Роман в романе. Место действия – Санкт-Петербург. Главный герой – студент философского факультета, молодой писатель Томаш Салманский, переживающий мучительную любовь к виолончелистке по имени Виола. Он пишет книгу о неразделённом чувстве царя Соломона к бедной девушке Шуламит, не замечая, что эта история любви странным образом соотносится с его собственной.Салманский хочет дописать книгу, чтобы обрести спокойствие и разобраться в собственной душе, но, как и его герой, выбирает иной путь.
Оглавление
Артём Соломонов. Виола
Глава 1. Царь Соломон
Глава 2. Петербург
Глава 3. Рассказ Салманского
Глава 4. Встреча с незнакомкой
Глава 5. Два месяца спустя
Глава 6. Загадочное имя
Глава 7. Признание в любви
Глава 8. Девушка из виноградника
Глава 9. Немного о Рыцаре Печального Образа
Глава 10. Знакомство с ярым софистом
Глава 11. О шедеврах современного искусства
Глава 12. Полдень
Глава 13. Виола
Глава 14. О чувстве вины
Глава 15. Личная библиотека
Глава 16. Воспоминания
Глава 17. Драка в переходе
Глава 18. На вкус и цвет
Глава 19. О мастерстве и затворничестве
Глава 20. Обезьянка-дьявол
Глава 21. Белое солнце
Глава 22. Если долго всматриваться в бездну
Глава 23. Поэт и цыганка
Глава 24. Мечты
Глава 25. Фиалка в петлице
Глава 26. Мост
Глава 27. Суд над самым собой
Эпилог
Отрывок из книги
Иерусалим. Начало Х века до н.э.
Безжалостно палящее солнце склонялось над Иерусалимом, его лучи проникали сквозь густоту высоких кипарисов и роскошных пальм, напоминающих распущенные павлиньи хвосты. Лик солнца отражался в бирюзовом бассейне, где причудливо мелькали золотистые и жемчужные рыбки. А подле него располагался обширный царский дворец из ливанского дерева, который был длиной в сто локтей, шириной в пятьдесят локтей, а вышиной в три яруса в тридцать локтей каждый. Из кедрового дерева были сделаны и колонны внутри, и таких колонн в каждом ярусе было по пятнадцать
.....
– Трудно сказать… – несколько неуверенно отвечал Соловьёв, очнувшись как после долгого сна. – Во все времена быть поэтом означало нести своего рода бремя, если угодно, тяжкий крест! Поэт не только не должен утверждать своё поверхностное «я» за счёт творимого им стихотворения, но должен умертвить его, чтобы стать частью чего-то большего и гораздо важного, чем он сам… Правда, особая необходимость в как таковом признании давно улетучилась и утратила, как мне кажется, всякий смысл.
Да и кому, по-вашему, оставлять «памятники красоты»?! Даже если допустить, что таковые имеются, где гарантия, что их не смешают с грязью сразу же после вашей смерти?.. В общем, как мне представляется, перспектив никаких или почти никаких… Но всё же я не возьмусь утверждать окончательность этого суждения.
