Рождественские видения и традиции

Оглавление

Чарльз Диккенс. Рождественские видения и традиции

Чарльз Диккенс. Жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк Михаила Вострышева

Часть первая. Видения. Повести и рассказы

Рождественская песнь в прозе. Святочный рассказ с привидениями

I. Тень Марли

II. Первый из трех духов

III. Второй из трех духов

IV. Последний из духов

V. Конец

Колокола. Рассказ домового о том, как куранты провожали старый и встречали Новый год

I. Первая четверть

II. Вторая четверть

III. Третья четверть

IV. Четвертая четверть

Сверчок а очагом. Сказка о семейном счастье

I

II

III

Битва жизни. Повесть о любви

I

II

III

Одержимый. Разговор с привидением

I. Дар полученный

II. Дар распространенный

III. Дар отмененный

Могильщик Граб. Рассказ о том, как подземные духи похитили церковного ключаря[10]

Часть вторая. Традиции. Очерки

Рождество

Новый год

Иллюстрации

1

2

3

Отрывок из книги

Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 года на берегу пролива Ла-Манш – в предместье портового города Портсмут, где его отец служил мелким чиновником Адмиралтейства. Отец Джон Диккенс был сыном лакея и горничной, мать Элизабет – из семьи мелких чиновников.

Мальчику Чарльзу было всего два года, когда его семья переселилась сначала в Лондон, а в 1817 году – в Чатем. В Чатеме Диккенсы прожили шесть лет, и это было время счастливого детства Чарльза. От природы слабый хилый ребенок, часто страдавший нервными припадками, он не любил шумных детских игр и редко принимал в них участие. Но, может быть, именно благодаря этой физической слабости полнее развивалась его врожденная наблюдательность, его творческая фантазия. Он целыми часами сидел на одном месте и следил внимательными глазами за играми товарищей, за военными упражнениями солдат, за всеми проходившими и проезжавшими мимо дома. Выучившись очень рано грамоте, он пристрастился к книгам и стал с жадностью читать и перечитывать небольшую библиотеку своего отца.

.....

Скрудж понурил голову, услышав повторенные духом свои собственные слова, и им овладело чувство раскаяния и печали.

– Человек! – произнес дух. – Если у тебя в груди человеческое сердце, а не алмаз, воздержись от неуместных слов, пока не узнаешь, что лишнее, и где оно. Тебе ли решать, кому жить, кому умирать? Ведь, может быть, в глазах Неба ты гораздо недостойнее для жизни, чем миллионы детей этих бедняков. О, Боже! Ничтожный червь, взобравшийся на травку, не считает за оставшимися внизу своими голодными братьями одинаковых с собою прав на жизнь!

.....