Айзек и яйцо
Описание книги
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES.
ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА.
Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти.
Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все.
Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда. Реальная жизнь, увы, не сказка. Она полна сложной и удивительной правды, которую Айзеку придется принять, чтобы вернуться к жизни. И поможет ему в этом… яйцо.
Мощная, полная надежды и совершенно необыкновенная история о любви и потере. Авторский дебют Бобби Палмера, написанный с теплотой и юмором.
«Духоподъемная книга, наполненная очарованием, простодушием, болью и хорошим юмором». – Рут Хоган, автор бестселлера «Хранитель забытых вещей»
«Безумный, грустный и смешной дебют». – Патрик Гейл
«Скажу вам только одно: эта книга для тех, кто когда-либо терял близкого человека или самого себя». – Джоанна Кэннон
«Я плакала, смеялась и долго думала над тем, что прочитала… "Айзек и яйцо" станет новой классикой». – Клэр Макинтош
Отрывок из книги
Айзек Эдди стоит на мосту, раздумывая: прыгнуть или нет. Его пальцы впиваются в ледяной каменный парапет. Дыхание клубится паром, застилает глаза. Он переминается с ноги на ногу – тротуар хрустит под его ступнями утренним инеем. Если он и правда пытается набраться храбрости, чтобы перекинуть замерзшие ноги через край и нырнуть в разверзшуюся где-то внизу пустоту, то безуспешно. Айзек наклоняется над парапетом и видит реку, в бешенстве оплевывающую плотину белой пеной. Он вглядывается в бурлящий поток, моргает. Он не плачет, хотя пролитых им за последние несколько недель слез хватило бы на еще одну такую же реку. Может быть, слезы сбивает с глаз ветер. Может быть, они превращаются в льдинки, не успевая скатываться по щекам. Он не плачет – но это вовсе не означает, что Айзек потерял способность чувствовать. Просто его совершенно не трогают вода и разделяющая его с ней пропасть. Он думает о других вещах. Его душа не здесь. Река скалится, рычит на него – но Айзек Эдди слишком далеко, чтобы обращать на ее потуги внимание.
Он вдыхает, потрясенно и хрипло, как будто только что нечаянно переместился сюда из каких-то неведомых мест. Легкие заполняет ледяной воздух. Он осматривает мост – поворачивает голову в одну сторону, в другую. Его тело окоченело от холода. Окоченело настолько, что даже дрожь уже отступила. Айзек щурится, пытаясь вспомнить, как он здесь очутился. Он узнает это место – и понимает, что пришел сюда не пешком. Не получилось бы пешком – при всем желании. Потому что оказался он у черта на куличках. Он явно пил, а после явно сел за руль. Плохое сочетание. Он не сомневается, что был пьян – он чувствует во рту алкогольный привкус многочасовой выдержки. Еще меньше он сомневается в том, что приехал сюда на своей машине – вон она, стоит в рытвине у моста, с включенными фарами и открытой нараспашку водительской дверью. Двигатель давится холостыми оборотами. Машина напоминает сбитое на дороге животное, издыхающее в канаве под белесым, словно кости, небом. Шум реки почти полностью заглушает настойчивое динь-динь-динь, напоминающее об открытой двери. Айзек и правда не помнит, как вышел, не захлопнув ее. Он не помнит дорогу, не помнит рассвета, который совсем недавно начал разгораться на горизонте – где-то между машиной и его дежурной точкой на мосту. Он не помнит, как попал сюда, откуда приехал. Он вообще мало что помнит.
.....
– О-о-о-о-о, – выдает яйцо одновременно пронзительно пискляво и утробно ворчливо.
А потом происходит сразу несколько вещей. Яйцо определяется с выбором и протягивает парящие руки к одной из рождественских открыток. В своем нетерпеливом рвении оно задевает жестяную коробку из-под печенья, стоящую в центре каминной полки. Коробка поворачивается вокруг своей оси и начинает раскачиваться на краю, как раскрученная монета. Тоскливое изнеможение на лице Айзека сменяется гримасой ужаса, и он с криком: «Нет!» – бросается вперед.
.....