Читать книгу Законченный неудачник - Conan Arton - Страница 1

Законченный неудачник

Вступление

У каждого есть свой предел. Каждый живой органим, как одноклеточный, так и самый высокоорганизованный, а равно и бездушные агрегаты, да и целые миры имеют отмеренные им запасы прочности, преступив которые, тела дают сбой. Этот многим понятный факт сам по себе неудивителен, но углубляясь в бесконечность конкретных случаев жизненной реальности, то и дело натыкаешься на такие события, которые поражают своей неординарностью.

Часть первая

1

–Ты безнадёжный, конченый неудачник, полный ноль, болван!-Раздавался громко оглашаемый приговор. Женщина средних лет, приходившаяся Свену законной женой, жёстко, с горечью в голосе, отпечатывала каждое слово.-Ни с каким мало-мальски серьёзным делом не удаётся тебе справиться.

Любопытные взоры кучкующихся в пассажирском порту Викинг-Лайн путешественников невидимыми нитями потянулись к источнику редкой для этого места напряжённости, Свену и его жене Аннике. Две молодые девчёнки, только что стоящие за этой парой в небольшой очереди в сектор регистрации, негромко захихикали, забавляясь внезапно разыгрывающейся драмой, и что-то зашептали друг другу на ухо. Но никто откровенно не глазел, в северных европейских странах принято тактично не замечать мелких семейных неурядиц. Скандалить на людях также, естественно, не заведено, но… случаи бывают разные, некоторые прямо-таки исключительные, о чём и пойдёт речь в нашем рассказе.

Середина лета, июль-разгар летних отпусков в Швеции, характеризуется заметным наплывом народа практически во все более или менее интересные места проведения досуга, а в особенности те из них, которые предлагают народу недорого, но весело провести свои свободные дни. Порт Викинг-Лайн, предлагающий гражданам мини-круизы из столицы Швеции, Стокгольма, в соседнюю Финляндию, как раз и был одним из этих мест. И именно туда пролегал путь нашей пары. Огромного размера, окрашеный в белое и красное словно невеста к предстоящей свадьбе корабль, был уже как пару часов назад подготовлен к предстоящим развлечениям ближайшего вечера, и начал поглощать в своё нутро первых резво текущих по переходам и трапам пассажиров. Вот-вот должны были и Свен с Анникой стать очередными каплями в этом пёстром пассажиропотоке. Вот- вот.., но преградой этому вдруг стал возникший высокой плотиной офицер-охранник порта. Проверка документов. Плотина улавливала однако лишь совсем небольшую, совсем незаметную часть потока. Высокого роста охранник с резкими чертами лица вежливо просил у стремящихся на борт граждан предъявить удостоверение личности, и проффесионально скользнув взглядом по застывшим на фотографиях каменным лицам, слегка кивал таким же каменным лицом, разрешая проход в зону регистрации и получения билетов. Те немногие, кого угораздило позабыть документы дома, отсеивались в сторону, и озадаченно разбредались по залу порта; некоторые оседали на близлежащих к контрольному пункту скамейках, видимо надеясь, что охранник в последнюю минуту сжалится над безалаберными путешественниками и кивнёт им тоже.

–Вы же направляетесь в другую страну, пусть это и Финляндия, необходимо иметь хоть какой-нибудь документ, удостоверяющий личность.-Строго наставлял высокого роста, со сдвинутыми к переносице тёмными бровями, офицер.

Растерянная пара лишь молча стояла, не находя подходящих слов для своего оправдания.

–Хотя бы копия паспорта или водительского удостоверения, на худой конец фото сделанное мобильным телефоном, но только чтобы было видно отчётливо что это вы.-Каменный офицер уже готов был слегка размякнуть, снизить планку требований. Но положения сникшим Свену с супругой это никак не облегчало. Несколько разрозненных малочисленных компаний других беспаспортников лихорадочно и каждый на свой лад пытались как-то решить болезненую, словно вскочивший на носу прыщ накануне бала, проблему проникновения на уже запыхтевший перед отходом корабль. Один растрёпанного вида мужчина брызгал слюной в телефонную трубку, на расстоянии руководя чьей-то невидимой рукой, шарившей по далёкой от порта квартире в поисках брошеного где-то паспорта.

–Там должен быть, в ящике, под фотографиями, точно же тебе говорю, найди быстро, сделай фото мобильником и отправь через ммс. Да что там трудного может быть?!

Парочка прилично одетых пенсионеров метнулась в сторону охранника.

–Офицер, какой номер факса у вас в конторе? Cейчас копию наших паспортов вам отправят на факс.-Вежливо вопросил старичок.

Молодой парень с девушкой и ребенком лет трёх сидели поодаль на скамейке, видимо не зная как себя вести и что делать дальше; у парня документы были, но не у его жены. Краем уха Свен услышал что парень был служащим правоохранительных органов, то ли полиции, то ли из департамента юстиции, но это нисколько не помогло. Охранник лишь смерил безразличным взглядом протянутую ему ксиву.

–Не имеет значения. Если у женщины нет документов, пропустить не могу, к сожалению.

Подскочили несколько получивших ммс-изображения своих паспортов пассажиров. Охранник недовольно рассмотрел экраны дрожащих от волнения смартфонов и нехотя кивнул.

–Проходите.

Ссутулившийся Свен продолжал стоять в нескольких шагах от контрольного пункта, то слегка заискивающе посматривая на непреклонного офицера, то искоса бросая виноватые взгляды на продолжающую пыхтеть жену. Его жалкий вид смотрелься весьма нетипично на общем жизненно-радостном фоне. Неухоженные, с залысиной, светлые волосы, нездоровый цвет лица, жёлтые от табака зубы, поникшие печальные глаза; похудевший, так что потёртая купленная три года назад в Дресс-Манн рубашка нестчастно висела на сгорбленных плечах. Для своих сорока восьми лет весьма в плачевном состоянии человек. Вся фигура этого мужчины скорее напоминала несчастного, любой ценой порывающегося пробраться на заветный пароход беженца, нежели едущего в заслуженный отпуск гражданина. Супруга его имела несколько иной вид: слегка полноватая, но с гордой осанкой, длинноволосая сорокапятилетняя блондинка с красивыми голубыми глазами и типичным шведским курносым носом контрастировала со своим мужем. Стиль одежды её, с претензией на брендово-классический манер, выдавал тем не менее человека со средним или даже скорее ниже среднего достатком; но ни треснутый ремешок искусственной кожи на правой туфле с высоким каблуком, ни полинявшее летнее платье из магазина Х-М не подрывало её нагловатой уверенности в себе. Впрочем, взгляд внимательного, разбирающегося в людских судьбах наблюдателя наверняка подметил бы тень тоски в увядающем, но всё ещё красивом лице, а внешняя самоуверенность наверняка является производной борьбы со многочисленными былыми, и, возможно настоящими житейскими невзгодами.

Мини-круиз в Финляндию планировался, равно как и другие мероприятия этой семьи, в последнюю минуту. Разумеется, все приличные каюты были уже давно как раскуплены более предусмотрительными путешественникими, поэтому пришлось довольствоваться скромной дешёвенькой двухместной каюткой, расположенной под автомобильным уровнем, практически в трюме. Вибрации от заполняющих корабль легковушек и дальнобойщиков передовались через пол автостоянки вниз, в потолок пассажирских кают нижнего этажа. Когда же вставшие на указанные им места машины замерали, на смену вибрациям почти одновременно приходил монотонный гул машинного отделения. Единственным слабым утешением досадного дискомфорта была щедрая дешевизна комнат этого класса. Впрочем, в условиях нынешней экономической ситуации пары на лучшее расчитывать не приходилось, поездка эта была их единственной мыслимой альтернативой нынешнего отпуска. Отдел производства шасси для грузовиков на заводе СААБ СКАНИЯ, где Свен протрудился уже много лет, закрылся в конце апреля. По причине отсутствия объёмов работ, вежливо объяснили работягам. Но почти все знали что производство частично перебрасывают в одну из стран Азии; так намного дешевле, и никаких страховок трудящимся не надо оформлять , они и так по уши довольны. Отпущенным без содержания шведам обещали новые рабочие места в других корпусах производства как только для этого представиться возможность, да только мало кто в это верил: завод ведь и так с трудом держался на плаву. Свен как мог искал новую работу, а пока довольствовался выплатами из кассы страхования безработных, чего хватало на сносную но далеко не роскошную жизнь. Дела же Анники шли в этом отношении лишь немногим лучше, временная должность ассистентки в доме престарелых хотя и периодически продлевалась (в настоящий момент до конца августа), но никак не превращалась в постоянную, что по сути характерно для всего рабочего рынка Швеции в целом. Многие должности заполнялись людьми с оформлением временного контракта, это лишало рабочего целого ряда свойственных Швеции трудовых прав и привелегий, как-то: полноценного отпуска, некоторых льгот и специальных страховок, возможностей несложного ипотечного займа; а работодатель получал возможность держать народ если не в страхе, то уж точно в постоянном напряжении: продлят ли контракт? Естественно, неугодных по тем или иным причинам (например, не так выразился), но формально ничего не нарушивших работников вежливо, но непреклонно освобождали от дальнейших обязанностей, как только истекал срок контракта. Иногда за несколько дней до того, как по закону временный контракт должен был бы преобразоваться в постоянный; существуют всё-таки ограничения как долго временный договор можно продлевать.

Таким образом, предстоящее отпускное мероприятие было сносным выбором в нынешней ситуации супругов, но сейчас всё клонилось к тому, что и этот план шёл прахом. Билеты на пароход, похоже, горят синим пламенем, а заодно и билеты на трансферный комфортабельный автобус Окселёсунд-Стокгольм-Окселёсунд.

–Ну чё, долго собрался ещё стоять?-Снова наскочила на мужа Анника.-Идём на центральный вокзал, поедем домой, в Окселёсунд. Не будешь же здесь до послезавтра торчать пока трансферный автобус снова не подберёт.

–Погоди ты немного, не суетись, посидим здесь немного, осмотримся, может ещё придумаем что-нибудь.-Расстроенным от досады голосом отмежевался похожий на беженца муж.-Странно вообще, раньше сколько ездили, почти никогда документы не проверяли.

–Да как же, ты придумаешь..-Иронично, но уже тише произнесла женщина. Она ткнула коленом стоящий перед ней дорожный чемодан на колёсиках. Тот, скрипнув, подкатился прямо Свену под ноги, будто намекая что теперь вся дальнейшая ответственность за происходящеее лежит только на нём. В подтверждение того Анника развернулась и отойдя прочь, уселась с отсутствующим выражением лица на мраморную скамью.

"Вот же несправедливость!" Горевал беженец. "С какой стати я должен сам, целиком нести ответственность за наш общий промах? Угораздило же документы забыть, права почему-то выложил из бумажника."

До окончания регистрации десять минут. В терминале почти пусто, последние запоздавщие пассажиры со смехом и прибаутками, на ходу извиняясь, шуршат мимо контрольного пункта. Страж порядка едва смотрит на мелькающие перед ним паспорта и водительские пластиковые корочки.

Хорошо ещё что ужин в корабельном ресторане не стали заранее оплачивать, только заказали места, сейчас было бы вдвойне обидно.

Тем временем офицер оставил свой пост. Отойдя от временного лёгкого заграждения на насколько шагов наружу, он окликнул грустившую у стены молодую пару с трёхлетней девочкой.

–Я переговорил с начальником охраны, вам позволено пройти в зону регистрации, ещё есть время. Но запомните на следующий раз, документы необходимо иметь при себе, вы ведь направляетесь в другую страну, деже если и вы не станете выходить с корабля в Финляндии…

Свен, большую часть времени находившийся достаточно близко к офицеру, чтобы разобрать на слух все его переговоры по рации, был почти уверен, что тот ни с каким начальником и не думал ничего обсуждать, а наверняка уже заранее имел полномочия лично по своему усмотрению решать, каких безпаспортных отсеить, а каким лишь выдать устное предупреждение, и пропустить. Семья с ребёнком радостно, в припрыжку, удалялась в направлении окошек регистрации. Из двенадцати окон только два из них были открыты; одно принимало последних припозднившихся на корабль в Хельсинки, а другое начало регистрацию на корабль отправляющийся через два часа в Мариехамн.

Надо попытаться. Свен сделал шаг в сторону охранника.

–Господин офицер, прошу вас, пропустите. Обещаем, больше никогда не забудем документы.-Подобно набедокурившому ребёнку, подобострастно распинался Свен и за себя и за жену.-Мы так давно собирались в эту поездку, отпуск вот.., и деньги, теперь не знаю как..

Он запнулся на полуслове, в горло некстати встрял комок. Затылком Свен почувствовал дыхание жены, которая неожиданно молчаливо замерла за его спиной. Офицер посмотрел укоризненно на стоявших перед ним людей, затем бросил взгляд через плечо на окно регистрации, на уходившую вверх по эскалатору семейную пару. Рация прошипела нечто неопределённое и снова притихла. Каменное неопределённого возраста лицо его показалось сейчас несколько более мягким, словно оттаивающим от северного льда. Может быть потому что дежурство подходило к концу, или же не было больше вокруг народа, перед которым имидж требовал держать маску официальной строгости.

–Ну хорошо, проходите на этот раз. И поторапливайтесь.

–Спасибо тебе, парень!-Просветлел лицом беженец.

С подхваченным влёт чемоданом, на всех парах, Свен с Анникой устремились к вот-вот начинающей затворяться цели-регистрационному окошечку. Ещё через пять минут, с электронными ключами от каюты, мигом пронёсшись по трапам и эскалаторам, ухмыляясь и подшучивая друг над другом, как подростки, они ввалились в последнюю минуту на борт корабля под названием "Мариэлла", одного из нескольких курсирующих по Балтийскому морю судов компании Викинг-Лайн. Трап тут-же начал сворачиваться.

–Добро пожаловать на борт.-Улыбающийся служащий судна в белом мундире протянул им листок с вечерней программой развлечений.

2

За восемь часов до этих событий Свен выбежал из своей квартиры в Окселёсунде и направился в ближайший торговый центр на площади Йерн-Торьет, направился с несколькими пустяковыми делами. Во-первых подкупить в дорогу табаку-снуса (в Швеции в ходу разновидность табака под названием снус, который напоминает жевательный табак, но не жуётся, а закладывается под нёбо; продукт этот довольно крепок и с непривычки может если не совсем сбить с ног, то заметно расслабить человека впервые попробывавшего продукт), а потом заскочить в универсам и взять что-нибудь быстроприготовляемое к обеду, ну например картофельный салат, заправленный майонезом, и цыплёнок-гриль. Знатный обед! Вообще день начался на удивление хорошо. С утра солнце пригревало не избалованный хорошей погодой портовый городок, настроение приподнятое, и Анника уже который день подряд была в неплохом расположении духа, они даже ни разу за последние пять дней не поругались. Очередная выплата страховки по безработице весьма кстати осела на банковском счету Свена (заказывать дринки в корабельных барах будет на что). День обещал быть удачным, и предчуствие этой самой неуловимой удачи вдруг спонтанно подтолкнуло Свена купить в киоске не только снус, но и заодно лотерейный билет Трисс (мнгновенная лотерея, с билета стирается позолоченый налёт краски открывая окошечки возможного выигрыша; всего девять квадратиков-окошек, если в трёх окошках совпадают между собой числа, то билет выигрышный, сумма выигрыша определяется указанным числом на тех самых трёх идентичных оконцах). Лотерея этого типа была частью государственной Шведской монополии прибыльных азартных игр, и приносила стране баснословную прибыль. Кто его знает, а вдруг именно сегодня улыбнётся фортуна? Свен и раньше случалось покупал Трисс, в молодые годы раз или два в неделю, выиграть довелось лишь трижды: первый раз пятьдесят крон, а потом пару раз по тридцать, билет же стоил тридцатку. "Сейчас может быть повезёт", подумал про себя Свен. Трисс вклинился в одно из отделений портмоне и улёгся во внутреннем кармане куртки. "Потом отскоблю, пусть пока полежит, сердце погреет." Заведомо самообманное чуство того что Трисс действительно способен внезапно обогатить безработного работягу, тем не менее грело сердце. Пусть и мизерный шанс, но есть. Хотя бы сегодня настроение поддержит, и то хорошо, рассуждал Свен, и только за это уже готов был платить, оторвать тридцатку от нежирного пособия. Втайне от супруги.

Действительно, дальнейшее развитие событий продолжало указывать на то что удача не совсем оставила бедолагу. Новое подтверждение тому Свен получил, не успев дойти до дома. Нежданно-негаданно позвонил один из старых приятелей, работающий шиномонтажником, и рассказал что фирме скоро, через пару недель, потребуется ещё один шиномонтажник. С шефом он уже переговорил, Свена готовы взять на временную работу, с небольшим испытательным сроком. Уже после обеда, когда Свен с Анникой направлялись к автобусной остановке, снова затренькал в кармане старенький видавший виды мобильник. К большому удивлению Свена, звонил его двадцатипятилетний сын от первого брака, Йорген, с которым они давно, наверняка с полгода, не общались. Сколько-нибудь весомой причины к разногласию и не было; Свен просто считал высокомерные замашки сына одним из усугубляющих факторов семейных невзгод, высказал это ему напрямую; сын парировал аналогичным утверждением, оба перестали после этого звонить друг другу. Свен молчал, Йорген из гордости тоже не отзывался. До сегодняшнего дня, когда сын, к радости удручённого нелепой размолвкой Свена, вдруг объявился. Напрямую перемирия не предложил, но разговаривая как ни в чём не бывало, высказал идею встретиться как-нибудь вечерком, поужинать вместе. Опять же трёхлетняя Эмма, внучка Свена, скучает за дедушкой и спрашивает куда же он в последнее время запропастился. Дедушка и сам горевал от самому себе же навязанной невозможности навещать внучку. На весенней распродаже магазина игрушек "Лекхусет" купил он куклу Барби в подарок Эмме, но суперкукла пылилась в одёжном шкафу, небрежно приткнутая в левом углу между зимними куртками; каждый раз, доставая ту или иную одёжку, Свен встречался взглядом с её всё более тускневшими глазами, и словно сам тоже понемногу угасал. Убрать же её совсем с глаз долой не хотелось, наполовину спрятанная она странным образом вселяла надежду на премирение. И вот сегодня всё разрешилось в наилучшем виде. Договорились созвониться через три дня и точно решить где и когда собраться на семейный совместный ужин.

Почти двухчасовая поездка трансферного фирменного автобуса Викинг-Лайн пролетала незаметно. Часть пассажиров из особенно нетерпеливых уже в салоне двухэтажного Неоплана, не особо скрываясь, откупоривала ёмкости всевозможных алкогольных напитков. Народ ехал преимущественно группками от двух до десяти душ, одиночных странников практически никогда не наблюдалось. Первый заброс людей в автобус происходил в городе Вадстена в 260 километрах югу от Стокгольма, затем пополнение подбиралось по ходу трассы Е4 в Линчёпинге, Норрчёпинге, Окселёсунде, после чего трансфер шёл уже прямиком в порт. С севера продолговатой Швеции двигался ещё один автобус, многие же ехали и на собственных машинах, паркуясь в порту либо загоняя их на борт, в зависимости от того какие у народа были планы. Некоторая часть пассажиров явно была завсегдатаями, видимо мотались в мини-круизы частенько, более или менее знали друг друга; кое кто на правах старого знакомца перебрасывался словцом с водителем. Тот старался держаться официально корректно, на остановках информировал вливающийся в автобус народ о правилах поведения в транспорте, но на мелкие нарушения предпочитал закрывать глаза.

–Добро пожаловать в трансферный автобус компании Викинг-Лайн, мы прибываем в порт Стадсгорден в Стокгольм в 15:30, информацию о выходах на посадку на корабли в Хельсинки и в Мариехамн вы можете получить у стоек регистрации в порту. Туалет находится в задней части автобуса. На борту имеется возможность бесплатного подключения к интернету, есть сеть 220 В для подзарядки электронных устройств. Распивать спиртные напитки в салоне, к сожалению, запрещено. При выходе прошу вас не забывать свои вещи, и пожалуйста, берите с собой и выбрасывайте мусор в предназначенный для этого контейнер сразу при выходе из автобуса в порту, этим вы очень облегчите мне работу по подготовке транспорта к следующему рейсу. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, не стесняйтесь, обращайтесь к водителю. Приятного вам отдыха.

Полагающиеся по правилам ремни безопасности (пассажирам только междугородних автобусов, но не городских) редко кто использовал. Характерные хлопки и скрежет откупориваемых здесь и там спиртосодержащих ёмкостей свидетельствовали о том что и сухой закон на борту трансфера явно не собирались блюсти. Водитель, средних лет мужчина в белой рубашке и тёмных солнцезащитных очках, посматривал время от времени в зеркало на действия народа в салоне. Пока не происходило излишне много шума или явного беспорядка (что случалось крайне редко), он равнодушно и с пониманием относился к мелким нарушениям, давая людям культурно отдыхать. Кое-где в салоне завязывались поверхностные знакомства, некоторые отдыхающие бродили с одного этажа на другой, бесцельно болтали, угощали друг друга пивом. Обычно характерная нордическим лицам сдержанность, граничащая на первый неопытный взгляд с асоциальной нелюдимостью, тут вдруг заметно отпускала, превращала напускное безразличие во вполне компанейский склад характера. Воспитанные в духе уважения к власти, закону, и личной жизни отдельных индивидумов, граждане проявляли данное им воспитание в мелочах и в крупном. Начиная от незыблемой веры в правильность государственных устоев королевства до избегания присаживаться рядом с незнакомым человеком на двойном сиденье в общественном транспорте, покуда есть вокруг другие свободные сидения. Для некоторых народов других стран, как то южных, такой уклад не укладывался в голове; латиноамериканские и испанских кровей граждане были приучены к иным порядкам и присев рядом со шведом в полупустом вагоне частенько недоумевали, натыкаясь на косой взгляд незнакомого спутника. Впрочем, холодность эта не пронизывала северный народ до мозга костей. Те из примешивающихся к коренному населению представителей иностранных племён, кто не ограничивал себя безвылазной жизнью в гетто бетонных пригородов среди своих соплеменников, и кому удавалось найти свое место и друзей в обществе, могли засвидетельствовать что, во-первых, шведы при соответствующих обстоятельствах не дураки повеселиться не хуже тех же латинцев, а во-вторых были многие людьми отзывчивыми, и очень хорошими друзьями, стоило только сойтись с ними поближе.

Автовус был заполнен примерно на две третьих; на последней остановке, в Окселёсунде, вошло кроме Свена с Анникой лишь четверо: пожилая пара и, видимо, их дочь с девочкой-подростком. Две молодые женщины, сидевшие сзади Свена с Анникой, увлечённо обсуждали проблемы знакомств по интернету.

–Представь, интересная фотка в профиле, но… прочитала его данные, знаешь что написано? "Заинтересован знакомствами со всеми, но предпочтительно с женщиной".

–Вот как? Ну видно сильно озабочен парень!-Обе женщины прыснули.

–Вот смотри.-Взмахнула одна из них смартфоном перед носом приятельницы.

–С виду хорош. Но неизвестно его ли это настоящая фотка.

–Может его но старая, двадцатилетней давности, когда в самом расцвете был. Такие рубашки носили в девяностых годах.-Женщины снова загоготали, на секунду перекрывая выстрел и шипение откупориваемой где-то впереди бутылки.

Шампанское, оказалось, открывалось в непосредственной близости. Не в меру разукрашенная дама средних лет, принадлежавшая, судя по её перекличкам с другими, пёстрой компании человек из десяти, держала в руках пузатую трёхлитровую бутылку шипучей жидкости. Сидела она одна на ряду прямо перед Свеном с Анникой, но видно её практически не было, частично из-за малого роста, частично из-за того, что дама всё время была уткнута лицом между сидениями впереди её, оживлённо участвуя в беседе с компаньёнами. Именно она произвела неосторожный выстрел. Пробка выскочила наискос-вверх, ткнулась в лампу индивидуального освещения над сиденьем (лампа каким-то чудом уцелела), затем отрикошетила назад и задела плечо Свену. Водитель обеспокоенно покосился в зеркало обзора салона, но не обнаружив ничего подозрительного, продолжал обгон старого пикапа.

–Ой, я дико извиняюсь, с вами всё нормально? Вас не задело?-Дама уткнулась теперь в промежуток между сидениями перед Свеном и Анникой, её вытаращенные накрашеные глаза метались от Свена к Аннике и обратно, словно пытаясь определить кто у них за главного или у кого просить прощения в первую очередь. Одновременно она предпринимала безрезультатные попытки привстать с сидения, придерживаясь одной рукой и держа гигантскую бутылку другой рукой. Идущий же на обгон покачивающийся автобус вкупе с явно недавно испитыми дамой алкогольными напитками гнули даму к сидению.

–Да нет, ничего страшного.-Ответила Анника с лёгким смехом в голосе.-Ты ведь не пострадал, Свен?

–Нет нет, не беспокойтесь.. -Согласно подтвердил супруг.

Шампанское тем временем, толкаемое давлением из бутылки вверх, выползало белой волнистой пеной даме на колени.

–Эй, Камилла, какого чёрта, ты же испортишь всё платье!-Вынырнула вдруг откуда-то подруга дамы. Остальная компания тоже заметила досадный эксцесс, кто-то захохотал, кто-то вытащил заранее припасённые на всякий случай влажные салфетки в надежде спасти дорогое платье.

–Да ничего ему не сделается, платью этому.-Весело трескнула Камилла, но как могла затёрла салфеткой на платье шипучую пену.

Вслед за салфетками выскочили и замелькали в руках пластмассовые одноразовые бокалы под шампанское. Благородная бутыль с ещё дымящимся дулом пошла по кругу, плеская свою жёлтую смесь в подставленную практичную пластмассу. Как будто сами собой оказались и два бокала в руках и у Свена с Анникой.

–Вы ведь не откажитесь с нами чокнуться?-Приветливо воскликнула Камилла.

–Да, почему бы и нет.-Согласились супруги. Не совсем по шведским понятиям, конечно, но иногда вполне можно сделать и исключение. Да, незнакомые люди, но.. случай несколько особенный. Вроде как неформальная ситуация, все едут почти в одно место, обстановка располагает к общению, и вообще-лето, отпуск.

Шампанское было отменное. Через короткий промежуток времени в бокалы плеснулась добавка; Свен приметил что бутыль почти опустела. Весёлая компания всасывала благородную жидкость гораздо скорее размеренных, не привыкших к празднованиям супругов. Остатки пенистого шампанского Камилла сноровисто, под восторженные возгласы спутников, влила одним махом себе в горло прямо из горла бутыли. "Умеет же", подумал Свен. Он чувствовал, как приятная лёгкая волна расслабления от шампанского расползалась от головы по всему телу.

Автобус шёл по автобану уже через пригороды Стокгольма. Вот замелькали по правому борту бетонные застройки неблагополучного района Халлунда, затем мрачный, ещё более неблагополучный Фиттья, ещё через несколько минут расширяющийся новостройками Шэрхольмен. Вскоре стало видно Глобен, огромный, едва ли не самый большой в Европе совершенно круглый концертный зал недалеко от центра Стокгольма. Идеально круглое здание, способное вместить 16000 человек. Трасса Е4 пролегала навесным мостом практически через центральные части шведской столицы, скорость движения по автобану ограничевалась здесь, в самом центре, до 70 км/ч, но большинство водителей, лившись единым потоком, дружно зашкаливали за эту разрешённую законом цифру. Некоторые ответвления навесных мостов трассы преобразовываясь в туннели, шли в подземелье. Недавно расширенные туннельные дороги заметно облегчали ситуацию с увеличивающимися в городе автомобильными пробками, старый центр города не справлялся с современным наплывом транспортных средств. Проехали над центральным районом Сёдермальм, потом длинный мост через очередной пролив-канал. Послеобеденный наплыв машин по обоим полосам дороги слегка замедлял движение, но время в запасе было, график движения учитывал и ситуацию с возможными пробками на автобане. Трансферный Неоплан приближался к порту…

3

Мини-круизы, следует заметить, слыли в Швеции прекрасным времяпровождением как в отпускную пору, так и в периоды уик-эндов; разумеется и в прочие будние дни, кому это позволяло время. Пароходы компаниии "Викинг Лайн" из Стокгольмской гавани Стадсгорден ежедневно шли по нескольким направлениям: финские города Хельсинки и Обу. Суда делали по ходу кратковременную остановку в лежащему на середине пути Мариехамне, порту балтийского архипелага Оланд, представляющего из себя формально независимое государство с преимущественно финскоязычным населением. Помимо этого-отдельный ежедневный рейс-круиз в Мариехамн, длившийся около 24 часов. Круиз в Хельсинки занимал 40 часов. Пароход отчаливал из Стокгольма в 1730 вечера, швартовался в расположенном довольно центрально порту Хельсинки в 0930, и уходил назад в Швецию в 1630 по местному времени. Те кто имел билет в одну сторону, выходили либо выезжали на машинах и разбредались кому в какую сторону, имевшие же круизный билет туда-назад также разбегались, и слонялись несколько часов по городу, посещая магазины, музеи, рестораны, и прочие любезные путешествующему народу местечки. К отбытию они возвращались на борт в свои каюты, чтобы продолжить поездку и вернуться в Стокгольм к 10 часам следующего утра. Пополнение новых пассажиров из Хельсинки поднималось на борт вместе с ними, чтобы, в свою очередь, отправиться кто в круизную поездки в Стокгольм, кто просто в Стокгольм в одно направление. Суда ходили ежедневно и круглый год, зимой и летом.

Суммарная площадь всех палуб круизного парохода могла по размерам соперничать с центральной частью среднестатического шведского городка. Десять-четырнадцать палуб, более половины из которых населялись пассажирским путешествующим составом. Самая верхняя, открытого типа палуба, была большей частью открыта всем желающим прогуляться под морским небом, с высоты любуясь просторами моря и видами многочисленных в прибрежьях Швеции средних и мелких островков. Любоваться невероятной красотой шхер Стокгольмского архипелага можно без преувеличения до бесконечности. По параметрам красот эти места несомненно могут соперничать с легендарным Северным Сиянием, но в отличие от неуловимого сияния они гораздо более доступны каждому имеющему возможность оказаться на борту судна с достаточно высокой для визуального наблюдения палубой. Курсирующие круизные корабли подходили для этой цели идеально, прогулочные открытые палубы на высоте 15-30 метров над уровнем океана создавали оптимальный уровень наблюдения, невооружённому глазу открывались пространства на многие километры по всему азимуту. Скорость также позволяла без особой спешки всё толком рассмотреть, запечатлеть на камеру, при желании и умении даже зарисовать. Не одного человека искусства эти живописные виды вдохновляли на творения шедевров. Однако не будем здесь подробно останавливаться на описании шхер Стокгольмского архипелага, ибо это требует отдельного рассказа, а то и целой книги.

В тёплое время года на верхней палубе выкатывались дополнительные скамейки-столики, открывался летний бар, предлагая народу прохладительные напитки с алкоготем и без него. Как и подобает среднестатистическому городку, в центре которого обычно рассредотачиваются всевозможные магазины и забегаловки, здесь кучковались ряды коммерческих заведений. Сразу около главного входа на борт в просторном зале располагалось круглосуточное справочное бюро, напротив него-кафе быстрого перекуса, здесь же рядом распахивал свои широкие двери универсальный магазин Такс-Фри, где желающие могли отовариться всякой всячиной, но где наиболее бойко расходились парфюмерия-косметика, спиртное и сигареты. Причина тому проста: цены на это добро были как минимум на 25 процентов ниже чем на большой земле. Так почему бы не хапнуть, спиртное к тому же в немалых количествах откупоривалось ещё задолго до прибытия на берег, в тут и там возникающих где запланированно, а где и спонтанно вечеринках. Игральные автоматы типа однорукого бандита соседствовали с большим универсамом, за автоматами располагался небольшой игральный загончик для подростков и детей постарше; там, пока однорукие бандиты бандитски обирали их родителей, они могли развлечься компъютерными автогонками, лошадиными скачками, электрогитарой и прочими аттракционами. Этажом выше находилась улица кафе-ресторанов. Ирландский бар с терзающим струны бородатым гитаристом в кожаном жилете, под заказ исполняющим любимые народу мелодии. Цивильный во французском стиле ресторан предлагал ценителям изысканных блюд насладиться шедеврами местной кухни и дорогими винами, здесь по ходу развлекала публику стильного вида пианистка. Имелась на одном из низовых этажей и сауна с несколькими небольшими бассейнами и своим отдельным баром. Центровым местом плавучего городка являлось занимавшее почти четверть шестой палубы эксклюзивного стиля увеселительное заведение. Большой зал с танцплощадкой и сценой, рассредоточенные вокруг на двух уровнях сидячие места с мини-столиками и без них. Несколько барных стоек по краям зала предлагало народу напитки и лёгкие закуски. Просторно, ярко, богато убрано. Временному населению судна здесь представлялась вечерняя развлекательная шоу-программа; обычно для разогрева несколько конкурсов для детей, затем выступление танцевальной группы, после краткого антракта вступал в дело вокально-инструментальный ансамбль и веселил людей живой музыкой досамого закрытия около двенадцати ночи. Народ клубился, сновал, танцевал, уходил и возвращался, общался друг с другом, выползал на свежий воздух открытых палуб для перекура либо глотка свежеморского воздуха, заказывал напитки, смеялся, забывал житейские проблемы, завязывал знакомства. Обстановка к завязыванию знакомств (как романтических, так и делового характера) благоволила вдобавок и тем, что люди расквартированные на борту были родом не только из различных, часто далёких друг от друга городов, но и из разных стран. Это как за границу в отпуск поехать, где придя в прибрежный бар, нет необходимости напрягаться, как некоторые имеют обыкновение делать в родном городе придя в местный городской бар, нет необходимости соблюдать местечковый этикет, окидывать взором столики, нет ли кого из знакомых. За полночь, когда центр и прочие места закрывались, распахивал двери ночной бар с дискотекой; последнее прибежище тех, кто ещё не нагулялся. Здесь самые неугомонные могли околачиваться часов до четырёх утра, после чего ночная жизнь наконец угасала. Лишь кое-где бродили одинокие спъяну заплутавшие фигуры, редкие бессонные парочки бывало сидели на скамейках или креслах, любуясь морем, иногда встречались и прикорнувшие на скамьях, реже на ковровом полу, граждане. Крайне удобно было то, что разбредавшемуся по домам народу не было нужды ловить такси, или мёрзнуть в ожидании редких ночных автобусов; ведь временное пристанище каждого находилось в нескольких минутах ходьбы, да и погода на борту всегда была хорошая. Как и подобает всем городкам, жилая часть плавучего гиганта состояла из различных по статусу и территории районов. Район кают высшей категории высился как и положено на верхних широтах, на уровне капитанского мостика; стоимость такого жилья состовляла от четверти до половины среднемесячной шведской зарплаты, за одну поездку. Счастливчики, имеющие возможность наслаждаться этими благами имели в распоряжении отдельных портье, закрытые для посторонних коридоры на подступах к каютам, отдельные сауны и повышенной комфортности ложи для завтрака. Сами же люкс-каюты площадью 25-50 метров были оборудованы дополнительной мягкой мебелью, большими панорамными окнами с видом на море, мини-барами, телевизорами, ванными комнатами, и прочей свойственной элите роскошью. Самые же дешёвые двух-четырёхместные каюты ютились в буквальном смысле слова ниже уровня океана, даже ниже палубы парковки автомобилей. Удобств там, понятно, было самый минимум, в некоторых даже отсутствовал душ с туалетом, а стоимость в зависимости от дня недели могла опускаться до смехотворных ста крон. В периоды межсезонья народу даже иногда предлагались бесплатные каюты низших классов, при условии что пассажир покупает ужин в ресторане. В промежутке же между элитно-небоскрёбными и подземельно-подводными комнатами имелись различные среднеклассовые номера вполне сносного комфорта, некоторые чуть больше, иные меньше, с окнами и без них, с телевизором и телефоном а также без оных. Небольшая часть билетов продавалась без указания места. То есть лежачего места в какой-либо каюте к билету не прилагалось, а можно было лишь бесцельно бродить по палубам, медленно тянуть пиво в одном из кафе, или созерцать со скамейки морские виды. Стоили они совсем копейки и раскупались как правило малоимущими слоями населения, студентами, едущими в один конец из Финляндии в Швецию либо наоборот, разного рода бродягами-путешественниками, перекатывающимися по Европе, и прочим разномастным людом. На одной из палуб существовал отсек-зал с 20-30 рядами кресел без всяких номеров. Там безкроватные могли по мере наличия сидячих мест посидеть поглазеть в установленный там телевизор, прикорнуть там же в полулежачей позе в кресле. Большинство из них к наступлении ночи располагались на ночлег прямо там же на полу, подложив рюкзаки в качестве подушек под головы. Камеры хранения и душевые за небольшую плату также предоставлялись им. Сновали по территории, как и водится в любом уважающем себя населённом пункте, сотрудники правопорядка. Не сильно бросающийся в глаза наряд корабельной охраны патрулировал вверенные им районы и при необходимости улаживал возникающие проишествия, что, впрочем, случалось нечасто. Показать осоловевшому обывателю правильное направление до его каюты, предостеречь группу подростков, чтобы сильно не шумели в поздний час, это составляло будничные обязанности охранников. Но была на борту и своего рода тюрьма, корабельный карцер, куда в чрезвычайных случаях стражи порядка могли заточать не в меру разбуянившегося гражданина; угораздившего туда попасть могли содержать в неволе от часа до нескольких, в зависимости от обстоятельств проишествия или степени опъянения. Случись же тяжкое криминальное преступление, требующее более профессионального разбора, что разумеется было здесь из ряда вон выходящим явлением, руководство судна связывалось с ближайшей на данных широтах землёй, откуда к кораблю в подмогу высылали вертолёт. Законодательно-правовой базой, на которую опиралось руководство корабля во время нахождения в морских просторах, являлось, кстати сказать, международное морское право, и лишь отчасти свод законов страны, под флагом которой которой судно официально бороздит воды. Практически это могло например означать, что гражданин, нагло нарушающий общественый порядок на борту парохода, мог по усмотрению местного начальства быть высажен на ближайшую обитаемую сушу. При этом без какого-либо права на возмещение потеряного билета, и не взирая на социально-экономическое положения выпираемой с борта персоны.