Читать книгу Радуга завтрашнего дня - Бертрис Смолл - Страница 7

– Леди! Леди!

Ее настойчиво дергали за руку. Фланна медленно выплывала из сна, который никак не хотел ее отпускать.

– Леди! – заклинал голос Эгги.

– Что тебе? – с трудом выговорила Фланна, так и не подняв век и глубже зарываясь в перину.

– Ваш муж говорит, что пора вставать. Он хочет уехать как можно быстрее. Буря собирается и обещает быть жестокой. Мы с Энгусом уже собрались и ждем только вас. Старик требует простыню, госпожа!

Ее муж. Ее муж?!

События вчерашнего дня с новой силой обрушились на нее.

– Принеси горячей воды, – велела она, садясь и прикрываясь одеялом, чтобы скрыть наготу.

– Уже принесла, – откликнулась Эгги, – и приготовила вам чистую одежду.

Фланна поднялась. И Эгги смущенно покраснела. До сих пор она не видела свою хозяйку обнаженной. Не обращая на нее внимания, Фланна раздраженно бросила:

– Отнеси простыню моему отцу и передай, что брак осуществлен и для развода нет оснований. Потом принеси мне поесть. Я не желаю спускаться в зал и терпеть грязные шуточки и насмешки моих чертовых родственников. Я выйду из этой комнаты только для того, чтобы покинуть Килликерн. Попроси моего господина позавтракать, пока я буду собираться.

Глаза служанки широко раскрылись при виде большого пятна подсохшей крови на простыне, но девушка молча кивнула и, захватив белую ткань, поспешила вниз. Фланна оглядела комнату. Ничто не говорило о присутствии Патрика Лесли, но он был здесь!

Фланна улыбнулась. Признаться, соитие – именно та сторона брака, которая ей наверняка больше всего понравится, особенно когда она научится ласкать его. Странный человек этот ее муж. Горд до надменности, но добр. Фланна понимала, что прошлой ночью он и в самом деле был добр с ней, ибо мог, не тратя лишних слов, толкнуть ее на спину и спокойно взять ее невинность. Но вместо этого пытался успокоить ее страхи и доставить удовольствие. Она благодарна ему и обязательно скажет об этом. Фланна не собиралась выходить замуж, но всего за один день ее судьба изменилась. Она стала супругой и женщиной. Однако Патрик обещал не превращать ее в рабыню, подобную женщинам семейства Броуди.

– Я должна стать хорошей женой, – тихо сказала она себе. – Эйлис права. Я умею вести хозяйство. В Гленкирке полно слуг, которые станут выполнять мои повеления.

Она взяла тряпочку, оставленную Эгги, наскоро вымыла лицо и руки, прополоскала рот и уже хотела одеться, как увидела пятна крови на бедрах. Почувствовав, что щекам стало жарко, она принялась старательно отмывать предательское свидетельство вчерашней ночи. Ее женское местечко вдруг засаднило. Она протерла и его, с ужасом наблюдая, как вода в тазике становится коричневой.

Вытершись, она вынула вязаные чулки, зеленые шерстяные штаны, белую ситцевую рубашку и куртку из оленьей кожи. Натянула поношенные сапоги и подошла к столу, где Эгги оставила щетку. Энергично расчесала длинные волосы, заплела в одну толстую косу и, сунув щетку в карман, надела голубую шапчонку. Вот и все.

Фланна в последний раз обошла маленькую спальню, где прожила большую часть жизни, и, не оглядываясь, вышла за порог. Эгги так и не принесла еду. Значит, отец желает видеть ее перед отъездом. Раздраженная, голодная, Фланна поспешила в зал.

Все как она и подозревала: семейка собралась за столом. Женщины ехидно ухмылялись, уверенные, что своевольную Фланну укротили. Мужчины отводили глаза, только отец наградил ее тяжелым оценивающим взглядом и кивнул дочери, показав на соседнее место. Фланна уселась, предоставив невесткам прислуживать ей. Вскоре на столе появились миски с овсяной кашей. Фланна потянулась к кувшину со сливками, налила немного в миску и молча принялась есть. Потом оторвала краюшку каравая и, запустив палец в масло, намазала на хлеб. Кто-то протянул ей наколотый на кончик кинжала кусок твердого желтого сыра. Фланна подняла голову и встретилась глазами с мужем. Тот слегка улыбнулся, когда она взяла сыр и положила поверх масла. Ее кубок был полон. Она поднесла его к губам… Вино?! Обычно вино не подавали к завтраку.

Насытившись, она сложила руки на коленях и молчала, пока отец не соизволил заговорить.

– Молодец, девочка, – одобрительно кивнул он. – Твой муж говорит, что ты держалась храбро. Я отдал ему документы на право владения Бреем. Теперь он принадлежит ему, так же как и ты. Но ты всегда будешь здесь желанной гостьей.

Герцог поднялся и протянул новобрачной затянутую в перчатку руку.

– Гроза собирается. Нам нужно ехать.

– Знаю, – кивнула она и, наклонившись, поцеловала отца в щеку. – Прощай, па.

– Прощай, дочь моя. Твоя ма гордилась бы тем, что ты покидаешь родной дом герцогиней.

– Спасибо за гостеприимство, Лохленн Броуди. И за твою дочь, – с улыбкой поблагодарил Патрик.

Уже на пороге их перехватила Уна.

– С тобой все в порядке? – шепнула она.

Фланна остановилась и расцеловала невестку.

– Да. Ты была права: я получила удовольствие.

– Хорошо, – кивнула та. – Только помни, что я тебе сказала. Как можно скорее дай мужу наследника. Благослови тебя Господь, девочка.

Фланна улыбнулась и последовала за мужем.

– Она и в самом деле любит тебя, – мягко заметил герцог.

– Она хорошая женщина, – кивнула Фланна.

– Ты поедешь со мной, – велел он. – Когда доберемся до Гленкирка, у тебя будет собственная лошадь. Ты хорошая наездница?

– Конечно, – резко бросила она. – Пусть Броуди из Килликерна не так богаты, как вы, милорд, но мы не нищие.

И словно в подтверждение ее слов, Олей вышел из конюшни, ведя в поводу серую в яблоках кобылу с черными гривой и хвостом.

– Она твоя, – проворчал он. – Ты не уедешь из Килликерна без подобающего твоему титулу коня.

– Но ты вырастил ее для своей внучки Мойры, – запротестовала Фланна. – Это несправедливо!

– Мойре всего три. Слишком мала для такого прекрасного животного, как Глейс. Я объезжу для нее другую кобылку, а к тому времени она подрастет. Просто уж очень радовался, когда родилась моя первая внучка, вот и не знал, чем ее одарить. Глейс – мой свадебный подарок.

Он неожиданно улыбнулся, что случалось крайне редко. Фланна бросилась брату на шею.

– Я принимаю твой подарок и благодарю от всей души!

Олей разнял кольцо ее рук и хрипло пробормотал:

– Я помогу тебе сесть в седло, девочка.

Он сцепил широкие ладони и, когда сестра поставила на них ногу, осторожно подкинул ее в седло.

– Помни, у нее рот нежный. Не слишком дергай узду.

Новая герцогиня Гленкирк наклонилась и любовно потрепала холку Глейс.

– Мы обязательно подружимся, милая, – шепнула она.

– Надеюсь, ты не возражаешь? – спросил Олей, протягивая герцогу руку.

Патрик покачал головой:

– Нет. Она прекрасна.

– Лошадь или девушка? – серьезно осведомился Броуди.

– Обе, – ухмыльнулся герцог, вскочив в седло. – Фланна, держись рядом.

Они выехали на дорогу. Фланна обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на большой каменный дом, где она родилась. Утро выдалось очень холодным и безветренным. Сырость пробиралась сквозь одежду до самых костей. А ведь это только начало. До Гленкирка не менее дня пути!

Она поплотнее закуталась в тяжелый шерстяной плащ. Ее муж ничего не сказал, но она слышала, как за спиной переговариваются мужчины. Неловко поежившись, она постаралась сосредоточиться на окружающем пейзаже.

Над ними низко нависало серое небо. На холмах темнели деревья – вечнозеленые ели и сосны, клены с голыми ветвями, давно сбросившие листву. Копыта коней глухо стучали по ковру из мертвых листьев, отчего с земли поднимался слабый запах гнили. Собаки бежали впереди и время от времени спугивали кролика или птицу, которых тут же убивали, чтобы пополнить запасы кладовых замка. К полудню, прежде чем остановиться на обед и отдых, они затравили марала.

Вскоре начало моросить. Легкий дождик сменился мокрым снегом, заметавшим дорогу. Герцог велел старшему егерю, Колину Мор-Лесли, ехать впереди и следить, чтобы они не сбились с дороги. Кобылка под Фланной оказалась надежной и спокойной и уверенно трусила по тропе. Фланне оставалось опустить поводья и ждать, куда Глейс ее вывезет.

– Еще час езды, – ободрил Патрик. – Я уже узнаю местность, несмотря на снег. Как ты, девочка?

– Хорошо, милорд, – кивнула Фланна, хотя так замерзла, что почти не чувствовала ног. Но ведь и ему холодно, так что жаловаться нет смысла. Все равно они не согреются, пока не окажутся под крышей замка.

– Молодец! – ободрил он и снова стал всматриваться в снежную мглу. Фланну обидело такое равнодушие. Словно она его собака или конь! Впрочем, почему он должен питать к ней какие-то чувства? Пусть он взял ее невинность, они почти не знают друг друга. Может, Уна права и ей следует поскорее родить ребенка? К тому же она тоже не питает к супругу никаких особенных чувств, ибо знает его не лучше, чем он ее. Правда, если ему вздумается развестись с ней на том основании, что семья не одобрит брака с какой-то Броуди из Килликерна, у Фланны ничего не останется. Отныне Брей принадлежит Гленкирку. Но вот мать нового наследника герцогского титула станет силой, с которой придется считаться.

Она никогда не думала о себе как о матери – впрочем, как и о жене. В другие времена у нее было бы только два пути: либо замуж, либо в монастырь. Теперь же остался только один, потому что гнусный обычай насильно запирать женщин в монастырях был уничтожен ковенантерами. Женщина могла пойти к алтарю или остаться старой девой. Правда, последние целиком зависели от братьев или отцов, если только не имели собственного богатства или земель. И тут Фланна с ужасом осознала: да ведь отныне у нее нет ничего, кроме того, что соизволит дать ей Патрик Лесли. Жалкое, униженное положение, которое совсем ей не по нраву, но что же поделать?!

Лошади упрямо шли вперед, сквозь снег и сумерки. Погода разыгралась не на шутку. Деревья и склоны холмов покрылись толстым белым одеялом. К счастью, ветра не было, и это немного облегчало путь.

Патрик не ошибся. Прошло еще не менее часа, прежде чем впереди вырос темный силуэт величественного здания с устремленными в небо башнями. Но как ни вглядывалась Фланна, пытаясь рассмотреть свой новый дом, снег шел слишком густо. Копыта коней приглушенно застучали по бревнам подъемного мостика. Всадники проехали под опускной решеткой во двор и натянули поводья.

Патрик Лесли легко соскользнул на землю и, подойдя к Фланне, поднял ее с седла. Но вместо того чтобы поставить на ноги, понес в замок.

– Добро пожаловать, мадам, – выдохнул он, переступив порог. Фланна растерянно огляделась.

– Где мы? – спросила она, потрясенно оглядывая шелковые знамена, свисавшие с потолочных балок, два огромных очага и висевшие над ними портреты.

– Это парадный зал замка Гленкирк. Вон тот джентльмен – мой тезка, первый граф Гленкирк. Служил Якову Четвертому, сделавшему его послом в герцогстве Сан-Лоренцо. Дама на втором портрете – леди Дженет Лесли, его дочь. Когда-нибудь я расскажу тебе ее историю. Подойдите к очагу, мадам, вам нужно согреться.

Фланна с радостью приняла приглашение и, сняв примерзшие к пальцам перчатки, протянула руки к огню.

– Какой огромный зал, милорд! Я еще нигде не бывала, кроме Килликерна. Зал Брея меньше раза в два.

– Ты бывала там? – поинтересовался Патрик, наливая в две оловянные чашки виски с запахом дымка, которое гнали в его поместьях. – Это согреет тебя.

– Бывала, – отозвалась Фланна, быстро глотнув виски. – Крыша немного протекает, но в остальном здание еще совсем крепкое, только пыли очень много.

– Так оно и останется. Ибо у меня нет нужды в другом замке. Главное – земля, – ответил Патрик, осушив чашку.

– А мне нужен замок. Замок и остров, – сообщила Фланна.

– Зачем? – с любопытством спросил он.

– Потому что у меня нет ничего своего. Брей и его земли – вот вся моя собственность. Теперь они перешли к тебе, но ты сам сказал, что замок тебе ни к чему. Отдай его мне.

Патрик посчитал просьбу неуместной и уже хотел ответить отказом, но она снова заговорила:

– Ты не сделал мне свадебного подарка, господин. Я хочу замок Брей и немного денег, чтобы починить крышу. Твоя мать наверняка не пришла в этот дом такой нищей, как я.

– Нет. Моя мать родилась принцессой и была сказочно богата.

– А твоя бабушка?

Кэт Лесли, бабка со стороны отца, была поразительной женщиной.

Патрик с улыбкой вспомнил рассказ о рождении отца. Частью приданого бабки было небольшое владение, принадлежавшее ей, а не ее отцу и все же включенное в список приданого. Бабка так разозлилась, что отказалась выходить замуж за деда Патрика, пока ей не вернут ее собственность. Однако дед ухитрился сделать своей нареченной ребенка, решив, что в этом случае у нее не будет иного выхода, кроме как пойти к алтарю. Однако бабка вместо этого сбежала, угрожая, что ребенок родится бастардом, если ей не вернут ее имение. Деду потребовалось несколько месяцев, чтобы найти ее. Пришлось выполнить требование Кэт и жениться на ней за десять минут до появления на свет первенца. Бабка со стороны матери тоже была богата.

– Да, – кивнул герцог. – У обеих моих бабок было богатое приданое.

– В таком случае, милорд, вы поймете мое желание иметь свой маленький замок! Мои предшественницы пришли сюда с деньгами, драгоценностями, посудой, землями и сундуками тканей. Я же не принесла ничего, кроме Брея и той одежды, что на мне. Хотя мои платья были вполне уместны в Килликерне, все же сомневаюсь, что они подходят герцогине. Так позвольте же мне иметь хоть что-то свое.

Несмотря на умоляющий голос, глаза ее вызывающе блестели. И Патрик вдруг понял, как трудно ей о чем-то просить. Она так же горда, как он, а замок для него ничего не значил. В отличие от нее.

– Можешь взять замок и починить крышу, чтобы он не разрушился окончательно. Но не более того. Делай с ним что хочешь. Я велю написать дарственную на твое имя. Храни ее.

Фланна метнулась к нему, повисла на шее и стала осыпать поцелуями.

– О, спасибо, милорд! Вы дали мне столько счастья! Обещаю, что не буду тратить деньги зря. Спасибо, спасибо…

Она хотела еще что-то сказать, но смущенно отпрянула и покраснела до корней волос. Боже, что это на нее нашло?!

Закусив губу, она стояла перед мужем, не зная, что делать, но Патрик Лесли лукаво ухмыльнулся:

– Вижу, Фланна, что ты не будешь мне дорого стоить. Замок достался мне даром. И ты поклялась экономить на всем, а ведь могла бы попросить у меня драгоценности и карету.

– К чему мне драгоценности? – простодушно удивилась она. – А кареты… они только для старушек. У меня есть резвая кобылка! Зряшная трата денег эти экипажи.

Патрик рассмеялся, припомнив великолепные кареты матери и бабки. Хотя обе женщины прекрасно ездили верхом, все же путешествовать старались со всеми удобствами. Но видно, жена его – женщина практичная, да они и не собираются далеко уезжать от Гленкирка. Так что экипаж им не понадобится.

– Вижу, ты не мотовка, – серьезно заметил он.

– А у вас много золота, милорд? – выпалила она.

– Много, но не стоит никому говорить об этом. Со временем, девочка, когда мы получше друг друга узнаем и я уверюсь, что смогу доверять тебе, расскажу подробнее.

– Вы можете доверять мне, милорд. Я теперь ваша жена и Лесли и буду предана вам и Гленкирку до конца жизни. Клянусь Богом.

Патрик, тронутый ее безыскусной речью, тепло улыбнулся. Эта шотландская горянка, на которой он так поспешно женился, возможно, куда более сложная натура, чем он считал.

– Думаю, что могу доверять тебе, Фланна. Но теперь не время и не место обсуждать такие дела. У тебя впереди много работы. Ты должна сделать замок уютным и гостеприимным. С тех пор как мать уехала и забрала с собой Адали, слугами некому управлять. Они совсем обленились без твердой руки. И ты должна стать этой рукой.

– А кто был… А… Адали? – с трудом выговорила она незнакомое имя.

Патрик усадил ее перед огнем и сел сам.

– Адали был слугой матери. Она выросла на его руках. Когда она приехала в Гленкирк, он стал ее мажордомом. После гибели моего отца матушка покинула Гленкирк и взяла с собой Адали и двух служанок, которые были рядом всю ее жизнь. Они не пожелали разлучаться и на этот раз. Адали управлял домом, следил за слугами, заботился о нас, покупал необходимые припасы, все, что мы не выращивали, не могли обменять или добыть охотой. Теперь все это твоя задача, Фланна. Герцогиня – это не только празднества и красивые платья.

Фланна потрясенно захлопала глазами.

– Я в жизни не была ни на одном празднестве, не говоря уже о красивых платьях! Что же касается хозяйства… я сделаю все, что смогу, хотя не имею ни малейшего понятия, как управляться с таким большим замком. Рано или поздно я выучусь, но вы должны быть со мной терпеливым. Это не Килликерн! Даже ваша матушка имеет собственных слуг. Но я не служанка. Я ваша жена.

– Девочка, я не хотел… У тебя будет столько слуг, сколько пожелаешь. Прости, если оскорбил тебя.

– Милорд, вы женились на мне из-за земли, – деловито начала Фланна. – Мы оба это понимаем. Я знаю свой долг. От меня требуется обиходить замок и как можно скорее дать вам наследника. К счастью, у меня есть Энгус. Он поможет на первых порах. Энгус приехал из Брея вместе с моей матушкой и еще помнит, как следует вести хозяйство в благородных семьях. Что же до второго, думаю, появление наследника зависит и от нас.

– Я не собирался… – начал он.

Но Фланна перебила:

– В каком месяце вы родились, милорд?

– В марте.

– И сколько лет вам будет в следующие именины?

– Тридцать пять, – немного подумав, ответил Патрик.

– Я родилась в августе, и в этом году мне исполнилось двадцать два, милорд. Сколько было вашей маме, когда она родила первенца?

Патрик опять задумался, на этот раз надолго. Все это было так давно… Его единокровная сестра Индия – самая старшая…

– Лет семнадцать. Да, точно семнадцать.

– А сколько детей у нее родилось к тому времени, когда ей исполнилось двадцать два? – продолжала допрашивать Фланна.

– Четверо, – ответил он, поняв, к чему она клонит. И все же Патрик еще не был уверен, что готов стать отцом. Он даже не был готов к браку, хотя уже успел жениться.

– Четверо! – протянула Фланна. – Четверо детей! Так что, милорд, у нас полно работы. А сколько у нее вообще ребятишек?

Патрик Лесли поежился.

– Девять, – пробормотал он, – но одна из сестер умерла, не дожив до года. Но пойми, Фланна, у моей матери было три мужа и любовник!

– Любовник?! – ахнула Фланна, не зная, то ли удивляться, то ли возмущаться.

– Принц Генрих Стюарт, тот, кто должен был взойти на трон после Якова, стал отцом моего единокровного брата Чарли, – пояснил герцог. – Но это случилось до того, как она вышла за моего отца.

– А что сталось с ним? – не выдержала Фланна.

– С кем?

– С бастардом. Бастардом вашей матушки.

Патрик Лесли разразился смехом. Он никогда не думал о Чарли Стюарте как о бастарде.

– Мой брат, Чарлз Фредерик Стюарт, герцог Ланди, никогда не считался незаконнорожденным. Хотя мы шутливо называем его Стюартом-с-другой-стороны-одеяла, он всегда считался просто одним из сыновей матушки. Старый король Яков и королева Анна горячо любили своего первого внука. К несчастью, его отец, принц Генрих, умер вскоре после рождения сына. Дядя Чарли, покойный король Карл, в честь которого назвали ребенка, тоже привечал его. Одна из причин, по которым мать уехала в Англию, – стремление уберечь Чарли и не дать ему вмешаться в борьбу из-за религии и права помазанника Божьего. Чарли глубоко предан семье своего отца.

– Но он незаконный сын. Как же он может быть кем-то кроме бастарда! – настаивала Фланна.

– Девочка, – терпеливо объяснил герцог, – Стюарты всегда признавали своих детей, как побочных, так и рожденных в браке. Так было, когда они правили в Шотландии, так было, когда они заняли английский трон. Это дружная семья. В моих жилах, как и в жилах многих шотландцев, тоже течет их кровь.

– Не понимаю, – покачала головой Фланна, – но раз ты считаешь, что это справедливо, поверю тебе на слово.

Патрик снова рассмеялся.

– Ты голодна? – спросил он.

– Да, и не могу понять, почему стол до сих пор не накрыт, хотя хозяин уже больше часа как дома. Кого вы оставили на хозяйстве, милорд? – осведомилась она, вставая.

– С самого отъезда матушки у меня нет управителя.

Фланна вздохнула.

– Энгус, иди сюда, – позвала она, и из тени выступил настоящий гигант. На руках он держал громко мурлыкавшего Султана. Кот выгибал спинку и терся головкой о живот Энгуса.

– Он редко ластится к незнакомым людям, – удивился Патрик, – но я доверяю его суждениям.

– Поразительное животное, милорд, – отозвался Энгус. Хотя молодость его давно миновала, он был крепок, как дуб, и на голову выше окружающих. В черных волосах поблескивало серебро. Энгус зачесывал их назад и перевязывал кожаным ремешком. Свою густую бороду, предмет немалого тщеславия, он старательно подстригал. И всегда носил килт Гордонов.

– Положи кота, – велела Фланна, – и узнай, почему на столе нет ужина. Прикажешь людям голодать после долгой поездки сквозь снег и ночь? Завтра мы вместе с тобой начнем приводить дом в порядок. Милорд, так замок мой?

Патрик понял, что она имела в виду.

– Да, мадам, – кивнул он.

Фланна повернулась к слуге:

– Отныне ты мажордом Гленкирка. Эгги, где моя спальня? Я хочу горячую ванну. Несмотря на виски и огонь, я все еще не согрелась.

– Здесь так много комнат, госпожа, не знаю, где искать, – пожаловалась Эгги, входя в зал с невысокой немолодой женщиной. – Она знает, только сказать не хочет!

– Значит, не успела ваша матушка уехать, как вы взяли манеру привозить в замок своих потаскух, милорд? – завопила женщина. Фланна заметила, что, несмотря на полноту и седые волосы, лицо ее было довольно моложавым.

– Это моя жена, Мэри, – пояснил герцог. – Я вчера женился на ней в доме ее отца, в Килликерне. Она твоя новая хозяйка, и относись к ней с почтением. Фланна, это Мэри Мор-Лесли.

– Тебе известно, каковы обязанности экономки? – строго спросила Фланна.

– Да, – бросила Мэри, критически оглядывая новую герцогиню. Неужели милорд не мог найти кого получше, чем эта простушка с гор?

– В таком случае будешь экономкой, если только Энгус не посчитает тебя неряхой. А теперь покажи мне мои покои, Мэри Мор-Лесли.

От своей невестки Уны Броуди Фланна усвоила, что прежде всего следует немедленно утвердить власть над слугами, иначе они сядут тебе на шею. И сейчас смотрела Мэри прямо в глаза. Та в конце концов отвела взгляд и смиренно пробормотала:

– Сюда, миледи. Мы не ожидали прибытия невесты, так что ничего не готово, но сегодня как-нибудь перебьемся, а завтра будет новый день, верно?

Герцог Гленкирк, онемев от изумления, наблюдал, как Мэри покорно ведет Фланну и Эгги наверх. А когда обернулся, увидел, что Энгус тоже исчез. Султан потерся о его ноги. Патрик сел у огня, и кот немедленно прыгнул ему на колени.

– Ну, Султан, что ты думаешь о своей новой хозяйке? Мне кажется, из нее выйдет прекрасная жена.

День. Он знал ее всего один день. Но уже понял, что она отважна и практична. Наслаждается его ласками. Кажется честной и верной. Что ж, неплохое начало супружеской жизни! Все же ему еще многое предстоит узнать о ней. Что ни говори, а женился он наспех и не подумав.

Патрик улыбнулся. Что сказала бы его мать об этой прямой, откровенной девушке не слишком высокого происхождения? Что подумали бы его братья и сестры? Один из них герцог, другой – маркиз. Чарли и Генри вели совершенно иную жизнь, хотя теперь, когда в Англии неспокойно, им тоже приходится нелегко. Правда, Генри научился гнуться, не ломаясь. Он сумеет выжить без всяких заметных потерь и убережет семью. Генри был на семь лет старше и, хотя хорошо относился к Патрику, не слишком обращал на него внимание. А вот Чарли – дело другое. Он был всего на три с половиной года старше Патрика и, следовательно, ближе к нему, чем к младшим, Адаму и Дункану. Что с ним будет в этой заварухе? Чарли всегда был предан семье своего отца. Женись принц Генрих Стюарт на его овдовевшей матери, в то время маркизе Уэстли, Чарли стал бы королем Англии после смерти старого Якова. Но Чарли не жалел об упущенных возможностях и был так же верен Стюартам, как если бы родился законным сыном. В горную Шотландию новости доходили медленно. Они даже о казни короля узнали только в конце весны. Где-то сейчас Чарли?

– Храни тебя Господь, братец, – прошептал Патрик.

– Милорд, – окликнул его Энгус. – Повар скоро приготовит ужин. Я с ним говорил. Впредь еда будет подаваться в одно и то же время. Никто не знал, когда вы вернетесь, отсюда и задержка. – Он низко поклонился Патрику и добавил: – Вы сами скажете ее светлости или меня пошлете?

Патрик поставил кота на пол и встал.

– Я сам скажу. Рад, что мой дом отныне в надежных руках. Спасибо.

Он пошел к выходу, а Энгус воспользовался моментом, чтобы передохнуть. Фланна сделала хорошую партию, несмотря на все усилия избежать обязанностей, налагаемых ее полом. Такая же неукротимая, как мать, хотя теперь только он помнит упрямую натуру Мегги Гордон. Лохленн Броуди был очарован ею с первого взгляда и находил ее своеволие забавным. Но старик сдержал обещание, данное умирающей жене, хотя трудно сказать, что было бы, не свались с неба герцог Гленкирк. Все же дело сделано. Теперь Фланна одновременно герцогиня и графиня!

Энгус знал о герцоге и его семье куда больше, чем предполагал Патрик Лесли. У них был общий дед, тоже Патрик. И как его тезка, наплодил бастардов по всей округе. Как-то ему приглянулась Брайд Форбс, бабка Энгуса по матери. В марте 1578 года девушка родила дочь Джесси, которая, в свою очередь, понравилась Эндрю Гордону, графу Брей. Она умерла два дня спустя после рождения сына, названного Энгусом в честь дальнего предка. Отец признал мальчика и воспитывал в замке Брей. Молодая графиня Брей, Анна Кит, появилась в замке, когда Энгусу было всего три года, а еще через четыре года родила единственного ребенка, дочь Маргарет. Она обращалась с бастардом мужа как с собственным сыном. К сожалению, он не смог унаследовать ни денег, ни титула. Все перешло к Маргарет.

Граф умер вскоре после того, как дочери исполнилось двенадцать, и Энгус взял на себя управление домом, защищая вдовствующую графиню и ее дитя от всех, кто пытался захватить Брей. Именно он первым заметил интерес Лохленна Броуди к Маргарет на летних играх в Инвернессе. Но Мегги отказывалась покинуть постоянно хворавшую мать. Только через два года, после смерти Анны, Мегги, по настоянию брата, приняла предложение Броуди из Килликерна.

– Наша кровь благороднее, – честно сказал Энгус сестре, – но твоя молодость проходит. Ему все равно, будут ли у тебя дети, ибо у него уже есть с полдюжины своих, от первой жены, Господь упокой ее душу. Он достаточно стар, чтобы быть твоим отцом, но влюблен в тебя. Любому дураку это ясно. Лучшего мужа тебе не найти, ибо хотя у нас есть Брей и земли, но нет ни денег, ни скота. Это хорошая партия, и он будет добр к тебе.

– А ты, Энгус? Я тебя не покину, – сказала Мегги старшему брату.

– Не многие за пределами Брея знают, что я бастард твоего отца. Мы можем сказать, что я твой личный слуга. Броуди позволит тебе взять меня, а всякий сразу поймет, что от меня немало пользы.

Вот так Мегги Гордон стала женой Лохленна Броуди, человека на тридцать пять лет себя старше, и, к ее удивлению, муж, несмотря на немалые годы, оказался неутомимым любовником. Кроме того, он обожал жену и делал все для ее счастья. Энгус Гордон тоже прижился в Килликерне, незаметно, но зорко приглядывая – сначала за сестрой, а потом и за ее ребенком. Никто не мог обвинить его в дармоедстве, ибо он сделался незаменимым в доме. На смертном одре мать призналась Фланне, что Энгус – ее единокровный брат и приходится девочке дядей. Фланна никому не выдала тайны.

Энгус Гордон осмотрел зал и обратил внимание на портреты над очагами, дорогую мебель и шпалеры, прекрасные шелковые знамена, свисавшие с потолочных балок, серебро и фарфоровые тарелки в буфете, свечи пчелиного воска в подсвечниках. В лампы было залито чистое душистое масло, а на столе стояли и вино и виски. Замок нуждался в тщательной уборке, но казался не слишком запущенным. Очевидно, здесь жили богатые люди, и его племянница действительно удачно вышла замуж.

Но теперь ей многому придется учиться. Мегги любила свое единственное дитя, но так и не успела научить ее управлять таким большим домом. Да и вряд ли думала, что Фланна поднимется так высоко. После кончины Мегги Уна честно старалась воспитывать девочку по своему разумению, но Фланна никогда не интересовалась домашними делами, и, кроме того, Килликерн не был так обширен, как Гленкирк. Племянница предпочитала ездить верхом и охотиться с рассвета до заката. Мегги научила дочь подписывать свое имя, но и только. Фланна не умела ни читать, ни писать. Да и кроме своего родного языка, не знала другого.

Энгус устало покачал головой. Племянница плохо подготовлена к своему новому положению. Что скажет герцог, когда об этом узнает? Предстоит столько дел! Конечно, с хозяйством он управится, но Фланне нужно получить образование, чтобы не опозорить мужа. Разве Энгус не слышал собственными ушами, что мать герцога была принцессой? Она наверняка умеет не только читать и писать, но и беседовать на многих языках. Фланна же говорила на смеси шотландского диалекта и плохого английского, понятного исключительно горцам.

В зал вошли слуги, чтобы установить высокий стол и принести еду. Энгус немедленно принялся отдавать распоряжения. Затем появились герцог и Фланна, и он проводил их к высокому столу, усадив племянницу по правую руку от мужа. Потом одним движением брови он велел слугам нести еду.

– Сегодня ужин у нас совсем простой, милорд, поскольку повар не был предупрежден. Завтра все будет по-другому.

– Я не привык к роскоши, – ответил Патрик, удивленно подняв брови при виде вареной форели, ростбифа, пирога с дичью, артишоков, хлеба, сыра и масла. – Поразительно обильный ужин, особенно если учесть, что повар не был предупрежден.

– Если вы довольны, милорд, я так и передам повару, – кивнул Энгус, ловко наливая вино и отступая. – К сожалению, на сладкое сегодня только грушевый пирог. Вина или эля, миледи?

– О, вина, конечно! – воскликнула Фланна. – В Килликерне нам подавали вино только в особых случаях. Теперь мы будем пить его каждый день, милорд?

Она жадно припала к чаше.

– Если вам угодно, мадам.

Фланна энергично закивала.

– Никогда не пробовала такого прекрасного вина! – воскликнула она. – Откуда оно?

– Из Франции, – пояснил он, забавляясь ее детской радостью. – У моей матери там родные.

– Значит, она француженка?

– Нет. Моя бабка, графиня Броккерн, с которой ты еще встретишься, была англичанкой. Дед – повелителем огромной восточной империи. Англичане называют ее Индией.

Фланна снова кивнула и, к облегчению Энгуса, не стала расспрашивать дальше. И слава Богу! Это только еще раз показало бы ее возмутительное невежество. Фланна знала только, что Англия находится к югу, а Ирландия – за морем, как раз напротив западного побережья Шотландии. Знала еще, что за проливом лежит Франция, но о существовании других стран не имела ни малейшего представления. Покойный граф Брей дал сыну образование, и Энгус два года провел в университете Эбердина. Он никогда не думал, что полученные знания ему пригодятся, но теперь придется припомнить все, чему его учили, чтобы спасти племянницу от неминуемой беды. Как только герцог Гленкирк получит наследника и пресытится прелестями жены, наверняка станет искать развлечений на стороне. И тогда Фланне понадобится немало хитрости и сообразительности, чтобы выжить. Роскошное тело – это далеко не все, что требуется для крепкого брака.