Николай Михайлович Карамзин
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
А.В. Старчевский. Николай Михайлович Карамзин
Возвращение к читателю
Введение
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Примечания
Отрывок из книги
Николая Михайловича Карамзина еще при жизни называли великим. Успех, признание публики пришли к нему на заре литературной деятельности. Первые же публикации молодого писателя в начале 1790-х годов в издававшемся им «Московском журнале», прежде всего, «Письма русского путешественника», сентименталистские повести «Бедная Лиза» и «Наталья, боярская дочь», стали для читающей России откровением, вызвали восторги и споры, а самого автора выдвинули в центр общественного внимания. Последующее десятилетие российской словесности прошло под звездой Карамзина. «Лиодор», «Остров Борнгольм», «Юлия», «Марфа-посадница или покорение Новагорода», «Рыцарь нашего времени» – эти, а также многочисленные другие произведения в прозе и стихах, выходившие в альманахах «Аглая», «Аониды», в сборнике «Мои безделки», в журнале «Вестник Европы» и отдельными изданиями, жадно читались и перечитывались, горячо обсуждались в обеих столицах и провинции. Карамзин был не просто модным светским писателем, пленявшим публику, особенно дам и молодежь, изысканностью стиля, увлекательными сюжетами и выразительными образами. Он воспитывал нового читателя, приобщал его духу Просвещения, открывал ему новый, почти неисследованный литературой и простирающийся далеко за пределы классического канона мир – мир искренних человеческих чувств, личных переживаний, неординарных вольных мыслей, высказанных языком современности, мир внутренней свободы, ограниченной лишь совестью и долгом. Противник политических революций, видевший залог нравственного прогресса в просвещенном самодержавии, Карамзин сам стал революционером российской словесности. Не случайно ревнители старины так яростно ополчились на него. Тем сильнее возрастала преданность сторонников обновления своему кумиру. По замечанию Ю. М. Лотмана: «Русская литература знала писателей более великих, чем Карамзин, знала более мощные таланты и более жгучие страницы, но по воздействию на читателя своей эпохи Карамзин стоит в первом ряду, по влиянию на культуру времени, в котором он действовал, он выдержит сравнение с любыми, самыми блестящими именами». Добавим, что в числе этих «блистательных имен» золотого века русской литературы – Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Тургенев… Все они так или иначе восприняли творческое наследие автора «Бедной Лизы».
Даже после того как в 1803 году Карамзин неожиданно для читателей прекратил публичную литературную деятельность, о нем не забывали. Его произведения оставались по-прежнему популярны. От Карамзина ждали открытий на новом поприще – официального историографа. Выдающийся историк М. П. Погодин вспоминал, с каким благоговением он, еще гимназист, глазел на своего кумира, случайно встретив его в Оружейной палате Кремля. Выход в 1818 году первых томов «Истории государства Российского» стал подлинной сенсацией не только в культурной, но и общественно-политической жизни страны. По свидетельству А. С. Пушкина «несколько времени ни о чем ином не говорили». Труд Карамзина воспринимался как научный и патриотический подвиг. «Карамзин – это Кутузов двенадцатого года: он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие узнали о том в двенадцатом году» – писал позднее П. А. Вяземский, поэт, воспитанник историографа. Общеизвестно высказывание А. С. Пушкина о том, что «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Воздействие карамзинской «Истории» на формирование российского национального самосознания признавали и современники, и потомки. Лучшие русские люди нескольких поколений могли бы сказать и говорили словами Достоевского: «Я возрос на Карамзине». Те же, кто были близки к высшей власти, знали, что историографу доверяли свои мысли и чувства, к его мнению прислушивались император, царствующая семья, государственные мужи, находя в нем образец честности, прямодушия и гражданской ответственности.
.....
Она вышла лишь спустя два с лишним года в журнале «Библиотека для чтения». В 1849 году появилось отдельное издание. Большого отклика у публики труд Старчевского не вызвал. Карамзин воспринимался читателем 1840-х годов фигурой из прошлого, на которое настоящее искони привыкло смотреть свысока. Впоследствии, когда интерес к родоначальнику новой русской словесности и великому историографу стал расти, исследователи продвинулись значительно дальше Старчевского, но лишь немногие из них считали уместным признавать его приоритет в важных выводах и даже упоминать о нем. Первая биография Карамзина не утратила значения и сегодня. Современный читатель узнает из нее многое не только о самом герое, но и о том, какое место занимал он в интеллектуальной жизни поколения середины XIX века.
Что же касается судьбы автора, то Старчевский так и не смог в полной мере реализовать свои научные амбиции. В 1848–1853 годах под его редакцией издавался 12-томный «Справочный энциклопедический словарь», первый на русском языке, доведенный до конца. Больше преуспел Старчевский на ниве журналистики. С 1849 года он вместе с Сенковским редактирует журнал «Библиотека для чтения»; в 1856 году преобразует «Сын Отечества» в дешевую ежедневную газету с огромным по тому времени 20-тысячным тиражом, приносившую большую прибыль. Старчевский приобретает в Петербурге бывший дом архитектора Монферрана с богатыми художественными и археологическими коллекциями и даже кроватью королевы Марии-Антуанетты, затем еще один – где до переезда в Москву помещался Румянцевский музей. Однако удержать богатство журналист не смог, влез в долги и роскошную движимость и недвижимость пришлось распродавать. В дальнейшем Старчевский редактировал и «Северную Пчелу», и «Современность», и «Улей», и «Эхо», и «Родину» – уже без прежнего коммерческого успеха.
.....