Читать книгу Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2 - Борис Гончаров - Страница 1

Предисловие

Конечно, триптих – не историческая сага, есть вымысел и домыслы, а возможные совпадения случайны, но всё изложенное могло быть в действительности.

При этом, это рассказ об обычных людях и о времени, в котором они жили… И о человеке – «не от мира сего» …

Всё, что имеет начало и рождается, когда-нибудь кончается и умирает, ничто и никто этого не минует.

«Отчего мне так грустно?» Оттого, что те люди, о которых написан триптих, «иных уж нет, а те далече»… Это печально и несправедливо.

И триптих, как память …

По памяти дневников…

Приват-доцент! Отчего мне так грустно?

Мне не было так грустно даже когда меня расстреливали!..

(М. Булгаков. «Бег»)

«Всё или ничего»…

(Саша Сторов)

Глава 11.

Январь.

1 янв. 1958 г.

К О.П.Успенской, к 16.00. Я сделал всё, чтобы попасть вовремя к уважаемой Ольге Петровне. На Арсенальной пьяный советский товарищ, только что вошедший в вагон, вдруг обнаружил во мне все признаки человека, когда-то в прошлом не понравившемуся ему. В связи с этим он позволил себе (вернее: хотел позволить) «оскорбление действием». В середине его желания оно было понято и – при всём моём миролюбии – советскому товарищу пришлось вывалиться в дверь, только что впустившую его. Приземлился он, видимо, не совсем удачно, потому, что тут же собралась толпа, необходимая в таких случаях и появился не менее необходимый, что редко случается, милиционер. Старушки из трамвая заверили стража порядка, что «парень в большой шапке смирно стоял, а тот … нализанный…» и т.д. Трамвай отправили по своему маршруту, а мы, после сакраментального: «Пройдёмте! Там разберёмся…» – по своему триумвиратом проследовали в рядом расположенное отделение милиции. В светлой комнате «приёмного покоя» милиции пострадавший нападавший обнаружил, что не понравился в прошлом ему кто-то другой, но не я. Меня это уже мало трогало. После ознакомления присутствующих с моим единственным документом – студенческим билетом и обсуждения норм поведения на улице (я предстал обвинителем), мне можно было отправляться по намеченному ранее личному маршруту. На Руднева, 12 я был тепло встречен. Ожидалась вскоре Нина Владимировна (из столицы)… Она появилась «и грянул бой»… Когда все сели за стол, я набросал на рояле (на бумаге) следующее:

Сегодня мы напиться собрались…

Количество нас? Восемь – ровно.

А главное, в чём дело всё -

Княгиня Оленька Петровна.

Замешан тут и Новый год

И новоселье – разом.

Пускай плохи мои стихи-

Вы не косите глазом.

И в заключенье я скажу,

Что всех вас очень я люблю…

Чуть не забыл сказать вам основное:

Давайте выпьем поскорей – и настроение иное.

Потом – ужин с алкогольными напитками (водки было – по 0.5 на двоих). Танцы. Вечер я провёл замечательно, и замечательный повар – О.П.Успенская. Потом в полумраке слушали «Лунную сонату» Бетховена (у Н.В. нашлась пластинка). «Расстались мы…». 4 – 5-го был дома. Посетил Льва. Забрал две коробки зубного порошка «ВСХВ», забытых мною в прошлый раз (в Туле нет зубного порошка, даже в аптеках). Домой ехал с Юрием Вайнером (сотрудник Льва). … Мама приносит Льву корейку, показывает ему её, а когда уходит, Лев обнаруживает, что оной корейки нигде нет. Позже является мама и возвращает корейку (всё – «невры»)…

… У Льва – бутылка вина и бутылка с компотом, привезённым из дома для питья. Ночью он просыпается с желанием попить этого самого компота. Шарит в темноте рукой. Нащупывает бутылку. Пьёт вино – в полусонном состоянии. Выпито не всё, разумеется.

Мною получено два зачёта: по политэкономии и гидрогеологии.

Надо будет написать в «Коммунар» фельетон об Узловском ж.д. переезде…

7 янв.

Дорогая редакция!

Зная определение В.И.Ленина о том, что «Газета – не только коллективный агитатор, но и коллективный организатор…», я попробовал описать дело, страдающее исключительно из-за отсутствия организации. Главное – люди, страдающие из-за того же.

Ваша газета избавит и дело, и людей от указанного отсутствия.

(Письмо в редакцию газеты «Коммунар», фельетон – в Приложении 1 к Части 3-3).

10 янв.

Кроме вышеприведённого произведения, я написал письмо домой с запросом о деньгах и заметку в «Молодой коммунар» о том, что в 1958 году у горного института – первый выпуск молодых специалистов. Это три плановых удара по шару безденежья.

Сегодня я приехал в институт к 12.00. Посидел в читальном зале, почитал лекции Льва Сторова (из ТМИ) по теплотехнике и после часа пошёл на зачёт по теплотехнике. Лекции Льва помогли мне. Тов. Бочарников попросил сначала написать выражение адиабатического процесса, а затем попросил, исходя из этого уравнения, вывести соотношения параметров в процессе. Когда я это написал, то эффекта не произвело, а тов. Бочарников скромно сказал: «Правильно», но когда я проделал на доске преобразования из конспекта Льва (очень красивые), всё было сделано автоматически, то он был восхищён и без обиняков произнёс: «Всё. Давайте зачётку». Так я получил первый в этот день зачёт – по теплотехнике. Затем я пошёл в подвальное помещение (цокольный этаж) к тов. Данилову для получения зачёта по БВР. Когда я спросил разрешения и вошёл, перед Даниловым сидел Гриша Лейкин (исполнитель роли милиционера в нашем хорошо нашумевшем спектакле «Когда цветёт акация») и я стал невольным зрителем и слушателем другого спектакля: «Вот Вы у меня единственный человек, который, ну… ничего… ни-че-го… такая тупость просто удивительна!» – «Нет, я учил… вот когда на лабораторных занятиях, так всё ясно… Что ж мне теперь делать?» (Вопрос «милиционера», но не по сценарию). – «Бросайте институт! Ведь из Вас не получится горного инженера!»

– Вы пришли проставить зачёт? – Это уже ко мне. Я ответил, что пришёл с д а в а т ь зачёт. Тов. Данилов очень удивился и спросил: «Разве я Вам не поставил зачёта? Владимир Николаевич, посмотрите там в ведомости – не проставлен зачёт Сторову?». Оказалось, что не проставлен. Было немедленно дано указание – сделать это. Мне не пришлось говорить ещё раз. Я разыскал ведомость, лаборант поставил зачёт, Данилов расписался, поставил в зачётке отметку и мы тепло попрощались. Почему мне был поставлен зачёт? Работы (из 3-х по количеству свёрл: ЭБР-6, ЭБК-2м и перфоратор РП-17/ОМ-507) я сделал точно в первые же три занятия, что тов. Данилов отлично запомнил. Может быть тут ещё повлияло то, что однажды я минут 15 разговаривал с ним о проблемах качественности подготовки инженеров. Речь шла о загоне технических дисциплин не прямо горного профиля: химии, физики, сопромата, термодинамики usw, что сказывается на возможности творчества в будущем. Дисциплины эти усваиваются студентами кое-как или вообще – только до экзамена, что конечно соответствовало сермяжной правде… Может быть и это… Так я получил второй зачёт, по буро-взрывным работам! Когда я поднялся на 3-й этаж, то увидел Рахманинова Ю. и Вольдмера, куривших в ожидании тов. Евтушенко (детали машин). Они сообщили мне, что зачёт – решение заданной задачи за любой срок и с любыми источниками. Хотя я запустил эту науку и кроме основных понятий у меня в голове ничего не было по этой отрасли, я пошёл. (Далее следует рисунок пластины в пазу и формулы решения задачи на срез). Через 30-40 минут я пришёл к решению (с помощью тов. Евтушенко). Между прочим, когда он давал задачу, я просил «посложнее». Я сказал, что задача решена не одним мною. Тогда он предложил мне рассчитать шлицы. Это я сделал сам на основе своих познаний даже не в деталях машин, а в сопромате. (Далее следует рисунок шпонки в пазу и формулы решения). После этого я получил третий зачёт – по курсу «Детали машин». Оделся и пошёл в артпарк. Здесь майор Свергун задал мне следующие вопросы:

1. Прицел.

2. Механизм рессор.

3. Поворотный механизм орудия.

4. Уравновешивающий механизм.

5. Взрыватель КТМ. После моих последовательных ответов майор выдал следующее резюме: – Чувствуется, что основу Вы знаете: глупостей не говорите, но этого недостаточно конечно, представление есть…

После такой глубокомысленной тирады я решил, что «сыграл в ящик» или «отстрелялся». Далее майор очень удивился, узнав, что я сдаю зачёт первый раз (первый заход). Я с наивностью спросил:

– Ну, мне значит идти ещё учиться?

Майор: – Да нет, учить-то больше сейчас не нужно.

Я: – Вы что, ставите мне зачёт? (В этом вопросе было максимум неподдельного удивления). Майор Свергун: – Да.

Рахманинов Ю., Бобылёв, Никифоров не сдали… А я так получил 4-й зачёт. В один день 4-е зачёта. Я не восклицаю, потому что всегда стараюсь ничему не удивляться, и это часто мне удаётся. Это событие я не оставил без последствий. Я наградил себя посещением кинофильма «Моя бедная любимая мать» (но даже трагедия судеб в фильме не развеяла моего отличного настроения!) и одной вольностью, выразившейся в приобретении коробки сигарет «Дукат» и коробки спичек – к ней (всё – 78 коп.). Кто скажет, что нескромен?

В шахтах при острой необходимости ногу рубят топором, очень острым (ремонтным). Как zb.: месяца два назад в Щёкино (поучительный случай).

16 янв.

Вчера сдал теплотехнику – отлично. (Далее следуют рисунки и вопросы экзаменационного билета). Всё это сделал и ответил на 2-3 дополнительных вопроса. Сознание плодотворности затраченного труда очень приятно. Рита не сдала теплотехнику. Учила всю ночь, не выспалась и перед Б.А.Щербаковым забыла даже цикл Карно для пара. Было много смеха сквозь тщательно скрываемые слёзы… Рита, Рита… Мне жаль её. Вольдмер сдал на «хорошо». Лаборант Витька «сделал» билет, и Вольдмер не сгорел. Перед этим он носился с зачётом по БВР. Вечером Вольдмер, Витька, Рахманинов (сдал электротехнику на «5») и я выпили 1 л. водки в институте, потом ещё 0.5. – на улице… Угомонились поздно. Сегодня поехал в ТГИ доставать книгу «Историческая геология» Левитэс, но так и не достал её. Завтра утром еду к Вольдмеру (у него будет книга).

Сегодня же узнал новость о нашем «Бере» (Валерий Берберфиш). Это «сын Израиля». Он разоблачён на предмет воровства денег и вещей у ребят и даже – своей «дамы сердца». На целине у ребят пропадали сотни рублей, он говорил, что и у него пропадали тоже… Всё время он был занят сосанием шоколадных конфет и снабжением окружающих редкими сигаретами и папиросами… После целины он купил радиоприёмник. Сейчас дело находится в стадии дактилоскопических исследований. Вор сознался. (! – Вот 20-й век). Ребята возмущены – и пострадавшие от порока Бера и не пострадавшие. А был в группе тихим, незаметным с тихой весёлостью человеком… 19-го экзамен по инженерной геологии – тов. Хаве Фахриевне Джамаловой. Продолжу запись трудов Валерия Левинского и моих-грешного к новогоднему вечеру в ТГИ 30 декабря 1957 года. Второй выход Хлестакова. Декан декларировал: – У нас таких нет. А между тем, на самом деле – это только цветочки, как в народе говорят, но, видимо, декан от народа далеко. (Второй – четвёртый выходы и пятая, шестая сцены приведены в Приложении 2, 3 к Части 3-3).

19 янв.

Сдавал геологию СССР, инженерную геологию, гидрогеологию Хаве Фахриевне Джамаловой.

Билет № 20.

1. Определение характера и возраста движений земной коры.

2. … Пермь-Сибирской платформы.

3. Распределение соляных месторождений.

Дополнительные вопросы: карта и возраст Сибирской платформы.

О Т Л И Ч Н О! Что ж – молодец, Саша! Пока.

22 янв.

Вот уже две недели, как «снизили» цены на вино-водочные изделия («Столичная» – 25.90, стоит теперь 30.10 – 0.5 л., аналогично и др.). Недурственно! Без всякой иронии. Сомневаюсь, чтобы моё мнение разделяли любители алкоголя. Но, видимо, их меньше. Не будем с этим считаться. 5-й курс (почти всё общежитие) – на практике. Комендант провёл мероприятие уплотнения – сбор разрозненных сил в отдельные комнаты. Живу теперь в комнате № 13 с двумя товарищами (братья). Старший – человек, младший – плебей, каких свет не видел, свинья. Лежит одетый, обутый на койке и курит. Обратился с призывом: на время сессии (с 15-го по 1-е), т.е. на 2 недели не курить в комнате. Ясно – не согласился. Это просто идеал, в смысле безволия… Дело не в этом (я не считаю своей обязанностью перевоспитывать плебеев и животных). Чтобы в комнате был хотя бы относительно свежий воздух, я открыл форточку, расположенную ближе ко мне. Простыл. Вот третий день болею гриппом, наверное. 20-го предупредил О.П., что не приду заниматься. Нина Владимировна снабдила меня на предмет моего вида биомицином солянокислым, с условием приёма при хорошем сердце. Благодарю. 20-го я употребил шницель и стакан чаю (это часов в 11 утра), 21-го , часа в 3 дня пошёл в столовую. Здесь – минутная слабость, очень странное состояние головы: как будто на голову что-то надвигается ужасное… Отвратительнейшее состояние. Я никак не мог взять тарелку второго – мне казалось, что я держу её в руках, а на самом деле рука была пуста. Когда я нёс первое, то около стола чуть ни свалился (смешно, но я подумал, что так можно и скончаться), разлил часть содержимого тарелки. Скоро всё прошло. Грипп – жар и холод. Готовлюсь к экзамену по деталям машин. Сейчас буквально заставлял себя съесть каждую ложку супа и «вилку» – второго. Третье (кисель из свежих яблок) я выпил с удовольствием (это почти алжирские ананасы).

До 24-го.

24 янв.

Час ночи (это уже 25-е).

Часам к 12 поехал сдавать «детали машин. Ко времени моей очереди (как она оказалась моей? – не знаю) пришёл Ю.А.Грин – помочь своему ученику Евтушенко – принимать экзамен.

Билет № 25.

1. Прямозубые зубчатые колёса. Условия работы прямозубого колеса. Расчёт прямозубого зацепления на поверхностный износ зубьев.

2. Клиновое соединение. Конструкция. Расчёт соединения, нагруженного крутящим моментом.

3. Требования, предъявляемые к конструкции машины и её деталям.

Я готовился по лекциям Льва (своих нет), а ему в ТМИ читал лекции Ю.А.Грин, и произошло нижеследующее: (далее следует рисунок зуба и большое количество формул, надо полагать, по Грину).

Евтушенко давал применяемый сейчас расчёт по параметру межцентрового расстояния. Грин спросил, что за материал был использован для подготовки? Я ответил, что его лекции в ТМИ. Смеялся… Потом хотел ставить «хорошо», сказал Евтушенко – поставить нам с Лащуком 8 на двоих. Евтушенко поставил «хор». Грин с другого края стола спросил, как сданы предыдущие экзамены? – Отлично. Он сказал, что даст две задачки и вопрос для натяжки на «отлично». В конце концов, дал задачу на заклёпки, чтобы решить её и чтобы он ничего не спрашивал, а всё было ясно на бумаге. Сделал. Детали машин сданы на «отлично»! Евтушенко, как автомат, переправил «хор» на «отлично» – прямо, как по жесту дядюшки-босса. Вчера в институте получил письмо.

Конверт: «Редакция газеты «Коммунар», орган Тульского обкома и горкома КПСС, областного и городского Советов депутатов трудящихся».

Тула. Горный институт. Сторову Александру.

Тов. Сторов!

Бухгалтерия редакции газеты «Коммунар» просит Вас сообщить Ваше имя и отчество, для высылки Вам гонорара.

Секр. (подпись).

Нет слов, чтобы выразить реакцию автора на уведомление о возможности получить гонорар. Вот уже давно окончательно разошёлся во взглядах с баритоном ТГИ Соколовским. Сейчас я только удивляюсь: как я раньше не мог разглядеть это ершистое ничтожество, глупейшего кретина… ну да… господь с ним.

28-го – БВР. Готовиться буду наверное у Риты. Завтра (сегодня) – к директору в 13.30 – по вопросу о хоре и… стипендия.

27 янв.

Два дня готовил БВР у Риты дома. У меня нет ни книг, ни программы. У неё недавно появился младший брат, наречённый Сергеем или Андреем. В пустой комнате мы слушали урчание животов друг друга и обедали, ужинали, учили. В субботу, 25-го Эдик Баташёв, двоюродный брат мой не явился на рандеву. На дни рождения в связи с этим не пошёл. Сегодня вечером, наконец, сходил в баню. Сообщение института идеологических усовершенствований, качественных улучшений и физических уровней: «У подопытного, Сторова Александра Григорьевича несомненно можно отметить сдвиги в качественном отношении. Первый этап преобразований приближается к концу. Это управление собой с затратой заметного, ощутимого количества энергии, мысли usw с напряжением. Следующий этап – возведение управляющих факторов в рефлексы! – это должно происходить само собой.

Завтра – БВР! (Данилов). До завтра!

Февраль.

7 февр.

1. Экзамены С. и методика.

2. Владимир Шорыгин и Вл.Вострухин.

3. Литературные эксперименты.

4. Каникулы.

5. Разное.

1.

28-го января сдал на «хорошо» экзамен по БВР. Одного балла стоила мне самоуверенность. (Ассонова – взрывные работы – я не удостоил своим вниманием, надеясь на уже имеющиеся сведения «времён Очакова и покоренья Крыма», т.е. СГТ).

1-го числа в отвратительнейшем состоянии, заключавшемся в полнейшем отсутствии мыслей в голове, я пошёл сдавать электротехнику тов. Дмитриеву. Номер билета – не помню. Первый вопрос – расчёт линии трёхфазной передачи на потерю напряжения. Второй – тиратрон, устройство и принцип действия. Третий – не помню. Задача – на определение скольжения и числа оборотов двигателя. Отвечал до того плохо, что не переставал краснеть. Но я находился в буквально идиотском состоянии, и все события проходили как бы мимо меня, zb, в формуле магнитного потока я несколько минут не мог вспомнить вторую букву правой части равенства, хотя – это простейшая по смыслу формула, говорящая, что если количество, приходящееся на единицу площади (магнитная индукция), умножить на площадь, то в результате получим общее количество (магнитный поток). При несомненном желании тов. Дмитриев нашёл во мне знания, достаточные для того, чтобы оценить их на «удовлетворительно». Надо сказать, что, идя на этот экзамен, я допускал возможность провала, несмотря на то, что таковых никогда в жизни у меня не было. Ввиду новизны случая, пришлось «анализировать» его несколько дольше. Результаты следующие. Всех нас, грешных студентов можно разделить по добросовестности занятий в ВУЗе на «хороших» (не в широком смысле) и разгильдяев (в том же смысле). Хороший студент посещает все лекции (если не болен), практические занятия, вовремя выполняет задания и работы (сам или кто-то за него – в зависимости от способностей). Здесь есть «трупы», средние и «умные». Труп бездарен и туп в смысле усвоения знаний, но не обязательно – в других отношениях. Мыслящий труп обязательно посещает исключительно все лекции и практические занятия, дабы преподаватель мог отметить в своей зрительной памяти его повседневное присутствие. Он никогда не гнушается в отношении к преподавателю сыграть Молчалина (это называется: «пустить леща») и использует любые подручные средства для приобретения «политического капитала» у возможно большего числа вершителей его судьбы в институте. Замечательным представителем этого типа является Владимир Шорыгин – сын заслуженного артиста республики (драм. Театр им Горького) и воспитанный парень. Он интересен именно своей чрезвычайной типичностью, ввиду несомненного интеллектуального превосходства над ему подобными. Так что, в других «трупах» только отражаются главные черты, упрощённые и загрязнённые. Он феноменально туп. В остальном потрясает аристократичностью, эстетством, чем угодно… Речь его исключительно литературна, чуть ли ни до энциклопедичного уровня… Походка… Выражение лица… Костюм… Манеры… Всё – фото шедевра! Всё, кроме способностей к уяснению наук. Ясно, что все другие трупы имеют гораздо меньше всего указанного, кроме данных для внедрения в них знаний. Так, если он не расслышал что-то в выступлении преподавателя, то говорит: – Простите. Что Вы сказали?.. Употребляя его же выражение, можно с уверенностью сказать, что он везде, кроме институтского окружения (как свидетелей его тупости), может котироваться довольно высоко, особенно у дам, правда, не очень «крупных», т.к. даже модный пиджак с широким плечами не может скрыть его «хилое сложение». Все остальные трупы мыслящей категории, естественно, в своих качествах разжижают, упрощают и ослабляют «запах» этого удивительного «цветка». Если же, упаси бог, труп не мыслящий и потому пополняющий когорту разгильдяев, т.е. посещающих лекции и практические занятия в зависимости от настроения, то тогда вопрос только времени: будет ли он выгнан из института сегодня или несколько позже (обычно это происходит в ближайшую сессию). Если учесть, что всё труповое многообразие представлено в группе из 27 человек 2 – 4-я, то в процентном выражении это даёт приблизительно Кх11% (математика изумительна!), где: «К» – коэффициент пропорциональности мировоззрения. У одних он будет больше 1, у других – много меньше (это идеалисты). «Умный», «хороший студент» – это такой, какими должны бы быть все. Это был бы идеальный случай. Он посещает все лекции и занятия в ВУЗе, вникает в то, что записал, занимается и дома… Тут различие по степени одарённости: один затратит на цикл Карно 1000 ккал, а другой – всего 10, а результат будет тот же: оба будут знать отлично. В связи с этим, есть студенты, не вылезающие из-за книг (кроме столовой и туалета) – Костя Улюков и – временами, нередко за них садящийся – Бузов. Оба – отличники.

Лекции читаются потоку (3-4 группы – до 100 человек). Как ни странно, но «умных» в группе из 27 человек – 1-2, это даёт Кх4% (К – это тот же коэффициент, в газетах он иногда доходит до 10-20. а то – и до анекдота: 25). Так вот, если из сидящих ежедневно на лекциях удалить трупы всех категорий и умных, то взору откроется сила «среднего американца». Это движущая сила. За допусками на пересдачу её представители направляются изредка или вообще не ходят… ну, может – раз в год… На этом хорошие студенты заканчиваются и начинаются «разгильдяи». В группе их – 1-2 (редко – 3-4), т.е. столько же, сколько умных. Как уже указывалось, сюда иногда попадают немыслящие трупы, но т.к. в ближайшую сессию их извлекают из института… на дорогу в большую жизнь, то здесь их влияние и значение ничтожно, не будем и говорить о них.

Сразу надо заметить: разгильдяи – привилегированная студенческая каста. Это почти исключительно мальчики (девочек не берусь судить), которые могут здорово заниматься, но не желающие это делать, предпочитая «женщину, золото, честь и вино».

2.

Это: Владимир Вострухин, Юрий Рахманинов, Александр Сторов (до сих пор), Анатолий Вартанян… Во-первых, этот «бутон роз» расцветает на обязательной почве, обильно политой алкоголем (чем больше, тем лучше). Это – главное, и занимает всё свободное и несвободное время. Дамы играют второстепенную роль (хозяек «явочной квартиры» – хаты или любовниц сутенеризированных любимых). Греховность разгильдяев несомненна и очевидна. Но здесь начинают действовать пружины, возвращающие мальчикам заслуги перед институтом в преобразованном виде. Рахманинов – душа институтской баскетбольной команды и один из лучших игроков города. Вартанян – эстрадный бог института (он играет почти на всех инструментах, руководит эстрадным оркестром, похорошевшем в последнее время, сам пишет музыку. Сторов – бас ТГИ. Исключение составляет «Вольдмер» (хороший спортсмен, но давно убил всё, что было, табаком и водкой) – последнее, связующее звено для всех разгильдяев между собой и с развитыми лаборантами (а через них – и с кафедрами – это, правда, незначительно по масштабам). Час расплаты – сессия. Здесь идёт в бой всё добытое и приобретённое: связи, водочные знакомства, слабости экзаменатора, популярность и шпоргалки. В последнем исключение составляет «Саш». Возвращаясь к математике, имеем: Кх4%. Коэффициент «К» здесь – это тот самый, который все комментаторы жизни нашей с удовольствием (оставим реализм) сводят до 0. Итак, трупов – 11%, умных – 4%, разгильдяев – 4%, средних – приблизительно 80%. Это те, чья зачётная книжка пестрит и «хорошо», и «удовлетворительно», и – нередко – «отлично», и… – редко – «неудовлетворительно». «Золотая середина»! Теперь – о «Саше». В силу некоторых индивидуальных особенностей этот разгильдяй никогда не пользуется шпоргалкой, никогда сам не говорит о своих заслугах перед институтом, связей у него нет, водочные знакомства он не реализует, на слабости экзаменатора ему наплевать, потому что он безгранично верит в свою силу (сомневаясь в ней только для себя), популярностью своей он не спекулирует (независимо от её величины по времени). Всё это приводит к тому, что эта индивидуальность во время сессии впервые берётся за слабо или менее слабо представляемую науку. За 3-4 дня до экзамена (а то и за 2) он честно осваивает годичный или полугодичный (семестровый) курс лекций – иногда самостоятельно разбираясь во впервые встречающихся вопросах. Не знаю, каким он должен для этого быть. Знаю, что трупом он не был никогда и что после «п»-го числа таких освоений курсов у него начинают шевелиться мозги в голове, видимо, возмущаясь предлагаемой хозяином нагрузкой. Знаю ещё, что понял он это совсем недавно. Остаётся узнать: когда он «использует понятое в своих корыстных целях». Понеже не совершит он того. то оному Саше однажды худо быть может… Да не допустит господь! Аминь!

3.

Читаю 1-й том Куприна.. Как мало знаю я! Я и не подозревал, что он так здорово пишет… Если прочесть 100 книг, и в каждой будет хотя бы сотая доля истины, то это даст целую истину. Истина же стоит дорого. («… передовые статьи… труден этот специальный язык, несравненно более нелепый, чем язык полицейских рапортов». Куприн, т.1, стр. 527, изд. 1957г.). Вчера Толька Сид сказал мне, что Эдик читал в «Коммунаре» фельетон об Узловском переезде. Значит – в печати Саша выступил. «Нужда заставит». Моё первое «произведение» появилось в институтской газете «Горняк» во время споров о музыке, в конце 1956г. (20-го декабря). У меня сохранился черновик, который я переписываю сюда в его «сыром» виде, а черновик сожгу.

Первое интервью для горного института о музыке (дано в Приложении).

4.

Каникулы кончаются 9-го февраля. Толька Сид уже уехал вчера, Эдик – тоже. Посмотрели коллективно «Любовь женщины» и «Молочницу Хилью» (соответственно: Франция и Финляндия). Кроме того, приобрёл 10 тетрадей в клетку для запланированных посещений лекций, коробочку таблеток от головной боли (тройчатка: анальгин, пирамидон, кофеин натрий-бензонат), кроме того, я чист и острижен… всё хорошо, только часто болит голова.

Каникулы в ТГИ – самая безалаберная пора. Различие во времени их проведения распространяется не токмо на курсы, но и на факультеты. Так что, у одних сессия начинается, у других она уже кончилась. Так в прошлом году, когда я сидел и готовился к первому экзамену, по радио поздравляли студентов страны с наступлением каникул и передавали концерт по заявкам студентов. А в этом году сессия длится с 9-го декабря 1957г. (5-й курс) до 20-х чисел февраля 1958г., т.е. 2 с половиной месяца. Горному институту исполнится в этом году 5 лет и состоится его первый выпуск.

5.

В газете «Советский спорт» от 31 января 1958г. в заметке «Три дня на зимнем стадионе» (лично-командное первенство РСФСР по лёгкой атлетике) есть такой абзац:

… Во многих видах произошла смена победителей прошлогодних соревнований. Для того, чтобы отстоять своё звание, на этот раз нужно было выступить гораздо лучше. Результаты прошлого первенства были улучшены в 18 случаях из 24. Победитель прошлогодних состязаний в беге на 800 и 1500 м. Н.Голубенков со своими прежними результатами на этот раз не попал бы даже в шестёрку лучших. Отлично зарекомендовал себя молодой спортсмен из Тулы Е.Момотков, выигравший в беге с сильнейшими состязания на обе эти дистанции…

Молодец, Женька! Начал заниматься на 3-м курсе, и вот за 2 с небольшим года каких результатов добился! И хорошо: парень замечательный – скромный и тихий. Со мной он всегда здоровается: «Привет, бас!». А когда осуществляется «культпоход» в ресторан (Валерка Щербаков, Вартанян, Вольдмер и Ко), то он с В.Левинским и ещё одним-двумя «диетчиками» садятся за отдельный стол рядом и пьют вино, в противовес водке основной компании. Но в более узком кругу Женька и водки нахлёстывался изрядно. Что ещё располагает меня к нему, так это его музыкальный слух и умение небольшим приятным голосом замечательно петь лирические песни – прямо с каким-то интимнейшим, домашним оттенком. На новогоднем вечере его с полчаса не отпускали со сцены (он поёт с микрофоном и в сопровождении эстрадного квартета ТГИ). Очень музыкальный человек! (Это определение Ольги Петровны Успенской). Сейчас он должен был бы быть на преддипломной практике. Спортсменов у нас в институте много. Чемпион области и РСФСР по борьбе – Шибанов, чемпионка мира в спринте на велотреке – Любовь Разуваева. С последней меня знакомил на втором курсе Женька Дъяков и спросил: «Ты знаешь, с кем знакомишься?». Я знал, но ответил: «А она знает – с кем?». Все трое засмеялись… Дня два по радио сообщили, что установлено авиасообщение Сталиногорска с Москвой (чего в Туле, например, нет!). Билет стоит 65 рублей (место в мягком вагоне поезда), и полёт длится час с небольшим. С каждым днём мне симпатичен город мой!

Сейчас я опишу, как мы с Вольдмером сдавали зачёт по лыжам 25-го числа (на втором курсе, в конце первого семестра). Он на занятия вообще не ходил, а я не ходил на лыжные занятия совсем, а на зальные – очень редко (у меня однажды вытащили из кармана 26 рублей, а у других ребят – абонементные книжки и деньги – в раздевалке). Преподаватель Виктор Павлович Райский, узрев нас в последний день зачётов, не находил слов от негодования. Мы перед этим, после 26 часов голодовки (надо сказать, что с неделю до стипендии промежутки между приёмами пищи составляли у нас от 18 до 22 часов, а в тот день – прямо рекорд)… Погода была отвратительная, и, ясно, во время мы не уложились (5 км). И вот мы – перед судиёй. Он категорически отказался ставить нам зачёт. Дело могло обернуться плохо. Приходилось рисковать стипендией на целый семестр. Сделали заход с изнанки. Там был Рахманинов, болевший за свою Светусю. Он был в замечательных отношениях с кафедрой физвоспитания. Через лаборанта Женьку Волкова была предложена мзда. Так как пожилого Виктора Павловича алкоголь не интересовал, то его соратники – молодёжь (молодые преподаватели) порекомендовали ему дать им возможность отличиться. В.П. взял с нас с Вольдмером обязательство о последующих добросовестных занятиях (в письменном виде) и зачёт был проставлен. Тут ещё привязался Сатаров и его, нехотя, включили в пай. Пошли получили стипендию. С Сатарова стребовали 75 рублей (я на его глазах отдал Вольдмеру 150), и Вольдмер с Юркой отправились за водкой. Там были: Лев Михайлович Добрынин, Виталий Николаевич Макаров, Женька Волков, Ю.Рахман Юран), Вольдмер, Саша. Взяли 2 л. водки и закуски: консервы, колбасу, хлеб. Пили в подвальном помещении лыжной базы института, среди вешалок для одежды. Дверь Женька закрыл. Потом сбегали ещё за литром. Закуска, как всегда в таких случаях, значительно уступала по количеству спиртному. Потом пришли два каких-то деятеля с литром «Столичной». Женька хотел одну бутылку спрятать (куда там к чёрту), но был замечен и разоблачён. Детали я не помню. Осталось в памяти, как девчонки, кончившие сдавать зачёт по лыжам, стучали в дверь, визжали и просили отдать их пальто и обувь. Женька собрал всё это в охапку и вышвыривал в приоткрытую дверь… Из-за двери очень интересовались – почему здесь закрылись. Но в этом их любопытство не было удовлетворено… Потом мы с Вольдмером были у Марии Павловны (Гл.Успенского, 32), и она кормила меня блинами, тут же выпекаемыми. Она всё охала и ужасалась мертвенной бледностью моего лица. Потом я вышел на улицу, и меня, слава богу, стошнило (случай – исключительный для меня). С тех пор я знаю, что мне можно пить водку до тех пор, пока лицо краснеет. Как только оно начинает бледнеть, надо немедленно прекратить вливание, иначе – худо мне…

Вот, как может быть полезен зачёт по физподготовке!

18 февр.

9-го я был в Туле. Здесь встретил Валентину, предложившую посетить 16-го торжество по случаю дня рождения девочки Светы из медучилища. Поразмыслив, благосклонно согласился. Неделю я честно занимался. В воскресенье со Львом Евдокимовым (я использовал предоставленное мне право – прийти с товарищем) мы приобрели «зверей»: он – мопса, я – обезьяну. Посетовали с ним на то, что живые звери той номенклатуры стоили бы дешевле (мопс был оценён в 30 долларов, обезьяна – в 34, по курсу: рубль за доллар).

Мои опасения относительно отсутствия водки на торжестве оказались напрасными. Её было много, причём, исключительно – сивухи (ох, уж этот мне русский язык!). Светлане Николаевне Кирсановой исполнилось 17 лет (по виду ей дашь и 22). На вечере я узнал. Что в дамских кругах известен, как «Саша – бас». Выпил так, что потом день опохмелялся. Перед вечером встретил Вольдмера. Т.к. все трое недавно пообедали, с винегретиками выпили бутылочку 0.5л. на Первомайской. И там есть не хотелось совершенно. Рядом сидевший лейтенант, всё удивлялся – как можно пить, не закусывая (знал бы он студентов цветущее время!), и сказал. что очень недоволен мною в связи с этим. В общежитие я пришёл я пришёл в три часа ночи. Валентина, видимо, несколько обиделась по поводу не особого рвения в заботе о ней (хочет отрезать косы…). На другой день в столовой встретил лейтенанта и… «посидели, поговорили» вместе с бутылочкой водки.

Вчера по приглашению О.П. и Н.Владимировны сходил на концерт оркестра им. Осипова и И.И.Петрова. Я Огнивцеву верен буду! У Петрова есть всё, кроме настоящего, полнозвучного голоса, во всяком случае, сейчас.

Исключая воскресную эпопею (понедельник был пропущен полностью: 6 часов спецподготовки и 2 часа рудтраспорта), я занимаюсь честно…

«О, если б навеки так было…».

23 февр.

Вчера был вечер в институте – 40 лет Советской Армии. Начал с бутылки на двоих (со Львом Евдокимовым) и кончил заложенным студенческим билетом с вписанной в него суммой: 96 рублей – в буфете был коньяк и кагор. Всё дело в том, что состояние «недопития» отвратительно, поэтому я напился до конца, т.е. поступил по-комсомольски.

Сегодня зашёл к «преподавателю Валентине». Как я раньше не додумался. Что так можно видеться?! Это значительно оперативнее вызова письмами по почте.

Из редакции «Молодого коммунара» письмом приглашают 25-го в 18.00 – побеседовать о темах, над которыми я мог бы работать (?-!).

Ps. На вечере я не пел, но пил.

26 февр.

1. Юрочка Степанцев.

2. Граф Монте-Кристо.

3. Кизеловский угольный бассейн и 16 лет – без небольшого.

4. Дополнительные сведения о баритонах. Немного – о басе.

5. Завтра – 1 марта, первый день весны.

1.

«Блинная эпопея» не окончилась в тот же день. На следующий день Юрочка пришёл в институт с перевязанной головой – накладывали шов. После того, как он с Вольдмером ушёл звонить в Москву, он был (минуя все перипетии: междугородней и Коммунаров), посажен в трамвай и поехал в сторону дома. Вольдмер дал указание кондуктору – высадить молодого человека на Шевченко. Но Юрка «с пьяной рожей» (традиционное выражение Вольдмера) сошёл на Первомайской и пошёл пешком. Видимо, в результате падения и удара об рельс или другой металлический предмет он отбил себе бок и разбил голову. По вышеуказанной причине – «пьяной роже» – он этого не почувствовал, дома поверхностно умылся и лёг спать. Утром его сожители по квартире (частной) были поражены раскраской его лица – оно было залито кровью. В больнице пришлось обходить очередь старух, сидящих с порезанными пальцами, но Юрочка был спасён… Я сказал ему, что – ещё один такой эксперимент – и он может стать и последним в его бесшабашной жизни, при «благоприятных обстоятельствах». Вольдмер разводит руками от удивления. Решил исправиться 8-го марта (Юрочка, разумеется), и был поддержан в этом благородном устремлении.

2.

Этот пункт назван, вернее – обозначен так странно лишь потому, что, впервые оформленное в слова выражение, давно одолевавшей меня мысли, было найдено случайно во вновь перечитанном 2 года назад романе Дюма «Граф Монте-Кристо». Мысль эта там выглядит приблизительно так: всю глубину счастья, всю его полноту и многообразие человек может прочувствовать и понять, только испытав обратную сторону жизни: жесточайшие несчастья, ужас, нищету, горе – всё многообразие страданий.

В практическом применении этой мысли в моей интерпретации в современности она несколько преобразована. И вот – в чём… Сейчас входит в возраст (16-17 лет) поколение военного и послевоенного времени рождения – 1941 год и позднее – они ведь не сознавали, что происходит. И это поколение, и наше (30-х годов рождения) могут быть вообще избавлены от страданий в силу исторической особенности нашего времени: нет давно и может и не быть никаких потрясений и катастроф в обществе (нашем). Если принять во внимание редкость по времени личного горя (смерть близкого человека, страдание на почве интеллектуальных чувств или просто чувств), то в принципе не остаётся оснований для каких-либо страданий или вероятность их просто ничтожна. Значит контрастное сравнение отпадает и имеет значение отвлечённого, не ощутимого симптома… Отсюда – редко услышишь, чтобы кто-либо был доволен своей жизнью, работой (разумеется, в достаточно широком кругу, во всяком случае, в печати и на радио с такими вещами не выступают). В миниатюре – это прецедент сказки о рыбаке и рыбке: чем больше имеешь, тем больше хочется иметь ещё. Возможно – это человеческая природа. Иначе– что же это? Во время Отечественной войны 1941-45г.г. миллионы теряли всё, что имели (включая и жизнь). Миллионы людей во многих странах, кроме множества других чувств, не проходили и мимо чувства сожаления, досады, раскаяния: почему не ценили то, что имели?(!). После 45-го года люди буквально вгрызались в дело, работали с самозабвением (о котором так много говорили, что количеством опошлили качество). Никто не распускал губ, изображая недовольство или недостаточность (не вспоминайте о т.н. домохозяйках – не в них движущая сила, иногда – тормозящая). Люди жили тем, что давали, что было поблизости. Щепетильность в запросах пребывала в нулевом потенциале. Но вот появились первые жизненные токи облегчения, процветания (очень относительного) – со дна некачественности начали всплывать пузырьки сказочного брюзжания, недовольства старухи: этого – мало! этого – не хочу! это – не нравится! это – не моё призвание!.. не… не… не… (в большей степени – это речь идёт о молодёжи). О старшем поколении не берусь судить. А кто же будет делать? Да, делают? Это – мизер! 40 лет отметили, как и 40 лет недостаткам, которые почему-то трудно отмирают. Дело-то всё – в людях. Выход: молодёжь будет лечиться бальзамом «вспомни!», а товарищи постарше должны прекратить захламление восприимчивых по возрасту голов иллюзиями. Продолжающими двигаться по инерции только в идеале (при противном плебейском содействии живых существ), но ни в коем случае не в материи, zb, «перед тобой все дороги открыты» (это для молодёжи), но – это же анекдот, что хуже всего – один из многих. Как не понять, что хорошее люди видят и без посторонней помощи (а плохое – т.б., замазывания заведомо тщетны). Любите книгу – источник знания! (Мысль очень хорошая, только не моя). Вот вам и граф!

3.

В 1952 году Саша со товарищем выехал на Урал, в Кизеловский бассейн из Подмосковного, дабы использовать струну периферийности для извлечения долларовых звуков (в центре 16-и летнему не дали бы рабочего места, а Борису ещё не присвоили звания совершеннолетнего). Главной же причиной было, известное среди горных специалистов наименование Мосбасса – «техническая помойница» (это сообщил горняк, 40 лет проработавший под землёй, парторг СГТ и наш лектор). Здесь достаточно увидеть одну шахту, чтобы увидеть весь бассейн. На Урале Саша в изобилии обогатился всем тем, что называют трудностями жизни, включая ночные кошмары на производственно-добычные темы и издевательства татарина-машиниста врубовой машины (он был помощником), правда, быстро разоблачённые и состоявшие, например, в том, что эта 30-и летняя стерва заставляла вытягивать канат из барабана подающей части КМП-2 при отключённой подаче (что при самоторможении червячной пары в редукторе вообще невозможно). Мне было предоставлено думать, что я бессилен выполнить эту пустяковую в нормальных условиях операцию. И ужасаться этому тоже (самолюбие!). Горьких минут было не меньше, чем угольной пыли на студенте Сторове, и чернота их была не меньшей (уголь там – каменный, коксующийся), чем той же пыли. Я завидовал всем профессиям, кроме своей, а митинги, передаваемые по радио, презирал (отмечался какой-то юбилей – Украины что ли). Время! Вот справедливейший и честнейший воспитатель.

4.

Соколовский завалил физику, потом пересдал её вечером на «уд.». Кроме «удов», я на его стенде ничего не видел. Прошлый год он завалил математику… Как он жалок в своём ничтожестве! Никакой гуманизм тут не приемлем. Благо, что он сам достаточно толстокож, иначе его страдания были бы ужасны. Сегодня в пении собою был доволен. Может – это оттого, что я наелся горчицы? Вряд ли. К 8 Марта готовим «Сомнение» и «Косы русые».

5.

Завтра, 1 марта – первый день весны. Днём тает. Приветствую утро природы.

Март.

5 март.

По просьбе В.Левинского написал ему для вечера 8 Марта доклад. Это будет отдельный номер, с которым он выступит. Считаю нужным записать это произведение для «суда истории» в более поздние времена. («Доклад» – в Приложении 4 к Части 3-3).

9 март.

1. Письма.

2. Рахманинов.

3. Концерт в ТГИ.

4. «Наши достижения».

5. Postskriptum.

«Ещё одно – последнее сказанье, и летопись окончена моя».

1.

К 8 Марта написал письма: маме и Серёже – с поздравлениями (Серёжке – 10 лет), Маргарите Ивановне Завражиновой – студентке какого-то московского ВУЗа и соседке по родному городу (это всё, что мне о ней известно… письмо и являет собой попытку – узнать несколько больше…).

2.

Зачёт по матчасти артиллерии (122 мм. гаубица образца 1938г.). Майор Свергун: – Студент Рахманинов, назовите основные части затвора. – Рукоять… (это то, что было ближе всего к нему)… боёк (это следующая по близости деталь). – Ясно, Рахманинов. Ничего не выйдет. – Когда можно прийти? – Да теперь когда же? В воскресенье, наверное. Учите, учите – иначе никак нельзя. В воскресенье Рахманинов с товарищем по несчастью (зачётная сессия давно закончилась) пришёл в артпарк, разделся, разыскал тавот, закатал рукава рубашки и забил тавотом под ногтями, вымазал руки, лицо, брюки – весь «затавотился». Тоже сделал его товарищ… Всё это должно было, естественно, ошеломить майора, как доказательство рвения и прилежания в общении с гаубицей (образца 1938 г.). Это. возможно, так и было бы, но майор… не пришёл в этот день (возможно, он тоже знакомился… с другой «гаубицей» – своей ровесницей…). Мамам товарищей было что отстирывать. Зачёт всё же был проставлен. Сейчас собираем группу (человек 5) для поездки на практику в Воркуту: Вольдмер, Рахманинов, Юрочка Степанцев, Шаталов (гитарист), Сторов. Если попадём на одну шахту, «это будет номер, это будет цирк».

3.

8-го марта в ТГИ состоялся вечер, посвящённый 8-му же марта. Я обещал пригласить на оный Валентину Николаевну «со товарищи». 6-го я сходил в 13-ю школу (наш подшефный агитпункт) и узнал время концерта (без моего участия). За это профком в лице Нины Кузнецовой заплатил мне билетом и лекциями по рудтранспорту доц. Полежаева П.П. (я ходил во время лекции по рудтранспорту – пришлось упрашивать меня). Это билет № 1. Тася получила билеты на группу и с удовольствием отдала мне один… Это билет № 2. Левинский на вечере представлял всего 4 номера (он вёл конферанс): метро, романс, критика преподавателей за слишком «активное» участие в самодеятельности, доклад (приведён в Приложении). Первые три номера – из новогоднего конферанса, последний написан специально к этому вечеру. За это комитет ВЛКСМ дал автору и исполнителю по билету – это билет № 3, а Серж Коренков после ознакомления с конферансом был так восхищён, что в порыве умиления отдал мне свой билет – это № 4, в знак того, что не придёт на вечер, где должен был выступать с отдельным номером («Пожарница», Ардова).Но Валерка заклеймил его позором за ренегатство. 8-го утром я вкупе с Ритой оформил газету «Горняк» (факультетскую) и, как участник редколлегии, был удостоен чести получить… билет на вечер – это № 5. Приглашаемые могли теперь прийти на вечер солидным соединением, что они и сделали. Перед вечером, на специальной конференции было принято коммюнике относительно закупки алкогольных напитков – Валерка Левинский, Лев Евдокимов, его друг и аз – грешный (первоначально – 1 литр). В общежитии еле дождался единственного утюга… В ТГИ «имел нетерпение» – выпить ещё до концерта граммов 150. Конферанс имел громадный успех, концерт – в целом прошёл хорошо, собой я был недоволен: выпитая досрочно водка, привела к анархизму в звукораспределении. Создаёшь звук, не зная, куда его вывезет. Такая бесконтрольность, как и везде, мало радует, т.б. меня. Но зато это давало «громкость», и наши «тонкие» ценители были удовлетворены вполне, что я вскоре и узнал от представителей зрителей. После концерта собрались в буфете все с прибавлением Риты, Вали (любовь Валерки), Стасика (неожиданно-внезапная любовь Риты), Светы Синициной (синички – прямо по классицизму: порханье и порханье), Герки Гаврилова undsoweiter. Набрали вина в буфете, конфет еды… Огорчённый недовольством самим собой на концерте, я занялся тем, что показывал причиной своего огорчения внезапную любовь Риты. Сделать это было нетрудно. Я как следует выпил. А потом и вообще развеселился (в душе, конечно), когда увидел, что я понят именно так, как хотел. Все девочки смотрели на Риту с осуждением и откровенно были на моей стороне… Роль сыграна, и я был доволен хотя бы этим (у неё было искусственно создано мнение, что я имею её в своих мечтах и, не смотря на очевидную нелепость этого – для меня – она верила в это не одна)… Затем – танцы. Приехал Вартанян и… играл эстрадный оркестр. На десерт была милостиво принята Светлана Николаевна Кирсанова (будущий медиум). Губы мне понравились. В качестве «люби и саночки возить» было совершено путешествие пешком от «Гоголевской» до «Максима Горького». «… А утром: надо жить, учиться, побеждать. Как силу их сердец мне передать?!»… (Это Гусева, кажется). В столовой не было пива для похмелья. Пришлось лечить головную боль терпением.

4.

Главные мои достижения: упорядочение системы обучения (что было предусмотрено в плане от 7-го февраля) и значительные сдвиги в области «человек – высокоорганизованное существо». Подтверждение и свидетельство первого – нормальные занятия в институте: посещение всех лекций, включая и утренние, установление единого распорядка дня – без записи на бумаге, начинающегося «выпячиванием живота», упорядочение водочных влияний и вливаний… usw. Примером последнего может служить случай на последнем комсомольском собрании ГИ 55-2 (отчётно-перевыборном). Коля Маркин (это из категории трупов-бугров, не вылезающих из-за стола – не обязательно с книгами, а чаще с чревоугодными атрибутами) предложил избрать комсоргом меня (это было мнение большинства группы). Когда спросили – не имею ли я сказать что-нибудь, я ответил: – Имею! Обращаясь к нему, я был неожиданно сильно раздражён его тупым выражением лица до такой степени, что кровь бросилась мне в голову, и, не смотря на спокойствие (внешнее), я уже готов был на резкость и безрассудство. Тогда же я почувствовал, как по указанию свыше (из головы, разумеется) прямо физически умеряется пыл и нервозность, подавляется взволнованность где-то внутри. Собрание прошло без эксцессов и я сделал то, что хотел: комсоргом избрали другого товарища, у которого загружены меньше 6 дней в неделю. На периодическую благосклонность могут рассчитывать: Валентина Николаевна, Тося, Маргарита Ивановна и – возможно – девочка с 1-го курса (ещё не знаю её имени, но часто вспоминаю её очень выразительные глаза)… Четверо… Не так уж много. На улице весна… Почки. Просто удивительно – мне 23-й год, а не было даже «первой любви». Или я обречён на то, чтобы первая была и последней. Если будет встречено такое существо, я буду рад… В заключение выношу благодарность дневнику за большую помощь в деле создания из Саши лучшего, чем он есть. В награду – дневник будет продолжен.

Знаешь уже много! Узнай ещё больше! Видел много! Повидай ещё!

(12 марта 1958 года. Тетрадь велась 3 года 7 месяцев).

Апрель.

2 апр.

Вчера в институте устроили «Вечер, посвящённый 1-му апреля». Наша пятёрка творческого содружества готовилась к нему около месяца. Это: Валерий Левинский, Владимир Хвастанцев, Александр Сторов, Алексей Хазанов, Сергей Коренков. 31-го директор вызвал нас к себе для «цензирования» продуктов коллективного труда. Присутствовали: парторг, секретарь комитета ВЛКСМ, председатель профкома, ответственный комитета по культурно-массовой работе, зам.директора usw. Все наброски были внимательно прослушаны. И впервые в истории в основном всё было пропущено (видимо, все присутствовавшие находились в одном тоне настройки). Но надо было видеть, что творилось, когда директор обратился к присутствующим с рекомендацией высказываться относительно предложенных трудов… Все мялись… Дрожали руками… Благо, хоть из отрывочных слов можно было понять, что не решаются высказать именно одобрение. С мизерными поправками (Ник.Ник.Толокнова) всё было пропущено. И грянул бой… Концерт начали в форме торжественного заседания (сценарий приведён в Приложении 5 к Части 3-3). После концерта начался приём поздравлений и восхищений зрителей (знакомых). Губанов (подполковник) рассказывал 5-и курсникам, что он чуть не налил в штаны. А ребята сообщили, что оказывается «от смеха можно устать». Да, большой успех имел концерт! Спасибо, ребята. После концерта я, Левицкий, Хвостанцев выпили 0.5 на троих, а пока они приобретали в буфете закуску, Вилька, сидевший с Толиком Гаркушей, пригласил меня «откушать» стаканчик «Столичной» (чайный, разумеется) в ответ на предшествующие мои приглашения в прошлом. Я не отказался. В общем, как Вольдмер говорит: «захмелился». (Кстати, о Вольдмере. В его лексиконе: «Здравствуйте, меня зовут Пьеро!», «Держи хвост морковкой!», «Попутный ветер – вам в задницу!», «Сделать финт ушами», «Что мы имеем с гуся» (это о водке – надо выпить), «Снимай штаны – давай знакомиться» usw. Целая палитра красок!). Затем танцы. Встретил Зиночку и Лилю, обиженную прошлый раз моим нетрезвым состоянием и легко пошедшую на примирение (даже сама проявила инициативу). Видел Валю «Разина». Всё с тем же товарищем. Ну, об этом позже речь. Лилю проводил (до Льва Толстого), и она имела возможность убедиться в моей лояльности, оригинальности и т.д., и т.д. С радостью сообщила, как её при случае разыскать (48-32 – Галочка – Лиля). На остановке «Гоголевская» видел Риту с «внезапной любовью». Насколько я понял, стоя метрах в 60 – 80 от них, она его за что-то отчитывала или в чём-то обвиняла. Поэму, видимо, стоит дописать. В районе 2-х часов ночи я, после чистки зубов и лица, спал. Gute nacht!

23 апр.

13-го – концерт Леонида Когана в Доме офицеров. Узнал совершенно случайно: пошли с Вольдмером пообедать в «тамошнюю» столовую – афиша и… билеты все проданы. В институте Рита очень огорчалась по поводу последнего. Пообещал что-нибудь сделать. После занятий сходил на Китаевку к Макосику (у Женьки Дъякова и Ко не было абонементов – заняты) и взял его абонемент. На концерте были вместе… Обещанную «поэму» дописал, но отдавать пока «воздерживаюсь» – в какой-то мере – это вексель, а меня интересует просто реакция: та она будет или другая! Кстати, на концерте Р. обстоятельно рассказала о «внезапной любви». В основном – дело, очевидно, обстояло так: молодой, интересный, но нередко появляющийся в нетрезвом виде – где надо и не надо, молодой человек, по собственному выражению полюбил Р., во всяком случае, он неоднократно говорил ей об этом, иногда, в особо интересных местах плакал и обещал бросить пить (вот это уже действительно «трудность» в 18 лет). Как и всякой даме, Р. было приятно слышать, что её любят, но когда общественное мнение выразило сомнение в высокой котировке подруги плебея, она быстро, как могла, избавилась от него – что ей надо было сделать значительно раньше по любой причине… «Но дико светская вражда боится ложного стыда». Итак, «Первая (и последняя) поэма на лирическую тему» – Рите Пол-ой.

Знаешь ты, что лучше выражаюсь в прозе -

И надёжней, и прочнее мысли нить.

Но коль принято – стихами:

В виде розе дани…

То, изволь! Уж не знаю, как удастся форму заменить.

Не сосчитать стихов и до меня… и Данте, и Гомер…

Не выдержу, наверное, классиков соседства.

Но надо написать. Иезуиты, например,

Рекли, что «цель оправдывает средства».

Не понятно то, чего не знаешь…

Исключенье может быть такой колосс.

Потому хотел (да и хочу!) узнать тебя я

До завитков (пусть и искусственных) волос.

Не сделать этого за вечер – яркий самый.

Почему – быть может хочешь ты спросить -

Любознательность к тебе – не для другой из многих?

Не отвечу. Пусть то в прозе или песне буду возносить.

Проще было бы, наверное, дружить с тобой.

Вспомнить можно «Витю», «Галю» или «Раю»,

Но не сделал этого, во-первых, потому,

Что сам себя как следует не знаю.

А себя-то, ясно. лучше знать.

К месту потому с собой эксперименты.

А иначе в дружбе с девушкой любой

Обеспечены и ссор, и недоверия плебейские моменты.

Вопрос: не могу навязчивость терпеть,

Даже думать: «я навязчив» было бы ужасно.

Кстати, повода для «розовых» надежд

Не давала ты. Не знаю: лучше это или напрасно?

И хотя бы заподозрю я, в конце концов,

Что вниманием моим ты можешь тяготиться

(Как в романе: «Поклянёмся памятью отцов!»),

Позабочусь – дабы «скверне» не пришлось свершиться.

Необходимости познанья Риты отпадут

(Для созвучия: «начнутся муки ада…»).

Искупленье, я уверен, скоро мне дадут.

Не уверен только: будешь сожалеть иль рада?

Любезно было бы на Риты выгоднейшем месте

(На протяжении веков считалось – легче отвечать,

Чем спрашивать) хотя бы в форме мести,

В таком же свете свои мысли рассказать.

Финал. Мне рифмы завершить «творенье» не дают.

Избави бог! Чтоб постороннему хоть толику узнать!

Французы говорят: «Нас близкие обычно предают».

И не грешно за разглашенье тайны наказать.

2.

«На фронтах личного усовершенствования».

Без особого напряжения уже освоены принципы: «ничему не удивляться» ибо «пути господни неисповедимы» и «познай самого себя» (в основном). Главное: я убедился, что «ядро» во мне вполне приемлемо для окружающих, независимо – «враг мой» это или «брат мой». Так что, дело – за мелочами, вернее – за деталями. Совсем недавно я обнаружил, что во мне выработалась страсть к порядку и последовательности, систематичности и чистоте (иногда – это даже слишком, до педантизма: так например, в ящике тумбочки до того привык видеть всё параллельным и перпендикулярным друг другу, что кто, паче чаяния, вторгается без моего ведения туда. становится мне известно по одному только внешнему виду расположения предметов). Интересно будет вспомнить план верхнего ящика тумбочки Саши в комнате № 6 общежития на Октябрьской, 65 (далее следуют рисунки «предметов» и их названия). После того, как Лев из-за болезни отдал мне свои гантели (по 2 кг.), моя утренняя гимнастика преобразовалась в гимнастику с гантелями, что, разумеется, интенсифицировало физическую нагрузку. После зарядки – с начала марта обливаюсь холодной водой из-под кранов в туалете и обтираюсь мохнатым полотенцем. Идиллия провинциального «физиомана»! Но, во всяком случае, это лучше, чем ничего. И значительно больше внимания уделяется теперь культуре в поведении, быту usw. это радует меня, как ощущение потребности работы и движения для мышц тела. Меня бы только больше устроила несколько иная одежда на Саше, но отсутствие оной не особо меня огорчает потому как: «построим дом из качества, а покрасить можно позже – он от этого хуже не станет».

3.

Наши «личные дела». Как я уже говорил в предыдущих томах моей летописи, окружающая меня дамская половина ещё не имела чести слишком сильно захватить моё воображение. Иногда эта деталь меня интересует. Всё же – 22 года, и ни разу(!) не полюбить девушку – даже пусть «первой», «неудачной» или любой другой любовью. Да, это мне неведомо. Хотя уже есть довольно серьёзные основания считать, что чувство, именуемое любовью, существует. Сомневаться, казалось бы, в прописной истине? Но уже очень скоро в своей небольшой жизни я решил верить только В.И.Ленину или самой жизни. Первому – потому, что к этому человеку неприменимо понятие «ложь», и это русский создатель и открыватель законов общественного развития, философии. Второй – потому, что сама собой являет истину и в общественных законах, и в отношениях, и в индивидуальностях. Пока я ограничиваюсь рядом (Фурье) знакомых дев. Одних из них я иногда целую, других – только намереваюсь, через определённый срок (это немного: 6-7). Интересно, наверное, и то, почему мне кажется невозможным большее.

Валя

Студентка пединститута (глаза с волокитой), всё хорошо, но как увижу грязь под ногтями или почёсывание ноги во время аудиенции, все мои идеалистические, вернее: идеализирующие железы отказываются давать соки для дальнейшей идеализации.

Рита.

Думая иногда о ней, мне кажется несправедливым возможность какого-то равноправия между нами – и исключительно потому, что она. По моему мнению, не испытала того, что можно было испытать. Здесь я сравниваю её с собой. Она изнежена и избалована достатком и отсутствием забот о куске хлеба или тревог о заштопанной одежде, хотя у неё достаточно ума для того, чтобы не рекламировать всё это, а наоборот: стараться приобрести то, чего недостаёт. В противовес этому мне всегда назойливо лезет в память Урал, Верхняя Губаха и долина между горами, затуманенная пылью коксохимзавода, двух шахт и бесхозяйственностью сильных града сего.