Оглавление
Богдан Агрис. Паутина повилика
Что значит слово я
От автора
«мир взорвавшийся тыльной травой…»
«Каменный уголь, сланец, скат затяжной тайги…»
Перевал Дятлова
1
2
«ты восходящий вне…»
«К золоту, брошенному на сердцевину рек…»
«Когда мы живем по точеной траве…»
«о мы плывем в крестоцветы сквозь сон сквозь соль…»
Звезда-молочай
«где полынный, вековой…»
«на траве лучиярь осторожный овин…»
1
2
«о луна вечевая над всходами медленных крыш…»
«тиходом растворен в мельтешении трав луговом…»
«А Луна окатила собой города…»
«О эта, неспроста вцелованная в цвет…»
«Вот идут прикровенные очи вола…»
«Как шершавая движется рыба…»
«о атлантиды световые…»
«о этот сон сверхсветовой…»
«А на количестве огня…»
«где обрисована вода…»
«Где можжевеловый поток…»
Сентябрь
«стоят обвальные костры…»
«на ветке ласковый стремглав…»
«лиса лиса зашевели…»
«где мерца гора мицар…»
«ты город нинаволос…»
«зацветает во мраке слепое лицо…»
«На реках стеклистых и стершихся льнах…»
«…все звезды ключевые…»
«как в этой смерти непрямой…»
«на этих коловратных городах…»
«а не решено не узнать пока…»
«там где зевом зияла руда…»
«разверстые и провороненные слова…»
«береженое время…»
На смерть воробья поли
Элегия
«не около но ливневый двойник…»
«У ростральных колонн сквозняки голубей…»
«и не волной не янтарем…»
«и дом, подраненный в лакуне световой…»
«то палевый апрель ко световым низинам…»
«А если в мгле городовой…»
«Кто взял мне этот свет и так отцвел его…»
«вы ветры сонные во световой золе…»
«свет резко выплеснут в сырые канители…»
«А как входит вода во иволожьи тростники…»
«сей селенитовый уклад…»
«о как же все сейчас невня…»
«лунные долины…»
«ночь расхристана и нет…»
«на голубиной восковице…»
«так ворошу я о тебе…»
«ты проведи мне эту ночь…»
«как у наврочи и овруча…»
«егда курсирует сова…»
«где днесь рекомые ряды…»
«у меня лесная сила…»
Конец августа
«пространство ливнями полито…»
«птица гиф и птица джипеге…»
«я взял звезду теодолит…»
«где оттиск меловой воды…»
Подражание Олегу Юрьеву
«во полуночи звезда…»
«это голубь затяжной…»
«Синева вещей заходит…»
«срезы кольчатого дыма…»
«о вечер верстовой и волглый…»
«Ты высмотри меня на тонком теле лета…»
«когда осенних зябликов листва…»
«где топкая звезда в полыни подростковой…»
«мне ночь высота а кому слепота…»
«…а вот разымется воронежская даль…»
«где ягода моя ты не упоминай…»
«о где мне водяная здесь игра…»
«а ты по родине скучай…»
«о для чего вы ходите мне сестры…»
«за кружевом в листве окне…»
«все видимся мы велики и вольны…»
«о кровельные воды мне…»
«ветер можжевельника в руке…»
«я вырастаю по воздуху вон…»
«заверши меня мгла дорисуй…»
«Да где же это твердое, бесшовное крыло…»
«От звездного закутка…»
«На нитевых и ломких подосновах…»
«Это город, отцветший во внутренний снег…»
Звезда-молочай
Отрывок из книги
Судьба Богдана Агриса необычна. Родившийся в 1973 году, этот поэт должен был дебютировать одновременно с Игорем Булатовским, Андреем Поляковым, Марией Степановой, Полиной Барсковой – а дебютировал четверть века спустя вместе с теми, кто на четверть века моложе. Но дебютировал – совершенно «готовым», «взрослым» поэтом, принадлежащим по существу своему биологическому, а не литературному поколению. С великолепным и легким техническим умением, изощренностью, культурой стиха, которая когда-то никого не удивляла, а сейчас иных почти раздражает у дебютанта, но и с тем, что в центонные 90-е было дано немногим, – собственным языком. Которым он за два-три-четыре года и написал то, что могло писаться все эти двадцать пять лет.
На самом деле я, конечно, упрощаю. Философ (преподаватель философии) по специальности, Агрис писал «для себя» и в молодости. Потом, после долгого перерыва, он вернулся к поэзии – и уделил много внимания тому, чтобы изучить изменившийся «культурный контекст» и найти в нем свою нишу. Путь, пройденный им с 2017, когда я от критика Кирилла Анкудинова услышал его имя и его стихи, огромен.
.....
Проблема тут, собственно, одна – в самовоспроизводимости этого личного языка, в возможной автоматизации приемов, в том, что богатая фактура стиха может стать непроницаемой для дыхания. И это возвращается снова и снова, на каждом новом уровне. Вот, казалось бы – поэт ушел от той гладкописи, которую одно время принято было называть «постакмеизмом», стал работать с нетривиальной пластикой, с более сложной системой языковых регистров. Ан нет – и это начинает окостеневать и тиражироваться. Оксюморонные определения? Ничто так быстро не автоматизируется, как они. Чем богаче инструментарий поэта, тем необходимее поиск нового. Особенно сейчас, когда ничто не работает само, когда любой традиционный прием нуждается в обосновании. Нельзя, например, просто писать ямбом, не зная, зачем и почему делаешь это. По крайней мере – не ощущая. А иначе – склероз стиха, накопление в его сосудах скверного холестерина.
Пока, однако (и слава богу) происходит другое: самые последние стихи Агриса живее, смелее, точнее и оттого легче прежних. Движение от первой ко второй книге тут отчетливое. Завидная, но небезопасная творческая продуктивность пока помогает, а не мешает. В стихах появляется ветер, появляется быстрое дыхание, разгоняющее вещи и просветляющее плотный мир.
.....
