Читать книгу Пергам - Ави Берген - Страница 1

Глава первая

Покапывал мелкий холодный и противный дождик. На море стоял практически полный штиль. Капитан судна, прогуливаясь по палубе, изредка покрикивал на работающих на ней невольников. Наконец, ему это надоело, и он спустился в каюту. Подходя к своему месту отдыха, он услышал сдавленный, еле слышимый голос. Вначале капитан хотел пройти мимо, но все же задержался и прислушался к исходящим из-за стены лазарета звукам.

– Я закрывал свою рану броней. После каждой новой битвы мне приходилось менять тунику. Ты спросишь: « Почему легионер, воин славной Римской Империи не мог обратиться к лекарю?» Брат мой, ты не представляешь, по каким законам живет этот мир. Солдату платят, пока он держит в руке меч. Никому не нужны больные. А на моих плечах была не только моя семья, но еще и престарелые родители. Как бы я их обеспечивал, валяясь на постели!? С каждым днем мне становилось все хуже и хуже. Дошло до того, что в одном из сражений в Иудеи я упал от небольшого толчка и больше не смог подняться. Я потерял сознание.

Очнулся я в небольшой темной комнате. Через маленькое окно в комнату заглядывала полная луна. Она была так низко, что казалось, еще немного, и она окажется в комнате. Снаружи об стенку дома билась ветка какого-то дерева. Мне было хорошо. На грудь не давила кожаная броня, пояс не стягивал тугой ремень, а ноги не были обуты в калиги. Я уже и не помнил, когда в последний раз был в таком положении. Мне, как слуге Кесаря, опасно было находиться в Иудее без защиты. Хотя Флавий Тит и разбил основную силу восставших евреев, местами мы встречали упорное сопротивление.

Я оглянулся вокруг и заметил свою форму в противоположном углу. Попытки встать не увенчались успехом. Даже моя голова не смогла подняться с подушки, набитой соломой. Где я? Что это за дом и почему нет хозяев? Я не мог ответить на эти вопросы, пока не прислушался к глухим голосам за стеною. За пять лет службы в этом регионе я выучил еврейский язык, и мог урывками понять речь говорящего. Речь шла про какого-то Христа. Я и ранее слышал про некого Иисуса, жившего несколько десятилетий назад, и пытавшегося поднять восстание против римской власти. Во всяком случае, так нам говорил командир. Но то, что я услышал в ту ночь, полностью не соответствовало его словам. Христос – мессия? Пришел спасти мир от зла? Это было для меня чем-то новым и не совсем понятным. Так прошло несколько часов, пока за окном к шуму ветра не добавился звук копыт. Этот шум нарастал и вскоре оброс новыми пугающими красками. Я отчетливо слышал скрежет металла, крики женщин и плач детей.

Римский отряд вошел в город и, судя по всему, решил его уничтожить. Тайное собрание христиан, по-видимому, было преждевременно окончено, и я больше не смог уловить не единого звука за стеной. Вскоре и мое окно озарил свет факелов, и двор наполнился римской бранью. Я еще раз попытался встать, но так же безуспешно. В дом вошли несколько солдат. Вначале они не придали значения лежащему в постели человеку, но заметив мою форму, остановились в нерешительности.

«Кто ты?» – спросил невысокий солдат со шрамом на щеке.

«Я римлянин. Меня ранили в бою», – тихо ответил я.

«Что ты делаешь в этом иудейском доме? Ты дезертир!» – солдат вышел из комнаты и вернулся с офицером.

«Ты будешь казнен!» – жесткий голос командира заставил меня вздрогнуть – «Заберите его!» – отдал он приказ воинам.

Как я не пытался доказать свою невиновность, у меня ничего не вышло. Меня связали и поволокли вслед за отрядом…

С палубы послышались громкие крики, и капитану пришлось быстро подняться наверх, так и не дослушав чью-то автобиографию.

Глава вторая

– Пираты! – подлетел к капитану матрос, – уже близко! Мы не сможем уйти от них!

Действительно, неподалеку виднелась триера с пиратскими символами. В то время опасность для торговых судов, а это судно было именно таковым и перевозило зерно, взятое в Александрийском порту, несли только три фактора: штормы, острые скалы и пираты. И хотя около 150 лет назад Гней Помпей организовывал походы против морских разбойников, и практически уничтожил их, пиратство возродилось вновь. В пираты в основном уходили жители приморских поселений, не найдя себе достойного занятия на суше. Иногда ряды этих нечестивцев пополняли беглые рабы и преступники. Все они горели жаждой легкой добычи. Им не приходилось сеять и жать поля, они забирали зерно силой. Им не приходилось выращивать себе скот, они его воровали. За отнятое у торговцев золото они покупали себе оружие и корабли.

Морские пираты зачастую атаковали группой. Большие торговые суда не могли соревноваться с ними ни в скорости, ни в количестве вооруженных людей. Ведь помимо воинов, они должны были вмещать в себя товар и несколько десятков гребцов.

– Сколько их? – спросил капитан у помощника.

– Три судна – старался как можно спокойнее отвечать тот – заходят с боку. Через час уже нагонят нас.

– Нам не уйти от них. Поднимите всех свободных людей наверх, будем обороняться. Другого выхода нет.

Капитан снова спустился к себе в каюту за оружием. На обратном пути он заглянул в каюту лекаря, желая увидеть рассказчика. В небольшом помещении находилось несколько постелей, на которых лежали больные рабы. Самого врача он увидел стоящего на коленях в углу каюты.

– Ты опять молишься своему Христу?! – закричал капитан, – поднимись и займись делом, иначе я тебя выброшу в море, и никакой из богов тебя не спасет!

– Я прошу Иисуса Христа спасти нас, – лекарь медленно поднялся и повернулся к капитану, – только Он способен нас защитить.

Капитан громко рассмеялся и поспешил покинуть это темное помещение. Но уже на самом выходе он повернулся и изучающим взглядом посмотрел на больных.

– Кто это у нас в Иудее воевал?

– Я, – тихо произнес лежащий возле стены человек, слегка повернув голову.

– Некогда славный легионер стал рабом?! Да мне никто не поверит – усмехнувшись, капитан вышел из каюты.

Глава третья

Экипаж корабля был весьма неоднороден. Тут были как свободные люди, получавшие хорошую плату за свою тяжелую работу, так и рабы, работавшие за еду и право жить.

Все они поклонялись разным богам. Свободные, греки и римляне, поклонялись Гермесу, Посейдону, Меркурию и Нептуну – богам морей и торговли. Рабы, чьё географическое происхождение было весьма разнообразно, поклонялись богам своих народов. И только два человека среди этого людского разнообразия имели в своем сердце настоящего живого Бога.

В этот непростой для всех момент оба христианина находились вместе в одной каюте.

Первого звали Кастор. Он был потомственным врачом и всю жизнь до обращения в христианство прожил в портовом городе Кротона на юге Апеннинского полуострова. После принятия Христа в свою жизнь Кастор решил последовать Его призыву: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари». А где, как не на торговом судне была широкая возможность возвещать Святое Слово? Да, его ненавидел капитан и многие матросы, но для слабых и страдающих рабов он был лучом света в их темной жизни. Работая лекарем, он многих вылечил от различных болезней и травм, и руководство судна вынужденно было терпеть его.

Второго христианина звали Прокл. Он также был римлянином по происхождению, и все детство провел в пригороде Неаполя. Его семья не была богатой, и Прокл решил сделать себе карьеру воина. Оставив родителей и молодую жену с ребенком, он в 20 лет был зачислен в состав Легиона X «Фретензис», который воевал в Армении, а после в Иудее. Прошло уже много лет с того времени, но вместо славы и почестей он получил рабское клеймо и цепь. И теперь, умирая посреди моря, он был счастлив, что скоро его страдания окончатся. Навсегда.

Сверху творилась невероятная суматоха, раздавались крики и бряцание металла. Но внутри корабля было спокойно. Все гребцы поднялись наверх для подготовки к обороне, и внизу остались только несколько больных и лекарь.

Все молчали… Каждый понимал, что скорее всего уже не увидит новый восход солнца. Прокл медленно приподнялся на своем жестком ложе и попросил воды. После того, как Кастор с братской любовью выполнил его просьбу, он достал из внутреннего кармана сложенный вдвое листок папируса и протянул его тому:

– Брат мой, я скоро отойду в вечные обители. Может быть сегодня, может через неделю, но это неизбежно. У тебя же есть возможность выжить. Если получится, отошли это письмо моей жене в Неаполь, если она еще жива.

– Да, брат Прокл, если Бог даст, я доставлю его твоей семье, – Кастор взял из рук больного письмо и положил его в свою сумку.

– Я верю, что наш Господь не даст тебе погибнуть от рук пиратов. Ты выполнишь Его волю, и через тебя спасётся еще много грешников.

– Я молю Бога об этом. Одному Ему известны наши пути. Если…

Неожиданный мощный удар сотряс судно. Всё находящееся в каюте с силой отбросило к стене, и лекарь не успел договорить свою мысль.

Глава четвертая

На старую палубу обрушился град стрел. Не было не единого квадратного метра, где можно было бы укрыться от них. Корабль, как будто предчувствуя свою гибель, протяжно скрипел и трещал. Воздух огласился протяжными криками и стонами. Всюду, как скошенные снопы, лежали убитые и раненные. Атмосфера была пропитана смертью. Черной, страшной и зловещей.

Сраженный капитан лежал возле главной мачты. В сильной, но уже неподвижной руке все еще лежал меч. Края его черной туники колыхались под усиливавшимся ветром. Тот же ветер скользил по загорелому обветренному лицу, считая старые шрамы. Он был мертв. Всю свою жизнь он отдал морю. Боги спасали его в бурях, не давали умереть во время болезней, заслоняли взор морским разбойникам, и те его никогда не трогали. Но теперь Пантеон богов не помог ему. А может и не помогал никогда? Может его всегда выручал какой-то другой Бог? Великий и сильный? При жизни он не думал об этом, а теперь было уже слишком поздно.

Пираты хорошо видели трагичную ситуацию на торговом судне, но от идеи протаранить его отказаться было уже поздно. Этот толчок и ощутили на себе находившиеся внутри корабля друзья.

Вскоре на палубе послышался топот пары десяток ног, крики и всплески воды. Через несколько минут вниз спустились двое.

– Зерно. Очень хорошо, – проговорил хриплый голос.

– Посмотри, что в каютах! – с сильным акцентом отозвался другой.

Пираты заглядывали в каждый угол, открывали каждую дверцу и забирали всё, что на их взгляд было ценным. Дойдя до каюты лекаря, они очень удивились, увидев в ней людей.

– Прикончим их и пойдем наверх – предложил низкого роста негр, – наши уже почти погрузили зерно.

– Они сами умрут от голода или шторма, не теряй на них время, – равнодушно ответил второй, – видишь же, они даже подняться не могут.

– А вот этот, кажется, полностью здоров, – темный взгляд чернокожего пирата заметил римский профиль лекаря, – прихватим его с собой.

Высокий светлокожий мужчина, вероятно представитель германских племен, схватил врача за руку и поволок наверх.

– Прощай, брат мой, – все, что успел вымолвить тот.

Прокл провожал Кастора взглядом, полным печали, пока тот не скрылся за стенкой.

– Увидимся в небе, у ног нашего Учителя – прошептал он, вытирая набежавшую слезу, – ибо всякая плоть – как трава, и всякая слава человеческая – как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал. Так и мне осталось еще недолго жить. А так много хотел достичь в этой жизни. И пусть я не был казнен в тот зловещий и поворотный для меня день, видел ли я радость в своем существовании?

Глава пятая

Через пробоину в стене корабля мелкими струйками сочилась вода, медленно наполняя его и погружая на дно. В трюме было пусто. Пираты вынесли, казалось, всё, что было только можно. По палубе в панике сновали крысы, не находя пути к спасению. Тел убитых моряков почти не было. Их скинули в море, чтоб не мешали при погрузке.

Прокл и несколько его сотоварищей по несчастью лежали на своих деревянных ложах в лазарете. У них не было ни сил, ни возможности подняться наверх. Если бы они даже смогли это осуществить, это бы только отсрочило их гибель.

Бедный христианин спокойно смотрел как вода мало по малу поднимается вверх. Он не боялся смерти. Он твердо знал, что будет после неё, и внутренне торжествовал. Еще немного, и он будет там, где нет горестей, болезней и разочарований! Еще чуть-чуть, и он увидит самого Господа! Слезы радости катились по его обветренным загорелым щекам. Лишь одно обстоятельство могло омрачать его радость в это мгновение. Его жена и сын…

После того, как в 20 лет он ушел служить в римской армии, он их видел всего один раз. После успешного похода в Армению, командир наградил отличившихся солдат отпусками. Прокл был в их числе. Как он был рад спустя 4 года увидеть своих родных! Их лица он запечатлел на всю жизнь в своей памяти. После была война в Иудее, осада Иерусалима и крепости Масада. Как он в то время ненавидел и в тоже время восхищался евреями за их упорство и храбрость! Они жертвовали своими жизнями ради свободы. «Так и мы должны сражаться с искушениями за свою свободу и чистую совесть» – думал он.

Картины прошлого медленно проплывали перед ним. Первая встреча с христианами, трибунал, неожиданное спасение. Прокл вздрогнул, вспомнив себя, стоящим на коленях перед своими сослуживцами. Речь командира об изменниках своей родине. Когда тот закончил, к нему медленными шагами направился палач, с тяжелой секирой в руке. Металл блестел на солнце, больно выжигая глаза. Но топор так и не смог отделить его голову от тела. Неожиданное нападение скрывавшихся в пустыне бедуинов отсрочило его казнь, а после и вовсе упразднило. Командир был убит в поединке с главой нападавшей группы. Прокл до сих пор помнил облик того предводителя. Высокий, с черной бородой шрамом на щеке. Его черные глаза заставляли содрогаться при взгляде в них. Когда он поднял руку в знак отступления, на ладони сверкнула выжженное изображение змеи.

Новым командиром стал друг Прокла, и он не мог предать смерти своего товарища, который не один раз спасал ему жизнь, стоял плечом к плечу во время сражений и делил одно покрывало в холодные ночи. Но и восстановить его в рядах войск он тоже не мог. Единственной возможностью сохранить своему другу жизнь была продажа того в рабы…

Так Прокл проплавал на корабле еще 15 лет. За это время он изведал много скорбей и невзгод, одним из ярких и теплых его воспоминаний была встреча с лекарем-христианином. С того момента, как он принял Христа в своё сердце, его жизнь приобрела новые краски. И пусть весло и цепь не стали легче, он понимал, что после этой тяжелой земной жизни он обретет свободу и спокойствие на небесах.

Но жена и сын… Кто расскажет им о всесильной любви Бога? Он не видел их уже 21 год… Сын уже взрослый, скорее всего у него самого уже есть жена и дети. Это так больно, прожить всю свою жизнь на чужбине, не зная тепла семейного очага, не ведая любви родного человека…

Огненно-красное вечернее солнце погружалось синие воды. На фоне яркого диска виднелись уходящие за горизонт пиратские суда.

Последний дюйм палубы торгового корабля ушел под воду.

Глава шестая

Кастор открыл глаза. Он не помнил, сколько времени пробыл без сознания. Жутко болело все тело, а голова в особенности. Попытавшись опереться на поверхность, на которой он лежал, лекарь нащупал чью-то руку. В глазах было мутно, и поэтому понять, что происходит вокруг, не предоставлялось возможным. Спустя некоторое время зрение вернулось в норму, и его взгляду представилась плачевная картина. Небольшое темное помещение, полностью пропитанное потом и запахом затхлости, было наполнено телами лежащих друг на друге людей. Лекарь от ужаса отпрянул в сторону и больно ударился о стену.

Кастор прислушался. Нет, это были живые люди. Они спали. Как опытный врач, он понял по тяжелому дыханию лежащего рядом мужчины, что тот явно не здоров. Как, скорее всего, и все находившиеся здесь люди.

В щелке между деревянными стенами мелькнул маленький лучик луны. Была ночь. Тихая и безмятежная. Только в голове христианина бушевали страшные воспоминания прошедшего дня. Такое не забудется никогда…

Где он теперь? Снаружи слышался тихий всплеск волн, разбивающихся о корпус корабля. На пиратских судах только в редкие дни бывает тихо, и, по-видимому, сегодня был именно такой день.

Кастору не оставалось ничего другого, как уснуть заново.

– Господи, помоги и спаси, – прошептал он, впадая в забытье.

Утром его в чувство привел сильный удар в грудь тяжелым сапогом.

– Вставай и иди за мной, – приказал темнокожий пират, – быстро!

Лекарь поднялся и шатающейся походкой побрел за негром. После жестоких побоев тело нещадно ныло и болело. Утреннее солнце больно слепило глаза после долгого пребывания в темной каюте. Однако свежий морской воздух быстро привёл его в ясное расположение ума.

Пиратский корабль стоял в небольшой бухте, окружённой с трёх сторон отвесными скалами. Спустившись по трапу и обогнув угол, Кастор со своим надзирателем поднялись по ступеням в здание, выдолбленное прямо в скале.

Комната, в которую они вошли, была большой, холодной и темной. Она была пуста, за исключением дальнего угла, где стояло большое кресло в форме трона и несколько столов вдоль стены.

Возле одного из столов стоял высокий пират в светлой тоге с позолоченной каёмкой и мечом на поясе. Длинная седая борода и густые брови выдавали в нем жителя Востока.

– Господин, вот он, лекарь с корабля, захваченного вчера – обратился к нему сопровождающий Кастора пират и резким толчком повалил на каменный пол.

Седовласый старик, не торопясь, положил свиток, который изучал до появления этих двух, на стол. Протянув к Кастору руку, он проговорил властным тоном, не без доли усмешки:

– Как тебе наше пристанище, жалкий римлянин?

Кастор поднял свой взгляд вверх и оцепенел.

На ладони старика была изображена змея.

Глава седьмая

– Дочь моего старшего сына тяжело больна. Уже три года она не может вставать с постели. – сообщил изумленному Кастору старик, – ты врач, и должен помочь ей. Если сможешь её поставить на ноги, я отпущу тебя с миром. Если же нет, то отправишься к своим друзьям в царство вашего Аида.

Не было никакого смысла возражать главарю и пытаться как-то улучшить свое положение. Кастор покорно склонил голову в знак принятия неожиданного поворота в своей судьбе.

Христианина закрыли в небольшой каменной комнате. Пол был очень холодным, но Кастор все равно первым делом опустился на колени и начал молиться:

– Благодарю Тебя, Отец Святой, за Твое святое имя, которое Ты вселил в сердцах наших, и веру в бессмертие, которую Ты явил нам чрез Иисуса, Сына Твоего. Я благодарен Тебе за чудесное спасение моей жизни. Благослови меня, в этом страшном месте возвещать Твоё Слово без страха. Аминь!

Поднявшись, Кастор оглядел место своего заточения. Маленькое зарешеченное окно, находящееся рядом с тяжелой грубой дверью, почти не пропускало солнечный свет, по причине расположения комнаты в вечной тени скалы. В углу лежала охапка сырой и блеклой соломы. Возле двери стоял глиняный кувшин, с отколовшимся краем и отломанной ручкой. Содержимое кувшина представляло смесь старой воды и мокрых тел кровососущих насекомых. Больше в комнате ничего не было, за исключением огромных паутин в углах.

Делать было абсолютно нечего. В таком положении человек либо спит, либо занимается размышлениями. Уснуть после всего пережитого за последние дни Кастор не мог. Мысли роем кружились в его голове.

Неужели Бог сохранил ему жизнь посреди моря, чтоб отнять её здесь, на острове? Нет, он еще послужит орудием в Божьих руках. В этом месте много людей, не знающих пути к спасению и приобретению вечной жизни. И он, Кастор, послан сюда для исполнения своего предназначения: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари».

***

Через несколько часов за Кастором пришёл пират и отвёл его в помещение, где лежала на большой мягкой постели молодая женщина. Бледное, изнуренное от болезни лицо обрамляли густые темные волосы. Тонкие черты лица не выражали ничего, кроме страданий и усталости.

Помещение было просторным, с несколькими большими окнами, впускающими внутрь достаточно большое количество солнечных лучей. Все стены были обвешаны узорчатыми коврами, а на полу лежали сшитые в едино медвежьи шкуры. В комнате витали различные запахи лекарственных трав, создавая непередаваемый ароматный микс, который понравился бы одним, и в то же время показался бы убийственным ядом для других.

Подле головы спящей больной стоял старый пират. Глаза его выражали бескрайнюю грусть и заботу.

Услышав шум шагов, старик повернул голову в сторону вошедших, и его лицо снова приняло суровый вид. Приблизившись к окну, он указал рукой вниз.

– Подойди, взгляни сюда – подозвал он Кастора, и когда тот подошёл, продолжил, – видишь что внизу?

Кастор выглянул в окно. Взору открывалась пропасть, на дне которой лежало несколько скелетов. Почувствовав, что теряет равновесие, лекарь отпрянул назад.

– Эти люди, как и ты – были врачами. Я сказал им, что они будут щедро вознаграждены, если исцелят дочь моего сына. Но они не смогли этого сделать. И мне пришлось отнять у них жизни в замен моего терпения. Ты окажешься там же, – угрожающе произнёс пират, тыча Кастора в грудь указательным пальцем, – если она не станет здоровой к концу лета. Сверкнув злыми глазами, старик вышел из комнаты.

– Приступай, – кинул он на ходу.

Глава восьмая

День за днём, прошло около месяца. Внучка главаря морских пиратов поправлялась. Божье содействие и помощь в союзе с хорошими навыками в медицинской сфере Кастора давали свои плоды. Рахамиэль, именно так звали местного «царя», был очень доволен лекарем. Его отношение к нему стало теплее. Теперь Кастор жил в хорошей, просторной комнате, принимал пищу за «царским» столом и носил красивую одежду. Пираты любили роскошь, и часто эта любовь переходила в абсурд. Посуда, элементы декора, украшения и одежда, даже паруса на главном корабле были позолоченными.

Откуда такие богатства? Грабежи соседних островов, деревень на побережье, захваты торговых судов – это не единственное, чем промышляли пираты. Работорговля – вот их золотая жила. Пираты никогда не нападали на историческую территорию Римской империи, зато не стеснялись обращать свободных людей в рабов на территории Греции, Македонии, Малой Азии. Нередко их можно было увидеть у берегов Корфагена и Испании. Учинив разбой в деревне, и захватив в плен сильных мужчин и красивых молодых женщин, пираты продавали их на рынках в крупных городах. Римское правительство сильно не препятствовало этим беспорядкам, так как пираты обеспечивали постоянный приток рабов, а именно на рабах долгое время держалась экономика великой империи. Даже простые землевладельцы и ремесленники могли позволить себе недорого раба. Не иметь раба в своем доме для римлянина было признаком нищеты.

Пусть Дина, внучка старца, еще не окрепла, и не могла передвигаться самостоятельно, но теперь всегда присутствовала на общем ужине, на котором кроме неё и её деда еще были Кастор и несколько пиратов, имеющих высокое положение среди всех остальных.

За приёмом пищи Рахамиэль выслушивал последние известия, отдавал приказы и вспоминал прошлые времена. Снаружи он казался суровым и безжалостным, но внутри его сердце было намного мягче. Весомую долю в это вносила Дина. Её присутствие растапливало холодный лед.

– Ты христианин, – обратился старик к Кастору, наливая вино, – и считаешь, что врагов надо прощать. Зачем это делать, если есть силы для отмщения?

– Иисус, Сын Божий, сказал: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», – спокойно отвечал врач, – только так можно сделать из врага друга.

– Тебе легко говорить, римлянин. Но что бы ты сказал, если бы твои враги забрали все самое ценное, убили семью, разрушили дом?..

– Господь бы помог перенести это испытание, – подумав немного, вздохнул Кастор. – На всё воля Его.

– Так уверенно цитируешь того, кого никогда не видел, – усмехнулся пират.

– Да, я Его не видел, но Его слова живут у меня вот здесь – кастор приложил ладонь к области сердца. – и я знаю, что после смерти увижу Его наяву.

– Там не на что смотреть – устремив взгляд в дальнее пространство комнаты, будто в прошлое, медленно проговорил старик, – обычный человек. До сих пор не понимаю, почему Он стал известен на всю империю? В каждом городе есть Его последователи…

– Может потому, что Он был Божьим Сыном, и Его слова невозможно заглушить?

– Не говори глупостей. Твой Иисус умер. Как и всякий человек.

– Но ведь Он …

– Молчать – вскричал Рахамиэль, ударив по столу и вскочив на ноги. Его лицо приняло яростное выражение, – это все ложь! Он не воскресал! Его тело перепрятали Его последователи, и решили одурманить мой народ. Настоящий Миссия должен был освободить нас, выгнать римлян, сделать Израиль вновь великим! Он не сделал ничего этого!