Великий йогин и его ученик. Жизнеописания Шивабалайоги Махараджа и Шиварудра Балайоги Махараджа
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Брюс Янг. Великий йогин и его ученик. Жизнеописания Шивабалайоги Махараджа и Шиварудра Балайоги Махараджа
Посвящение
Предисловие
Введение
Часть I. Гуру
Сатьяраджу в храме Бхимешвары
Желание и решительность
Честность и тяжелый труд
Честность и бесстрашие
Бесстрашие и твердое намерение. Тяжелый труд и честность
Посвящение
Миссия
Часть II. Ученик
Поиск
Любовь с первого взгляда
Часть III. Гуру – Ученик
Дехрадун
Миссионерская работа
Махасамадхи Шри Свамиджи
Тапас
Миссия продолжается
Глоссарий
Отрывок из книги
Бог не бывает несправедлив к своему творению. Божественное – океан доброты. Когда бы ни случилось отклонение от дхармы (праведности), Божественное приходит вселенной на выручку.
Каждый раз, когда человечество слишком очаровывается материальным, оно теряет свое психическое и нравственное здоровье, что приводит к увеличению бед и несчастий: напряжение растет, поток как физических, так и душевных страданий усиливается, население Земли мучается от неудовлетворенности, депрессий и разочарований. Сомнения и страх, ненависть и зависть становятся приметами времени. Праведники молятся о мире и счастье, любви и вселенском братстве. И тогда спускается Божественное и начинают происходить удивительные необъяснимые чудеса на благо вселенной. Божественное либо Само защищает праведников, либо выбирает достойного дитя, великую душу, через которую приводит Свой план в действие.
.....
По пути домой попытки выяснить, что произошло, возобновились с новой силой. Мальчика забросали вопросами: может быть, им овладело местное деревенское божество или злой дух? Может быть, он решил стать садху? Или он повредился умом и «съехал с катушек»? Он не отвечал ни на один из вопросов, едва ли сознавая действительность, будучи поглощенным видением великолепного Лингама, остававшегося центром притяжения его внимания, несмотря на суматоху вокруг. Процессия вместе с мальчиком дошла до дома, но тут выяснилось, что он не может войти внутрь: его ноги стали жесткими и совершенно не гнущимися, и он не мог преодолеть даже невысокие ступеньки. Его подняли и перенесли через них, но тут возникло новое препятствие: ноги мальчика уперлись в дверной проем и никак не хотели менять своего положения. Как народ ни старался, ни сдвинуть его ноги, ни согнуть их в коленях у них не получалось. Промучившись около часа в попытках хоть как‑то впихнуть его в дом, они наконец сдались, признав, что это просто физически невозможно. Чтобы не привлекать еще большее количество зевак, уже и так сильно увеличившихся числом, решено было оставить мальчика на веранде.
С появлением новых зрителей возникли и новые объяснения случившегося: кто‑то по‑прежнему считал его одержимым, кто‑то решил, что он помешался, кто‑то был уверен, что мальчик просто-напросто притворяется и водит всех за нос. И только один старик в толпе понял истинную причину состояния, которому все они стали свидетелями, – он увидел, что произошло божественное преображение Сатьяраджу в йогина. Все остальные продолжали выдвигать свои версии и рассуждать о том, что же делать дальше. Маленькие деревеньки не богаты на события, поэтому этот случай, естественно, стал предметом общих пересудов и внес разнообразие в незатейливую жизнь деревенских жителей. Еще в течение нескольких часов народ не расходился, обсуждая и пересказывая случившееся, но уже к вечеру чувство новизны исчезло вместе с разошедшимися по домам соседями и только самые стойкие остались на месте в предвкушении новых событий. Ситуация была настолько необычной и неожиданной, что предсказать, что произойдет дальше, было невозможно. Постепенно ночь опустилась на деревню, усыпив жителей и заставив их временно забыть о ежедневных заботах. Заснули один за одним и те, кто остался рядом с мальчиком. Хотя сознание Сатьяраджу все так же было поглощено видением восхитительного Лингама и резонирующим божественным звуком «Ом», в его уме возникла мысль о том, что ему нужно вернуться на берег реки, где произошло посвящение. Тихо встав со своего места, он пошел назад к реке, туда, где все случилось, и снова сел в падмасану. На этот раз его глаза не хотели закрываться, и он продолжал сидеть с открытыми глазами, оставаясь полностью сконцентрированным на сияющем Шивалингаме, по‑прежнему находящемся перед ним. Спустя короткое время начался ливень, но ничего не изменилось: он все так же сидел, не шевелясь, погруженный в безмолвное созерцание Лингама. Проливной дождь шел всю ночь, но он не покинул своего места. Его погружение в созерцание великого и зачаровывающего символа было настолько тотальным, что в уме даже не возникло мысли о том, чтобы перебраться куда‑либо под навес.
.....