Черная Принцесса: История Розы
Описание книги
София – ангел-демон. В свои двадцать три, впервые и на целый год, сходит "с неба" ангелом. К своей официальной приемной семье – "матери" и "брату", демонам. И вместе с тем, как спасает чужие жизни, борется за свою. Проходя через физическое насилие "матери" и моральное насилие "брата". Не как мученик, а как… Кто? Из-за кого она терпит это? Не из-за того ли, с кем ее сравнивают? Кто сыграл такую положительную и, одновременно, отрицательную роль в жизнях, до нее? Связана ли с этим черная роза, "плетущая паутину" из "черных параллелей"? И так ли страшен черт, как его малюют? Если этот "черт" – "брат-демон", из неофициальной приемной семьи. Влюбившийся и полюбивший ее, но… Во второй раз?! Содержит нецензурную брань.
Отрывок из книги
Взвихрив темно-каштановые пряди правой пятерней. Левой продолжая «зависать» на серой клавиатуре ноутбука. Никита и ее убрал со стола в гостиной. Погружая обе в «творческий беспорядок» шевелюры на затылке. Откинувшись на спинку стула из темного дерева, в цвет самого стола, он уперся в «последний». Во внутренние его ножки своими ногами и «завис» над полом. Передними ножками «паря», а задними почти протыкая ковер с черным длинным ворсом с причудливыми большими белыми цветами. Не по размеру, п отношению к ковру. И не в своей размерности явно. Не розы и не лилии, что-то между. Со «змеями-стеблями», «полосующими» его от и до. И листьями размером, если не с ладони рук, то со стопы ног.
Не обращая внимания на почти до конца расстегнувшуюся рубашку в черно-красную клетку на груди. Не от тяжелого и сбивчивого дыхания. А от того, что невозможно было находиться долгое время в «скованности». Он и рукава закатал до локтя. А после и над ним.
.....
Плачь медленно, но верно «перерастал» в рыдания и истерику. Но девушка, так и не оторвала ладоней от лица. Стараясь, то ли сдержать влагу. То ли повышающийся, с каждым разом все сильнее, звук. Начинающий «глушить», как минимум Женю. Который был рядом с ней и над ней, сцепив губы в полоску до «белоты» и «синевы». Сжав веки и кулаки до хруста костей.
Он делал ей больно. Очень больно! А обещал, никогда и ни при каких обстоятельствах… Снова, соврал. Но она делала больнее и делает, до сих пор. Вместо того, чтобы признаться и рассказать все, она плакала. «Разрывая» его сердце еще больше и на меньшее «число частей». Все, «мельче» и «мельче». «Стирала в порошок» и «развеивала» их. Он держался, стоял на «своем» из последних сил.
.....