Читать книгу Демон страха - Дана Ви - Страница 1

Если я и рассказываю вам эту историю – это еще не значит, что в конце нее я останусь жива. Вам покажется это странным и даже сумасбродным. Знаете, до произошедшего и мне все это казалось неправдой! Но опять же, только «до».

Я пишу это спустя несколько месяцев с того момента, как сделала свой выбор, в пользу одной из сторон. Не боясь быть осужденной окружающими, за неправильность своих действий. Не боясь, в принципе! И на это есть совершенно обоснованная причина – меня нет для них! Ни на этом свете, ни в этом мире! Ни на этой стороне. Да, вы не ослышались! Но обо всем по порядку.

Меня зовут Влада, мне семнадцать лет и я… Не алкоголик, не курильщик и не наркоман! Я человек, а это хуже! Ведь всем вам, наверное, знакома жизнь среднестатистического подростка. Все эти кризисы: непонимание и признание, счастье и боль, потери и обретения… Лестницу вверх-вниз все прекрасно представляют! И вероятно, много раз уже проходили ее. Не единожды, точно!

Ее прошла и я. И тоже не единожды. Причем, шла долго и достаточно тяжело. Если сравнивать, то у нормального подростка, пропорция роста-спада – восемьдесят на двадцать. А у меня эта пропорция была немного другой, ненормальной и наоборот. Да, на мне жизнь отыгралась! Судьбу вообще в расчет не беру, как и карму. Потому, что в них не верю.

Я мало во что верю, на самом-то деле! По мне то, что невидимо – не существует априори! Это ведь не доказано, а значит несущественно.

Я нормально принимаю любое верование! И не ерепенюсь от одного упоминания о боге или его сыне. Ангелах и архангелах, демонах и архидемонах. О прочем таком и не таком! На меня нормально действует святая вода, и серебряный крест не жжет мне кожу. Я нормальная! Просто гордость не позволяет мне креститься, да и молиться, каждый день. Если я атеист, значит таково мое предназначение. И веру я не поменяю!

Глупо, когда ты полжизни не верил, а после спохватился и побежал молиться. На мой взгляд, это неправильно. Я презираю это! Если ты верующий – верь от начала и до конца.

Почему мы обращаемся к богу, только тогда, когда нам плохо и не обращаемся, когда хорошо? Почему мы вспоминаем о нем, когда нашей жизни угрожает опасность, и не вспоминаем, когда живем спокойно и безопасно?

Мы по природе эгоистичны и самолюбивы, от рождения лицемерны. Просто кто-то это скрывает, а кто-то… я! И даже и не пытаюсь, не думаю об этом!

В детстве мне говорили, что: «ежедневно между раем и адом ведется борьба за наши души». Моя семья не настолько верующая и выцерквленная, но… Опять же, с кем сравнивать. Со мной, да! Верующие и выцерквленные! А за мою душу, уже давно не ведется никакая борьба. Про нее забыли и «забили». Может, ее и нет? Небольшая потеря! Что так, что этак. Мне от этого: ни тепло, ни холодно.

Просто потому, что, опять же и снова, ни в то, ни в другое, я не верю. И тем более, не верю в переселение душ. Если уж душа куда-то и попадает. Во что, конечно, верится с трудом! И вообще не верится ни разу. Но вдруг! То уж точно не на небо и не под землю. Она находится в свободном полете и падении. Полностью принадлежит себе! Зачем ей еще одно такое же бренное тело и еще один грешный мир? С кучей правил и наставлений, условностей и проблем, забот? Когда можно и без них!

Никто не мог меня переубедить. Никто не мог перетянуть и на свою сторону, в пользу определенной точки зрения. Я всегда стояла на своем и выходила из спора с высоко поднятой головой. И сухой из воды. Из воды, не из вина!

Но, как ни странно, одного дня хватило, чтобы перевернуть мой мир с ног на голову. Он заставил взглянуть на него другими глазами и под другим углом. Заставил поверить!

Эта история о том, как все неожиданно идет наперекосяк.

Но не верьте мне на предисловие, а поверьте на послесловие и слово. Не забывая и про междустрочие!

Стоял обычный солнечный, летний день, ничем непримечательный, совершенно. Один из многих и как помню, понедельник. Начало недели всегда раздражало. Во мне просыпался «Гарфилд»! Но даже не из-за учебы. А из-за того, что впереди было, еще как минимум, пять-шесть дней до выходных. В которых ты полностью себе не принадлежишь. Но сейчас не об этом!

Летом меня это не терзало. Я частенько путалась в датах и в днях недели. В самих неделях и месяцах, годах! А уж во времени и подавно.

«Счастливая»! Часов и лет не замечаю! Куда там, до секунд и дней? На каникулах перестаешь следить за этими мелочами.

Но этот день я запомнила хорошо!

Как обычно позавтракав какао и овсяной кашей. Я собиралась еще немного понежиться на своем деревянном кресле-кровати, обтянутом бежево-коричневой тканью и застеленном бело-голубым, тканевым постельным бельем, без одеяла. Но подруга моей матери решила «сделать» мой день и пригласила к себе, забрать какие-то «склянки».

Припомнив про себя ее улицу. А вместе с ней: дом-подъезд-этаж-квартиру.

«Квартиру»!

С «говорящим» номером «триста тридцать три». Я направилась к ней. Про себя снова подметив, что будь ее четырнадцатиэтажный дом чуть больше, вполне бы уместил и другую квартиру. С уже «кричащим» номером, даже «вопящим», «шестьсот шестьдесят шесть»! И тут же тихо рассмеялась. Глупость, какая! «Код апокалипсиса»! Набираешь в домофоне число, и дом разносит к чертям собачьим! Спорю, все бы тогда начали винить мистику: демонов, дьявола. Нежели рабочую силу, что строила этот «бетонный саркофаг», «гробницу» и «братскую могилу»! А «сестринскую»? И тут моя «остановочка» и ваша, соответственно. Черный юмор – is over!

В сотый раз сказав «спасибо». И в пятисотый отказавшись от чая, за «неимением времени». Я вышла в зеленый бетонный подъезд и поправила светло-серую широкую футболку. После подтянула бежевые шорты и размяла ноги, в белых высоких кедах. Утянула темно-коричневую резинку, на длинном и высоком хвосте, из темно-каштановых волос. И направилась к темно-коричневым, металлическим дверям лифта. Нажала левой рукой на металлическую, серую кнопку, на такой же панели, слева от лифта. И разделила два прозрачных полиэтиленовых пакета-майки, красный с тремя полулитровыми банками и синий с двумя литровыми, между своими руками.

Благо, лифт приехал быстро. Быстрее, чем когда я ждала его на первом этаже. Видать, кто-то уже вызывал его до меня. И он доехал с шестого, без помех. Что радовало! Уж кто-кто, а я стремилась поскорее зайти в эту коричневую металлическую кабину и покинуть ее с той же скоростью.

Так уж вышло, что без видимой на то причины, я стала «участником клуба клаустрофобов». Просто потому, что я боюсь замкнутого пространства лифтов. Панически и до трясучки! Особенно старых и побитых, «истерзанных» временем. И такими же, как он сам, «отбитыми». С прожженными черными пластиковыми кнопками и расписными цветными маркерами стенами. С мигающей желтой лампой, в мутном белом пластиковом плафоне, с серой паутиной и черными мухами.

Я просто боюсь застрять в этом «гробу»! Еще и без малейшего притока кислорода, совершенно без доступа к нему. Но наравне с этим, я боюсь и рухнуть. Из-за плохо закрепленных серых металлических канатов и тросов, например. Особенно с одиннадцатого этажа!

Каждый раз, подобного рода вылазка, знаменуется для меня «походом на эшафот». Я просто боюсь, в один из таких «прекрасных» дней, не вернуться домой.

Стоит дверям сомкнуться и я становлюсь непризнанным учеником Будды: «надеюсь на лучшее и готовлюсь к худшему». Делаю глубокий вдох и смыкаю веки. Не видя, а чувствуя, как черные зрачки, уже расширились от паники и страха, а высокий бледный лоб покрылся потничкой.

Летом можно было и не усердствовать с косметикой. Тем более при такой, как стояла сейчас, аномальной и высушивающей, все и вся, жаре. Ее и не было на моем лице. Что облегчало жизнь, с точки зрения вечных поправлений и оправлений. Подтеков черной туши, с темных коротких ресниц, на нижние веки. Или осыпавшихся темных теней, с верхних на нижние веки, темно-карих глаз. Да и пот ничего не подмывал! Вроде тех же кремов и светлого тона, бежевой пудры, на пухлых бледных щеках. Небольшом курносом носу и округлом ровном подбородке. Не вымывался и черный карандаш, для широких темных бровей. И не «съедался» прозрачный блеск, на пухлых губах. Можно было и не «париться» на эту тему, а «париться» уже на другую. Готовясь к худшему, мысленно отсчитывая этажи.

Уверена, не попадаю в ритм и такт. И скорее всего, спешу. Или наоборот, медлю! Но, в какой-то момент, лифт останавливается и двери открываются. Так хорошо, что даже и не верится! Я выдыхаю и поправляю пакеты в руках, с мыслями о скором освобождении и об улице, со свежим воздухом. Но стоит мне открыть глаза, как меня охватывает паника. Зря «не верилось». Точнее правильно, что не верилось!

Этаж полностью погружен во тьму. Только желтая лампа, на тонком черном длинном проводе, раскачивается из стороны в сторону, под белым потолком. Позволяя узреть хоть какие-то детали обстановки. Даже в таком положении, я смогла точно определить, что это не первый этаж. И не по белой цифре, на зеленой стене напротив. Ее я так и не разглядела!

Не знаю, как с остальными этажами. Но первый, был всегда освещен. Не одним, так двумя источниками света: от выключателя и реагирующим на движение. Здесь же был только один. Но и он не внушал уверенности и какого-то доверия. А наоборот, еще больше пугал! Вызывая самые ужасные ассоциации: от ночных кошмаров до кинематографических и сериальных ужастиков и триллеров!

В такие моменты, больше боишься какой-нибудь твари из преисподней, нежели какого-нибудь маньяка-насильника. Разум пугает куда сильнее обстоятельств. И это – мой бич! Бывают времена, когда и неверующий начинает верить, сомневаясь уже в отсутствии чего-то мистического. Это произошло и со мной.

Причина была довольно простой, но и при этом довольно существенной – лифт, в этом доме, не останавливался на ходу! Доезжал до конца и только после этого ехал по вызову.

Поставив пакеты на более-менее чистый участок светло-коричневого линолеума пола. Я сделала попытку дотянуться правой рукой до кнопки с номером «один».