Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
ВВЕДЕНИЕ
КНИГА ПЕРВАЯ. Личность и общество
Глава I. Личность
Глава II. Общество
Глава III. Общественное развитие
КНИГА ВТОРАЯ. Право
Глава I. Существо и основные начала права. Что такое право?
Глава II. Личные права
Глава III. Собственность
Глава IV. Договор
Глава V. Нарушение права
КНИГА ТРЕТЬЯ. Нравственность
Глава I. Нравственный закон и свобода
Глава II. Влечения и совесть
Глава III. Добродетель
Глава IV. Нравственный идеал
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Человеческие союзы
Глава I. Существо и элементы человеческих союзов
Глава II. Семейство
Глава III. Гражданское общество
Глава IV. Церковь
Глава V. Государство
Глава VI. Международные отношения
Общество состоит из лиц, а потому лицо естественно составляет первый предмет исследования. В физическом организме мы можем изучать строение и функции целого независимо от тех клеточек, из которых оно слагается, но в обществе устройство и деятельность целого определяются разумом и волей тех единиц, которые входят в его состав. Последние не связаны друг с другом какой-либо физической связью; каждое лицо живёт отдельно, своей самостоятельной жизнью, как единичный центр, находящийся в постоянно изменяющемся взаимодействии со всеми другими. Они не связаны и общим животным инстинктом, как общества пчёл и муравьёв, в которых отдельные особи не имеют значения, и всё движется совокупными инстинктивными стремлениями, вложенными в них природой и не подлежащими изменению. В человеческих обществах главными определяющими факторами жизни и развития являются не слепые инстинкты, а разум и воля, которые по существу своему принадлежат не безличному целому, а отдельным особям. Не общество, а лица думают, чувствуют и хотят; поэтому от них всё исходит и к ним всё возвращается. Если в физическом организме изучение строения клеточек составляет необходимую научную основу биологических изысканий, если в обществах животных мы должны изучить строение и функцию отдельных единиц прежде, нежели заняться наблюдением совокупной их жизни, то в отношении к человеческим обществам это вдвойне необходимо. Здесь лицо составляет краеугольный камень всего общественного здания; не зная природы и свойств человеческой личности, мы ничего не поймём в общественных отношениях. Она поэтому должна составлять первый предмет исследований.
Но что такое человеческая личность? Человек, прежде всего, отделяется от других, как самостоятельный животный организм, имеющий свои физические потребности и стремящийся к их удовлетворению. Не с этой стороны, однако, он становится предметом изучения общественных наук. Строение и функции его тела исследуются анатомией и физиологией, результаты которых принимаются общественными науками как данные. Внимание последних обращено главным образом на духовную сторону его естества, которой он связывается с другими. И тут физиологические отношения играют существенную роль: на них основано продолжение рода и устройство семьи. Но над чисто животными элементами воздвигается целый духовный мир, источником которого служат разум и воля: этими высшими способностями человек вступает во взаимодействие с себе подобными; на истекающих отсюда отношениях строится общежитие.
.....
Эти решающие мотивы могут быть и чисто внутреннего свойства, принадлежащие субъекту, как таковому, и независимые от его внешних отношений. Такова сама идея свободы. Человек может идти направо или налево именно для того, чтобы показать, что он может делать всё, что хочет. Это опять факт, который не подлежит сомнению и не может быть отвергаем самыми последовательными эмпириками. Фулье думает даже на основании этой идеи привести к соглашению противоположные точки зрения. По его теории, всякая идея есть сила, способная перейти в действительность; поэтому и идея свободы может быть источником человеческих действий и даже побуждением к высшему развитию, состоящему в осуществлении её идеала. Но вопрос состоит в том: соответствует ли эта идея чему-либо действительному или это только призрак? Если это не более как призрак, то она ровно ничего не производит. Я могу воображать себя способным делать всё, что угодно; например, сумасшедший может думать, что он способен прыгнуть на Луну; от этого у него не прибавится ни единой йоты реальной силы. Параличный на основании предшествующего опыта воображает, что он может двигать свою руку, но от простого представления она не двигается на самое малое расстояние. Для того чтобы представление или мысль могли сделаться источником действия, надобно, чтобы им соответствовала какая-нибудь реальная сила. Поэтому и идея свободы в таком только случае способна произвести какое-нибудь действие, если оно не пустой призрак, а нечто реальное. А так как сознание свободы и возможность действовать в силу этого сознания есть факт, не подлежащий сомнению, то свобода должна считаться реальной принадлежностью субъекта, действующего на основании этого начала. Невозможно даже объяснить, каким образом подобная идея могла бы явиться у существа, которое всегда действует по законам необходимости. Оно всегда будет думать, что оно не может поступать иначе, и никогда ему не придёт в голову, что оно способно делать то или другое по своему изволению. Лейбниц уверял, что если бы магнитная стрелка была одарена сознанием, то она думала бы, что она по свободному внутреннему влечению направляется к Северу. Но это могло бы иметь место единственно в том случае, если бы она точно так же могла по своему изволению направляться и к Югу. Понятие свободы человек получает из собственного, внутреннего опыта, который показывает ему, что различные возможности действия зависят от него, а не он от них.
Кроме отдельных мотивов, человеческие действия определяются и другим, более общим и постоянным фактором, который сами эмпирики признают и не могут не признавать, ибо это сама очевидность. Этот фактор есть характер субъекта. Детерминисты делают его даже одним из главных оснований своей теории. Они утверждают, что действия человека следуют из его характера с такой же непреложной необходимостью, как физические следствия из физических причин; кто знает характер человека, тот может с полной достоверностью предсказать, как он будет действовать в том или другом случае. Но эмпирики не замечают, что этим самым опровергается вся предыдущая теория о борьбе мотивов и победе сильнейшего. Оказывается, что сила мотивов зависит не от них самих, а от постоянного характера субъекта, который на основании собственных своих свойств решает, которому из мотивов он даёт предпочтение. Этим самым признаётся и существование субъекта, ибо нельзя приписать характер изменчивому ряду состояний, связанных законом последовательности: это была бы чистая бессмыслица. Характер не есть совокупность общих свойств известного вещества, принимающего многообразные формы и вступающего в разные соединения с другими, каковы, например, свойства физических тел и химических элементов. Характер есть исключительная принадлежность единичного существа, то, что отличает его от всех других. Характер можно приписать только постоянному, единичному субъекту, который таким образом перестаёт быть пустым вместилищем разнообразных ощущений и представлений, а сам становится определяющим началом своих действий. Следовательно, вопрос переносится на совершенно иную почву. Тут уже не спрашивается, действует ли всегда роковым образом сильнейший мотив, а действует ли характер таким же роковым образом, как физические силы или химическое сродство, следующие законам необходимости?
.....