Азазель

Оглавление

Борис Акунин. Азазель

Глава первая, в которой описывается некая циничная выходка

Глава вторая, в которой нет ничего кроме разговоров

Глава третья, в которой возникает «зутулый штудент»

Глава четвертая, повествующая о губительной силе красоты

Глава пятая, в которой героя подстерегают серьезные неприятности

Глава шестая, в которой появляется человек будущего

Глава седьмая, в которой утверждается, что педагогика – главнейшая из наук

Глава восьмая, в которой некстати вылезает пиковый валет

Глава девятая, в которой у Фандорина открываются хорошие виды на карьеру

Глава десятая, в которой фигурирует синий портфель

Глава одиннадцатая, в которой описана очень длинная ночь

Глава двенадцатая, в которой герой узнает, что у него вокруг головы нимб

Глава тринадцатая, в которой описаны события, случившиеся 25 июня

Глава четырнадцатая, в которой повествование поворачивает совсем в иную сторону

Глава пятнадцатая, в которой убедительнейшим образом доказывается важность правильного дыхания

Глава шестнадцатая, в которой электричеству предвещается великое будущее

Глава последняя, в которой герой прощается с юностью

Отрывок из книги

– Воля ваша, Ксаверий Феофилактович, а только странно! – с горячностью повторил Фандорин. – Тут какая-то тайна, честное слово! – И упрямо подчеркнул. – Да, вот именно, тайна! Судите сами. Во-первых, застрелился как-то нелепо, «наудачу», одной пулей из барабана, будто и вовсе не собирался стреляться. Что за фатальное невезение! И тон предсмертной записки, согласитесь, какой-то чудной – вроде как наспех, между делом написана, а между тем проблема там затронута важнейшая. Нешуточная проблема! – голос Эраста Петровича аж зазвенел от чувства. – Но о проблеме я еще потом скажу, а пока про завещание. Разве оно не подозрительно?

– Что же именно кажется вам в нем, голубчик, подозрительным? – промурлыкал Грушин, скучающе перелистывая «Полицейскую сводку городских происшествий» за истекшие сутки. Это не лишенное познавательного интереса чтение обыкновенно поступало во второй половине дня, ибо дел большой важности в сем документе не содержалось – в основном всякая мелкая всячина, полнейшая ерунда, но иногда попадалось и что-нибудь любопытное. Было здесь и сообщение о вчерашнем самоубийстве в Александровском саду, но, как и предвидел многоопытный Ксаверий Феофилактович, без каких-либо подробностей и уж конечно без текста предсмертной записки.

.....

При этих ее словах Эраст Петрович залился краской и искоса взглянул на Лизаньку, но та, видно, давно привыкла к своеобразному выговору своей дуэньи, и смотрела все так же доверчиво и лучисто.

– А было ли у него пенсне? Может быть, не на носу, а торчало из кармана? На шелковой ленте? – сыпал вопросами Фандорин. – И не показалось ли вам, что он сутул? Еще вот что. Я знаю, что он был в сюртуке, но не выдавало ли что-нибудь в его облике студента – к примеру, форменные брюки? Не приметили?

.....