Отрывок из книги
Стоял конец декабря на юге Англии, и, хотя было только три часа дня, небо за окном спальни Шарлотты чернело и полнилось звездами, словно за полярным кругом. Я как-то забыл об этом за несколько месяцев в Коннектикуте, в Шеррингфордской школе, хотя вырос, стоя одной ногой на одном берегу Атлантики, а другой – на втором. Когда я думал о зиме, я представлял себе эти практичные вечера в Новой Англии, которые наступали сразу же после ужина, исчезая в утренней синеве, когда вы потягивались, просыпаясь. Зимние вечера в Британии другие. Они приходят в октябре с пистолетом и держат вас в заложниках следующие шесть месяцев.
Все говорили, что лучше бы я сначала съездил к Холмс летом. Ее семья жила в Сассексе, в краю, который подпирал южное побережье Англии, и с верхнего этажа дома, который они построили, можно было видеть море. Ну, можно было бы, имей вы очки для ночного видения и живое воображение. Декабрьская темнота в Англии сама по себе портила мне настроение, а семейное поместье Холмсов было воткнуто в холм, как крепость. Я все время ждал, что молния разорвет небо над ним или что из погреба выйдет, запинаясь, какой-нибудь бедный, измученный мутант или сумасшедший ученый в горячке исследований.
.....
– Я не собираюсь делать из тебя свинку. Я хочу, чтобы ты понял.
Почему-то мне стало трудно дышать – и я перестал. Я лежал так спокойно, как мог, только моя рука двигалась от мягких, блестящих волос Холмс к ее щеке. Ее кожа бледнела в темноте, но когда мой большой палец коснулся скулы, она вспыхнула светло-розовым. Я прикусил губу, а ее губы раскрылись, и, не думая, я провел по ним пальцем, и ее руки скользнули вверх по моей груди, по футболке, потянули за воротник, таща меня вниз, к ней, пока я не обнаружил, что прижимаю ее к постели и мой нос вдавливается в ее шею, и она смеялась, и дышала, и ее дыхание было мягким и немного резким, и я сплетал свои пальцы с ее волосами, как мечтал многие месяцы, всё, чего я так хотел, и она вытянула шею, словно собиралась меня поцеловать…
.....
