Читать книгу Столик на двоих - Артём Романович Наумчик - Страница 1

Открывать дверь своего заведения, включать красивые, поставленные под дизайн, лампы, чтобы свет освещал полностью все прилавки моего ресторана – это была моя мечта с самого детства. Мне всегда хотелось иметь свой ресторан или хотя-бы кафетерий, в котором можно быть дарить радость прохожим, делая им горячий чай в ледяную зиму или охлаждающий коктейль в жаркий сезон лета.

Это все сложно, и я это прекрасно понимала в свои тринадцать лет. Родителям казалось, что как только я закончу школу, в моей мечтательной голове что-то изменится, и я передумаю идти на официанта, но все-же мне очень хотелось поступить на специальность официант.

Училась я не столь хорошо, но балл позволял без проблем мало того поступить, но еще и трудоустроиться после второго курса.

Мне поистине нравилась эта работа, ведь я всегда успевала выполнять заказы и делала все достойно. Собственно, из-за хорошо проделанной работы мне давали чаевые.

Но работа иногда кипела полным ходом:

– Эми, там на третьем столике новый клиент! – говорила моя подруга и одновременно коллега Кира, с которой я знакома еще со школы. – Я пока отнесу тарелки, а ты иди прими заказ.

– Уже бегу, – без какой-либо проблемы пошла я к третьему столику.

Сегодня еще вечером приедет проверка, поэтому надень, пожалуйста, шапку.

– Я не могу ее носить!

Именно в этом ресторане мы обязаны были носить шапки, подчеркивающие имидж заведения. Но они были настолько неудобные, что никакой нормальный человек не стал бы надевать это на голову. Шапка была с креплением, которое сильно затягивало волосы, а при снятии некоторые волосы вырывались с сильнейшей болью.

Честно говоря, если бы не шапка, то моя работа была бы просто раем.

Проверки к нам приходили часто и именно из-за них правило о ношении шапки становилось обязательным.

– Опять проверка? Она вроде-бы была на прошлой неделе.

– Да тут проблема не в этом. Мне тут птичка нашептала, что к нам в ресторан приедет какая-то шишка, поэтому нам придется очень нелегко сегодня, – рассказывала Кира и закрывала рот рукой, чтобы по камерам не смогли узнать, что мы обращаемся, а не работаем.

– И кто он?

– Как всегда какой-то богатенький папик, – с насмешкой усмехнулась Кира, ведь она ненавидела подобных людей, которые только и желают, чтобы их ценное одеяние было замечено всеми персонами.

Порой мы и не справлялись…

Как например в этот вечер, когда все приезжие посетители, пришли в ресторан лишь бы увидеть ту самую знаменитость.

– Ты как там? Справляешься? – постоянно, когда мы пересекались между столиками, спрашивала Кира.

Ей тоже очень нравилась данная работа. Она с удовольствием разделяла эти часы работы со мной.

Кира была очень милая, слегка эмоциональная, в особенности, если ей дадут чаевые выше среднего. А среднее в нашем заведении – это десять долларов.

Энтузиазм Киры, радовал всех, кто заходил к нам. Она всегда стремилась, чтобы получить больше заказов и подарить радость большему количеству людей. А ее внешность всегда не только завлекала клиентов, но и выделяла среди других официантов.

Ее ярко-закрученные волосы, покрытые нежно-светлой краской, подчеркивали ее форму тела. А маленькие веснушки делали из нее вид добродушного человека.

И иногда я ей завидовала, ведь внешность ее была точно лучше, чем у меня. У меня с подростковым возрастом начали появляться прыщи, бородавки и все мерзкие дряни, которые сделали мое лицо еще безобразнее.

Иногда у меня появлялись мысли о том, что думает человек, сидящий передо мной и смотрящий на мое лицо во время работы. Может быть у кого-то появлялись обо мне мысли: "что за уродка" или "что я лицом не вышла". Такие мысли обо мне, которые я сама и придумывала, меня иногда расстраивали. Но я все-равно продолжала носить тяжелые тарелки, пытаясь не думать о мыслях окружающих.

Перерыв у нас был только на десять минут, когда можно было сходить в туалет или переобуться.

Платили нам достаточно. Сумма, подсчитанная за месяц, меня радовала. Я могла себе позволить купить крутые гаджеты или отправиться в путешествие, но я копила на свою мечту. Мечту о собственном кафе. И оставалось совсем немного…

– Почему вы так долго сидите тут? – начал возмущаться наш начальник Боб.

– Мы уже выходим, – сказала я.

– Стойте, я хочу вас предупредить, что уже через полчаса приедет Кельвин Ругати и его сын Ричард Ругати старший, – начал рассказывать Боб, а мы никак не реагировали на это.

Обычно во время приездов таких гостей из состава ресторана не рад никто, кроме Боба.

Мы с Кирой стояли в сторонке, во время того как в ресторан заходили эти два изумительных богача.

Как только зашел полноватый, но все же в деловом костюме, человек, я подумала, что ничего лучше уже не светит. Но потом, следом за отцом, последовал его сын. И тут свет всё-таки начал светить. Ведь это был настолько красивый парень, что глаза не оторвать. Он шел какой-то богатой походкой и приближался к столику номер три.

– Ну я пошла, – сказала Кира.

– Стой, ты не хочешь отдохнуть? – неважно предложила я. – То есть, может я приму заказ?

– Как скажешь подруга.

Все столпились вокруг столика, где сидели Кельвин Ругати и его сын Ричард Ругати старший. Но потом пришла охрана и все те, кто не ел, покинули заведение.

– Официант, пожалуйста, – крикнул Кельвин.

Я с немного дрожащими ногами и руками шла к ним, слегка улыбаясь и показывала всю доброту этим людям, дабы они восприняли меня серьезно.

Как только я начала подходить, я все больше и больше понимала какой же красивый Ричард.

Его черные волосы пахли от райского шампуня. Духи были довольно резкие, такие я очень любила. Ричард взглянул на меня и у нас произошел первый взгляд и это было прекрасно. Его добродушные глаза запомнились мне и впились в сердце.

– Здравствуйте, я готова принять ваш заказ!

– Что у тебя с лицом, милочка? – именно такие слова были у меня в голове, когда я озвучивала свою фразу.

– Здравствуйте, порекомендуйте нам ваше лучшее блюдо, – говорил Кельвин, но я смотрела только на Ричарда, который времена поглядывал на меня и делал прекрасную улыбку.

– Извините, – специально кашлянул Кельвин, когда я слишком долго смотрела на Ричарда.

– Ах, да, я рекомендую вам попробовать…

А тогда мне с наивысшим удовольствием надо было рассказывать им о всех изысканных блюдах.

Но похоже мой рассказал о меню не впечатлил Кельвина и произошло то, чего я боялась услышать очень сильно.

– Хорошо, спасибо, мы лучше пойдем в другое заведение, – сказал Кельвин, перебивая меня, а моя самооценка ещё больше понизилась.

– Ох, бедная Эми, – прошептала Кира, услышав эту фразу.

Я посмотрела на Ричарда своими уже почти наполненными слезами глазами и просто надеялась, чтобы он что-то предпринял. Я начала плакать не из-за того, что понимала, что они вот-вот покинут ресторан, и я больше не увижу Ричарда – нет. У меня где-то в глубине души треснуло чувство, которое постоянно давало мне надежду и радость от повседневной работы, а одной фразой одного из богатый людей, моя любовь к работе могла просто стереться. Ведь я рассказывала им о лучших блюдах, а они просто так сейчас уйдут…

– Стой, отец, давай всё-таки что-то закажем, – предложил Ричард и посмотрел на меня. – Меня очень заинтересовало блюдо, о котором вы рассказывали только что, – продолжил он.

Он специально, увидев, что я сильно расстроилась, решил заказать что-то.

Я рассказала еще раз про блюдо, которое заинтересовало Ричарда, и одновременно посматривала на его извивающиеся волосы и в прекрасно-добрые глаза. О, какие же они были красивые, словно блестели от любого взгляда, отражая лучи света, пробивающиеся сквозь алые шторы в ресторане.

– Давайте я возьму чашку чая с чизкейком на ваш вкус, – сказал мне Ричард.

Я вначале переволновалась, а потом расплылась в улыбке, от того, что он заговорил со мной и предпочел мой вкус для его выбора.

Зайдя на кухню, я прибыла в глубочайший до самого сердца восторг, ведь мне очень сильно понравилась этот молодой человек, что мне хотелось принести ему самый вкусный чизкейк из нашего заведения.

– Ну, что как ты? Справилась? – спросила Кира, подходя ко мне со спины.

А я от эмоций, даже не знала с чего начать. Хоть в этой ситуации так такового ничего не произошло, но для меня в ту минуту это значило многое.

– Чай готов, а какой чизкейк? – спросил бариста.

– Я сама выберу, а чай занесу сейчас, – радостная и полностью на эмоциях, говорила я, ведь опять возвращалась к нему.

Уже идя, с полным энтузиазмом, в надежде познакомиться по ближе, я шла к нему… Руки мои впервые за долгое время начали потеть, но конкретно в эту минуту, мне было безразлично, и я продолжала идти к нему.

Подойдя к столику, где продолжал сидеть красивый парень, я начала наклоняться и ставить чашку чая к нему на стол. Но тут из-за моих мокрых рук и критического переживания, мне не удалось удержать чайную тарелку, и она выскочила из моих пальцев. Тарелка вместе к кружкой упали на стол, но чай вылился полностью на того самого красивого парня.

Я сразу же начала доставать салфетки и пытаться вытереть дорогущий костюм Ричарда. Он не стал кричать, а только вытирал чай с пиджака.

– Что за бездарности тут работают? Даже не могут чашку чая подать! – начал кричать и возмущаться отец Ричарда; он встал со стула и подошёл к нам.

Я изо всех сил пытались убрать разводы с пиджака, а Ричарда мне в этом помогал и при этом не сказал ни одного плохого слова в мой адрес.

– Извините, пожалуйста, – начала говорить я уже сквозь слезы.

Мне было очень стыдно от этого случая.

– Принесите мне жалобную книгу! – продолжал возмущаться отец Ричарда.

– Папа, перестань, она же не специально! – заступившись и немного успокоив меня, сказал парень, с которым минуту назад я предполагала, что будет все хорошо. К сожалению, моя неосторожность привела меня к такому…

– Можно ещё салфетки? – попросил он же.

Ричард достал ручку из своего кармана и начал что-то писать на салфетке. После он продолжил ими вытираться.

Также без участия моего директора эта ситуация не прошла. Он сразу же вышел после криков отца Ричарда.

– Что тут происходит? – спросил директор.

А потом уже понеслась. Начали выходить все сотрудники и смотреть на опозоренную меня, как на слабое звено.

– Можешь показать, где у вас тут уборная? – попросил Ричард и мы оба ушли из зала.

Это был мой самый сильный позор, который я никогда не забуду.

– Вот уборная, тут умывальники общие, – сказала я уже собиралась уходить, но Ричард сказал мне кое-что вслед:

– Я знаю, что это не специально, извините, что так все вышло, – сказал он и от этих слов меня повергло в шок.

Ведь извинился он… Такого я точно не ожидала.

– Вы просите прощения?

– Давай лучше на "ты", ведь даже друзья не всегда проливают кружку чая друг на друга, -усмехнулся Ричард. – А как тебя зовут?

– Эми, – стеснительно ответила я, а потом еще дополнила: – Эми Артли.

– Ну тогда приятно познакомиться, Эми. Я Ричард Ругати, но вы можете звать меня Ричи.

Я не понимала, чего он хочет и вообще зачем со мной разговаривать. Ведь я буквально несколько минут назад пролила на него кипяток.

– Пиджак как новый, – сказал Ричи, после того как промыл его. – Спасибо за помощь.

Я не стала отвечать ему, ведь данная ситуация была довольно странной. Он не стал уходить и подошёл ко мне ещё ближе. Мой лоб и его подбородок чуть ли не соприкасалась. Мне не хотелось отдаляться от него, так как мне было приятно с ним стоять. Какая-то благая аура была у него, что не хотелось отходить от него, ведь становилось все лучше и спокойнее.

Ричи протянул ту самую бумажку, на которой что-то ранее писал и положил мне в карман.

– Меня уволят, – кричала я, проливая горькие слезы на плитку уборной. – Что мне теперь делать?

Я не пыталась надавить на жалость в ту минуту, я просто была в панике, ведь мне нужна была работа, с которой мне доставались хоть какие-то средства. В ту страшную минуту, когда мне приходилось стоять рядом с парнем, что мне очень понравился, я чувствовала стыд и горе, а в голове творилась путаница, думая одновременно о будущей моей работе и выхода из данной ситуации. Мне было страшно выходить из уборной и это было очень видно по моему виду.

– Давай выйдем, я скажу, что все хорошо, – увидев мою потерянность, предложил свой план Ричард.

Он казался мне в тот момент настоящим ангелом, который вообще не разозлился на мою неаккуратность, так ещё и предлагает план выхода из ситуации.

Выходя из уборной, я начала краснеть, ведь от ожесточенной публики, что смотрела прямиком на меня, мне становилось не по себе и появлялось чувство, от которого хотелось раствориться в ту же секунду.

К нам подошёл Кельвин – отец Ричарда, и он ничего не стал говорить, ведь уже давно высказался моему директору. Кельвин просто подходя к нам все ближе, смотрел на меня косыми глазами и думая, как же мне сделать только хуже от ожесточенного чувства в его голове. Когда он подошел слишком близко, Ричард стал передо мной, закрывая меня от его же отца, тем самым сделал такой жест, словно Кельвин мог меня бы ударить или что-то по хуже.

Кельвин, увидев, что Ричард заступился, неприметно и медленно покачал головой и сказал:

– Уходим.

Кельвин схватил своего сына за руку и силой потянул его к выходу. Удивленная публика от происходящего просто затаила дыхание и отвалилась от приема пищи. А когда два богатый джентльмена покинули ресторан, ко мне подошел директор и озвучил роковую фразу:

– Это твой последний день в этом ресторане.

Я уже подозревала, что будут такие последствия. Это было очевидно, что меня уволят, но чтобы так жестоко и прямолинейно.

Перед своим директором я ещё сдержала слезы, но потом пошла в подсобку и громко зарыдала, поддаваясь всем своим эмоциям. Ведь я не хотела этого делать, я хотела как лучше.

– Извини, к тебе можно? – зашла в подсобку Кира.

– Лучше уходи, – сказала я, но Кира не стала меня слушать и подошла утешить меня. – Ты найдешь работу лучше!

– Кира, у нас в районе нет ни одной нормальной вакансии для студентов. А официантом я хотела работать еще с детства.

– Работа для таких прекрасных людей как ты всегда есть и будет, – продолжала говорить Кира, понемногу поднимая мое настроение.

Я спустя время взяла себя в руки, вытерла слезы и закончила сегодняшнюю смену.

Все остальные заказы давались легче, но каждый раз, подходя к людям за столиком, мне становилось страшно, в особенности, когда я несла им их заказ. Данная ситуация меня конкретно потрепала.

К концу рабочего дня я вроде-бы успокоилась и не показывала свои эмоции, но как только пришло время прощаться, мне стало очень больно отпускать свою работу… Ведь у меня было столько много привычек, связанных с этим рестораном.

– Снимай всю рабочую форму и оставляй в подсобке, – сказал резким и неподобающим голосом директор ресторана.

Я честно говоря очень ранимая. Меня легко обидеть, поэтому в ту минуту, понимая, что я прощаюсь с этим заведением, мне хотелось только плакать. Но в ту минуту меня окутало и чувство ненависти к своему директору, поэтому я резко убежала в подсобку, с психами и слезами на глазах переоделась и разбросала одежду, выданную от ресторана.

Потом я направилась в уборную, чтобы умыться и снять всю косметику, которая также потекла от моих слез. На последок я подошла к Кире и крепко обняла ее.

– Прости, но я ухожу, – сказала я.

– Ты найдешь место лучше, главное искать, – сказала она мне на прощание.

Выйдя из ресторана и даже не попрощавшись с гнусным директором, я направилась домой, оплакивать уже окончательно всю случившуюся ситуацию.

Я вновь не могла держать себя в руках, мне нужна была поддержка. Мне, как человеку, который никому не желает зла и хочет дарить только одни радостные эмоции, было очень обидно осознавать, что меня так жестоко уволили.

И только сейчас в эту минуту я вспоминаю, что тот красивый парень, на которого я вылила чай, дал мне бумажку и засунул в карман. Мне сразу же стало интересно содержимое бумажки, поэтому я тут же начала искать ее в карманах своего джута и в штанах.

– Где же эта бумажка? – в недоумении искала я тот самый клочок салфетки то, что могло что-то изменить…

Тогда, еще оставаясь на нервах, мне было не комфортно искать эту бумажку, но потом я вспомнила, что Ричард положил ее в карман рабочей одежды.

– Черт, – крикнула я на всю улицу, – я уже не пойду туда.

Мне не хотелось вновь возвращаться туда, поэтому я продолжила ждать свой автобус и одновременно вспоминая произошедшее.

Постояв еще несколько минут, я все же переубедила себя и решилась найти эту бумажку.

Ресторан уже как пол часа закрыт и было очень мало шансов на то, чтобы поговорить с директором. К счастью свет там еще горел, и я помчалась к дверям. Но они оказались закрыты и мне пришлось кричать и стучать в дверь:

– Извините, можете пожалуйста открыть, – кричала я не пойми кому, дабы мне открыли двери.

– Это Эми Артли? – донёсся какой-то знакомый голос из-под двери.

– Да, я там забыла свою вещь в кармане рабочей одежды, – начала оправдываться я.

– Случайно не в тех вещах, которые были разбросаны по всей подсобке?

После этих слов мне стало стыдно. Я прислонила голову к деревянной двери заведения и тяжело вздохнула.

Только спустя несколько минут моего и взаимного молчания того неизвестного собеседника, мне открыли дверь и это оказался директор.

– Одежда в подсобке, забирай свои вещи, – сказал он же и открыл полностью дверь.

Я быстро, чтобы тут долго не оставаться, начала искать ту самую салфетку. В штанах ее не оказалось в отличает от пиджака. В правом кармане всё-таки лежала бумажка. Я сразу же развернула ее, немного торопясь и нервничая, мне хоть и удалось раскрыть скомканный клочок бумажки, но в итоге там ничего не оказалось написано.

Долго не думая, я посмотрела левый карман и тут уже была менее мятая салфетка, на которой был написан номер телефона и очень надеюсь этого красивого парня.

– Спасибо, до свидания, – очередной раз вышла я из ресторана.

Я опоздала на автобус, но надеюсь не зря. Мне было страшно говорить обо всем, а в голове творился полный хаос тот, что надо было бы разобрать, но не было такого человека, с которым я бы могла поговорить об случившимся.

Мне вновь пришла идея позвонить на номер, но было уже поздно. Уже лучше завтра узнать, что же это за номер…

***

Всю ночь я крутилась по кровати в разных позах и не могла заснуть. Возможно, это из-за того, что я не рассказала родителям про мое увольнение, так как поздно вернулась домой. Мне было страшного говорить им и на утро. Портить им весь день не хотелось.

Утром я не позавтракала и пошла в универ. Делая вид что, что у меня все хорошо.

Чувство полной безысходности постоянно посещало меня. Я не только осталась без работы так ещё и не рассказала всю ситуацию родителям. Только отрицательные эмоции были у меня по дороге в универ. И мне их никак нельзя было преодолеть до одного момента.

Когда я уже подходила к входу в универ, я все же решилась набрать этот номер. Как можно быстрее, чтобы не опоздать на лекции, быстро нажимая на кнопки, я пыталась разобрать текст с салфетки Ричарда.

Номер быть введен, еще раз все обдумав, я нажала кнопку "звонок".

– Алло, – донёсся сонный голос с телефона.

– Здравствуйте? Это вы мне оставляли вчера свой номер? – спросила я и ждала ответ.

– Здравствуйте, девушка, это вообще-то инспекция по делам о разлитых кружках чая на посетителей.

После этих слов я замерла и опять все вспомнила… Все что произошло вчера. Опять появилось чувство вины, но я даже немного поверила:

– Что за инспекция такая интересная?

– Ха-ха, – прозвучал резкий смех, – а вы та прекрасная дама из ресторана?

– Та, что вам руку чуть не обожгла? – усмехнулась я, и на душе от смешной ситуации стало чуть легче, – да, та самая.

Я была поражена, что Ричард ничуть не разозлился на меня, а наоборот шутил на эту тему.

– А ты умеешь звонить в нужный момент, – продолжал говорить сонным голосом он, – у тебя что сейчас уроки?

– Нет, я на лекцию иду, я не подумала, что будет рано, так как настроение ужасное.

Из телефона начали слышны какие-то шорохи и шумы; только спустя минуту он ответил мне: