Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Проза. Двадцать рассказов и одна тишина
Вместо предисловия
Засекреченные новости
Счастье Лашкевича
Рецепт Вертинского
НЛО по имени Гиршик
Форте-пьяно
Ленин, Лермонтов и Митя
Прощальное воскресенье
Женщина на том берегу
Разговоры о погоде
Маэстро Голубецкий
Великанша и её мясорубка
Монче
А контрабас там: бум-бум-бум…
Марсианин
Буня и Бома
Письмо к сыну
Реставрация
Тётя Люба и атомная бомба
Житие странной Малки
Поезд до станции Бобруйск
Вместо послесловия
Часть первая. Давайте говорить
Часть вторая. Тишина
И не только. или, Пятьдесят пять стихов и два джазмена
Вместо предисловия
Канон луны
Вот уже и лодка уплывает…
Два окурка папиросных…
Прощальный поезд (в стиле «арт-наив»)
Жизнь по сути азартна…
Ночная серенада
Триптих. В стиле арт-наив
Память, пространство сминая…
Мотив из детства
В детстве мне казалось…
Какие тревожные выдались ночи…
Ритм
Песенка пигмалиона
Сбежать бы отсюда на тысячу лет…
Базилик и повилика
За день до начала войны…
Послевоенный преферанс
Старушки в соломенных шляпках…
Простые радости в маленьком городе…
Мироздание дало трещину…
Мой ангел-хранитель…
Палатка. Пляж. Конец сезона…
Лето только началось…
Продавщица Катенька
И снился ей поэт…
Несбывшейся любви печальные итоги…
Как странно всё это, как странно…
Когда я влюбился…
Осенний блюз
Нам остаётся осень и зима…
И снова осень, осень, осень…
Нас стережёт мороз…
Крещендо рождества…
Промерзший трамвай…
София боится сглаза…
Август
Чтение на подмосковной даче журнального варианта «Мастер и Маргарита»
Мы уехали, дом наш пуст…
Прости меня…
Воткну иголку в небеса…
Я стою посреди мироздания…
Я люблю тебя при матиссе…
За окном метет метель …
Ангелы в небе летят…
С каких полотен ты сошла в наш мир…
Питер Брейгель старший. Мотивы
Художник пишет «Желтого Христа»…
Музыка
Бах. Сюита № 3, ре мажор
Гайдн. Прощальная симфония
Альбинони. Адажио
Огинский. Мазурка
Прокофьев. Фортепьянная пьеса «Наваждение»
Шостакович. Соната для альта и фортепьяно
Сижу один…
Необязательное послесловие
Из Москвы в Бобруйск тетя Софа приезжала раз в год всегда в одно и тоже время – в первых числах августа. Как только приходила заветная телеграмма с указанием номера поезда, вагона и на всякий случай – места, где располагалась она и два ее необъятных чемодана, в Бобруйске начиналось что-то невообразимое. Из дома в дом передавалось заветное – едет! И это «едет» было как сигнал горниста ко всеобщей мобилизации для всех тех, кто знал и любил тетю Софу.
Дома, в которых она могла появиться, подвергались тщательной уборке. Красили заборы, выбивали ковры, стирали и перестирывали скатерти. А полы! О, полы – это была особая песня! Полы мыли специальной водой, в которой растворяли кусочки земляничного мыла – все знали, что тете Софе очень нравился этот запах.
.....
В Бобруйске Яша работал на самом острие технического прогресса. Этим острием было полуподвальное помещение в магазине радиоаппаратуры на бывшей Инвалидной улице. Над входом в помещение висела вывеска, извещающая о том, что за толстой металлической дверью находится «Студия звукозаписи», а если посетитель по выщербленным ступеням полутемной лестницы проникал внутрь, то там его ждал аппарат фирмы «Телефункен», на который Яша клал гибкий диск, и в унисон тому, что посетитель говорил в микрофон, специальная иголка бороздила на пластинке звуковую дорожку.
В городе студию звукозаписи знающие люди называли «Скелет моей бабушки». Это название было конспиративным, передавалось из уст в уста исключительно шепотом, потому что имело отношение к нелегальному бизнесу. Впрочем, в Бобруйске, если дело касалось чего-то скрытного и нелегального, об этом, естественно, знали все. То есть каждый житель нашего города знал, что Яше можно было принести рентгеновские снимки любых поврежденных частей тела, он вырезал из них нужного размера круг, сигаретой прожигал в центре небольшое отверстие, ставил на все тот же «Телефункен» и записывал для заказчика рок-н-рол и прочие американские буги-вуги, за оригиналами которых раз в полгода ездил на черный рынок в Одессу. Эти рентгеновские диски, выходившие под рубрикой «музыка на костях», Яша хранил стопками в старом круглом умывальнике, приделанном к кирпичной стене своего полуподвала, а рядом держал ведро с водой на случай, если местная милиция решит нагрянуть с обыском. Наполнить умывальник было делом одной минуты, а дальше сиди себе и изображай самого честного гражданина города Бобруйска.
.....