Остров бесконечной любви
Описание книги
У книги кубинской писательницы, живущей в США, Даины Чавиано «Остров бесконечной любви» счастливая судьба: она переведена на 26 языков и стала самым популярным романом за всю историю кубинской литературы. В центре сюжета семейная сага, протянувшаяся двумя параллельными линиями в двух различных эпохах и на нескольких континентах, так как действие разворачивается в Африке, Китае, Испании, на Кубе и в США. Внимание главной героини, молодой журналистки по имени Сесилия, приковано к дому, населенному призраками. В Гаване в одном баре она встречает пожилую женщину, которая из вечера в вечер ждет таинственного посетителя. Сверхъестественные события смешиваются с обыденной жизнью, вымышленные персонажи – с историческими, магия – с реальностью начала XXI века, и все это, повинуясь колдовскому ритму болеро, необратимо меняет судьбу молодой женщины…
Оглавление
Дана Чавиано. Остров бесконечной любви
Часть первая. Три источника
Синяя ночь
Жди меня на небесах
Я знаю женщину одну
Лихорадка по тебе
Пена и дым
Черные слезы
Часть вторая. Медовые речи богов
Почему же мне так одиноко?
Слезы луны
Ненавижу тебя и люблю
Душа моей души
Судьба предложит
Прости, рассудок
Часть третья. Город оракулов
Кубинская ночь
Если бы ты поняла
Израненный тенями
Ураган без цели
Не пытай меня про печали
Словно чудо
Часть четвертая. Страсть и смерть в год Тигра
О жизнь!
Возле самого сердца
Люби меня крепче
Буду помнить губы твои
Не могу жить счастливой
Ты, мой бред
Часть пятая. Время красных воинов
Единственная любовь
Без тебя
Сладкие чары
Дела душевные
Мне не хватало тебя
Гавана моей любви
Часть шестая. Китайская шарада
Время плакать
Разбитое сердце
Двадцать лет
Свободна от греха
Ты меня приручил
Сегодня, как и вчера
Благодарности
Отрывок из книги
Было так темно, что Сесилия ее почти не видела. Скорее, различала силуэт за столиком у стены, рядом с фотографиями священных покойников: вот Бенни Морé, гений болеро; вот Рита Монтанер, любимая примадонна всех музыкантов; вот Эрнесто Лекуона, первый универсал среди кубинских композиторов; темно-коричневый chansonnier[1] Снежок, с белой и сладкой как сахар улыбкой… Полумрак помещения, почти безлюдного в этот вечерний час, уже начинал заполняться дымом «Данхилла», «Мальборо», а где-то и «Коибы»[2].
Девушка не обращала внимания на болтовню своих друзей. Она впервые оказалась в этом месте, и хотя и признавала за ним известное очарование, свойственное ей упрямство – или, быть может, скептицизм – до сих пор мешало ей примириться с очевидным. Воздух этого бара был насыщен энергией, ароматом колдовства, как будто здесь открывалась дверь в другую вселенную. Как бы то ни было, Сесилия решила самостоятельно проверить слухи об этом погребке, носившиеся по всему Майами. Они с друзьями уселись неподалеку от барной стойки, одного из двух освещенных мест во всем заведении. Другим местом был экран, на котором мелькали эпизоды из жизни яркой роскошной Кубы, правда картинки эти давно устарели.
.....
Даже ветер, казалось, утих после этой угрозы. Педро ощутил волну страха, от которой волосы вставали дыбом; он решил, что ему передался страх домового.
В тот вечер дочь и родители улеглись рано – как только перевязали рану хозяину дома. Педро клялся никогда больше не разговаривать с Мартинико – пусть уж другие подставляют головы. К тому же он сомневался в долгосрочном действии угроз Анхелы и не хотел нарываться по новой. И вообще, гончар нуждался в передышке. Он два дня трудился над партией горшков, и назавтра ему предстояло расписать готовую посуду.
.....