Оглавление
Борис Павлович Балаян. Кровь на алмазе «Шах»
ПРЕДИСЛОВИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
РОЛЬ ГРИБОЕДОВА В ОТКРЫТИИ ВТОРОГО ФРОНТА ПРОТИВ ТУРЦИИ В ЗАПАДНОЙ АРМЕНИИ И МЕСОПОТАМИИ В 1821 г
А. С. Грибоедов и ирано-турецкая война 1821-1823 гг
Грибоедовский план стабилизации русско-иранских отношений
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДИПЛОМАТИЯ В ГОДЫ РУССКО- ИРАНСКОЙ ВОЙНЫ (1826-1828)
Крах англо-иранского плана войны
Переговоры А. С. Грибоедова с Аббас-мирзой в Каразиадине – предыстория Туркманчая
Английское вмешательство в русско-иранскую войну после освобождения Еревана
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГРИБОЕДОВ И ПАСКЕВИЧ НА ПЕРЕГОВОРАХ В ДЕХ-ХАРГАНЕ И ТУРКМАНЧАЕ (6 НОЯБРЯ 1827 г. – 10 ФЕВРАЛЯ 1828 г.)
Деятельность Нерсеса Аштаракеци по восстановлению исторической границы Восточной Армении в районе г. Арарат
Проблема контрибуции на переговорах в Дех-Харгане
Туркманчайский этап переговоров
Политические и дипломатические просчеты Паскевича
Роль А. С. Грибоедова и Нерсеса Аштаракеци в освобождении и возвращении на родину армян
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ИРАНСКАЯ И АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О ТУРКМАНЧАИСКОМ МИРЕ И ПРИСОЕДИНЕНИИ ВОСТОЧНОЙ АРМЕНИИ К РОССИИ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ А. С. ГРИБОЕДОВА ПО СОЗДАНИЮ АНТИТУРЕЦКОЙ КОАЛИЦИИ В ПЕРИОД РУССКО – ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ (1828-1829 гг.)
ГЛАВА ШЕСТАЯ
УЧАСТИЕ КАДЖАРСКОГО ИРАНА, СУЛТАНСКОЙ ТУРЦИИ И АНГЛИИ В УБИЙСТВЕ А. С. ГРИБОЕДОВА И ЦАРСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ | (Критический анализ отечественной и зарубежной историографии)
Расхождения в оценках мотивов убийства А. С. Грибоедова в советской историографии
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПЕТЕРБУРГСКАЯ МИССИЯ ПРИНЦА ХОСРОВ-МИРЗЫ С АЛМАЗОМ «ШАХ»
Русско-иранские и ирано-турецкие отношения после убийства А. С. Грибоедова
Фальсификация переводов персидских писем Фатх-Али-шаха о смерти А. С. Грибоедова
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ОБ АВТОРЕ
Отрывок из книги
Алмаз «Шах» из сокровищ отечественного Алмазного фонда весит 88 каратов и представляет собой ромбическую призму большой чистоты с едва заметным желтоватым нацистом. На конце камня имеется круговая борозда глубиной 0,5 мм через которую пропускали шнур для подвешивания алмаза на небольшом расстоянии от трона, что обозначало своеобразную запретную границу, через которую не позволялось переступать. На трех отшлифованных поверхностях алмаза выгравированы три надписи, позволяющие прочесть его историю. Одна из них – «Бурхан-Незам-шах второй, 1000 год» – означает имя правителя индийской провинции Ахмад Нагар и дату. Другая надпись – «Сын Джахангир-шаха Джахан-шах, 1051 г.» – это имя императора из династии Великих Моголов, а третья – воспроизводит имя Фатх-Али-шаха Каджара1, который после убийства 30 января 1829 г. в Тегеране русского полномочного министра А. С. Грибоедова отправил в Петербург искупительную миссию своего 16-летнего внука Хосров-мирзы, вручившего Николаю I алмаз «Шах» – «цену крови» А. С. Грибоедова.
Несмотря на то, что Россия не требовала никакой виры за убийство Грибоедова, шах путался в догадках, думал, что русские выигрывают время, а как закончат войну с Турцией, потребуют у Ирана сверх неуплаченных двух куруров контрибуции огромную сумму за разгром русской миссии в Тегеране. В то же время шах выжидал, пока наступит решающий перелом в русско-турецкой войне и, чтобы не оттолкнуть от себя султана, а русских заставить сократить контрибуцию, не спешил с отправкой в Петербург искупительной миссии и не наказывал убийц, на чем настаивала Россия. Он заранее подсчитывал «цену крови» Грибоедова на случай, если все же придется отправить в Россию одного из Каджарских принцев, число которых было велико из-за обширности гаремов шаха и его наследника. Вскоре после убийства Грибоедова Фатх- Али-шах доверительно писал своему восьмому сыну, казвинскому губернатору Али-Наги-мирзе Рукн-эд-Довле, во что ему обойдется разгромленная русская миссия. В этом письме, впервые обнародованном проф. В. Минорским в 1923 г., шах не скрывает своего удовлетворения тем, что погромщики не могли обокрасть Грибоедова, так как «из Тавриза он приехал налегке, без дорогих вещей и украшений и даже без чайной посуды»2. К этому выводу шах пришел потому, что «посланник не угостил чаем навестившего его иранского министра внутренних дел Амин-эд-Довле». Шах подсчитал еще, что «всех грибоедовских вещей, вместе с его лошадьми и принадлежностями конюшни, было не более, чем на 5 тыс. туманов, а не на 17 тыс. туманов, как определил наследный принц Аббас-мирза». Шах уверял Али-Наги-мирзу, что «наследник хотел присвоить себе разницу в 12 тысяч туманов, а в другом случае собирался прикарманить еще 950 туманов за кровь убитого повара и конюха миссии, когда предлагал уплатить тысячу туманов вместо пятидесяти». Шах жаловался сыну, что «по законам шариата вира – (ашрафи) не превышает 1000 червонцев», хотя за убийство иранского посланника в Индии Хаджи- Халил-хана англичане ежегодно выплачивали его сыну пенсию в размере 2 тысяч рупий. «В Евангелие, – рассуждал далее шах, – тоже нигде не сказано, чтобы по христианским законам за одного человека вира доходила до 8 тыс. туманов. Я, – заключал шах, – согласен заплатить за Грибоедова и возмещение убытков 74 тысячи туманов, из которых 60 тысяч – за убийство посланника, а 14 тысяч – за грибоедовские вещи и украденных лошадей». «Ведь русские не могут заявить, что при Грибоедове было не 16 тысяч туманов, а два курура денег?»3, – писал шах и признавался сыну, что «никого не собирается наказывать или выдать в руки неверных некоторых людей под именем убийц и преступников, будь они уличными безобразниками. Деньги же мы платим и нам не к чему принимать на себя дурную славу»4. Когда в Тегеран приехал князь Долгорукий для проверки наказания преступников, шах отправился в Мешхед, чтобы не встречаться с князем.
.....
В русских архивах мы не выявили материалов о переговорах Ермолова с шахом по территориальным вопросам и потому критически отнеслись к опубликованным иранскими историками данным, которые во многом расходились с официальным отчетом Ермолова об итогах его миссии. Иранский военный историк Голам Хусейн Моктадер, например, отмечал, что «на территориальные требования шаха и его министров Ермолов отвечал, что возвращение Ирану некоторых районов Карабаха невозможно из-за христианского большинства населения этой области. Однако Россия готова отдать Ирану южную часть Талышского ханства и некоторые другие пограничные участки, при условии, что в случае войны между Россией и Турцией Иран выступит па стороне России и воздержится от заключения сепаратного союза с Турцией»70. Вопреки этой версии Ермолов добивался нейтралитета Ирана на случай войны между Россией и Турцией и открытия русского консульства в Реште, а Иран не принял эти предложения.
Бескомпромиссный дипломатический курс А. П. Ермолова, рассчитанный па сохранение границ Гюлистанского договора, не соответствовал реваншистской политике Каджаров. Поэтому после миссии Ермолова русско-иранская граница оставалась зоной огня и конфликтов, а Каджары большие надежды возлагали на английскую финансовую помощь, политику угроз и новую войну против России. С начала ирано-турецкой войны 1821-1823 гг. наибольшие споры вызвала граница, проходившая по области Мегри. Каджары пытались узаконить захват всей этой армянской области, несмотря на то, что ее половина принадлежала России, так как в момент прекращения войны русские войска находились в Мегри, а граница по Гюлистанскому договору устанавливалась по принципу статус-кво.
.....
