Читать книгу Дневники мотоциклиста. Часть Третья - Бадди Фазуллин - Страница 1

Сьенфуегос. «Электроник»

13 485 км пути (1 765 км по Кубе)

Для простоты общения название текущего пункта назначения решено было адаптировать под родную речь. В тендере участвовали такие словотипы как Всемхуёвос, Семьхуегос (Семьфиговинск) или просто Семихренск. Факультативно: Полупальск и Полуфигинск [1]. Но явного фаворита не было. Да и надобности в частом употреблении названия города тоже. Плюнули на словотворчество.

Как и было предначертано, при въезде в город нас встречала зелёная «xxxяйка» и ватага «заводных» френдов на великах. За рулём авто был сам хозяин нашей новой касы Алан, которому по этапу нас препоручил Хесус. Поехали вслед за Аланом. Френд на велике не отстаёт. Скорость к сорока. Френд, как привязанный – не отстаёт! Бобби оборачивается:

– Смотрите, пацаны, да это же Электроник [2]!

(Как мне нравится это здоровое мужицкое ржание во всю открытую глотку)

Подъехали к современному двухэтажному дому. Тут и Электроник подкатывает. Запыхавшийся, правда:

– Каса? Сэнтэр? Дискотэк?

– Трять! Ты совсем идиот? Не видишь, что мы уже нашли касу? – орём мы на него уже вместе с Аланом.

– Ну я тогда тут подожду. А потом до центра вас провожу…

– Кстати, Алан, а где тут центр? По улице метров 700, говоришь? Ага, вон он ваш Капитолий, прямо отсюда видим. Слышишь, Электроник? Свободен!

– А дисктэк? Я вас до дискотеки провожу, а то заблудитесь…

После очередного утвердительного кивка Алана и про дискотеку тоже над всемхуёвской равниной разнеслось раскатистое:

– Знаешь что, Электроник… ИДИНАХ!

Взрывной волной велокиборга напрочь снесло с седла. Вот она – волшебная сила великого и могучего русского языка [3]!

Сьенфуегос. «Эль Накатить!»

13 488 км пути (1 768 км по Кубе)

Хозяева наши люди молодые, современные, лет тридцати с небольшим. Дом тоже современный, моднявый. Без намёка на колониальный колорит: кресла красной кожи, стойка барная, музыкальный центр. После Тринидада диковато. Но цены стандартные. Только в одной из комнат… опять одна койка: «Ну уж нет, Бобры, теперь вы будете валетиком ютиться: по очереди, по справедливости, по старшинству». Но Алан из уважения к старости принёс отцам дополнительный матрас. Так что всё разрешилось для «эль пердунов» самым прекрасным образом.

Марик жалуется, что Алан по-английски «плывёт», контакта нет: «Иди, герой: два НЕ-носителя языка лучше друг друга НЕ-поймут. Минус на минус». Ну вот и мой час пробил. Мой черёд настал налаживать контакты, наводить мосты и понтонные переправы: «По очереди, по справедливости».

За ужином заводим фоном неизменных «Лос Дедушкос». Алан морщится: «Ну что за нафталин?» – и включает на свой вкус. А у него музыка подстать хозяевам и интерьеру: такая же модная и современная. Что-то типа «Чикаго» (дудки очень люблю у них), но с джазовыми латинскими ритмами: «Блин, вот это крутяк! Кто это, Алан? Не, не запомню, лучше запиши вот сюда, в бортовой журнал. Issac Delgado? О, мучо грасьяс, муй бьен. Обязательно куплю себе диск!»

На ужин «чикен». «Пескаду» Алан честно не посоветовал: давно уже поймана… в магазине. Какой-то он не-кубинец, чесслово. За ожиданием ужина засели на веранде с только откупоренным (каким уже по счёту?) роном «7 аньос». На закуску бананы, с дайв-приключения оставшиеся. По заведённой с Тринидада доброй традиции я пошёл звать хозяина на «трэс плюс закрепляющая». Объясняю Алану, что «литтл дринк» [4] по-русски – «эль накатить»:

– Пойдём, Алан, с нами «эль накатим».

– Я только одну. Не люблю, вообще-то. А чего вы на веранде какими-то бананами закусываете? Сейчас ужин будет.

– А мы ещё и за ужином «эль накатим». А потом и вовсе напьёмся (мы же – «руччо») и песни русские будем петь. Грустные. Ибо в печали мы сегодня [5]:

«Ой, ты степь широ-о-о-ока-а-а-я-я…» [6]

Сьенфуегос. «Сэна» и «Сиеста»

Всё, что кубинцы называют «чикен», может оказаться каким угодно пернатым, судя по внушительным размерам обглоданных нами костей: ноги толще моих! «Эль индюх»? Да какая, собственно, разница, если вкусно? Если бы ещё не воспоминания о потчеваниях на убой у тётки Анай. Но такова теперь наша карма – неизбежно сравнивать всё с нашим Тринидадским Пиком.

Снизошедшая на меня сыть-да-пьяная благость сподвигла на «ля пообщаться» с хозяйкой дома. Она утверждает, что её родители коммунисты и русофилы, поэтому назвали её русским именем. А зовут её… Иданья. Такое вот русское имя. С английским у неё ещё хуже, чем у меня. Но она призвала на помощь дочу свою, девку лет 12-ти. А я призвал в помощь рон, принятый ранее. Но дочка Ольга (так вот, видно, кому от дедов-русофилов русское имя досталось) английский в школе учит, видимо, ещё хуже нас в своё время – то есть никак! Хорошо, что свидетелей нашего лингвистического позорища не было. Оборжались бы.

Но втроём, на стыке языков (включая язык жестов) как-то сговорились. Они мне про многочисленных родственников и знакомых, глядящих с фотографий на стенах. А я им про далёкую отчизну свою. Для наглядности нарисовал в бортовом журнале (сразу за непонятно откуда там взявшейся надписью «Issac Delgado», большой огурец нашей Родины. Линией пополам его разрезал (Уральские горы), и в центре точку жирную: Чегеваринск (прям центр вселенной, куда деваться)!

– Вот это мы: «Сиберия – фрио!» Прямо сейчас минус «бэйнте» [7] градусов нашего Цельсия!

(Про то, что снега в декабре до сих пор нет, не стал упоминать, чтобы не портить эпический образ нашего сурового северного края)

Иданья обалдевает:

– В том году была у родственников в Австрии. Чуть не умерла от холода.

(Вот же растения комнатные)

Хозяюшка пыталась произнести моё имя, но безуспешно: всё какой-то кривой «бади́» получался. Ладно, так тому и быть: буду вашим глупым Бадди – закадровым голосом этой героической Саги. А вам, сеньора, спасибо за прозвище.

Сьенфуегос. «План наступления»

А в это время сыны Арея [8], расположившись на террасе, склонились над картой предстоящего наступления, неспешно попивая, покуривая и обсуждая план дальнейших манёвров. Алан, повторно склонённый к «эль накатить», помогал в привязке к местности. Отметил крестиками на карте «точки входа в иную реальность», то есть дискотеки и прочие злачные места. Заодно поинтересовался: а заезжали ли мы в ботанический сад?

(Какая связь между ботаническим садом и дискотэк? Алану больше не наливать!)

– Это тот, что мы по дороге сюда мимо проехали? Нет, Алан, «никаких экскурсий и цифр для запоминания»!

– А водопад под Тринидадом? А плантации кофейные? Вот тут, если по карте (ловко, как Чапай, картофелины на карте расставляет [9]).

– Блин, отцы, мы чего такие олухи? Могли ведь заранее в путеводитель заглянуть. С другой стороны, застряли бы тогда совсем в Тринидаде этом треклятом… прекрасном. А ехали сюда в каких чувствах – не до водопадов глупых.

– Захотим, и вернёмся! Только не хотим сейчас.

Ещё Алан упомянул о герое революции по имени Сьенфуегос. Теперь понятно, откуда название Семихренска?

[А вот и нет! И вовсе не про его честь кубинский лапоть звенел. Следим за повествованием дальше… больной, проснитесь [10]: следим за повествованием, я говорю!]

Сьенфуегос, центр. «Город-призрак»

13 489 км пути (1 769 км по Кубе)

Действительно, улица, на которой мы остановились, оказалась одной из центральных, рассекая как мачете весь город. И выходит прямиком на центральную площадь, при этом плавно превращаясь в местный Арбат. А город молодой: чистый и ухоженный. Не кубинский даже, в нашем извращённом уже, колониальном понимании.

Наш путь по 3-й улице Мачетеров [11] пересекает Прадо. А на Арбате витрины «бутиков» и «галерей». Но людей на улице нет. Завтра начало недели? Или вымерли? Ощущение, что мы среди каких-то киношных декораций: Потёмкинский город-призрак. Проходя мимо заброшенного величавого здания с зияющими бойницами, в душу стали закрадываться зловещие картины из ужастика: с наступлением ночи жители города оборачиваются в монстров и выгрызают напрочь свежих туристов-недотёп. Назавтра всё повторяется… «От заката до рассвета» [12]. Одинокий зазывала-оборотень у бара ветрилами внутрь машет:

– Мохито?

Мы в ответ тоже морзянкой вяло отмахиваемся:

– Сам ты «мохито»! В смысле: щас не об этом, амиго.

Вот и бар-дискотека центровая. Со скамейки несётся уже знакомое «пс-пс». А мы уже вакцинированы в Санта-Кларе:

– От «пс-пс» слышим! В смысле: щас не об этом, девчонки.

Дискотека уровня Мухосранска, точнее Всемхуёвинска. Но проверку боем проводим. За те 3 кука местных внутри нет. Местные на скамейке при входе остались «пс-псыкать». Кроме нас внутри две завалящие кучки алеманов и парочка местных мажориков. У девчушки такая короткая юбка, что хб-исподнее в свете «целлюлозных» софитов так фосфорицирует среди мистического полумрака и ярких цветных огней, что всё мохито в горле разом пересохло. Никак «Эль Лук» отпускать стал? Снова на баб потянуло? Только не это!

Так, что у нас на площади центральной? Тут как всегда: Капитолий, Театр, Сентрал-сквер, Марти и сейба. Прадо уже видели. Значит, и Малекон где-то поблизости должен быть. Полный кубинский набор. В районе театра смех и музыка. Идёт представление. Сначала живой бэнд несколько тактов горячей музыки играет. Затем наступает черёд Петросяна местного посола [13]. Посетители встречают каждую фразу громом смеха. Мы тоже послушали минуты три его хувельянские байки… Знаете, может, мы конечно чего и не понимаем. Но шутки у него совсем не смешные!

«Пс-псыкающих» уже смело… Одной проблемой меньше. А кроме них на Арбате уже никого. Как повымерли. Значит, возвращаемся на Праду, где-то здесь ещё один «портал» на карте жирно крестиком обозначен. Зазывала-оборотень из бара за нами увязался: «Всё покажу, проведу, расскажу». А мы такие уставшие, что сил отбиваться от его назойливости уже нет. Так с нами до летнего театра и доволочился хвостиком. Носферату, блин, призрак ночи [14]!

Сьенфуегос. «Гренадёрша»

13 490 км пути (1 770 км по Кубе)

Круто зайдя с виража на Праду, наш фрустрозный Леопольд столкнулся с прекрасной пышноразной Шоколадкой в умопомрачительно обтягивающем голубом: «Вот, Атэсь! Вот это твой размерчик – ГРЕНАДЁРША!» – стали мы тупо хихикать и улюлюкать, тыча Эль Старожила в бок и размахивая руками. Обозначая тем самым, сколько вкусного его ждёт от встречи. Девка тоже не стушевалась, заиграв всеми своими стратегическими запасами тука. Чего не скажешь про Егорку. Тот как сквозь землю провалился. Впал в очередную фрустрацию. Только по дорожке песочной его отыскали:

«Леопольд, выходи, подлый трус!» [15]

Сьенфуегос. «Вуду-пипл» [16], танец на барабане

13 491 км пути (1 771 км по Кубе)

У очередного «телепорта» стали свидетелями шоу. Дискотекой увиденное назвать сложно: на сцене летнего театра завораживающее африканское шоу. С барабанами и дикими африканскими ритмами и плясками. Ритм, превалирующий над мелодикой – мегашаманство! Народ вокруг сотрясается в такт, начиная входить в транс.

(Вуду? Как бы сейчас кого из алеманов в жертву не принесли)

Уже у входа френды наперебой стали навязывать свои посреднические услуги, и с «образцами» знакомить. Мы вяло знакомимся. Без ажиотажа: отбрыкиваться больше сил уйдет. Что могут предложить местные «ночные бабо-чики» в обмен на наше Тринидадское романтическое знакомство с нашими Рыбоньками? Пусть ничем закончившееся, но воспоминания о котором ещё так остры. Пусть даже они тут все как на подбор гренадёрши, сто раз «мучачи», и триста раз «линды». НИ-ЧЕ-ГО! Ничего они нам предложить не могут. С Эль Луком и без. Когда в тебе видят только ТУГУЮ ЖИРНУЮ МОШНУ, набитую тугриками, ничего мужского в этой мошне даже не всколыхивается. А последний романтический флёр и намёки на «шестое чувство» навсегда улетучиваются под артиллерией прозаичных как мир «фоки-куки»… Пошло и низко!

– Мэ льямо Марфа [17]. Вот телефон. Звони завтра, пойдём на «эль пляж». У меня и подруги есть.

– Да-да, конечно, маньяна всё посибле… [18] – едва сдерживаю зевоту, – не, падры, я точно пас! – вторю волшебному отворотному эликсиру «эль Луку», действие которого ещё даёт о себе знать.

Правда, всё равно пришлось отвалить всем френдам по серьгам [19]. Даже прилипшему насмерть зазывале-оборотню досталось «за сопровождение». Ох и свора! Да, кстати, напомню лишний раз, что всегда при себе необходимо иметь МЕЛОЧЬ, да помелочней! Для подобных, к примеру, мелочных случаев и людишек.

Усталость, накопившаяся за целый день и полночи, развернула наши стоптанные вконец ноги в направлении коиц. Совершив оздоравливающий променад по Праде, четыре уже едва «мыслящих тростника» [20] дотащились кое-как до снотворной рюмки рона. На сон грядущий. Спите спокойно, Великие Сыны, Отцы и даже Деды (ненужное зачеркнуть). И пусть да не потревожат вас сны эротического содержания [21]! И как жирная точка пройденного и пережитого за эти дни – короткая, но исчерпывающая смс на далёкую Родину:

«Куба стала приедаться»