! – ни с того ни с сего заорала эта старая перечница. – Не для тебя моя ягодка цвела, пидор!

Я просто подобрал остатки своей гордости и, дважды униженный, с кровавой гематомой под правым глазом достойно ринулся по лужам наутёк в сторону здания фирмы.

******

      Я пришел почти вовремя. Опоздал буквально на пять минут. Показав охраннику мятый пропуск, я прыгнул в лифт, где уже стоял один человек. Хотя он вроде как спустился, но, увидев меня, не вышел, а поехал снова наверх. Не знаю, какую должность он занимал, но всегда вертелся около Босса. В узком кругу лиц, то есть во всем здании, его называли Крыса. Мы поехали на наш 7-ой этаж. Его кабинет-коморка был рядом с кабинетом-дворцом Босса, а тот в свою очередь прямо напротив нашего отдела по продажам.

Крыса начал что-то искать, когда мы уже почти поднялись на этаж. А пока он копается в своей сумке, я примерно опишу его внешность. Редеющие волосы грязно-бронзового цвета, худой, сутулый, почти горбатый, ниже меня, носатый, в коричневом зачуханном вельветовом костюме… в общем да… самая настоящая крыса.

– Кстати, доброе утро, друг мой, – поздоровался Крыса, выходя со мной из лифта.

– Доброе, – сказал я.

– А не подскажете, который час? – спросил Крыса, хотя обычно он со мной на ты иииии… как бы не особо уважительно.

– Эээ… 9:07… вот же огромные настенные часы прямо перед нами.

– Нуу… я просто хотел, чтобы вы сами это сказали.

      Что ж. Это было странно, но не то чтобы я удивился. Заходя в отдел, первым делом я бросаю взгляд в сторону, где стоят столы моих «товарищей». Кивнув им и дождавшись ответной реакции, я прошел дальше. Мой менеджер – невероятно красивая женщина с на редкость диким нравом и сумасшедшим запасом энергии и оптимизма, что сначала меня безумно бесило. Но потом я привык. Ведь она была так красива: стройная блондинка с красивыми… ээ… формами, и ввиду ее молодости (ей было 25), все неженатые, а иногда и очень даже женатые, хоть раз, но пытали счастье завязать с ней служебный романчик. Все… кроме меня. Так вот. Она сидела нога на ногу на моём столе с чашкой кофе в руках (юбка была не самой длинной, поэтому я заметил краешек чулок (О, БОЖЕ! СЕРЬЕЗНО? ЧУЛКИ?), что сулило мне риск быть замеченным, а впоследствии и высмеянным. Поясню. Когда узнаю, что в одной комнате со мной есть красивая девушка в чулках, то меня начинает сие сводить с ума. Я действительно помешан на этом. Это моя ахиллесова пята. Хотя какой из меня Ахиллес? Смех на палке. Так вот. Её чулки – это готовый эскиз Эйфелевой башни, которая впоследствии грозится быть отстроенной в моих уродливых старых штанах. Прошу прощения за пошлость, но ведь я обещал детали. Да и поверьте, я с удовольствием не писал бы об этом, ведь это в первую очередь отрицательно отражается на моей репутации. А, впрочем, мне ли бояться за репутацию? Если и есть плюс в том, чтобы быть планктоном, обитающим на дне Марианской впадины, так он состоит в том, что сей планктон совершенно спокоен за свою репутацию. Планктон знает: всем глубоко наплевать на нее, то есть на репутацию. Ладно, хорош себя хвалить.

– Привет, копировальщик! – улыбаясь, сказала она.

– Доброе утро…– кисло откликнулся я.

– Что под глазом?

– Да старуха…, – начал было я, но вовремя остановился, осознав последствия рассказанной правды, и спустя три-четыре секунды продолжил. – Старуха… её извращенцы били, то есть хулиганы… они обокрасть её хотели… вот.

– А ты, значит, вступился?

– Ну да, я вмешался… Началась драка… Я… Я прогнал их, но убегая, один из них задел меня ножом (чёрт что?!! кулаком, дубина, кулаком!!).

– А от ножей разве не порезы бывают? – задала она резонный вопрос.

– Да, но он держал его за лезвие и ударил рукояткой…, – с позором вышел из ситуации я.

      Она мелодично рассмеялась.

– Ладно уж… молодец, что вступился!

– Ага, спасибо…, – я чувствовал как сильно покраснел, но благо (благо?!) у меня была гигантская гематома, которая привлекала всё её внимание.

– Копировальщик, подготовь отчет о звонках за прошлый месяц и принеси его мне.

– Понял. Все сделаю.

– А. И еще. Тебя ждёт Босс. Иди к нему сначала, – уходя, добавила она.

Я подошел к его кабинету. Предчувствие было не из лучших. Интересно, что же могло Боссу понадобиться от меня… Может, меня повышают? Или, что лучше, увольняют?! Я постучал. Никто не ответил. Я снова постучал. «Сильнее!» – крикнули за дверью. Я ударил ногой. Вышел Босс. Хоть он и Босс, но ростом был на голову ниже меня. Весь такой зализанный, в дорогом костюме от кутюр, на пальцах безупречный маникюр – и все дела.

– Ты че, больной? – спросил он.

– Вы сами сказали сильнее.

– Не будем спорить. До меня дошли слухи, что ты опоздал.

– Это только слухи, – сказал я. «Откуда он узнал?» – только и успело промелькнуть у меня в голове, как вдруг из-за его маленькой прямой спины вынырнула такая же маленькая, но уже горбатая спина.

      Знаете таких людей, которые выслуживаются ради новой должности или дополнительных грошей? Так вот. Я, честно говоря, таких еще понять могу. Но факт в том, что Крыса не имел с этого ни денег, ни вариантов по повышению. Он делал это из личных побуждений. Это ж какая мразь! Сам! Не жалея времени и сил! Ходит! Вынюхивает! Докладывает! Мразь? Мразь! Еще и какая! Знаете, что он делал? Как я говорил, Крыса обычно сутулится. Но он, даже сутулясь, был чуть выше Босса. И поэтому при Боссе, но только при Боссе, он реально горбатился, чтобы Его святейшество не чувствовало себя ущербным.

– Он врёт, – твердо солгал я.

– Не думаю.

– Почему вы верите ему, а не мне?

– Крыса. Твой выход.

Крыса вышел вперед и торжественно достал диктофон. Нажав там одну кнопку, что как бы намекает на то, что он заранее подготовил подлость, Крыса включил звук. И я услышал следующее:

      «– А не подскажете который час?

– Эээ.. 9:07.. вот же огромные настенные часы прямо перед нами.

– Нуу.. я просто хотел, чтобы вы сами это сказали. »

– Он что до сих пор пользуется кассетным диктофоном? – удивился я.

Твою ж мать! Вот крыса-то а!!! Вот почему он копошился в своей рваной сумке! Он, господь ему судья, на диктофон всё записывал! А я, дурак, отвлекся, дабы вам его описать и не спалил диверсию!

– Мы с Баркли столько нарушителей распорядка уличили, что насечки на чехле уже некуда царапать! – объявил он, гордый своим достижением.

– Ты дал имя кассетному диктофону? И ставишь насечки на чехле, когда на кого-то доносишь? Нет, серьезно? Ты больной ублюдок! Как же ты отвратителен! – взбесился я.

– Да как ты смеешь! Да я тебя .. да ты.. да я! – брызжа слюной во все стороны, заорал он. Одна из капель этой слюны попала на костюм босса, который, что удивительно, находился в этот момент сзади. Нет, серьезно. Крупная капля слюны полетела назад и приземлилась на рукаве Всевышнего.

– Крыса. Свободен, – процедил Босс, с отвращением снимая пиджак и протягивая его одному из своих пажей, секретарей то есть, который появился непонятно откуда. Нет, а правда. Как пажи, то есть секретари, узнают, когда подойти? Будто у них есть специальных радар, реагирующий на настроение их господина. – Пиджак в химчистку.

– Но, Шеф! – застонал Крыса, недовольный таким поворотом событий.

– Свободен! – повторил Босс и продолжил, обращаясь уже ко мне. – Ну, какие будут объяснения? Хватит мне лапши с ушей, чтобы поужинать?

Он так заулыбался 150ю белыми вставленными зубами, довольный своей шуткой про лапшу на ушах, что меня аж передернуло от омерзения.

– Никаких, сэр. Я все еще в шоке от кассетного диктофона по имени Баркли и насечек на чехле. Так что я пока не в состоянии придумать вразумительную ложь.

– Ладно, не парься. Знаешь, копировальщик, я не такой козел, как ты думаешь. Я даже не буду тебя наказывать. И поскольку ты рассчитался со своими старыми долгами, то теперь ты снова должен мне одну услугу.

– Я понял вас, – вот гад, типа снисхождение, а на самом деле ужасную штуку задумал. По своему горькому опыту знаю, что значит быть должником Босса… лучше б наказал, ей богу, лучше…

– Всё. Иди, работай, – улыбаясь, распорядился он и, напевая себе под нос какое-то несуразное дерьмо, он пошел в кабинет. А затем его голос прозвучал снова, но уже из телефона девушки, что сидела рядом с его кабинетом, по громкой связи: «Брюнеточка (та самая девушка, чей телефон это был, его секретарша, роскошная, сексуальная и на редкость тупая особа без высшего образования… не то, чтобы наличие высшего образования такой уж показатель, но в данном случае именно так и есть), зайди ко мне, пожалуйста».

      Расстроенный всем этим: ненавистью к крысе, новым долгом Боссу и завистью ему же из-за роскошной и тупой брюнетки… тоже хочу такую… я пошел к своему столу, а стало быть, и к своей кнопке..

      Остаток дня провел следующим образом:

      «Да..да..да(нажатие кнопки)….. Да..да..да(нажатие кнопки)….. Да..да..да(нажатие кнопки)….. Да..да..да(нажатие кнопки)….. Да..да..да(нажатие кнопки)….. Да..да..да(нажатие кнопки)…..» – и так до конца рабочего дня с маленькими перерывами на кофе и одним большим перерывом на… ээ… на большой кофе.

3. Немного о Геке.

День был совершенно неинтересный, как впрочем, и все остальные мои рабочие дни… хотя и нерабочие тоже. Вы уже поняли, что наконец-то (Салют! Фонтан! Фейерверк!) я познакомлю свою многоуважаемую аудиторию с Геком. Но обо всем по порядку.

Я сидел на работе, было около полчетвертого вечера. Пришло сообщение: «Братан, как делишки? Хочешь выпить? Хочешь! Пошли в бар, жду тебя в семь в Ультимэйте». Ультимэйт – это его любимый бар. Но поскольку там шумно и часто играет громкая музыка, то я (человек, который после работы становится скучным зомби) предложил другое место. «В семь жду в Грэй Дэй». Что ж… это лучше чем ничего. Следовательно, я констатирую тот факт, что настроение в целом улучшилось.

Менеджер подошла ко мне в конце рабочего дня и спросила:

– Копировальщик, хорошо сегодня поработал… чем займешься вечером?

– Хорошо? Ну это надо быть довольно тупой улиткой, чтобы не справиться с моей работой, – ответил я, улыбаясь очень заранее подготовленной улыбкой, и добавил. – А вообще договорился с другом и иду выпить. А что?

– Да так… просто… я же должна интересоваться, чем занимаются мои подчиненные после работы.

В ее интонации я различил явную обескураженность, вызванную моим ответом. Поэтому, выходя из здания, я обратился к коллеге из отдела по прозвищу Жирный. Его так называли потому что он был… ээ… да, жирным.

– Жирный! Стой! А Менеджер спросила тебя, что ты делаешь после работы?

– Нет, Коп (сокращенно от Копировальщик), не спросила, а что?

– Да так, ничего.. В смысле сейчас или вообще никогда не спрашивала?

– А! Вообще? Нууу, если вспомнить, то никогда. Ладно, Коп, давай! Увидимся завтра, – сказал Жирный и побежал (насколько вообще слово «побежал» можно употребить по отношению к нему) на парковку к своей малюсенькой машинке (Да, он ездил на миниатюрном Жуке).

Хм… Значит никогда… Ясно… Ясно, что ничего не ясно. Зачем она… а, впрочем, неважно. Кто ж этих разберет. Пойду я в бар, встречусь с другом.

******

– Ну давай, рассказывай, как день прошел? Побил рекорд?– спросил симпатичный высокий стройный парень с черными растрепанными волосами. Так выглядел мой друг Гек. А я был его менее симпатичным товарищем… подумали вы (подумали ведь?) Нет. Мы были друзьями. И неважно, что он был ярким, веселым, красивым и довольно обеспеченным парнем, а я обычным никем. Мы все равно друзья. Противоположности – они, знаете ли, сходятся.

– Эээ… неа… сегодня всего 48… 48 нажатий на эту ГРЕБАННУЮ КНОПКУ!! – громко закончив, ответил я и тут же опустошил, принесенную женственным официантом, рюмку водки и довольно сильно поперхнулся. Гек всегда умел надо мной издеваться… со школы умел. Но мне это даже нравилось.

– Ооочень эффектно, придурок, – смеясь и постукивая меня по спине, сказал мой друг. – Ну так что, как дела в целом?

– Ну ты знаешь, у нас новая сотрудница. Очень красивая. Сексуальная. Все пялились на нее, а некоторые болваны по очереди пригласили ее на свидание. Но она всем отказала и добавила, что если кому в этом здании и родит детей, то только мне. Потом она смутилась, покраснела и убежала в туалет, а я понял, что делать и побежал за..

– Че, правда?!

– Нет.

– А что именно неправда?

– Все.

– Ахаха… мдаа… а как же ваша эта… менеджер?

– Нормально вроде, спросила сегодня, какие у меня планы.

– Ну, коп (да, он тоже привык к моему прозвищу), ты не обольщайся особо. Она лишь затем спросила, чтобы сравнить твои планы со своими и почувствовать себя живой на твоем фоне… Ты очень полезный тип человека.. ты доказываешь людям, что их жизни не так уж и никчемны. Ты приносишь радость. Я горжусь тобой, – улыбаясь, сказал он.

– Она расстроилась, узнав, что я иду в бар.

– Ну само собой. Она-то ожидала, что ты придешь домой, напьешься и будешь рыдать по несбывшимся мечтам, в истерике ударяясь лбом об пол все сильнее с каждым воплем, – объяснил Гек.

– Ладно, хватит меня обнадеживать. Я и сам так подумал, если честно. Но спасибо, что поднимаешь мою самооценку, дружище. Ты меня в бар позвал, чтобы посмеяться надо мной?

– Да, прости, жестковато, я просто хотел тебя посмешить. Ты же любишь смеяться над своей работой и жизнью… а это, знаешь ли, заразительно, – резонно заметил Гек.

– Ладно, забей, просто устал… Ну что, по пиву и по домам? – предложил я.

– По домам?! Да ты с ума сошел? Мы тут только начали! Сейчас поедем в место повеселее, напьемся, подцепим кого-нибудь..

– Так, а мне еще собаку кормить и в компьютер играть…, – промямлил я.

– У тебя нет собаки.

– Ну значит просто в компьютер играть..

– Вот уж, во истину планы достойные Наполеона. Так, короче. Ты своей кислой физиономией испортил мне вечер. Едешь со мной и точка.

– Ну я просто не в настроении, понима…

– Я угощаю, – перебил меня он.

– Сэр, такси подъехало, как вы и попросили, когда пришли, – пропел, подошедший и наклонившийся слишком близко ко мне, женственный официант.

– Такси? Тебе же недалеко до дома…, – улыбаясь, заподозрил Гек. – СТОП. Ты и не собирался домой! Ты ждал, когда я предложу заплатить! Вот сукин сын!

– Я предпочитаю, чтобы ты называл меня стратегом.

– А черт с тобой, поехали оторвемся, стратег!

– Получается, что ты не ошибся, упомянув Наполеона.

– Ой, заткнись, а! – Гек засмеялся, и мы пошли к выходу.

******

С утра я проснулся с фантастической головной боль. Боже!! Что со мной было?! Где я так накидался?!! Что ж, предвыходной день прошел, я полагаю, на славу. Я лежал и думал, где моя таблетка от похмелья. Как же мне было плохо.. и стыдно…. Интересно, а мы подцепили кого-нибудь? Может у меня теперь и девушка есть? Знаете.. а настроение мое улучшилось. Я даже на время забыл о боли.

Быстро вскочив с кровати, я заметался в поисках мобильника. Абстрактные воспоминания… в сознании стали мелькать какие-то обрывки вчерашнего дня. И среди фрагментов, содержащих разного рода шумы и силуэты, я ясно различил образ красивой женщины, которая вроде улыбалась мне… Как бы там ни было, мне наконец удалось добраться до мобильника и я позвонил Геку.

– Чувак! Доброе утро! Что вчера было? Кто она? Почему она не проснулась в моих объятиях? – возбужденно кричал в трубку я.

– Блин… не ори… голова болит. Какая?… аааа.. ты о ней. Хе-хе… нуу, ты правда не помнишь? – ответил Гек. И скажу я вам, его голос меня не обнадежил.

– Нет! Представляешь? Ни черта!!

– Нуу, мы поездили по барам… ты пил быстро и много. В последнем баре ты увидел какую-то красотку и пытался поговорить с ней. Но в итоге тебя вырвало во время, я так понимаю, объяснений в любви. Это было жалкое зрелище, но меня повеселило. Ладно, коп, слушай, давай потом поговорим как-нибудь, а то я проснулся с какой-то девушкой и хочу выяснить, кто она такая… Давай, до связи.

– Ага, пока…

Черт… Черт!!!! Черт, черт, черт! Как так? Позорище… Все! Никакого алкоголя… эээ… в смысле в ближайшее время. Единственное, что поможет мне сейчас… Да! Вот она, лежит себе на тумбочке и ни о чем не подозревает! Моя любимая, родная, прекрасная! Таблетка от похмелья….

******

Я сидел на работе и слушал бредни кого-то из товарищей по цеху. Тут подошла менеджер и сказала следующее:

– Ну как можно было так накидаться? – при этом она улыбалась.

–Что? – и тут я понял – кем была та прекрасная женщина. Это была мой менеджер, – О, господи, это были вы…

– Да. Это была я. Если мы об одном и том же.

– Мы о том, как я опозорился, и меня вырвало в баре?

– Да, мы определенно об одном и том же, – она лукаво смотрела на меня, и я не понимал… ничего не понимал… я ведь опозорился. – Ты не умеешь пить, копировальщик.

– Я нечасто это делаю. В основном, когда Гек зовет, – я соврал, ведь у меня иногда и без компании получается напиться.

– По-моему, это мило. Нуу… в смысле не то, что тебя вырвало… это-то как раз отвратительно… а то, что ты не умеешь пить, – сказала она, улыбаясь.

– Эээ… спасибо. Пойду выпью кофе.

Выпью кофе? Да я его даже не хочу. Кофе! Черт! А может, я нравлюсь ей? Мое сердце забилось сильнее… Это многое бы объяснило! Нееет… не может быть… Она же роскошная! А я? Я вонючий копировальщик! Хотя я даже ничего не копирую… Вот же бред!

******

Я стоял в общей маленькой кухне и смотрел на чайник, который был почти готов разорваться от нагрева. Но я, даже видя то, что вода уже вскипятилась, все равно ждал автоматического выключения. «Выруби меня! Пожалуйста! Давай покончим с этим!» – молился чайник. «Нет! Ни за что! Мучайся! Мучайся, как мучаюсь я с этой долбанной кнопкой! Знаешь, чайник, я тоже часто хочу, чтобы меня выключили. Но этого никто не делает. Божественного вмешательства нет! Хотя стоп… а что если я… Да! Кхм-кхм.. Я освобождаю тебя от мучений!» Я выключил чайник до того, как тот успел сделать это сам обещанным фирмой-изготовителем способом. Интересно, а этот чайник был атеистом? Представляю себе переоценку ценностей сего электрического прибора, когда не он выключился, а ЕГО выключили. Я повлиял на чью-то судьбу.. как же приятно! Было бы еще приятнее, если бы не выяснился тот факт, что часть этого инфантильного бреда я произнес вслух…

– Правду о тебе говорят: вечно на своей волне, – сказала пухлая некрасивая бухгалтерша, видимо услышавшая часть божественных речей. Затем, схватив чашку чая и пончик, высокомерно задрав подбородок и скривив рот так, как скривил бы рот фараон, увидев, как один из его рабов совокупляется с камнем, вышла из кухни.

«О. Обо мне говорят» – подумал я и налил кипяток в кружку с заранее насыпанным мерзким растворимым кофе.

4. Битва Титанов и вмешательство Зевса

Я сидел и нажимал на кнопку, размышляя о жизни, вспоминая лучшее ничего, что со мной происходило и то, каким великим никем я был… Хочу, чтобы вы понимали. Я не жалуюсь! Запомните это! Я констатирую факты. Никакого сожаления или страданий по несбывшимся мечтам. Я не из этих. Я просто люблю посмеяться, пусть даже и не вслух. Но что поделать, если самая благодатная почва для побегов иронии и сарказма в моей жизни была… собственно да, этим черноземом и была моя жизнь.

– Коп! Как дела, приятель? – спросил жирный, тем самым перебив мой разговор с самим собой. Как невежливо! Если человек молчит, то это отнюдь не значит, что он ничего не говорит! Их перед моим столом стояло трое. Жирный (вы его уже знаете), Микроб (он был, скажем так, маленького роста… да что там! он был просто микробного роста!) и Казанова (почему казанова? оо, об этом человеке отдельно).

– Нормально. Как всегда. Чего хотели, ребят?

– Можешь дать ноутбук? – пропищал микроб.

– Зачем?

– Ну, казанова обещал показать новые приемы съема девушек в социальных сетях, которые он разработал в соответствии с регламентом, – снова мерзко проскрипела эта хламидомонада.

– Каким регламентом?

– Слышь, ты дерзкий шоль? Тя дерет ваще? Ну пойдем выйдем, коль отцу не боишься дерзить, – стандартный наезд казановы.

Я прыснул смехом. Дело в том, что внешность казановы была не такой дерзкой и крутой, как его манера поведения. Хотя… в каком-то смысле дерзкой… ведь своим видом он явно бросал вызов природе, имевшей неосторожность породить человечество и проявившей неслыханную халатность, породив оного. Как он выглядел? Ну, представьте шест, к которому прибили плечики и повесили на всё это дело несочетаемую ни при каких естественных либо техногенных катаклизмах одежду. А его лицо… Ммм… Как бы так объяснить… Вот если бы сильнейшие ядерные державы проводили военные испытания на одном полигоне, то конечный вид этого самого полигона можно было бы сравнить с лицом казановы. И то, боюсь, что полигон был бы не так ужасен, ведь на нем бы не было огромных гнойных прыщей, хаотично лопающихся независимо от желания их хозяина. Хотя опять же… смотря какие бомбы… Представляете бомбы, оставляющие после взрыва огромные фурункулы? Ооо, страна, разработавшая подобное оружие, была бы непобедима! Кстати, раз уж уделили ему внимание, то еще одно. Девушки казановы. Это либо проститутки, которым он платил положенную сумму и, с которыми он фоткался для того, чтобы потом врать, как он стильно соблазнил их, либо девушки такого уровня (имеется ввиду внешность и воспитанность), что даже закоренелый зек предпочел бы одиночество подобной компании. Но, тем не менее, лживые легенды о собственных любовных подвигах и куча уродских фотографий с его «красавицами» обеспечили казанове эту кличку среди подобных ему идиотов. В наше нелегкое время количество зачастую бьет качество.

– Воу воу, казановыч (серьезно? казановыч? слышите скрип? уж не перевернулся ли какой-то итальянец только что в гробу?) снизь обороты, а то наш товарищ обидится, – сказал жирный. К слову, жирный был единственным относительно адекватным персонажем этой долбаной компании друзей по интеллекту.

– Ты прав, жиро, есть грех в подобных замутках.

Жиро? Господи! Что за ересь?

Грех? Бог мой! О чем он?

Замутках? Каких еще к черту замутках?!

– Слушай, казанова, меня всегда мучил один вопрос. Точнее два. Какое у тебя образование, если таковое имеется, в чем я лично сомневаюсь, и какая у тебя тут должность? – спросил я.

– Слышь, у меня на районе за такие вопросы так отхватить можно, что, что.. что..

– Что, что, ну что?! Не придумал еще? Во-первых, мы не на твоем районе, а во-вторых, что такого в моих вопросах?

– Ребят, хорош!

– Отойди, микробский (микробский.. без комментариев), я ща мясо разделывать буду, – с этими словами эта шклявая пародия на человека пошла на меня, засучив рукава.

Казанова шел медленно, по пути как бы незаметно зайдя за жирного, таким образом, последний оказался между мной и этим торшерообразным воином. Его ставка была на то, что жирный не даст ему пройти ко мне и получить от меня же по морде (я хоть и не силач, но с этим бильярдным кием справился бы легко). Но толстяк не собирался препятствовать, поскольку его небезгрешная душонка жадно требовала хлеба и зрелищ, ну то есть хлеба вообще всегда и, судя по фигуре, исключительно белого, а зрелищ конкретно сейчас, несмотря на дружеские узы, связывающие Гаргантюа с великим обольстителем. Жирный уже начал отходить, чтобы пропустить его ко мне, но казанова, заметив это, дернулся в ту же сторону и снова очутился через человека от меня. Тут он резко прыгнул вперед и с воплями «Пусти меня! Я разорву эту паскуду!» как бы пытался пройти сквозь жирного. Последний все же допер, что от него требуется и действительно стал как бы препятствовать возникновению потасовки и таким образом, безусловно, сохраняя мне жизнь.

Происходила вся эта комедия на виду у слетевшихся на вонючее дерьмо мух.. то есть я хотел сказать на виду у всего отдела.

– Порви его, казанова! – кричала толстая бухгалтерша.

– Ставлю сотню на копа! – крикнул один секретарь.

– И я! – крикнул микроб и, обратившись к казанове, добавил. – Без обид, брат, бизнес есть бизнес… Но ты не сомневайся, болею-то я за тебя!!

–Эй, а что здесь происходит? – подошла менеджер и обратилась к программистке. – Вызови, пожалуйста, охрану.

– Не нужно охраны! – крикнул кто-то в конце. – Разберемся сами!

Все обернулись назад. Мы увидели два силуэта. Супергерой и его подручный. Босс и крыса. Босс подошел ближе к нам. Оценив ситуацию и выявив слабое звено, он скомандовал:

– Крыса, возьми на себя того, что послабее, а я возьму того, который словно свирепый зверь!

– Понял, сэр! – крикнул он и полез на казанову.

– Нет, твой копировальщик…, – сказал Босс.

– Ааа… конечно, сэр.

Босс засучил рукава и в этом шикарном костюме стал похож на Джеймса Бонда, то есть на его миниатюрную копию естественно. Он подошел к казанове сзади и, подпрыгнув (только так и никак иначе), обхватил его шею руками и повалил на пол. Несколько мгновений тело великого соблазнителя дергалось в конвульсиях. А поскольку такому как он воздух нужен ежесекундно, то уже через мгновение его малоприятная биомасса находилась в бессознательном состоянии ввиду нехватки кислорода, а один из фурункулов на лице брызнул немного гноем, как бы подытоживая все происходящее. Это был новый мировой рекорд по самой короткой сопротивляемости организма чему-либо среди не только взрослых и детей, но и носителей синдрома приобретенного иммунодефицита.

Тем временем я почувствовал, как чьи-то мерзкие худые сухие пальцы обвились вокруг моих запястий, и я резко выдернул руки. Это крыса пытался скрутить меня.

– Ты идиот? Я вообще не двигаюсь! – заорал на него я.

– Приказы сверху не обсуждаются! – проскрипела эта горбатая ошибка природы и попыталась совершить злодеяние снова.

Но я оттолкнул его и сказал:

– Я еще раз спрашиваю: ты идиот? Я спокойно стою.

– Оставь его, крыса. Думаю, он усвоил урок, – скомандовал Шеф.

– Да, господин, как скажете-с…

Шеф продолжил:

– Все! Разойдитесь по рабочим местам! Тут не на что смотреть. Я просто провел один из своих коронных приемов. Парень хоть и силен (да, у него хватило наглости назвать казанову сильным), но мало кто устоит от удушающего приема, так успешно применяемого спецназом в спецоперациях при спецобстоятельствах (к слову, пока Шеф злоупотреблял этим «спец», крыса вытирал идеально белой шелковой салфеточкой капли пота с лица миротворца). Затем Шеф подозвал одного из своих пажей и, указав пальцем на казанову, пребывающего в коматозном состоянии, брезгливо добавил. – Приберитесь тут.

Приведя себя в порядок, оратор подозвал жестом начальника отдела кадров и спросил:

– А кого я вообще уложил? Кто он такой?

– Да я понятия не имею. Где-то здесь работает. Да и не все ли равно, – махнув рукой, ответил он.

Действительно. Откуда, да и собственно говоря, зачем начальнику отдела кадров знать, кто, где работает.

5. Приглашение на свидание моей мечты

Очередной понедельник. Дешевый кофе. Плохое настроение. Снова дождь за окном. Пора на работу.

Я вышел из комнаты и снова наткнулся на хозяина гостиницы.

– Ну что? Когда свидание, мой юный друг? Или где мои деньги, мой юный друг?– как всегда приторно спросил он.

– Я еще не получил деньги, – соврал я. Естественно я давно получил их и почти все потратил, – На свидание я не пойду. Я растерял еще не все остатки своей гордости.

– Что, простите? – его улыбка приобрела очень злой оттенок.

Мне было плевать. Меня так замучили идиоты вокруг, что на тот момент я готов был уйти в бездомные, лишь бы хоть какой-то отпор хоть кому-то дать. Я встал перед ним и расправил плечи. Всё. Я готовился быть выселенным. Но, сложив руки на груди, тыльной стороной правой ладони почувствовал в кармане старой рубашки от Ив-Сан-Лоран (детали, детали, еще детали, нужно больше… больше деталей!) какую-то картонку. Стоп. «Эврика!» – мысленно крикнул я из мысленной ванны, полной мысленной воды, уровень которой мысленно поднялся ровно на столько, скольким объемом обладало мое тело.

– Я жду объяснений, молодой человек.

Чтоб вы знали, для этого блюстителя пряничных полей и шоколадных рек обращение «молодой человек» было сродни отборным ругательствам жителя довольно неблагоприятного района.

– Да, я не пойду на свидание с вашей дочерью. Но только потому, что уже нашел человека, который пойдет! – и я торжественно вытащил ту самую визитку, которую всучил мне Молния, перед тем как выпнуть меня из автобуса.

*****

– Доброе утро, копировальщик! – как всегда бодро поприветствовала меня менеджер.

– А? Доброе, да, – ответил я.

Надо признать выглядела она тогда еще прекрасней, чем обычно. На ней была белая строгая блузка, черная юбка и черные колготки. На первый взгляд вполне прилично. НО! Блузка была расстегнута до последней приличной пуговицы, юбка была так коротка, что неясно становилось, для кого придумывали дресс-код в этой компании… и колготки… эти колготки оказались чулками… Ну знаете, как делают умные и красивые женщины (те, что по дерзее). С одной стороны – они выглядят довольно прилично, но если приглядеться, то с другой стороны можно увидеть шлюху. В общем, от притока крови к голове и повышения уровня тестостерона мне стало не по себе, и я плюхнулся в кресло.

– Чем занимался в выходные? – не успокаивалась она.

– Ничем… просто спал и не спал, но чаще спал…

Но тут пришел Казанова, а вместе с ним смрад его дешевого одеколона.

– Да змея одноглазого он душил, – улыбаясь, сказал он, подходя к столику и ставя на него пакет с фаст фудом.

Естественно пакет был весь грязный, и на столике вскоре образовалась нешуточная лужица жижи.

– Мадмуазель, бонжур монпасье, мистер казанова к вашей монифик персоне, – добавил он и снял свою «монифик» шляпу с таким выражением, будто не сморозил только что несусветную чушь на нескольких неопознанных языках, а сказал нечто легкое и привлекательное женскому уху.

Вообще ее выражение лица в тот момент надо было видеть. Я прыснул смехом. Казанова бы обратил внимание и, конечно, наехал бы на меня, несмотря на всю комичность своей личности, но уже увлекся другим.. Он вытащил из пакета стакан из забегаловки.

– Блин, колу разлил, – сказал он. Затем поднес стакан к краю стола и стал рьяно работать ладонью, сливая туда ту самую лужицу вместе с жижей. И, как ни в чем не бывало, неслабо так отхлебнул. Потом он несколько раз громко стукнул нижние зубы об верхние.

– Черт, песок, что ли какой-то? – задался он риторическим вопросом.

– Но ведь ты же…, – начала было менеджер, но я коснулся ее плеча и прошептал: «Смотри».

Недовольный казанова еще с минуту облизывал зубы, будто сомелье дегустирует восхитительное французское вино. Затем покачал неудовлетворенно головой и достал мобильный телефон. Набрав номер, он включил громкую связь. Да, он был из тех идиотов, что считаю, будто окружающие должны знать, о чем они (идиоты) говорят по телефону. Хотя в этот раз я был не против, потому как намечалась довольно забавная ситуация.

Собственно вот, что мы услышали:

« … – Компания «Готовим Быстро», здравствуйте.

– Алё, бонжур, девушка. Я у вас купил колу. Там был песок. Он причинил мне моральный вред, я требую компенсации.

– Эмм… песок? Уверяю вас, такого не может быть. У нас за этим очень строго следят.

– Слышь, подруга, ты так же в суде отмазываться будешь?

– В суде?

– Ну а ты что думала, в сказку попала? Я в суд подаю, алё, проснись! Или бабло давайте.

– Хорошо. Расскажите всё по порядку.

– Короче, на углу 5ой и 6ой улиц стоит ваше заведение. После секса со своей подругой, пардон, одной из своих подруг, я зашел туда и взял свой стандартный заказ: картошка фри, чизбургег и кола. Так вот, познакомившись потом еще с тремя секси цыпами, я пошел на работу. Кстати, с одной из них я, оказывается, спал, когда…

– Прошу прощения, говорите по делу, пожалуйста.

– Че? А ладно похрен. Завидовать нехорошо. В общем, я пришел на работу и достал все из пакета, пролив где-то половину колы на стол. Потом я ее слил обратно в стакан и сделал пару глотков. Охренев от количества песка, я позвонил тебе.

– Простите, вы пролили колу на стол?

– Ты что, меня не слушаешь? Говорю же! Пролил, потом слил в стакан обратно и отпил! Ты с темы-то не съезжай!

– Так вы же пролили ее на стол…

– Слышь, ты тупая или притворяешься? Песок в коле у меня! Требую денег! Сто тыщ долларов или в суд подаю!

– Сколько тысяч??!!! Так вам не кажется, что песок попал в колу со стола?!

– Ха-ха, ну ты тупая! Я лично протирал его в пятницу! Или ты че? Хочешь сказать, что я конченный? Что я стол нормально протереть не могу?

– Боже, да что вы несете?

– Я что несу? Я убытки вашей занюханной конторе несу! Я вас сотру в суде! У меня дед 26 лет в адвокатской фирме оттарабанил.. электриком! Он стока умных адвокатских слов знает, охренеете!

– Я больше не могу этот бред слушать, до свидания, молодой человек! … »

– Да я ж тя вычислю! – не унимался казанова.

На кухню заходит Микроб.

– Здаров-казанов, че, какие дела-делишки? – пропищал он.

Казанова поведал ему свою идиотскую историю.

– Думала, что я стол нормально протереть не могу, прикинь, тупая, – закончил обольститель.

– Так это… я ж сегодня лампочку вкручивал и вставал на этот стол, – сказал микроб.

Вы когда-нибудь видели ядерный взрыв? Нет, не на видео… вживую. Вживую видели? Я видел. Тогда это и было.

Казанова преобразился в лице и истошно, как последний психопат заорал:

– Ах ты ублюдок, мать твою! Мразь! Тупорылый карлик! Инфузория тапочка!..

– Туфелька, – поправил я.

– И она тоже! – продолжил он, – Да ты, гнида, мне теперь денег торчишь! Знаешь скока? Ну? Знаешь?!

– Сколь-сколько…, – испуганно спросил микроб, заикаясь и судорожно сглатывая несуществующую слюну.

– СТО ТЫЩ ДОЛЛАРОВ, МРААААЗЬ!!! – проорал, в конец разъярившийся, казанова.

– Помилуй, батенька, у меня ведь дети! – запричитал микроб.

– Да хоть внуки! Мне похрену на твоих детей-засранцев. Деньги завтра шоб были! – закончил он и гордо вышел из кухни, а за ним засеменил бедный недоотец, который видимо тоже поверил, что в чем-то виноват.

Мы с моей пассией тогда здорово посмеялись. И я с удовольствием наслаждался ее благодарным взглядом. Господе, как же страшно приглашать кого-то на свидание… Нет! Хоть момент и хороший, но приглашу я ее, пожалуй, в пятницу… Да и молнию еще надо позвать, мало ли он не пойдет, тогда все пропало.

******

Рабочая неделя подходила к концу. В среду несколько человек отравились пирогом той толстой некрасивой бухгалтерши (неспроста, я думаю, ведь она-то его не ела), а так ничего любопытного не было. Собственно вот и пятница. А значит пришло время действовать. Придя на работу, я сразу подошел к менеджеру и возбужденно спросил:

– Привет, пойдешь со мной посмотреть шоу?

– Эээ… что??

– Пойдешь ли ты со мной посмотреть шоу? – повторил я.

– Ну пошли.. – немного смущенно, но все же улыбаясь, ответила она, – а когда?

– Сегодня.

– Понятно, хорошо, только дай мне время после работы.. я переоденусь.. ну там и ..и накрашусь. А ты, ты это, сходи там.. у тебя звонки были, работа, ну ты знаешь.. – сказала она и, все еще улыбаясь, неловко прижала к груди папку с документами. Она, конечно, удивилась, но явно ей понравилось мое предложение. В общем, Гек был неправ, она определенно была ко мне не равнодушна.

Вкратце расскажу, что я за двадцать минут до этого позвонил Молнии и разговор был примерно таким:

«      – Да, кто это?

– Это копировальщик, я по поводу пивка в пятницу, то есть сегодня.

– Оооо, брат! Конечно, брат! С меня стол… хотя не, бокал пива… стой, не, арахис ешь? Вот с меня арахис… ну если угостишь пивасом…

– Да хоть двумя пивасами, но это будет немного нестандартная встреча.. Ты согласен на двойное свидание? То есть я буду с девушкой и ты.. там есть кандидат..»

Знаете, я сильно переживал тогда. Мало ли. Я шел ва-банк. Все мои мелкие мечты – расплатиться с владельцем гостиницы и пригласить на свидание менеджера. Обеих мух одной газеткой.. ну или как там.. Но переживал-то я зря, ведь:

«– Че ты сказал?!

– Ну, двойное свидание, типа… (мои зрачки тогда расширились).

– Да неее, это похер… Два бокала пива с тебя? Ты вроде сказал.

– А! Да! Безусловно! Три! Нет, четыре!

– Да за четыре бокала пива я с тебя в автобусе вообще денег брать не буду! Ну, до вечера! – он бросил трубку. »

Чему я обрадовался больше.. бесплатному проезду в автобусе Молнии или возможности понравиться девушке своей мечты? Наверное, второе.. Ведь на первое мне было абсолютно наплевать.

******

Итак, я стоял у зеркала и тщательно проверял свой внешний вид. Лучшие туфли (на самом деле единственные), новые брюки (да-да, я разорился на новые брюки специально для этого случая), белая рубашка (постиранная) и галстук (поглаженный). Все, готов к любовным подвигам (если честно – очень волновался). Я продолжал стоять и пялиться на себя. Нечасто я был выбрит и начищен и почти никогда в новых брюках. Кому ж такое золото достанется?.. На выбритом лице моего отражения нарисовалась ироническая улыбка, вызванная сим риторическим вопросом. Ну, хватит! Пора!

      Я послал сообщение менеджеру, чтобы она пришла в Грей Дэй к 8ми вечера. Молнии и примадонне я написал, чтоб были в 8:15 и указал номер столика, так как я хотел немного ввести в курс дела менеджера до того, как она… ну вы поняли… увидит.. их..

Я накинул куртку и вышел из комнаты. Запирая дверь, я услышал сопение, ужасно громкое сопение. Меня кто-то пас за углом.

– Выходите! – крикнул я.

Никто не отозвался, но сопение усилилось, хотя точнее сказать участилось. Мне стало не по себе. Я повторил:

– Выходите! Какого черта?! – я начинал раздражаться.

Мгновение, и сопение прекратилось, но, как оказалось, только для того, чтобы участиться еще сильнее.

– Вы следите за мной?! – громко спросил я, – Если вы не…

– ДА НЕТ ЗДЕСЬ НИКОГО!! – проорал злобный знакомый голос, и из-за угла вышло это и добавило другим, уже диаметрально-противоположным спокойным приторным тоном. – Милый вы мой пирожочек.

О, боже, ооооо бо-же. Только не ты, только, черт побери, не ты! Это было последнее тело на земле, что я захотел бы лицезреть в тот момент моей жизни.. нет, во все моменты моей жизни.

– Что вам надо? Я выполняю вашу же просьбу. Контролируете меня?

– Боже упаси! Леденечек сахарный, я по другому поводу.. Видите ли.. – он замялся, немного постоял, а потом трепетно положил что-то в карман моей рубашки.

Я достал из кармана пачку денег. Довольно не мало там было, скажу я вам.

– Зачем? – недоумевал я.

– Ну… это не вам, пряничек…, – зашептал он.

– А кому же? В моем-то кармане! – я рассердился. – Может вы скажите нормально, и мне не придется стоять тут и выпытывать объяснения совершенно идиотским поступкам?!

– Тише, тише, не злитесь, милый мой спаситель…

– Спаситель?!

– Да.. Это деньги не вам, а тому парню, ну, что вы нашли для моей дочери..

– Эээ, а зачем? – мне было жутко неловко слушать этого запутавшегося в жизни человека, но я был вынужден.

– Если не получится у них с примадонной, то пусть он хотя бы ночь с ней проведет за эти деньги..

Я помню, что тогда просто охренел.

– Вы в своем уме?! Вы хоть отдаете себе отчет в том, что просите? Это же ваша дочь, в конце-то концов!

– Да, я отдаю себе отчет. Так сделаете, мармеладный вы мой?

– Нет. Естественно я этого не сделаю, – я гордо всучил ему эти деньги обратно.

Да за кого он меня принимает? Это совершенно идет вразрез с моими принципами, моралью и воспитанием. Я твердо направился к выходу.

– Постойте! Недавно на пятом этаже освободилась квартирка однокомнатная! Я для вас ее оставил.

Я продолжал идти.

– Там свой туалет и своя кухня!

Я остановился.

– Пластиковые окна!

Я повернулся к нему.

– Правда нет вай-фая..

Я стал медленно поворачиваться обратно.

– Но я проведу! Как въедете – сразу проведу интернет! Клянусь своими зубами!

Я снова повернулся к нему.

– Месяц живите бесплатно..

Я стоял.

– Год живите! – почти плача, закричал он.

Я продолжал стоять. Тут он, кажется, начал осознавать, что крайне не выгодно торгуется. Я скомандовал про себя «Сейчас!» и, подойдя к нему, выдернул резким движением деньги.

– Я посмотрю, что можно сделать.

Затем мы пожали друг другу руки. Точнее он пожал мою руку, а я пожал его толстую плюшевую лапку. Мы разошлись.

Вот видите, образование пригодилось. А я ещё злился, что студента математического факультета заставляют сдавать психологию. Такую сделку-то урвать! Да вся моя учеба вела именно к этому дню.

Уже у лестницы я развернулся и окликнул его. Он остановился.

– А вам хоть сказать, с кем свидание у вашей дочери?

Он медленно повернул голову в мою сторону и грустно так посмотрел.

– Да хоть с самим Адольфом Гитлером.. лишь бы она дома этим больше не занималась, – сказал он, и, запев на неплохом таком немецком «Приветствие Хорста Весселя будущей Германии», удалился пытать других постояльцев.

Ну, согласитесь, мораль – понятие условное.. воспитание.. родители мне про конкретно такие ситуации не рассказывали, а принципы.. да какие у меня принципы.. я ж планктон с марианской впадины.

Я стоял и пялился на эти деньги. Ну все равно.. это ж неправильно. И чем, спрашивается, я лучше тех же взяточников или проституток? Нет. Лучше я буду влачить жалкое существование в нищенской комнате, но быть при этом в гармонии с совестью, чем любоваться в роскошное пластиковое окошко погодой и осознавать собственное лицемерие. Я решил не использовать деньги и наплевать на квартиру. Затем я улыбнулся. Все-таки образование мне не пригодилось.

******

Я зашел в бар и занял столик, который заранее забронировал по телефону. Было 7:57. Я заказал кофе, чтобы не сидеть просто так. Прошло время, казалось, целая вечность. Я посмотрел на часы. Было 7:58. Волнение захлестнуло меня. Не испортить, только бы не оплошать перед ней. Черт, уже 8:01… а вдруг не придет. Я вспотел. Надо было надеть (надеть.. надеть? или одеть? или все-таки надеть?!) майку под рубашку. Бога ради, ну уже 8:02! Все, она точно не придет. Я уже думал убежать и даже полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться за кофе, но в последний момент взял себя в руки.

Ровно в 8:03 открылась дверь, и в бар вошла прекрасная женщина. На ней был легкий бежевый осенний плащик и темно-коричневая шаль, под пальто была видна белая блузка. Юбка была достаточно короткой, чтобы я заметил краешек черных чулок. Кровь прилила к моей голове, я был потным и бордовым. Под изумленные взгляды усталого пролетариата, потягивающего алкогольные напитки разного калибра, женщина прошла через весь бар и, уже к изумлению всей вселенной, плюхнулась за мой столик.

– Привет, – улыбнулась она.

– Ты опоздала! – это вырвалось случайно и было намного громче, чем того требовала обстановка. Признаюсь, я хотел пошутить. Понятное дело, что 3 минуты – это ерунда, но предъявить за них как будто бы всерьез – показалось мне забавным.

– Не кричи на меня, – обескураженно сказала она и немного обиженно добавила, – я – женщина, мне положено немного опаздывать..

Ее щёки немного порозовели от смущения, и она стала от того еще милее.

– Извини, я просто волнуюсь, – признался я.

– Не стоит, – улыбнулась она, – так куда мы идем?

– В смысле, никуда. Здесь будем.

– А как же шоу?

– А шоу здесь и будет… ты это, сядь со мной, не напротив, а рядом..

– Хорошо, с удовольствием, – она пересела ко мне, – как кофе?

– Не знаю, я еще не пробовал, – я понимал, что все плохо и боялся, что она заскучает, но ничего не мог придумать.

Она пристально смотрела на меня своими прекрасными глазами. Это взбесило. Настроение совсем упало. Я просто не знал, что говорить. Тысячу лет на свидании не был. Но, все же собрав оставшуюся волю в кулак, я повернулся к ней и уверенно сказал:

– Мы ждем еще одну пару. У нас будет двойное свидание. Это и есть шоу. Они оба настолько эпичные персонажи, что я точно знаю – сегодня мы с тобой посмеемся. Он – водитель автобуса и бывший футболист, а она… она примадонна несуществующих оперных театров, застрявшая в генитальной фазе. Самое замечательное, что они пока еще даже не знакомы.

6. Самопроизвольно искрящийся кремень невежества

Собственно понеслась. Ровно в 8:15 в дверях образовался огромный силуэт. Несмотря на музыку в баре и разговоры вышеупомянутого пролетариата, я ясно услышал громоподобное цоканье каблуков и, пронзающий шпагой Д`Артаньяна барабанные перепонки, звон миллионов цепей (золотых и не очень). Раздувшееся кентервильское приведение заковыляло к нашему столику, и ковыляло оно, надо сказать, ничуть не менее чем крайне вульгарной походкой. Потихоньку, по мере приближения к нам, стала вырисовываться голова-сфера, которую до той поры едва ли можно было вычленить из общей массы. На вершине этой головы-сферы красовалась черная шляпа с синими и зелеными перьями. Когда эта баржа пришвартовалась к нашему столику, не присев на свободные напротив нас стулья, она прогудела, пардон, спросила у меня (указывая толстым пальцем-обрубком на менеджера):

– А это еще кто такая? – и, уже обращаясь к моей прекрасной спутнице, грубо добавила, – Девушка, если нам понадобится что-то заказать, я позову вас так.. «Щелк» (она щелкнула пальцами).

Менеджер раскрыла рот от удивления. Я немного запаниковал, ведь поведение этой особы (примадонны) было совершенно асоциальным.

– Боюсь, что вы неправильно поняли. Она со мной, а ваш кавалер немного запаздывает, – как можно спокойнее, хотя больше всего на свете мне тогда хотелось ударить этого мамонта по морде, объяснил я.

– Да? Ну прости, – ни капли неизвиняющимся тоном извинилась баржа.

– Да все в порядке… бывает, – вежливо сказала менеджер.

– Я рада, – совсем не радостным, а скорее нарочито безразличным тоном ответила примадонна.

В полном молчании мы просидели минут десять. Я пил пиво, менеджер пила коктейль, а примадонна.. а что примадонна.. а она поглощала огромную порцию жареной картошки с бараниной, которая согласно меню заведения рассчитана на четыре персоны, и листала жирными от масла пальцами религиозный журнал, который она не без труда извлекла из своего пропахшего нафталином антикварного саквояжа. Вообще запах нафталина удивительным образом сочетался с ароматом ее духов, коих она вылила на себя столько, что на ум невольно приходила ассоциация с садовнической лейкой. Время от времени она тыкала в страницу пальцем и вслух зачитывала (что удивительно, в основном не по слогам!!) какую-либо интересную в ее представлении информацию. А я ее разглядывал. Она была толстой и неприятной на вид, а так же она явно была в образе… но в каком… И тут до меня дошло. Черное пышное платье, шляпа с перьями, старомодный саквояж… Передо мной сидела мадам из ХIХ века. Не хватало только мундштука и, как пить дать, поэтесса.

Тут она видимо что-то нашла в журнале, и, подняв указательный палец вверх, как бы говоря нам «Ахтунг!», зачитала:

– «На пересечении 7й и 8й улиц к концу года будет достроена очередная церковь. Каждый желающий сможет исповедаться, каждый нуждающийся сможет утолить голод простой, но бесплатной пищей». Отлично, я буду туда ходить.

– Утолять голод?

– Исповедоваться, – грубо ответила она.

Менеджер обронила случайный смешок. Да! Вот оно!! Наконец-то я смог пробудить в ней хоть немного веселья. Окрыленный успехом, я судорожно стал внимать словам примадонны, ожидая случая подколоть. Да, я вел себя как шакал, вьющийся в предвкушении мясного пира вокруг умирающего льва, но, во-первых: примадонна отнюдь не лев, а во-вторых: когда дело касается прекрасной женщины – границы моей морали корректируются по ходу дела.

Мадонна продолжила:

– Ходила я исповедоваться в церковь, что на 9ой улице, к одному священнику. Но когда я начала ходить каждый день, он вдруг перевелся в другую.. церковь. Да еще и с понижением сана, что странно (а странно ли?). Следующий же священник мне не понравился. Теперь буду в новую церковь к этому ходить. Все ему рассказывать.

«Господи, дай сил бедному служителю твоему» – помолился я не без иронии не вслух за этого священника. Бедняга еще пока не знает, какой сюрприз ему судьба уготовила.

– А вы? Что вы для бога делаете? – вдруг спросила она.

– Да мы совсем не религ…, – но я не закончил, так как менеджер незаметно для баржи коснулась моей ноги.

– Лично я, – начала она, неестественно округлив глаза, что придало инфантильности ее милой мордочке, – Я молюсь дома. Каждый день я благодарю боженьку за все, что имею и прошу, чтобы он всегда и впредь давал мне сил и вкусную еду. А еще прошу, чтобы боженька оставил мне место в раю.

Я подумал, что у моей спутницы от убийственного запаха нафталина поехала крыша, но потом до меня дошло, что она всего лишь провоцирует.

– Рай доступен лишь мученикам, – прогудела баржа.

– Вот как. Сам Моисей не изрек бы лучше, – согласен, тупость, но я тогда так сказал.

– Какой еще Моисей? – искренне не поняла примадонна, но совершенно забив, обратилась к менеджеру, – Ты, милочка, в рай не попадешь.

– Почемууу?… – менеджер сжала губы в бантик и свела брови, таким образом, она откровенно стала похожа на идиотку.

В принципе, я понимаю, что это было жестко. Я имею ввиду толстый стеб менеджера над баржей. Но, вспомнив начало знакомства, я-таки успокоился. Женщина – не женщина, если не отыграет свое унижение.

Как я уже сказал, стеб был на грани фола, и мне казалось, что примадонна готовит контрудар, так как по идее она должна была все понять. Но последняя не только не готовила ничего подобного, но и с удовольствием, заглотив наживку, вступила в диалог.

– Бедненькая, ты даже не знаешь… – искренне посочувствовала она, – как я уже упомянула, в рай попадают мученики. Тем же, кому не повезло при жизни на земле получить красоту, рай не светит.

Сначала я подумал, что примадонна комплексует из-за внешности и потому несет этот бред, но затем она добавила:

– Таким как ты и я, прямая дорога в ад (и никакого чистилища!). Красота – наш дар. Красота – наше проклятье.

Все это было сказано предельно серьезно…

Мы с менеджером переглянулись. Неловкая пауза.

– А ты не так тупа, как я думала вначале. Знаешь, милочка, чтобы верить в бога – нужны мозги. А ты, – примадонна обратилась ко мне, – вонючий атеист, да?

– Ну не вонючий вроде…

– Раз атеист – значит вонючий, и тупой, и вообще!

Я решил перевести безнадежную тему:

– А вы предпочитаете моду XIX века?

– Да. Предпочитаю. И именно XIX.

– Почему?

– Потому что мои формы были модны именно тогда (на самом деле никогда). Был в те времена такой мужик, Рубенсом звали. Вот он рисовал пышных дам. Недаром нас называют Рубенсовые женщины.

Нет, Рубенс, насколько я знаю, любил крупных женщин с пышными формами, но Примадонна была крупнее всех женщин с его картин вместе взятых.

– Но Рубенс умер не в XIX веке, а гораздо раньше, – заметил я.

– А ты еще откуда знаешь, лично его хоронил, что ли? – взбесившись, съязвила она и манерно отвернулась в сторону.

Вот чёрт. Какая бы она ни была, но я не хотел ее обидеть. Я честно пожалел, что поправил ее и вообще подкалывал. Но поймите меня правильно. Я сижу с женщиной своей мечты в пивном баре, напротив расположился невежественный донельзя, грубый и злой монстр. Я в отчаянном положении и пытаюсь, как могу, развеселить менеджера, чтоб эта бледная и скучная пьеса хоть отдаленно напоминала то шоу, что я обещал.. а между тем уже 8:50 вечера на часах..

НО ТУТ…

С громким звуком распахнулась дверь бара. В дверях нарисовался он. Супергерой, которого я так ждал. Король автобусных остановок, отец хитрости, мать тупости и просто беспринципное хамло – Молния!

Он прошел через бар, и, дав по пути какому-то алкоголику сильную затрещину (видимо его знакомый, поскольку тот улыбнулся и накатил еще рюмочку), плюхнулся на свободное место рядом с примадонной.

– Ты опоздал, – сказала примадонна поддельно агрессивным тоном.

– Я мужик, мне полагается немного опаздывать! – бодро ответил молния.

Я сразу посмотрел на менеджера. Она улыбнулась и легонько ударила меня в бок. Да, менеджер и Молния явно имели разные представления об этикете. Хотя, скорее всего в лексиконе бывшего капитана футбольной команды само слово «этикет» отсутствовало за ненадобностью.

Вкратце опишу этого мистера. Ведь тогда (ну вы помните тот случай в автобусе… не забыли? Я на вас надеюсь) я так и не успел должным образом описать его. Так вот. Это был большой, очень грузный, красномордый, лысеющий, вечно улыбающийся морж. Одет он был в старые штаны на подтяжках и белую рубашку, то есть, возможно, она и продавалась как белая, но по истечению многих лет и n-ного количества вёдер пота стала жёлтой (причем кое-где чуть светлее, а кое-где, особенно в области шеи и подмышек чуть темнее). Сквозь рубашку явно просвечивала тельняшка, да так, что иногда казалось, будто и сама рубашка не желтая (или все-таки белая?), а именно что в морскую полоску. На ногах, я не совсем уверен, что именно было, но, по-моему, резиновые сапоги.. ну а что? Осень же, лужи! Его маленькие свиные глазки быстро бегали по сторонам, словно в поисках очередного источника его аномально смешных шуток. Прямо как тогда.. в школе.. но тогда его глазки бегали в поисках меня и мне подобных, чтобы в итоге самоутвердиться за наш счет. Боже, я как вспомню.. А ведь он тогда нравился самым красивым девочкам.. Блин, ну почему школьницы такие идиотки? Ладно, я признаю, без зависти с моей стороны здесь не обошлось.

– Так, давай я тебя представлю, – начал я, ну и продолжил. – Девушки, это Молния. Молния, это девушки.

– Ооо, мадам, выглядите просто как сексуальная самка человеческого рода! – сказал Молния (кому бы вы думали? Правильно..) менеджеру.

Я взглянул на примадонну. Я боялся, что она расстроится, но ей было как будто все равно, что обрадовало, но и удивило меня. То есть вроде прокатило, но мне все же было неловко.

– Эээ тут путаница возникла. Понимаешь, Молния… Это да, это как бы свидание в слепую для тебя, но не с ней, а вот с той, что рядом с тобой.. знакомься, это примадонна.

Ну, тут стоит отдать должное молнии, он не растерялся.

– О, ну так это даже и лучше! Я просто думал, что такое сокровище не может быть без пары! – он поцеловал лапу примадонне.

– Я тоже рада, а то, когда пришла и впервые увидела это (она указала на меня пальцем-обрубком), то подумала, что батя совсем охренел пихать мне каких-то глистов. А вот ты, я вижу, настоящий мужик. Я люблю альфа-самцов, которых есть за что ухватить.

Меня все это ничуть не задело, а наоборот даже и позабавило.

– Ну так, Молния, почему ты опоздал? – спросила менеджер.

Мне это показалось очень смешным. Ну не смогла столь утонченная девушка смириться с тем, что её привилегию «опаздывать» приписал себе какой-то неотесанный мужлан. Напоминаю, что она опоздала на 3 минуты, то есть как бы и не опоздала, но все же её крайне не устраивало видение этикета Молнией, хотя повторюсь, он этого слова не знает.

Молния вздохнул протяжно и ответил:

– Да у этого бара никудышный швейцар! Я парканул свой автобус напротив входа, а он мне говорит, мол, ты че, убери, здесь нельзя…

– Ты приехал на автобусе? – спросила менеджер.

– Ну я ж сказал уже! Да, на автобусе, экая ты глухая тетеря! Так вот, я говорю ему, типа ну припаркуй, где надо, и кидаю ключи в него… ему, я хотел сказать, ему кидаю ключи. Он не ловит. Ключи ударяются об него и падают на землю. Очень тупой швейцар. Пришлось мне самому, значит, подбирать ключи и парковать автобус в соседнем дворе. Ну, чаевых этот урод точно не получит.

Так. Во-первых, даже гипотетически чаевых от молнии получить невозможно. Во-вторых, в баре нет швейцара, а тот бедолага был скорее всего лишь охранником, который стоит там, чтобы требовать паспорта с малолеток.

– Молния.. ты вот приехал на автобусе.. ты не будешь выпивать? – спросил я озадаченно.

– Да с чего ты взял, что не буду? – искренне удивился водитель.

– Ааа… я понял, ты завтра заберешь его?

– Что, сдурел совсем? На ночь я его здесь не оставлю, сопрут еще нахер!

– Автобус сопрут? – подключилась менеджер.

– Ну да! А по-твоему, заинька, о чем мы говорим? Не, коп, твоя баба, конечно, красивая, но в голове пуууусто, как в твоем бокале.

Все посмотрели на мой бокал. Он был полон.

– Он полон, – констатировал я.

Три секунды понадобилось, чтобы компьютер в голове молнии разработал алгоритм последующих действий. Собственно, все просто. Он схватил мой бокал и парой глотков осушил его.

– Пусто, как в твоем бокале сейчас, – довольный своей реабилитацией закончил здоровяк.

Менеджер снисходительно отнеслась к глуповатому водителю.

– А ты сообразительный, – подытожила она.

Воцарилось пятисекундное молчание. А затем мы втроем (я, менеджер и примадонна) синхронно рассмеялись над этим замечанием. Впрочем, молния присоединился к нам и тоже рассмеялся во весь голос. Он гоготал так, что затмил нас всех вместе взятых. Складывалось впечатление, что он решительно не понимал причину всеобщего веселья. Хотя нет.. он точно ничего не понимал, ведь потом:

– Я – не я, если не поверну все в свою пользу, – улыбаясь, сказал он.

То есть вы поняли, молния думал, что всех просто поразила его находчивость..

Осознав это, мы снова засмеялись. И снова втроём. И снова Молния присоединился чуть позже. И снова он перекрыл наш смех своим гоготом.

Какое-то время мы беседовали. Ну как беседовали: примадонна жаловалась на давление, а молния травил байки со школы (не забыв упомянуть тот случай, когда накидал мне опарышей в макароны, а я не заметил и съел их). Менеджер тоже рассказала какую-то забавную ситуацию из жизни, а сам я сидел и тупил, только раз рассказав анекдот, который, впрочем, успеха не имел.. и это еще мягко говоря, ведь он мне самому не нравился, но ничего лучше вспомнить, увы, не смог.

Мы осушили по несколько бокалов, когда примадонна вдруг достала то, о чём я в шутку упомянул выше, а именно мундштук.. Образ был дополнен окончательно и бесповоротно! Затем она грациозно закурила.

– Извините, у нас не курят, – сказал официант, подошедший к нам.

– А я и не курю, – огрызнулась примадонна.

– Нет, вы курите, – спокойно отреагировал официант.

– Докажи, – подвыпившая примадонна оказалась даже хуже трезвой, хотя, казалось бы, куда уж хуже…

– Что доказать? Вы курите, а это запрещено, – официант начал терять терпение.

– Слышь, ты, пиявка паршивая, мой отец гостинничный магнат (о, да!), он тебя по миру пустит и эту клопоёбку в порошок сотрет, невежда сраный! – ну все, толстуху понесло…

– Я пошел за хозяином, он обычно сам решает такие вопросы, – сказал официант и ушел под раскаты грома понятно чьих не слишком христианских ругательств на второй этаж, видимо, там находился кабинет владыки.

Через пять минут спустился хозяин. Это был высокий мускулистый мужчина, явно владеющий каким-либо из видов рукопашного боя.

Запахло жаренным.

– Сюда его веди! – скомандовала примадонна.

– Спокойно, дорогая, мужик все уладит, – сказал молния и почапал к владельцу.

Они отошли вдвоём. Я слышал, как хозяин смеялся, и они с молнией о чем-то говорили несколько минут. Затем спортсмен ушел обратно наверх, а молния вернулся к нам.

– Все устроено, дорогая, кури на здоровье! – объявил он.

– А твой выщелдак (вроде так она выразилась) способен на такое ради своей дамы? – не унималась пьяная примадонна.

– Уверена, что мой выщелдак на многое способен ради меня, но попрошу вас впредь не оскорблять его, – отрезала менеджер.

Пьяная примадонна сидела и косыми от алкоголя глазами сверлила мою спутницу. Затем ее сигарета выпала из мундштука и скатилась на пол. Но примадонна этого не заметила и продолжала затягиваться пустым мундштуком. Выглядело это омерзительно.

– Да пожалуйста, – сказала наконец она и обратилась к молнии, – любимый, а как ты договорился с этими идиотами?

– Дорогая, я ж мужик, такие вещи заложены во мне природой, да и с владельцем мы давно знакомы, как братья почти, – похвастался он.

– Ну? Видала какого альфа-самца я себе отхватила? – спросила примадонна у менеджера.

– Ой, вы друг друга стоите, – улыбнулась последняя.

– Эх, шнурки развязались! – подозрительно громко сказал молния.

Он наклонился их завязывать, но как-то странно… Он вплотную приблизился ко мне.

– Коп, – зашептал он, – короче, брат, я этого владельца первый раз видел, ну я ему денег предложил, вот… и мы, мы с ним в сумме сошлись, ну чтоб примадонне покурить дали, чтоб глаза закрыли на это, понимаешь..

– А чего он смеялся?

– А! Это он засмеялся, когда услышал сумму, которую я предложил сначала..

– Ну а я причем? – я сказал во весь голос, потому как понимал, к чему он клонит.

– Да погоди ты, я за пиво сам за свое заплачу, ты главное это оплати, – он кинул мне скомканную бумажку к ногам и снова сел за стол, обняв примадонну и расплывшись в фальшивой улыбке.

Я сидел с каменным лицом и не собирался наклоняться. Тоже мне, великий комбинатор.

– Коп, брат, у тебя шнурок развязался, – не сдавался потный водитель автобуса.

– А я уверен, что это не так.

– Да точно говорю, я видел, когда свой завязывал. Ну? Чего? Ты будешь поднимать.. ой, то есть завязывать?

Наверное, не стоит объяснять, насколько сильно меня это взбесило. При других обстоятельствах я послал бы его в задницу, но дело в том, что в тот момент менеджер держала меня за руку под столом, и меня раздирало от нежности. Я не хотел ничего портить и поэтому все же, поборов свою гордость (ее остатки), достал бумажку. Я естественно не стал делать вид, что завязываю шнурки и просто поднял её. Молния это заметил и с присущим ему актерским мастерством подивился, мол, как быстро и незаметно я шнурки завязываю. Господи, какой хитрец, ну просто куда деваться! Я посмотрел на сумму. Как и ожидалось, сумма была немаленькой, примерно в десять раз дороже обещанных молнии четырех бокалов пива.

Молния, оценив вновь сложившуюся ситуацию понял, что пора закругляться. Ведь теперь за свое пиво-то он платил сам.

– Ну, пора и честь знать! – сказал он, – по домам?

– Ага… ИКЪ… тю епт… ИКЪ! ИКЪ! ИКЪ! – отвратительно заикала пьяная толстуха.

Мы оплатили счет, соответственно я оплатил курение примадонны, встали и вышли из бара. Я обменялся рукопожатием с Молнией. Примадонна протянула мне лапищу, ну знаете, как в XIX веке, для поцелуя. Я решил не искушать судьбу и пожал её, то бишь лапищу.

– Чао-какао, – процедила примадонна менеджеру.

– Пока, товарищи, – ответила та.

Молния ухватил баржу за то место, которое у людей называется талией, и прижал к себе, страстно засосав жабу в ее жабьи губы-экскаваторы.

– Идем… к тебе… в автобус, – умирая от любви и возбуждения, простонала примадонна.

– Идем дорогая, там как раз есть раскладная медицинская кушетка, – предложил молния. Он обнял ее, и вместе они образовали гигантский шар, в страстном порыве катившийся в сторону двора, где вроде как стоял тот самый автобус.

– А ведь кого-то будут на ней лечить, на кушетке-то, – сказал я, – хотя.. вряд ли она выдержит две тонны чистого свиного жира и десять терабайтов абсолютной тупости.

– Нет, конечно, не выдержит, – устало улыбнулась менеджер, – не выдержит их сумасшедшей любви…

– Лично я не верю в сумасшедшую любовь, верю только в сумасшедших людей.

– Поверь, здесь я именно это и имела ввиду, – снова улыбнулась она.

– Можно провожу тебя? – спросил я.

– Конечно, я не далеко живу, всего 4 квартала вниз по улице.

Мы шли молча. Мне было грустно. Я хотел удивить ее нестандартным свиданием с клоунами… хотел блеснуть на их фоне умом и чувством юмора.. эх, жаль, хороший был шанс.

– Мы пришли.

– Ясно, ты извини за этот театр абсурда, я хоте…

Но я не договорил, потому как она неожиданно поцеловала меня в губы. От неожиданности я отшатнулся.

– Почему? Разве это не был провал?

– Ты чего? Я хохотала в душе, как сумасшедшая! А эта ситуация с запиской под столом.. настоящий шедевр! Я так не забавлялась никогда в жизни! Ты открыл для меня новый жанр.. Никогда не думала, что можно так упиваться чужой тупостью, беспросветным невежеством и хамством, и наглостью, и.. я не знаю.. устала продолжать, этот ряд «достоинств» все равно стремится к бесконечности.

Я смотрел ей прямо в глаза.

– Поверить не могу, что ты поняла это. Да это мой любимый способ развлечься. Но одному не так круто… Блин, я был уверен, что это провал, что свидание ужасно, что ты..

– Ну все, хватит, я уже сказала, сто раз повторять не буду, я рада, что ты меня позвал на это, бесспорно, гротескное шоу.

Она снова поцеловала меня. На этот раз я не сдрефил, обхватил ее и крепко прижал к себе. Мы долго обнимались. Я даже подержал её за грудь.. ну как подержал.. сделал вид, что поправляю рубашку и коснулся тыльной стороной ладони. Спасовал я тут, согласен.

Простояв так энное количество времени, мы все же расцепились. Затем, еще постояв, просто невинно постояв, мы попрощались, и я ушел домой с прекрасным настроением. Это был лучший из возможных сценариев.

По дороге домой, кроме мыслей о ней, в голове был так же поднят вопрос о лицемерии с моей стороны в отношении Молнии. Дело в том, что в школе я его ненавидел, поскольку он самоутверждался за мой счет. Теперь же я делал тоже самое, но не силой, а «умом». Я показал менеджеру, насколько скудно его мышление. Однако в итоге вывод я сделал скорее положительный для себя, нежели наоборот. Да, лицемерие и ханжество здесь имели место быть, но не в таких масштабах, чтобы корить себя за это. Ведь, когда молния задевал меня или запирал в женском туалете, я действительно расстраивался, и до слез было все это обидно, он именно что унижал меня. То есть он самоутверждался, я страдал. Он выигрывал, а я проигрывал. А сегодня он даже и не заметил ничего. Его самолюбие задето не было, верно? Верно. А, значит, что и проигравших нет, ибо страданий никто не испытывал. Я выиграл, проигравших нет. По-моему справедливо рассудил, логично, как думаете?

5. Гараж

Хотя у нас как бы и было свидание, более того, имел место быть поцелуй, но события торопить никто не стал. Мы мило переписывались, при этом сохраняя тайну на работе. Будто школьники…

Сегодня же мы шли к моему другу Странному. Я хотел познакомить менеджера с ним. Вообще Странный был довольно странным человеком. Тринадцать лет назад он съехал в результате ссоры от родителей. Но проблема была в том, что съехал он в их же гараж. «Ой, поверьте, это ненадолго!» – бросил он им тогда напоследок. В то время, будучи школьниками, мы сильно завидовали ему и вообще восхищались его самостоятельностью. Но вот только прошли эти самые тринадцать лет… а воз и ныне там… То есть, вы поняли, гараж до сих пор был заселен этим чудом. Вообще внешне странный был очень даже и ничего. Длинные грязно-соломенные волосы, торчащие в разные стороны, забавное, до сих пор детское лицо, сам худющий, как спичка. Одет он был всегда, неважно зима или лето, в длинный, ниже колен, болотного цвета плащ, черный шарф, черную широкополую шляпу, как у инквизитора, и какие-то коричневые ботинки. Он немного напоминал писателя, страдающего алкогольной зависимостью. Вот только, если писателем он не был, ну или писал втихаря от меня, то алкогольной зависимостью он точно страдал, хотя как страдал… скорее наслаждался. Мы часто отвисали в его «бунгало». Пили пиво, смотрели фильмы, играли на музыкальных инструментах, снимали на камеру войны его оловянных солдатиков. Короче занимались ерундой в свое удовольствие.

На данный же момент на работе было очень тяжко. Продажи падали, поэтому Менеджера постоянно вызывали на ковер. Каждый день она сильно уставала. Мне было очень жаль ее, но на работе я ничем не мог помочь. А вот после работы мы иногда гуляли, ходили в кино, немного выпивали, болтали обо всем на свете. Разок я даже переночевал у неё. Просто невинно переночевал. Казалось, она снова обретала настроение. Но утром в офисе у меня сердце кровью обливалось, когда смотрел, как она понуро собирает отчёты и готовит себя к очередной пытке, то есть я хотел сказать к очередному рабочему дню. Собственно поэтому я и решил позвать ее к Странному в гараж. Хотел, чтобы мы вместе попили пиво и позанимались ерундой, а там, глядишь, и отвлечётся ненадолго.

Мы подошли к месту назначения и стали свидетелями следующей картины: мама Странного поставила поднос с полноценным ужином под ворота гаража. Ворота слегка приоткрылись. Мама странного заговорила: «Сынок, возвращайся домой, мы с папой тебя очень любим и ценим, нам очень скучно без тебя!» Однако из-под приоткрытых ворот вылезла лишь худощавая рука. Рука поерзала по асфальту и, нащупав поднос, снова скрылась во тьме гаража. Мама странного еще пару минут постояла и грустная, уже было, пошла назад, как вдруг ворота снова приоткрылись. Пожилая дама обрадованно уставилась на гараж. Но радость была преждевременной. Худощавая рука резким движением вернула поднос с остатками пищи в принесенной посуде и снова скрылась в загадочной темноте. «Чувствую себя кипером в зоопарке!» – пробурчала женщина и разочарованно удалилась с подносом в направлении жилого дома.

Я не дал ей знать о нашем присутствии. У нее была болезненная реакция на друзей ее сына. Каждый раз, натыкаясь на нас, она бросалась чуть ли не к нашим ногам и умоляла убедить Странного вернуться в отеческий дом. Мы (друзья( я и Гек)), искренне соболезнуя, обещали помочь, но у нас не было шансов. Обитатель гаража наотрез отказывался с нами это обсуждать и только лишь раздражался. В общем, мы подождали с менеджером, пока мама моего друга совсем не скроется с глаз, и уже тогда я твердо постучал в ворота.

Ворота открылись.

– Заходи, коп, – улыбаясь, сказал Странный.

– Привет, – сказал я, и мы пожали друг другу руки.

За мной зашла менеджер. Странный обалдело посмотрел на нее и не менее обалдело спросил:

– Девушка, а вы адресом не ошиблись?

– А я с ним, – улыбнулась она.

– Не, коп сказал, что приведет девушку, но я-то ожидал увидеть беззубую заморашку или малолетку, или отчаявшуюся мать-одиночку с семью детьми, или…

– Так, ну хватит, – перебил его я, – не расходуй понапрасну свой запас остроумия, тебя им и так природа обделила.

В гараже было грязно, но по-своему уютно. Маленький холодильник, компьютер, кухонный столик, пара стульев и табуреток, одно вполне удобное кресло, вшивый двуместный диванчик, был даже потрепанный молью ковер неопознанного цвета и огромное количество бутылок и банок из-под всевозможных спиртных напитков.

– Мы принесли пиво и виски, – сказала менеджер и поставила бутылку на стол.

Я протянул ему пакет с банками.

– Мне нравится твоя девушка, – твердо заявил Странный, – сразу с главного начала.

– Только мы закуску не взяли, у тебя ведь есть что-нибудь съедобное? – спросила она, подходя к холодильнику.

– Нет! – закричал Странный и с грохотом захлопнул, уже приоткрытую менеджером, дверцу.

Она ошарашенно уставилась на него.

– Там шаром покати, даже мышь и та повесилась, – пояснил он.

Но любопытство взыграло над моей пассией. Она не отошла от холодильника, ведь реакция моего друга была более чем неадекватной.

– Я никогда не лгу. Там. Шаром покати. Даже мышь. И та повесилась, – еще раз, но теперь медленно повторил Странный, – и я не шучу.

Они стояли друг напротив друга. Их взгляды сражались в невидимой битве. Так они провоевали с минуту.

Затем Странный все-таки сдался:

– Нет, я не могу, она такая красивая, черт ее дери! Смотрит на меня своими глазами, а еще это прекрасное лицо… ну ее к дьяволу!

Он отошел от холодильника.

– Отлично, – улыбнулась менеджер.

Она открыла дверцу и пару секунд недоуменно вглядывалась в содержимое. А потом кааак ВЗВИЗГНЕТ!!!

Мы аж подпрыгнули со странным.

– Больной ты ублюдок! – ахнула она, закрыла холодильник, подошла к дивану и упала в него, обиженно скрестив руки на груди.

Я озадаченно почесал репу. Так. Что же там?

Я подошел к холодильнику и открыл дверцу. Так же как и моя пассия, я пару секунд изучал содержимое. На средней полке я увидел очень маленькую перевернутую табуреточку, а над ней, на веревке вокруг шеи, болталась серая мышь. А еще там лежал малюсенький красный карандаш и кусочек бумаги. Я развернул и прочитал. Улыбнувшись, я показал записку менеджеру. Там было написано: «Я больше так не могу, жизнь без сыра не имеет смысла». Она тоже улыбнулась.

– Ладно, это немножко смешно, – смягчившись, сказала менеджер.

Странный облегченно выдохнул.

– Но, тем не менее, зачем ты это сделал? – спросила она.

– Чтобы наблюдать за реакцией людей на это. Я же знал, что ты откроешь чертов холодильник. Кстати, закуски полно, я периодически провожу магазино-ресторанные рейды, – сказал Странный и полез куда-то под полы в поисках снеди.

– Но ведь к тебе кроме меня уже никто не ходит, – заметил я.

– Ко мне недавно бомж завалился, кстати, сидел там, где и ты, красавица моя (менеджер брезгливо пересела, и, к слову, игнорировала это место до конца нашего пребывания в этом гараже). Мы с ним водку пили. Он в поисках еды холодильник открыл и без какого-либо удивления спросил, можно ли мышью закусить.. А я говорю, мол, нет, ты чего, там же вата внутри. Бомж пожал плечами и занюхал ею последнюю рюмку, и сказал еще так, знаете, по-бомжовски: «Ууух.. Хршооо».

– Так ты специально к таксидермисту обращался?

– Да ну коп, смеешься? Откуда у меня деньги на это? Сам сделал. Табуреточку и карандаш долго выпиливал, работа, сам понимаешь, ювелирная, а когда потроха вытаскивал, мышь вдруг запищала, оказывается она просто в обмороке в мышеловке была, а я еще ду..

– Так ну хватит, все, – поморщив аккуратный носик, сказала менеджер, – давайте выпьем и, ого, это у тебя монополия? Давайте в монополию!

– Давайте, – сказал я, обрадованный ее энтузиазмом.

– Монополия так монополия, – улыбнулся Странный.

Мы разложили игру. Вообще я не гроссмейстер, это была моя вторая в жизни партия.

Начали играть. Все шло вроде бы неплохо. Спустя сорок минут я обменял у Странного одну мою обувную фабрику на два каких-то завода и нехилую доплату. Помню, тогда я почувствовал себя бизнес-акулой. «Вот он дурак-то, ей богу, дурак!» – думалось мне. Но по прошествии еще получаса, я с ужасом обнаружил, что последняя моя надежда, а именно – лесопилка, была заложена в кредит. Затем я попал на самый дорогой участок своего товарища, и моя карьера короля недвижимости на этом закончилась. Странный торжественно объявил меня банкротом. Нет, серьезно, он достал старую бутылку шампанского, и они с менеджером выпили на брудершафт, как бы отмечая череду удачных сделок, приведшую к избавлению от конкурента. Я чувствовал, как поражение опьянило меня. Кто я теперь? Чем буду заниматься? Как погашу долги? Эти вопросы не давали мне покоя. Я сел за стол, выпил залпом грамм 100 виски и закурил, наблюдая за азартом оставшихся в «большой игре» товарищей.

– Кстати, коп, знаешь что? Я, пожалуй, открою тебе одну тайну, – сказал Странный.

– Слушаю вас внимательно, сэр, – откликнулся я.

– Если бы ты тогда не обменял обувную фабрику, то скорее всего бы выиграл. Ты бы собрал сторону и сдирал бы за аренду только в путь. В общем, друг мой, ты бы (ты бы, ты бы, ты бы, ты бы…) сидел сейчас не со стаканом виски и в глубочайшей депрессии, а с бокалом дорогого шампанского, которым бы запивал черную икорку лососей, выловленных твоими же подчиненными из твоего же собственного моря.

Я с достоинством принял этот удар. Какая теперь разница? Ошибок прошлого не исправишь…

Я уже было свыкся с этой мыслью, но тут произошло нечто ужасное, что окончательно добило меня. Странный и менеджер вышли на равны. Они долго мучали друг друга бесконечными ходами и залогами, прежде чем странный не предложил ей заключить брачный союз с целью объединения семей и создания одной гигантской монополии. Менеджер ответила, что очень устала гонять фигурки по карте (гонять фигурки по карте?!!), вследствие чего и согласилась. Они опять выпили шампанского на брудершафт и обменялись воображаемыми кольцами.

Я впал в отчаяние. Миру, каким я его знал, пришел конец. Я выпил еще немного виски и, откинувшись на спинку стула, снова закурил. В голове крутились слова: «Предательство, вероломство, турецкий гамбит…» Таким образом, пребывая в полном психологическом расстройстве и нечеловеческом отчаянии, я пускал ленивые клубы дыма и наблюдал, как они медленно растворялись в пространстве. Затем, когда меня начали одолевать мысли о самоубийстве, я вдруг понял, что мне немного поднадоел весь этот антураж, и я это прекратил.

После перекура поступило предложение (от меня) посмотреть фильм. Проголосовали. Один – за (я), двое – против (не я). Продолжили курить и выпивать. Снова поступило предложение посмотреть фильм (не от меня (от менеджера)). Проголосовали. Двое – за (не я), один – против (я). Предложение было принято, по словам Странного, единогласно и он же, напевая что-то про любовь к демократии, яростно залупил по пульту в надежде наткнуться на мало-мальски привлекательный фильм. На одном из быдлоканалов только-только начался «Остров проклятых» Мартина Скорсезе. Я предложил остановиться на нем, потому как давно хотел его посмотреть. Странный прощелкал, даже не задержавшись. Закончились каналы. Странный пошел по второму кругу. Менеджер попросила оставить «это». Странный оставил, похвалив её хороший вкус и внимательность. Этим «это» был «Остров проклятых». Я спьяну возмутился. Меня осмеяли. Я смеялся громче всех. Менеджер заявила, что очень любит Мартина Скорсезе, как режиссера. Странный выразил солидарность, и они вместе вспомнили пару-тройку его наиболее замечательных фильмов, вкратце обменявшись мнениями отдельно по каждому из них. Я решил поучаствовать в беседе и приступил было к изложению своей точки зрения, но, как только я открыл рот, Странный с помощью пульта сильно прибавил громкость, настолько сильно, что меня в принципе перестало быть слышно. Я замолчал. Громкость по мановению волшебной палочки (в данном случае волшебного пульта) пришла в нормальное состояние. Я обвинил Странного в том, что он бездушный и пустой, пустой, прямо как стакан в моей руке. Но в стакане было виски.

– В стакане есть виски, – констатировала менеджер.

Я залпом осушил его.

– Пустой, как стакан сейчас, – улыбнувшись, парировал я, довольный своей смекалкой.

– Верх сообразительности, – заключила она.

Они со Странным рассмеялись. Затем рассмеялся я и своим гоготом перекрыл их жалкое хихиканье, прямо как молния тогд…

ТАК, СТОП. Чувство сильнейшего дежавю стрелой пронзило мой мозг. Но вот только это действительно некогда имело место быть, правда, не со мной, а с этим тупым жирным придурком Молнией. Изменился лишь актерский состав. Менеджер играла саму себя, меня теперь играл Странный, а вот я сменил амплуа, и исполнил роль моего недалекого товарища, бывшего капитана футбольной сборной школы.

Но не будем о плохом и перейдем непосредственно к фильму. Странный все время ходил в подсобку, притаскивал какой-то хлам и нагромоздил им в конце концов все стулья и табуреты так, что сидеть оставалось только на двуместном диване и кресле, без альтернатив. Это мешало смотреть, но так как фильм оказался более чем интересным, я вскоре перестал обращать на это внимание.. на это и на то, что менеджер полфильма находилась вертикальном положении (она стояла, опершись о диван). Там (в фильме) Леонардо Дикаприо носился по какому-то острову, полному шизофреников и психотерапевтов, в поисках вопросов для своих ответов. Сюжет нас очень заинтриговал, и я предложил угадать концовку. Первым высказал догадку я. Странный рассмеялся в полный голос, не забыв упрекнуть меня за тугодумие и алогичность. Затем он что-то шепотом спросил у менеджера. Та утвердительно кивнула.

– Больше двух – говорят вслух, – немного обидевшись, заметил я.

– А, ты еще не ушел? Я-то думал, что нас давно двое, – с наивным выражением лица «удивился» Странный.

Я понял, что он не сознается и бросил попытки вытянуть из него информацию.

Менеджер заявила, что у нее догадок нет, а Странный решил блеснуть проницательностью, описав в красках и деталях, вплоть до обуви главного героя в финальной сцене, всю оставшуюся часть фильма. Я рассмеялся. «Какое же богатое у моего друга воображение!» – подумал тогда я.

Но вот фильм подошел к концу. В последней сцене обувь Дикаприо была именно такой, какую и предсказывал Странный. Ну вы уже поняли, что и развязку он рассказал верно. Я специально не стал писать, что именно «сочинял» Странный, потому как не хотел спойлерить Вам. Если не смотрели, то обязательно посмотрите, это очень захватывающий фильм.

Я посмотрел на Странного. Тот, расплывшись в улыбке и прищурив глаза, довольный своей пакостью, смотрел на меня.

– Ублюдок, – лениво отреагировал я, – Ну теперь-то хоть скажи, чего ты там шептал моему начальнику на ушко.

– Я спросил, смотрела ли она этот фильм.

– Все с тобой понятно, сволочуга.

– Коп (уже живем вместе, а она упорно называет меня копировальщиком), я немного устала. Вечер хороший, но, думаю, пора домой. Ты не против?

– Я? Не, меня тоже в сон клонит. Давайте, на посошок и прощаться-целоваться.

– На посошок, так на посошок. Разливайте, а я пока поем фетучини с пармезаном. Вчера честно украл из ресторана. Повариха поставила на подоконник готовое блюдо, а я схватил его, высыпал жратву в пакетик, а тарелку потом облизал в целях конспирации и поставил на место. Я потом понаблюдал за этой поварихой.. Она просто пожала плечами и сделала еще одну порцию.. захреначив её в эту же тарелку, – сказал Странный и вытащил из-под дивана еду, обернутую в полиэтиленовый пакетик.

Менеджер кивнула и медленно поплыла к столику забрать бутылку с остатками огненной воды. Видно было, что она от усталости слабо соображает, ибо взяла она её двумя пальчиками: большим и средним. Я понимал, что она не донесет, но до того лень было открывать вязкий от лености рот, что я тупо, развалившись в кресле, ждал продолжения. Наконец, бутылка выскользнула из изящных пальчиков и отличнейшим образом разлетелась на осколки, вследствие чего оставшаяся бесценная жидкость пришла в непригодность.

– Твою мать! Она что, совсем идиотка?! Ей моча ослиная в голову ударила, бездарность! – вдруг заорал Странный.

Мы с менеджером обалдело посмотрели на него. Нет, инцидент, конечно, не слишком приятный, но это явно не тянет на катастрофу. Странный сидел в кресле и с выпученными от бешенства глазами очень грязно ругался.

– Эм… а чего ты собственно распсиховался? Ничего в этом страшного нет, – немного смущенно, но не без злобы сказал я.

– Потому что неуклюжая свинья затупила. Хочу и психую! Тоже мне, моралист, выискался!

– Ты же понимаешь, что не прав. Какого хрена нарываешься? – я, честно признаться, был в шоке от такого девиантного поведения моего друга.

– А ты-то чего лезешь? Тоже мне феминист нашелся! Или тебя что-то связывает с этой коровой?

– Ты клея нанюхался? Я как бы её и пригласил! Ты, придурок, это прекрасно знаешь, – произнося последние слова, я дернулся в его сторону, на ходу засучивая рукава.

– Да ты перепил, дегенерат! Я из тебя всю дурь выбью, включая феминизм, конечно же! – Странный подскочил с кресла и оказался глаза-в-глаза со мной.

– Эй, перестаньте! Вы же…, – вклинилась не на шутку встревоженная менеджер, но я перебил её, так как мы не особо обращали на неё внимание.

– Как же! Перестанешь тут! Из-за какой-то бутылки столько дерьма из человека полезло!

– Какой еще бутылки? Это отожравшееся чудище натерло в фетучини вместо пармезана непонятный эрзац!

Тут мы оба опустили, готовые к боксу, руки. Воцарилось молчание. И пока мы со Странным медитировали, исследуя чертоги наших разумов на предмет объяснений создавшейся несостыковке, Менеджер уже собрала осколки и ликвидировала лужу, насколько то было возможно.

– Кто натер? – тихо поинтересовался я.

– Повариха из ресторана. А чем так пахнет? Вискарем? Вы что, решили благородным напитком полы помыть?

– Вы, два идиота, не слушали меня, а я хотела сказать, что вы вообще о разных вещах спорите, – облегченно выдыхая, вставила менеджер.

– Ну. Идиоты мы или нет – это не суть важно, – ответил Странный, обращаясь к моему номинальному шефу. – Важны другие два забавно-положительных момента. Момент первый. Я в очередной раз убедился, что я настоящий аристократ с изысканным и утонченным вкусом. Я мгновенно отличил знаменитый сыр от жалкой подделки и сразу же зафиксировал факт объегоривания. В том ресторане я воровать больше не стану, как бы они ни старались привлечь клиента. Доигрались, господа. Факт второй. Констанция, а ты заметила, как твой Д`Артаньян схватился за шпагу, чуть лишь учуяв возможность блеснуть благородством перед женщиной и заставить меня расплатиться кровью за якобы задетую честь?

– Да, и это действительно приятно, несмотря на общую абсурдность происходящего, – ответила улыбающаяся менеджер, – Вот только надеюсь, что меня к середине романа таки не отравит какая-нибудь шпионка кардинала.

– И все мы на это надеемся! – заключил я, – А вот только домой и в самом деле пора.

Пока мы плелись к выходу, Странный спросил, как именно случилось так, что бутылка оказалась разбита. Менеджер показала.

– Мда, наши предки эволюционировали миллионы лет, не щадя себя, чтобы мы могли замечательным образом задействовать пятерню не менее замечательных пальцев для переноса бутылок с алкогольными напитками с места на место, но ты, моя дорогая, похерила все их старания, воспользовавшись клешней.

– Отстань-ка, – бросила сонная Менеджер.

– Клешня, – улыбаясь, сказал я и посмотрел на Странного.

– Что? – не понял сначала Странный, но тут же сообразил и улыбнулся в ответ. – Аааа… Да, это было отвратительное, но в тоже время восхитительное путешествие, во всяком случае, уж точно незабываемое.

– О чем вы? – поинтересовалась Менеджер.

– Я тебе когда-нибудь расскажу, – ответил я.

Вам, кстати, уважаемые читатели, я тоже расскажу.

Странный закрыл за нами дверь.. то есть ворота, и мы вдвоем поплелись в сторону автобусной остановки.

– А ты чего такой угрюмый? – спросила Менеджер.

– Вы объединились и смеялись надо мной так же, как мы с тобой смеялись над Молнией.

Менеджер остановилась. Она одарила меня суровым взглядом:

– Так. Раз уж ты заговорил на эту тему, то будь добр выслушать. Ты ужасный эгоист..

– Это че это? Ты меня как Молнию тогда высмеяла, ну, помнишь, про стакан пуст..

– Не перебивай. Там ты сам виноват был, да и, если честно, то я думала, что ты специально эту сценку разыграл, ну типа для нас с тобой, типа свои шутки, романтика.. а я еще тогда подумала: какой ты милый.. черт.. А оказалось, что.. да неважно. Я вообще не собиралась трогать эту тему, так как думала, что ты все понимаешь. Но поскольку ты мало того, что строишь из себя великомученика, так еще и на меня обиделся! Скажите, пожалуйста, нашлась тут святая корова!

– Священная.

– Не усугубляй, лучше слушай. Вся суть моего обвинения тебя в эгоизме в том, что ты заметил исключительно те несколько шуток, которые твой товарищ отпустил в твою сторону. Мы с твоим другом, как это ни удивительно для тебя, не образовывали никаких зловещих Антант против бедного несчастного революционера.. так закрой рот, не вздумай сейчас умничать (я и правда открыл было рот, чтобы сумничать), я не договорила. Так вот. Я, конечно, была немного ошарашена тем, как он себя держит, его образом жизни, характером, манией разыграть или подшутить.. Но потом я нашла его довольно занятным, несмотря на то, что он то и дело высмеивал меня и тебя, но В ОСНОВНОМ (выделил шифтом, потому что она с акцентировала на этом внимание) все же меня. То есть я, знакомая с ним несколько часов, успела привыкнуть к его поведению, а ты, зная его.. сколько.. лет пятнадцать-двадцать? Так вот ты заметил каждую шуточку в свой адрес, при этом обвиняя меня в сговоре с этим.. я не знаю.. Энди Кауфманом. На самом деле еще раз повторю: я не сердилась. Но два фактора послуживших тому, что ты сейчас это слушаешь, заключаются в том, что:

Во-первых: выпитое мною спиртное, которое раскрепостило меня, а также придало сил и уверенности;

Во-вторых: наша свят.. (она замолкла на секунду, увидев, что я приоткрыл рот) священная корова обиделась на недостаточно почтенное к ней отношение.

– Слушай, ну он вроде тебя не стебал, – неуверенно промямлил я.

Тут распахнулись ворота гаража. Мы обернулись и увидели Странного, окликающего нас. Мы остановились. Он довольный подбежал к нам.

– Ты чего? – удивленно спросил я.

– Ну вот просто хотел уточнить один момент.

– Какой? – снова спросил я.

– Помнишь, я сказал, что на том месте дивана сидел бомж? – обратился к менеджеру Странный.

– Ну и..

– Вот, а ты весь вечер старалась на него не садиться, я заметил. Ты все время придумывала отмазки, лишь бы не сесть туда. То садилась на табурет или стул, которые в сто раз менее удобны, чем диван, то шла на кухню, чтобы «выпить», хотя я краем глаза наблюдал: ты не пила и просто ждала, когда освободиться другое место на диване. Я, как мог, закрывал тебе ходы к отступлению. Я заставил хламом табуретки и стулья, но ты и тут выкрутилась. «Ой, я все на свете отсидела» – знакомая фраза? Это ты не хотела приземлить свой без сомнений элегантный попец на то место, где сидел бомж. Мисс Брезгливость этого тысячелетия!

– Грандиозно, – устало заметила Менеджер, – и что дальше?

– Оооо, а теперь самое главное! Я никого постороннего никогда не пускаю в свою крепость! Слышишь? Никого! Никогда! – с этими словами Странный дико рассмеялся, так рассмеялся, что у меня аж мурашки выступили на коже.. что-то вроде «МУАХАХАХАХА».

– Ты же сказал, что никогда не лжешь, – припомнила Менеджер.

– Так и есть.

– Эм.. ну и ты сказал, что на том месте сидел бомж. Так как он там сидел, если ты не пускаешь никого?

– Все верно, дорогая, этим бомжом был, есть и буду я сам. Я живу в гараже и официально являюсь человеком Без Определенного Места Жительства – БОМЖ-ом.

– Но ты же..

– Что? Говорил о себе от третьего лица? Да, я периодически разговариваю сам с собой, и это я по-бомжовски занюхал водку мышью со словами «Ух… Хршоо». И потом. Где разговор о себе от третьего лица и где ложь? Это совершенно разные вещи. Шах и мат, господа гроссмейстеры. А пропавший внук Свена Фишера покидает вас в прекрасном настроении. До скорой встречи в моем уютном и гостеприимном убежище!

– Прощай, пропавший потомок доктора Мориарти, – вяло отозвалась менеджер, и добавила, обращаясь ко мне. – Ну теперь понял?

Я виновато посмотрел на неё. Я вам особо не описывал приколы Странного над менеджером в течение вечера, но, как выяснилось сейчас, только потому, что не обращал на них внимания.

– Да, ты права, прости. Я был эгоистом и ничего такого не замечал. С меня ужин, хороший ужин.

– Фетучини с пармезаном? – улыбаясь, спросила она.

– Ага, в полиэтиленовом пакетике, – улыбнувшись в ответ, сказал я.

В итоге я проводил её до дома и отправился к себе… спать.

Однако уснуть мне удалось далеко не сразу. Я лежал и всё думал, думал, думал… Как бы мне в вихре рутинных событий не растерять ту магическую ламповую близость, которая возникла между нами. Подольше бы длился именно этот период наших отношений.

Ещё мне было откровенно стыдно, что я даже приревновал её к другу. Я не хотел. Это само собой как-то…

Краткое обращение

Ну вот, дорогой читатель, собственно на этой ноте я и заканчиваю первую часть книги. Второй частью будет наше, как верно выразился Странный, «…отвратительное, но в тоже время восхитительное путешествие, во всяком случае, уж точно незабываемое».

Я специально познакомил вас с собой и некоторыми ключевыми и не очень персонажами. Возможно, вы уже даже привыкли к моему корявому повествованию. Всё же я не профессионал, а так… любитель. Просто хочется поделиться с вами долей того иронического скепсиса, что день за днём облегчает хандру, вызванную перманентным чувством тщетности происходящего, а также помогает мириться с собственной заурядностью.

Вторая часть отличается от первой. Если в первой части я ставил задачей – вывернуть наизнанку стандартные неинтересные события и, сдобрив их щепоткой юмора, немного поразвлечь вас и себя. То вторая часть – это полноценное приключение, которое порой будет достигать такого градуса абсурдности, что даже самый закалённый читатель вполне может не выдержать и бросить мою писанину в… ну пусть будет костёр.

Остальные же, кому приключение придётся по нраву, доставят мне неизгладимое удовольствие, если хотя бы раз рассмеются от души.

Ну всё, извините, что задержал. Приятного прочтения!

P.S. Жду вас на другом конце радуги)

Часть 2. Офисный планктон или туда и обратно

1. Друзья, как средство достижения цели

Случился весь этот бред, что мы пережили, за три года до описанных выше событий.

На дворе стоял один из последних летних деньков. Погода пока еще была ясная, и солнышко нежно ласкало теплым светом лица серых злых людей. Но температура, несмотря на это, уже позволяла надеть свитер или тонкое пальтишко, не рискуя пропотеть подобно свинье, чей хозяин открыл свою шашлычную. Любители заплывать за буйки увели своих детенышей с диких пляжей, кустовые грифоны доделили последнее добро, собранное с палаток и лежаков, волею судьбы, оставшихся без присмотра. Если прогуляться по городским пляжам, то можно обнаружить горы отходов, аккуратно сформированных эгоцентричным скотом. Причем вес мусора производственного обычно в сотни миллионов раз превышает вес мусора биологического, не способного донести первое до официальной помойки.

Мы со Странным сидели в его «Бунгало». С минуты на минуту должен был прийти Гек. И хотя настаивал на том, чтобы зависнуть в гараже именно Странный, но вообще собраться предложил я, поскольку нужно было кое-что отметить: я наконец-то приобрел автомобиль. Конечно, машинка была не первой свежести, но радость и гордость, которые я испытывал, были как от новой… мда. Вообще мне очень болезненно далось обучение вождению и получение прав ввиду моей несобранности, трусости, а также слаборазвитой координации и не самой молниеносной сообразительности, можно даже сказать – тормознутости. Но зато по достижению цели ощущения были как от восхождения на Эверест. Но вот если альпинисты борются с природой в общем смысле этого слова, то я одолел природу своей личности, что, конечно, не так эпично, но не менее престижно… ну если только совсем чуть-чуть. Так вот, повторюсь, парней собрал я, чтобы отметить сие приобретение фужером пива и менажницей с чипсами без менажницы.

Послышался стук в дверь… тьфу, в ворота. Странный открыл. На пороге появился Гек и протянул руку Странному.

– Гекльберри Финн собственной персоной, – поприветствовал Странный, пожимая протянутую руку.

– Чудной бирюк с лесных болот в глупой широкополой шляпе, – отреагировал Гек.

– Он самый.

Затем подошел я и так же поздоровался за руку.

– Как дела на работе? Как там твоя кнопка поживает? – поинтересовался Гек.

– Все в порядке, спасибо. А от кнопки я скоро избавлюсь. Освободилось место начальника отдела продаж. Меня должны скоро повысить. А если этого не произойдет, то через месяц, максимум два – я уйду. Ну их к черту.

– Начальником отдела? А что сразу не директором фирмы? Мда.. правду говорят: каждый солдат мечтает стать генералом, – вклинился Странный, – Слушай, будь моя воля, то я в словаре афоризмов вместо этой пословицы печатал бы твой портрет. И все бы понимали, что имеется в виду.

– Очень остроумно.

Я кинул по банке пива своим товарищам, а сам открыл лимонад.

– Э! Эй-эй-эй! Это че такое? – Гек подлетел ко мне и вырвал у меня из рук бутылку, – Лимонад? Ты позвал нас, купил нам пиво, мол, давайте отметим символически, а сам как школьница лимонадиком решил отделаться?

– Решила, – поправил Странный.

– Молодец, бирюк, правильно, решила.

– Да я ж на машине приехал.

– А зачем?

– Ну не знаю. Теперь у меня она есть. Вот и приехал.

– О, боже, ты стал одним из этих.. и давно эти наклонности начали проявляться?

– Какие именно?

– Гомосексуальные. Недолго же ты сопротивлялся своей природе.

– Вот здесь не согласен. Я как раз свою природу поборол!

Воцарилось молчание. До меня потихоньку дошло, что то, что имел в виду я, и то, как это прозвучало со стороны – совершенно разные вещи. Сначала Странный засмеялся, потом Гек, ну и я в конце подхватил.

– Ладно, Коп, слушай, пойдем хоть, машину покажешь.

Мы вышли.

– Ну где она?

– Вон на парковке, – я указал рукой, – получается первый ряд справа.

– О, ничего такая, приятная. А по сравнению с той рухлядью в другом конце ряда, оскорбляющей одним лишь своим существованием все мое эстетическое естество, так и вообще загляденье, – Гек искренне похлопал меня по плечу.

– Так, погоди, я имел ввиду справа относительно парковки, не нас. Так что..

– Нееет.. – ахнул Гек.

– Да, та самая рухлядь, оскорбляющая одним лишь своим существованием все твое эстетическое естество, и есть моя машина.

– Извини, я правда не понял, – замялся Гек, – но машина и в самом деле на ладан дышит. Она выглядит небезопасно, даже когда просто стоит на месте..

– Да нормальная тачка, че, – вмешался Странный. Причем он сказал это не из жалости. Ему на самом деле нравятся подобные вещи: старое раздрызганное хламье.

– Слушай, бирюк, а продай копу свой гараж для полного набора. Хотя, если загнать эту машину (он указал на мою машину) в этот гараж (он указал на гараж Странного), то откроется портал в преисподнюю. Я думаю, что из него вылетит генерал армии огненных демонов и пожмет вам обоим руки, выказывая благодарность за то, что вы соединили два артефакта апокалиптического предназначения.

– Неплохая идея, – вдумчиво ответил Странный, – но у меня мысль получше: а не пойти ли тебе в задницу, языкастая шельма?

– Так просто от меня вам не избавиться, – сказал Гек, открывая следующую банку пива. Но пиво видимо было когда-то сильно взболтано и банка под давлением выстрелила пеной в рожу моему зловредному товарищу, обильно забрызгав его легкий осенний плащ и торчащую из-под него белоснежную сорочку (одет он был как всегда с иголочки).

– Бог шельму метит, – поспешил вставить я.

– Это верно, – улыбнулся Странный.

– Не страшно, какая-нибудь девка из бара постирает.

– Цинично, Гек.

И тут вдруг раздался громкий прерывистый сигнал. Мы с Геком удивленно осмотрелись по сторонам в поисках источника.

– Наконец-то, – загадочно улыбаясь, объявил Странный.

– Что это? – спросил Гек.

– Это настоящая причина, по которой мы сегодня здесь собрались.

– В каком смысле?! – возмутился я, – Мы машину мою обмываем вообще-то.

– Вообще-то, в жизни бывают дела поважнее, чем покупка металлического хлама и дальнейшее ее обмывание лимонадиком. Хотя признаюсь, что это очень вовремя. Машина твоя мне приго… нам пригодится. Ну не будем терять время на лишние объяснения. Сейчас сами все увидите и узнаете. Гек, отодвинь диван. Коп, убери ковер.

Мы послушались. Под ковром оказался люк.

– Ты что, прорубил проход в Нарнию? – спросил Гек, – или прячешь трупы животных.. о, боже! 3, 4, 5.. 7!! Семь разных замков!

– Осторожность лишней не бывает, – ответил Странный, шурша гигантской ключницей и по очереди открывая эти самые замки.

– То есть ты реально решил, что кто-то придет грабить твой гараж, отодвинет диван, уберёт ковер и, не справившись с семью замками капитулирует? Ты правда представлял себе нечто подобное? – не унимался Гек.

– Готово, спускаемся.

С этими словами Странный прыгнул вниз. Подвал был очень глубоким, метров пять до земли, но лестницы я не обнаружил.

– Ну чего вы там? – нетерпеливо бросил Странный.

– А как ты спустился?

– Там канат, посвети телефоном.

Я посветил и вскоре его обнаружил.

– А лестницу нельзя было? – спросил ошарашено Гек.

– Можно, но так не интересно! – донеслось из темноты, – Атмосферность теряется!

– Атмосферность? Слушай коп, такое чувство, что я не с человеком говорю, а с.. не знаю.. духом подвала.. или с самим подвалом.

Мы осторожно съехали вниз. Странный зажег антикварный керосиновый фонарь. Гек увидел рубильник и включил электрический свет.

– Выруби, выруби! – закричал странный и замахал руками.

– Опять атмосферность? – раздраженно спросил Гек, возвращая рубильник на место.

– Ага.

Раздался уже знакомый нам сигнал, точнее множество сигналов. Мы только теперь оглянулись с Геком. Все пространство было заставлено электрогенераторами и коробами с проводами. В дальнем углу стоял стул, а перед ним красовался гигантский древний аппарат, который и выдавал все эти звуки.

– Господа, перед вами восхитительный радиотелеграф, – торжественно и гордо объявил Странный.

******

Мы пристально смотрели на Странного, а тот все еще продолжал сиять от восторга.

– И? – наконец спросил Гек.

– Я сейчас расскажу все по порядку. Вы прекрасно знаете, что я физик-самоучка. Все вы прекрасно помните еще детского сада, что означает теоритическая конструкция в физике элементарных частиц. Но что если бы у меня была такая штуковина, которая помогла бы создать условия, позволяющие обнаружить отклонения от стандартной модели. Конечно, все вы прекрасно слышали, что существует такое чудо как Большой Андронный Коллайдер, который находится в …

– Избавь нас от этих подробностей и переходи к делу, – перебил Гек, – Я не думаю, что тебе требуется консультация таких монстров теоритической физики, как барный завсегдатай и копировальщик из отдела продаж.

– Твоя правда, друг мой. Хорошо, буду краток. Что если я скажу вам, что относительно миниатюрная копия коллайдера, вмещающаяся в комнату, находится в непосредственной близости от нас. Её разработал такой же физик-самоучка, как я, а спроектировал и построил инженер-самоучка, его односельчанин..

– ОДНОСЕЛЬЧАНИН???!! – одновременно выпалили мы с Геком.

– То есть ты хочешь сказать, что сельские физик и инженер, оба самоучки, замутили свой собственный коллайдер со шлюхами и блэкджеком? – спросил Гек.

– Не смейте недооценивать самоучек. Но в общем да, именно так. Более того этот коллайдер продается, и я планирую его купить.

– Откуда у тебя вся эта информация?

Странный показал пальцем на радиотелеграф.

– Ну и? – повторил Гек.

– Морзянка, – ответил Странный.

– Что? Азбука Морзе? – спросил я.

– Да. Я подключил радиотелеграф и стал постоянно мониторить кодированные сообщения. Их было мало, и в основном, как это ни удивительно, какой-то бред… Пока несколько месяцев спустя не наткнулся на объявление на Морзянке о продаже коллайдера вышеуказанным физиком-самоучкой.

Странный порылся в бездонном кармане пальто и достал скомканную бумажку. Передал её мне. Я раскрыл. Гек склонился над ней через моё плечо. Под точками и черточками красовалась следующая запись, сделанная корявой рукой Странного:

«У меа есть исправйый калайдр. Ризультаты файтастика ёпт»

– Профессор Лэнгдом, а есть ещё записка, расшифровывающая эту грамматическую катастрофу? – спросил я.

– Он пишет с ошибками, – заметил очевидное Гек.

– Какая разница? Он же не гуманитарная крыса, а ученый, физик, – высокомерно отрезал Странный.

– Хорошо, это все замечательно, но где это село? И зачем тебе нужны мы?

– Мы переписывались какое-то время. Он потом как-то написал, что его радиотелеграф скоро выйдет из строя. Нужно было срочно решать. Быстро обговорили цену. Вот сегодня я ждал от него окончательного согласия. Из-за этого позвал вас. И, получив сигнал, пригласил в бункер.

– В подвал, – поправил я.

– В бункер, – настоял странный.

– На вопросы ответь, – потребовал Гек.

Странный, небрежно кивнув, снова стал судорожно рыться в карманах. «Где же, где же, где же» – приговаривал он. Затем перестал капаться в пальто, выпрямился и отчаянно хлопнул себя по лбу. Мы с Геком скептично переглянулись. Странный снял шляпу и вытащил из нее другой скомканный листик. Мы с Геком снова переглянулись, на этот раз еще скептичнее.

– Пожалуйста, – сказал Странный и с важным видом протянул мне записку, – это ответ на первый вопрос. А что касается моих планов на вас, то мне нужен, во-первых, водитель, во-вторых, кошелек.

– Водитель?

– Кошелек?

Я развернул листик.

– Это еще что? – спросил Гек, явно начиная раздражаться.

– Это, это координаты.. Долгота и широта, что ли… – ошарашено пробормотал я.

– Да, – подтвердил Странный.

– Эмм… И насколько это далеко? – разводя руками и растерянно покачивая головой, спросил Гек.

– Я же уже говорил, что близко.

– Насколько. Это. Далеко.

– Судя по карте, полторы тысячи километров на юго-восток.

– И это близко? А цену ты узнал?

– Узнал. Говорю же, давно еще. Сегодня он просто дал окончательное согласие. Вон там в углу стоит «меновая стоимость».

Гек посвятил телефоном в угол.

– Это что? Это мешки? – спросил он.

– Ну зерно, да. Три мешка зерна: гречка, рис, пшено.

– Так, давайте я подытожу весь собранный материал, – сказал я, – Ты нарыл где-то старинный радиотелеграф. Через несколько месяцев завязалась кодированная переписка с неким сельским джентльменом по совместительству физиком и обладателем коллайдера. Вы решили провести бартер: редкий экспериментальный аппарат против трех мешков зерна. Ты под прикрытием радости за друга цинично собрал двух теперь уже бывших товарищей, так как тебе нужны были: А – машина для транспортировки, Б – карманная наличность в дорогу, а главное – В – рабочая сила, способная таскать тяжести. Само село является какой-то абстракцией, расположение которой неизвестно или вернее известно лишь, примерно, где эту Атлантиду искать на карте. И это целых полторы тысячи километра (!!!) на юго-восток. Кажется, я все верно изложил. И выезжать ты планировал… когда?

– Сегодня. Сейчас, – ответил Странный, – И да, ты все правильно понял, молодец.

– Сдурел? – спросил Гек.

Воцарилось молчание. Все о чем-то думали. Я высказался первым:

– Как бы там ни было, я, честно говоря, не знаю, что именно меня пугает больше: то, что нашелся человек, решивший продать нечто редкое, используя радиотелеграф и Азбуку Морзе, или то, что нашелся человек, наткнувшийся на это объявление и на полном серьезе им заинтересовавшийся…

– Да уж.. это да.. Ну а теперь, – оживился Гек, положив Странному руку на плечо, – скажи-ка, mon ami, каким образом ты собираешься уговорить нас на эту безумно соблазнительную поездку.

– Не думайте, что я не предвидел такого вопроса. Пойдемте наверх, за стол переговоров, и я расскажу, почему эта поездка будет интересна и вам.

С этими словами Странный погасил керосиновый фонарь, отставил его в угол и, запрыгнув на канат, неуклюже, но довольно резво полез наверх. Как только Странный снова очутился в «царстве живых», то сразу скомандовал: «Следующий!». За ним последовал Гек. Вообще Гек был спортсменом и на высоком уровне владел Джит Кун-До, даже когда-то городские соревнования выигрывал, по рукопашному бою, по-моему. Поэтому ему не составило труда вскарабкаться по канату, причем сделал он это очень грациозно и с какой-то обезьяньей проворностью. Наступила моя очередь. Я плюнул на ладони и тщательно их растер – пять метров все же не шутка. Затем я подошел к канату, посмотрел на него, оценил риск, примерно прикинул объем сил, которые придется затратить, и присел для прыжка. Стоит ли говорить, что в этой позе горного орла я замер на некоторое время, все еще собираясь с духом. Но вот если горный орел, находясь в привычной для него позе, выглядит великолепно и гордо, то я же выглядел чрезвычайно нелепо.

– Ну чего ты копаешься? – свесив голову, спросил Странный.

Я быстро выпрямился, прищурившись, вперил взгляд в сторону радиотелеграфа (типа заинтересовался (ВДРУГ!!!)), таким образом, я сделал вид, что вот только-только подошел к канату. Я уже хотел было прыгнуть, но тут и Гек свесил свою взъерошенную башку:

– Ну че там? Я уже воду вскипятил.

Этого еще не хватало. Я и так стеснялся самого себя, а тут зрители собрались, причем публика на редкость неблагодарная и ошибок не прощающая.

– Да блин… ЩАС! Идите пока чайку забацайте! Мне полторы ложки сахара и дольку лимона!

– Ладно, – сказал Гек, и они убрали головы.

Я облегченно выдохнул, обрадовавшись, что они не поняли причину моих промедлений. Однако через десять-пятнадцать секунд эти стервятники свесились снова, при этом ехидно улыбаясь.

– Ты что, действительно поверил, что мы пропустим то, как ты повиснешь грузиком на веревочке?

Выхода не было. Я собрал волю в кулак и запрыгнул. Потихоньку я полез вверх, но через 2 метра понял, что достиг предела своих возможностей. Пытался продвинуться дальше, но, задергавшись, только раскачал веревку. Гек и Странный расхохотались.

– Болтаешься, как рыба на леске! – сквозь смех выдавил Гек.

– Маятник Фуко! – измывался Странный.

– Позорище! – подытожили в унисон.

Разочарованный, я осторожно съехал вниз. Однако признаюсь, что когда ноги коснулись земли, то наступило временное облегчение.

– Ну и как мне теперь вылезти?

Странный, все еще хихикая, отвязал канат и опоясался им. Гек схватился чуть спереди.

– Давай, бирюк, надо вытянуть эту восьмидесятикилограммовую репку. Ну, прыгай, че встал! – скомандовал Гек.

Я послушался. Они поднатужились и медленно потащили меня вверх. Но, вскоре стало ясно, что идея плохая. Это в кино главный герой на краю обрыва цепляется своим мизинцем за указательный палец товарища и без особых усилий вытаскивает его на поверхность скалы. В реальности все оказалось иначе. Двое взрослых парней, один из которых спортсмен, не смогли вытащить человека среднего, как вы помните, телосложения и среднего, как вы помните, роста, а соответственно и среднего, как вы понимаете, веса. Снова претерпев неудачу, я немного запаниковал, хотя прекрасно понимал, что не умру здесь.

– И че теперь? – тревожно спросил я.

Гек уже не смеялся, а Странный напряженно думал.

– Вообще мне это напоминает ситуацию, когда ребенок просовывает голову в решетку забора, а потом не может её вытащить… – сказал Гек.

– Коп, кидай ключи от машины! – наконец крикнул Странный.

– ЧЕГО?? Совсем охренел? – ошарашено отозвался я.

– Кидай. Я заеду в гараж, привяжу к машине канат и вытащу потихоньку тебя.

– А он докинет? – спросил Гек.

– Я не настолько слаб!

Делать нечего. Я вытащил ключи, мрачно посмотрел на них и только с третьей попытки закинул наверх, так как не мог попасть в это дурацкое окошечко. У Странного прав не было, но с этим заданием справилась бы и пятиклассница. Через пять-семь минут я услышал знакомый шум двигателя, и в гараж въехал автомобиль. Врата в преисподнюю, кстати, не открылись…

– Поехали! – скомандовал Гагарин… ой, то есть Странный.

И вот я запрыгнул на канат в третий раз, трусливо вцепившись в него всеми правдами и неправдами. Медленно Странный повел машину. Стоит отметить тот факт, что у меня автоматически при запуске двигателя включается радио. Стояла волна, на которой играет исключительно оперная музыка. Меня же поднимали под арию тореадора из «Кармен»…

Наконец я достиг верха, и Гек помог мне вылезти.

– Ба! Бирюк, ты посмотри какой улов! А рыбное место – твой подвал. Пора бы и сети ставить.

– Просто заткнись.

2. Будущее этой планеты

Я поставил машину обратно на парковку. Вернувшись в гараж, сел за «стол переговоров», где меня уже ждала чашка горячего чая. Я отпил. Да, это было то, что нужно: сахара в меру, долька лимона правильного размера, крепость средняя. Странный сидел в раздумье, а Гек наслаждался своим чаем, которым запивал что-то из хромированной фляги. Судя по запаху, скорее всего это был коньяк. Странный кошачьим движением вырвал флягу из рук Гека. «Не напиваться» – строго сказал он. Затем Странный сам сделал глоток и вернул емкость хозяину. Гек послушно убрал флягу во внутренний карман пальто. Мы просидели в молчании еще какое-то время. Но вот, наконец, Странный, собравшись с духом, встал и постучал ложечкой по чашке. Мы с Геком обратили на него взоры, хотя на самом деле мы и так смотрели на него, поэтому от этого фамильярного жеста никакого практического толка не было. Странный прокашлялся в кулак, затем уперся прямыми руками в стол, и заговорил:

– Товарищи… нет… Леди и джентльмены… нет… А, впрочем, неважно! Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие…

– К нам едет ревизор? – поинтересовался Гек.

– НЕ ПЕРЕБЕВАТЬ!!! – истошно заорал Странный и швырнул в Гека ложечкой.

Геку это не понравилось, но он сдержался и промолчал. Надо сказать, что Странный предварительно набрал целый карман камешков. Мы уже поняли, что он планирует говорить долго и пафосно. Так вот, нам с Геком категорически не хотелось все это слушать, но бирюк каждый раз грозился камушками, как только мы собирались его перебить.

Странный снова прокашлялся и продолжил, как ни в чем, ни бывало:

– Дело в том, что великую науку – физику поглотило смердящее болото. Это болото – бюрократия. Физики всего мира связаны по рукам и ногам бесчисленными разрешениями, рамками, бесполезными отчетами, корыстью государственников и бумажной волокитой в целом. А между тем, наряду с математикой, физика является необходимым стратегическим союзником человека в достижении им, возможно, самой важной цели, а, вернее сказать, в удовлетворении одной из базовых потребностей, потребности в беспрерывном, неисчерпаемом познании. Испокон веков науку зажимали в тески заинтересованные лица. Вспомните хотя бы гонения на ученых под надуманными религиозными предлогами. Сам Румата Асторский был бессилен. Но это уже не важно. В последнее время, слава колебаниям, большинство государств, пусть формально, но все же перешло к светскому устройству общества, что позволило ученым мужчинам и женщинам, но в основном все же мужчинам, выйти из тени и официально присягнуть на верность науке. Теперь уже во имя всего человечества, а не ради утоления, хотя даже не утоления, а, скорее, притупления собственной неутолимой жажды. Я бы хотел провести здесь аллегорию с бутылкой шампанского, где: Бутылка – совокупность рамок общественных и рамок, установленных собственным разумом; Шампанское – непосредственно стремление к познанию; Пробка – усилия и инструменты заинтересованных лиц по удержанию Шампанского в Бутылке. Так вот, как я говорил выше, в последнее время, ввиду постоянных взбалтываний и пропихивания Пробки все глубже и глубже внутрь Бутылки, Шампанское таки взбунтовалось и выбило этот злополучный кусок полипропилена, разорвав мюзле на топ-кварки. Да, господа, теперь наукой, в частности физикой, заниматься в почете. Но опять же это формальная позиция. На самом деле ни одно государство в мире не заинтересовано в «слишком грамотном электорате». Поэтому я гордо заявляю, что в свою очередь не заинтересован в поддержке ТАКИХ государств. Конечно, если бы я жил в коммунистическом обществе, стремящемся к научно-техническому развитию, то занимался бы физикой на официальном уровне, принося пользу государству, а, следовательно, и простым людям. Но, поскольку, мне приходится иметь дело с капиталистической системой, заточенной исключительно под накопление капитала все тех же заинтересованных лиц, то я отказываюсь от подачек эгоистичных олигархов. Будьте уверены, дорогие товарищи, я отверг бы любую попытку завербовать себя в стройные снаружи и гнилые изнутри ряды бойцов корпоративного вермахта. Моих знаний они не получат… И душу мою тоже! Я сознательно избрал жизнь мученика. Я прямо смотрю в лицо страданиям и плюю на пощечины судьбы, руками которой руководит мировая элита, которая в свою очередь живет и видит во снах – как бы сломить мою волю и покарать меня за мои смелые убеждения. «И что ты предлагаешь, парень в терновом венке?» – не без причины и с оттенком грусти подумали вы… снисходительно улыбнувшись, будучи увлеченными пылкостью скромного утопического мечтателя, Гренгуара наших дней. И вы мыслите в абсолютно верном направлении. Я не полезу на Голгофу, ведь задачи требуют решений. И как говорят в народе «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Вы прекрасно осведомлены о том, что я с подросткового возраста плюю на условности. Всегда пренебрегал устоями и рушил стереотипы. Я обойду и эту гору. Я сделаю все сам. Впрочем, хватит об этом. Теперь призыв к вам, господа. Гек. Мне действительно нужны денежные средства для поездки. Я знаю, что ты ими располагаешь. Я прошу тебя проспонсировать нашу авантюру, а так же поддержать морально, ну и пару раз физически… Клянусь яблоком Ньютона, что предоставлю кассовый чек каждой покупке и предоставлю обоснования каждой строчке этого чека. И ты не думай, я долг верну обязательно. С первой же Нобелевской премии. Теперь Коп. Нужен водитель с машиной. Коллайдер – не гусиное перо, да и мешки с зерном тоже… не… ээ… гусиные… перья… Помоги мне, дорогой друг, и я никогда этого не забуду. А первое открытие, не в обиду Геку, назову в твою честь. Представь новую элементарную частицу: бозон Копировальщика. И да, дорогие господа, клянусь усами Эйнштейна, вас обоих я упомяну, нет, я о вас буду долго и восхищенно говорить во время моей речи в качестве Нобелевского лауреата. Теперь я кончил. Задавайте свои ответы, если что-то неясно. Сегодня на горячем стуле «будущее этой планеты»!