Читать книгу История сумасшедшего - Бекзат Кенжебаевич Сарсенгали - Страница 1

Вспышка света, звук колёс, громыхающий стук о дерево.

Вашингтонская клиника с объятьями приняла в себя бездыханное тело детектива. Неприятный, леденящий звук аппарата сопровождал Эддисона в его борьбе за жизнь.

Доктор Данкан быстро сорвал с Эддисона его простынь, крикнув:

– Шевелитесь, пульса нет. Клиническая смерть! Несите дефибриллятор.

Врачи были напряжены до предела, испарина проступила на лбу каждого, движения были быстры и четки.

– 1, 2… Разряд! – тело Эддисона словно выпрыгнуло, давая полную волю току в его теле, которая нещадно била его в конвульсии.

– 1, 2… Разряд! Пульс возвращается! Дыхание слабое…

Эддисон будто был меж двумя мирами, голоса были слышны, но не видны очертания тел. Может думать, но не действовать. Может представлять, но не осознавать. Длительность этого мучения казалось чем-то необузданным, заоблачным. Час реанимации от рук квалифицированного врача и Эддисон снова мог дышать, давая волю сну, пробившуюся через столь бесконечные границы его разума.

Открывая глаза, Эддисон еле понимал что произошло. Оглядевшись по сторонам, он для себя отметил то, что он находится в комнате. А точнее, в комнате клиники «Washington Health». Голова раскалывалась на части, а тело ломило словно кто-то давил по всем отёкам одновременно. Будто по сигналу, помощь медсестры не заставила себя долго ждать. Подойдя к Эддисону, девушка спросила:

– Чувствуете дискомфорт, мистер Дарэйл? – попутно проверяя температуру его лба и пульс.

– Да, немного. Тело ломит, голова трещит по швам. Что произошло? – жмурясь от головной боли спросил Эддисон.

– Вам всё расскажут. Отдохните один день, завтра вам и так положена встреча. На данный момент вам важен сон и хорошее питание. Время 18:14, к 19:00 вы поужинаете, после опять ляжете спать. Такой уж график для тех, кто пережил клиническую смерть, – одарив улыбкой, пробормотала медсестра.

– Я со всем согласен, но главное, сделайте так, чтобы моя башка не была в состоянии вскипевшего чайника, – устало и одновременно раздраженно сказал Эддисон, попутно массируя висок подушечками пальцев.

– Я дам вам таблетки от головной боли, сделаю обезболивающий укол и принесу ужин, а вы, пожалуйста, не делайте резких движении и лежите в ожидании меня, договорились?

Эддисон кивнул в ответ и лёг на спину, закинув руки за затылок, скрещивая их в замок. В голове у него крутились столько мыслей, которые ничего не давали никаких выводов, а лишь бились о стенки черепа, вызывая гул и эхо в ушах. Эддисон устало закрыл веки и жмурясь, силой пытался заснуть. Что у него и получилось.

– Мистер Дарэйл, мистер… Мистер Дарэйл, проснитесь! – крик медсестры разбудил Эддисона, потирая глаза и снова оглядываясь по сторонам, с хриплым голосом выдавил из себя лишь:

– Да, это я… Я – мистер Дарэйл.

– Я знаю, мистер Дарэйл. Извините, что разбудил, но проснувшись вам стало бы еще хуже. Так что, не держите на меня обид. «Вы должны поесть и принять лекарства», – сказала медсестра, протягивая ему поднос с едой и лекарствами.

Процедура прошла довольно быстро, медсестра следила за тем, чтобы Эддисон доел свою порцию ужина и принял таблетки. Доза обезболивающего смешалась с кровью детектива, после чего сразу потянуло ко сну.

В это время доктор Данкан вёл беседу с человеком, который шёл непринуждённо и элегантно, преодолевая бесконечные коридоры этой клиники.

– Хорошая работа, профессор Мэйтланд. Эддисон обязан вам жизнью.

– Не надо так преувеличивать, доктор Данкан. Прошу вас, – деловито отмахнулся Мэйтланд.

– Нет, правда. Если бы вы его не нашли там, если бы не достали его из сломанной машины без единого перелома и сами не довезли его к нам, он бы сейчас не лежал здесь в комнате, согласитесь. Хватит скромничать, профессор Мэйтланд, – улыбнувшись, доктор похлопал по плечу Мэйтланда.

– Да, но ваша заслуга не меньше моей, вы смогли спасти его. Вытащили его из омута, в который он окунулся, я даже представить боюсь, что он там пережил. Быть меж жизнью и смертью, быть на линии, которая разделяет эти понятия. Жуткая вещь, не правда ли, доктор? – серые глаза впились взглядом в доктора, который растерялся под этим взглядом и пробормотал что-то в ответ, в согласие этому тезису.

– Доктор Данкан, почему бы вам не посетить мои занятия?

– Не понимаю о чём вы? – искреннее удивился доктор.

– Я хочу узнать вас поближе. Понимаю, я пришёл с умирающим человеком на руках, представился профессором по психологии и коучем, не предоставив при этом никаких этому доказательств. Я хочу исправить эту нелепость, но знаете, исправить доказав вам своей терапией. Имею ли я такую честь? – его слова пробирались в голову, бились в каждый уголок его мозга, функционируя ответ: «Да».

– Конечно, мне самому стало интересно. Когда мы можем начать сеанс?

– Пожалуйста, называйте «терапией», мне так удобнее. Можем начать и закончить до встречи с Эддисоном.

– Встреча с Эддисоном? Об этом я ничего не слышал.

– Вас не известили о том, что я назначил встречу с Эддисоном на завтра?

– Об этом я не слышал, но я и не против. Знаете, если завтра я в вас увижу потенциал, я бы хотел нанять вас на работу, – с улыбкой во все зубы, радостно объявил доктор Данкан.

– Было бы прелестно. Вашу встречу я обозначу в диапазоне 08:00 до 16:00, а с 16:00 до конца дня, я проведу встречу с Эддисоном. Договорились?

– По рукам, – протянул руку доктор Данкан. Обменявшись рукопожатием, как по школьному звонку, в точное время их окончания разговора, они оказались около выхода.

Сегодня Эддисону было не так плохо, как это было вчерашним днём. Закурив сигарету, он ждал время приёма. На часах было 15:34, у него было предостаточно времени покурить. Ожидая начало сеанса, Эддисон докуривал 3-ю сигарету, мутное облако никотина обхватывало лёгкие детектива и в них же рассеивалось.

– Церковь… – шёпотом, того и сам не осознавая, выдохнул слово и шарахнулся от картинки, которая внезапно появилось у него перед глазами: «Священник на коленях, а рядом силуэт человека с пистолетом в руке».

Эти видения отбили желание курить. Эддисон подушечками пальцев помассировал себе висок и потряс головой, пытаясь прийти в себя. Он не придал этому значение, а лишь попытался забыть. Положив пачку сигарет Bond и серебряную зажигалку себе в карман, детектив посмотрел на часы. Они показывали 15:55. Эддисон подошел к двери и медленно её открыл.

– Есть тут кто?

– Да, проходите, – Мэйтланд улыбнулся и жестом пригласил его присесть. Комната психолога была просторной, детектив для себя приметил, что комната не была такой изначально, предметы были подвинуты с одного места на другое. Это доказывали слои пыли, которые ровными квадратами оставались от тумбочек и шкафов.

– Меня зовут – Мэйтланд Мэд, про вас я знаю. Не утруждайтесь. Ищете чем бы себя занять, пока я не начну своё занудство? – ехидно подметил Мэйтланд.

– Никогда не считал, что психология – это занудство. Скорее, люди бывают скучными, а наука… Наука никогда не будет скучной.

– А вы очень проницательны, Эддисон. Давай будем беседовать, как друзья. Можно я буду звать тебя на «ты», а твоё имя сокращу на «Эдди»? – улыбаясь спросил Мэйтланд, опираясь на локти, создавая кистями замок и положив на них подбородок.

– Тогда я в свою очередь могу звать тебя – Мэйт, не так ли?

– Конечно, Эдди. Можешь. Всё же, давай приступим к сеансу, – улыбка не пропадала с его лица, Эддисона это напрягало, так как глядя ему в глаза, он будто видел кого-то, человека, которого он видел ранее.

– Я не против, – ответил Эдди, всё еще пытаясь понять, откуда же он видел Мэйта.

– Прежде чем мы начнём ворошить твою память и вспомнить, что же с тобой тогда случилось…

– Вы ошиблись, я прекрасно всё помню. Меня зовут – Эддисон Дарэйл, мне 27 лет, и я детектив, – перебил его Эддисон.

– Эдди, ты пережил клиническую смерть, ты повредил свою височную долю мозга, отвечающую за память. Эти воспоминания мы и будем тут возвращать, чтобы понять, что с тобой произошло. Вот, например, как ты оказался в больнице?

– Да… Ты прав, Мэйт. Я что-то не припоминаю, как я попал сюда. Последнее, что я помню, так это то, что я был на работе, – Эддисон зажмурился, его висок одарило резкой болью.

– Тише, Эдди. Не напрягай себя так. Вот поэтому, давай мы начнём с вопросов абстрактных. Эддисон, ты веришь в Бога? – его улыбка пропала, он сфокусировался на Эдди и его ответе, ожидая чего-то.

– Бог для меня существует; возможно, даже знает обо мне, но то, что он не даст упасть – еще не факт.

– Это не ответ, Эдди. Давай я отвечу за тебя, – он опустил локти и поставил руки перед собой, но не разжал замок, – Ты даже не знаешь во что верить. Боишься не признать его, но также, тебе сложно верить в то, чего ты ни разу не видел.

– Да, ты прав, Мэйт.

– А почему ты боишься, Эдди? Думаешь, если крикнешь, что Бога нет, то ты в тот же час склеишь ласты? Не смеши меня, Эдди. Ты же серьезный человек, детектив с мощнейшей логикой и отменным, воинственным характером. Почему ты боишься того, что тебе не может представлять угрозы? – его слова проникали глубоко в голову, впиваясь в каждую извилину мозга. Эддисону казалось, что диалог с ним может перевернуть его понимание о мире.

– Мэйт, а разве абстрактные вещи не держатся на вере? Что может доказать, что есть в мире справедливость? Ничего, тебя будет греть лишь вера! Так же и с Богом.

– Слепая вера в то, что эта жизнь испытания, а в том мире у тебя будет шоколадно – твоя жизненная позиция?

– Моя жизненная позиция – помогать людям, защищать родных и близких, а не вера в то, что когда-нибудь всё будет нормально, вовсе нет. Но Мэйт, почему бы не верить? Оно ведь не мешает тебе жить? А вдруг Бог есть, вдруг атеисты скоро будут дрожать перед чем-то великим и могущественным? Никто не скажет точный ответ, так как еще не было никого, кто бы вернулся с того света, из мира иного…

– Хороший ответ, Эдди. Мне просто не хочется тратить время на то, что я буду анализировать «А по угоду ли это Богу?». Я никак не посягаю на твою веру, – его улыбка засияла снова, и он ей пользовался как визитной карточкой.

– А я и не предполагал этого. Если бы ты посягал на моё личное, я бы встал и ушёл, – улыбнулся он в ответ.

На это Мэйт ответил улыбкой, встал со стола и медленно подошел к Эддисону. Мэйт напрягся, это было видно невооруженным глазом, не только потому, что Мэйт словно хищник начал грациозно и плавно подходить к нему, но и потому, что Эддисона не покидало чувство того, что он видел Мэйта ранее.

– Эдди, ты посещаешь церковь? – он прошёл мимо стула, где сидел Эдиисон. И направился к кофеварке, делая себе кофе, он посмотрел на Эдди и вопросительным взглядом ждал ответа.

– Да, посещаю. Когда мне хочется выговориться, я иду в церковь и рассказываю всё там, не священнику, а стенам этого здания, они внушают покой, – отвечая, он не заметил, как он откровенничает. Речь Мэйта действовала на него как что-то туманящее. Что-то, от чего появляется желание.

– Ты говоришь, что ты не сторонник религий и всяких тех абстракции, которыми они описывают того, кто возможно сидит на троне из облака и тихо смеется над нами, но для тебя стены церкви кажутся безопасными, чем-то неприступным для зла и корысти? – ехидно спросил Мэйт, начиная дуть в горячий кофе.

– Я верю в то, что в мире каждый получит ответ по тем деяниям, которые он совершил ранее. Да, я верю в то, что нас кто-то создал и ждёт, пока наш разум окрепнет. Церковь – это место, где я могу высказаться, а не место, чтобы я искал покой и защиту. Опять же повторюсь, я верю в то, что за добрые деяния нас одарят счастьем, а за грехи будут наказывать.