Читать книгу Черная Принцесса: История Розы - Дана Ви - Страница 1

*дневник (прошлое настоящее)*

Этот мир был выродком, выкидышем реального мира…

И если бы ты, дорогой дневник, когда-нибудь верил в параллельные миры, – а самое главное – продолжил бы в них верить до сих пор, как это делаю и я, – то ты бы понял, о чем я и к чему я веду.

Ведь он мог – вполне мог! – сойти за правду и иметь место в наших с тобой реалиях, в нашей реальной истории. Если бы не сошел не на той ветке и не слетел в кювет, оставшись позади и лишь альтернативой. Какой-то далекой, неосуществленной мечтой и несбыточным желанием: жить в утопии. Нет, в антиутопии!

Да, мир, в котором мы с тобой живем… Мир кровных и полукровных существ – ангелов и демонов – и людей. Это тот самый мир, что был за пределами всего хорошего и всего плохого. Просто – за всем этим и вне представлений о них самих. Хотя бы потому, что не делился на эти субъективные понятия. Не делился и не вычитал – он складывал и преумножал. Равно! Имея в себе как что-то свое, так и нечто другое. Не чужое! Другое. Иное: можно сказать. Примешивая и смешивая всех в общем котле «под облаками». Сливая всех же и в одно. Лишь мимоходом и не броско разбивая, разделяя их между собой: по чистоте вида – кровным, лишь с краплениями того или иного; и грязноте – полукровию, смешению сущностей меж собой и с людьми. Чуть резче разграничивая и различая их между собой по статусу.

Имея рай, – как подобие и высшую точку, но и не самую; выше… только бог и дьявол, – над нашими «адскими» головами. В составе высших существ – обращенных кровных и полукровных, с замещением (оставлением) одной из сторон себя, ангелов и демонов – членов Совета. И средних – приближенных к ним обращенных кровных и полукровных, также – с замещением (оставлением) одной из своих сторон, ангелов и демонов. Члены Совета, – они же и судьи Высшего суда одновременно, – заседали в количестве тринадцати членов и судей, состоящем из шести мужчин и шести женщин. С тремя – в каждой из групп! – ангелами и демонами. Во главе же их – стоял главный член Совета и Высший судья. Чье имя, пол, возраст, вид, предназначение и прочие данные – до сих пор находились в тайне, сохраняя мир и гармонию меж миров и самих видов.

Многие говорили, да и писали, что: возможно, он и есть бог! Возможно, он и есть дьявол… А кто-то даже рискнул покуситься на бога-дьявола в одном… его же лице. Но от чего и нет, собственно? Где и могло стать невозможное возможным, так уж точно здесь! Но как это было на слуху и письме – так оно и оставалось. Как и такими же сплетнями. Тайной и секретом… Мадридского двора! Кхм!

Не вашим, не нашим: проще говоря. Есть и есть! Главное – что он был, как в принципе, так и как взгляд со стороны. Некая третья сторона. А остальное… Не так и важно! Равно разделяя и также сбалансировано, гармонично властвуя? И слава… Совету! Но и не дотошно! Пропорция была таковой: минимальное их личное вмешательство на максимальный контроль и курирование от себя и своего лица через «своих» же под ними. Все, как у…

Нет! Да, людей среди них не было! Разве что – в качестве смешения и полукровия. Как врожденного – и в них же самих. Так и приобретенного – у кровных, вроде той же человечности. Отдельно – только в моменте вынесения приговора по их же делу и вступления его, как водится, приведения в силу. А дальше – в соответствии с ним и без них. Без людей! Отправив их в чистилище или небытие. Но если с последним – точно и без людей. Как и без сущностей – в том же разрезе. Извини меня! Их тоже судили. Не суди и сам судим не будешь. Не судим – нас судят! И как и с людьми – выхода оттуда не было. Как и нет до сих пор! Во всяком случае – пока не придумали и не нашли. То с первым – шанс еще был. И можно было сказать, что пусть не телами, но душами они еще были там. Среди приближенных к Совету и рядом с ними же самими… Но и тоже ведь – недолго, лишь пребывая в ожидании. В листе ожидания! До своего перерождения и нисхождения. Со стертой памятью и личностью, конечно же! С новым собой и в нового же себя! А там… Снова – без них. Круговорот жизни и смерти, как душ и тел, в природе!

… людей!

А что, скажешь: нет? У людей тоже, если не половина, то часть всего, что с ними и вокруг них же происходит, происходит без них же самих. Без людей! Если – не все! Но вернемся же, наконец, к нам и нашим баранам. И…

И мы же с тобой, с такими же и не такими же, как мы, были среди них. Среди людей! Собственно и соответственно – как ад. Опять же – подобие. Ад пуст, все бесы здесь… Да-да! Но скорее – земля пуста и… Да! Мы все здесь. Низшие – не обращенные кровные и полукровные существа и люди. Средние – обращенные кровные и полукровные, с замещением (оставлением) одной из сторон себя, существа, не приближенные к Совету. И высшие – обращенные кровные и полукровные, с тем же самым замещением (оставлением) одной из своих сторон, существа, не члены Совета. Совмещая не совместимое и полезное с приятным, да? И будто бы войну и мир – ад и землю! – в одной же кровати и под навесом, покровом рая. Но не в огне и под райским светом, как это принято представлять. Подобия же! Скорее – как понятия. Копия! Нежели – суть и истина. Оригинал!

Ты все еще понимаешь, о чем я? Я бы, на твоем месте, уже нет! Нет? Ну, так спроси что-то, не знаю… Спроси, чтобы я поняла тогда, что именно ты не понял. И что и где стоит мне дополнить, а что и где нет? Имеет ли это смысл – делать на этом акцент? Или идем дальше и пытаемся постепенно устаканить?

Есть ли высшие и средние не обращенные, если есть такие низшие? Нет. Все те, кто идут сразу после низших – обращены априори. Собственно, в этом и был весь смысл! Если мы перейдем к тому: почему низшие – нет и не с ними? Перейти из одно сана в другой, чтобы больше не вертаться. Но были и такие случаи! Правда, только с полукровками. Но… Да! Во всех же правилах есть свои исключения. Почему бы им ни быть и здесь? А они, низшие, еще же и новички к тому же. И только «пришли» в этот мир, родившись или переродившись. Им это еще только предстояло – выбор стороны (для тех же полукровок) и обращение (для всех существ). Или смена стороны (к вопросу о вертании!) и… тоже обращение. Чтобы перейти на одну из сторон окончательно – с замещением или оставлением другой. Нет! В этом нет никакого ущемления или принуждения. Но тебе и самому бы, будь ты на их, ну и на моем месте естественно, не понравился бы этот гнет двух сторон и в тебе же одном. Поверь мне! Я-то знаю… Иметь в себе ангела и демона, коль уж мы и обо мне, такое себе… счастье!

Хотя, и чуть полегче, чем допустим с человеком по полукровию. Будь то демон или ангел… Казалось бы! Но… Да! В моем случае, и таких же, как я, – где две сущности и вполне себе равноценные, как и равноправные, – их можно было просто заменить на посту. Вывести одну в главенствующую позицию, а другую, соответственно, убрать во второстепенную. И без драки же за первенство и место под солнцем. Поровну же почти что – пятьдесят на пятьдесят. А вот с людьми и сущностями, как априори «слабыми» и «сильными» соответственно, сложнее. Гораздо! Ведь пропорция там – не средняя. Не золотая середина! Да и не середина вовсе. Если не девяносто на десять (и угадай – что и кому!), то восемьдесят на двадцать. И уж там… Не смеяться. Да и не плакать. И плакать, и смеяться! Ведь там уже не замещение, а оставление. За неравнозначностью и неравноценностью. А уж чего – «сильной» или «слабой» стороны? Предпочтя вечность – мигу? Или миг – вечности? Каждый решит сам и за себя. Для себя… Да и не так это важно, знаешь. Важно, что это оставление – куда хуже замещения. Пусть они и продолжают сосуществовать вместе, как в случае с сущностями. Но! Если в том случае – одна сущность берет некий отпуск и уходит в тень другой сущности. То здесь же – продолжая бороться за первенство и главенство. Не давая спокойно жить, захламляя «человека» навязчивыми мыслями и действиями оставленной стороны. И тут уж реши, – что хуже, а что лучше, – сам. Быть человеком с демоном внутри? Или демоном – с человеком внутри? Взрыв мозга, не считаешь? Как и у нас с тобой сейчас, да?

Есть что-то еще? Можем накидать, примерно и по «точкам», пирамиду иерархии, контроля и курирования, если хочешь. На глаз же всегда как-то проще, – как видится, так и воспринимается, – чем на слух. Мне, по крайней мере! Попробуем? От верховных к низшим! И так:

высшие – обращенные кровные и полукровные, с замещением (оставлением) одной из сторон себя, существа – члены Совета (в раю и над высшими не членами Совета); и не члены Совета (под раем и в аду, но над средними приближенными к Совету);

средние – обращенные кровные и полукровные, с замещением (оставлением) одной из сторон себя, существа – приближенные к Совету (в раю, но под высшими не членами Совета); и не приближенные к Совету (в аду и ниже средних приближенных к Совету);

низшие – не обращенные кровные и полукровные существа, и люди (в аду и ниже средних не приближенных к Совету).

В чем разница приближенных и не приближенных, как и членов и не членов Совета, кроме их «расположения» относительно точек на карте – выше или «ниже облаков», рай или ад? В выборе! Да, так просто. Но, как и все, одновременно сложно. А чем они все отличаются от низших, тогда? Вернемся к своим среди чужих. В том самом смысле, которым я начала. И где я писала про то, что у Совета внизу есть свои. Так вот… Начнем издалека! Как я люблю. Да и ты тоже. Ну, у тебя и выбора особого нет, коли что. Средние не приближенные к Совету – могли, с первым своим обращением, выбрать и перейти под полное покровительство Совета. Как сделали это, и до них, сами же приближенные! Могли подняться к ним и быть рядом с ними, изредка спускаясь вниз. Или же остаться при своем, но и с ними – будто и «на полставки», зато и целиком внизу, изредка поднимаясь и наверх, среди себе же подобных. О, да! Подобия. По образу и подобию. Конечно! Запомни это. Вернемся еще, но чуть позже и ниже! И каждый, конечно, решал для себя сам – что ему ближе и нужнее. Важнее! И кто, соответственно, не решил и оставался – продолжал выполнять «грязную» работу. Среди грязи! Да. Нет! Но, да! Все, как и у низших. Также ловили и спасали. Также обезоруживали и «выводили из себя». Также переправляли и наверх – для дальнейших разбирательств и привлечения к ответственности, непосредственно, судом. Будь это, как в частности, преступления против жизни людей и существ. Так и в общем – против мира и власти между мирами.

И ты, конечно, спросишь меня: в чем же разница тогда, раз все – «также»? Не «также»! Ну, не все! Как и не такими же были самое влияние и перечень самих заданий.

О, да! Давай. Пристыди меня еще за называние вещей своими именами, ага. Люди – не вещи? Грех спорить! И не задания? Дважды – грех спорить. Но если что, задания – это не просто поименная рокировка. Задание само по себе – и есть задание. А не так, чтобы… Ух! Напротив моей графы, к примеру, с моим же именем и небольшой характеристикой-описанием, стояло тупо просто имя человека или существа (кровного или полукровного). И он – мое задание. Задание – связанное с ним. С тем или иным… Не более! Да и ты же позволил мне ангелов и демонов, будь то опять же кровные или полукровные, называть существами. Вот и не бубни! Проехали…

Если учесть, и исходить из того, что они, средние, все-таки образы, а низшие – подобия, то суть деятельности их похожа. Похожа! Не одна! Радиус охвата и разброса – разный. Как – и того же влияния. Не только на того, к кому оно применяется, но и на окружающих и все же окружающее его.

Например… Если высшие, и приближенные к ним средние, охватывали себе чуть ли ни всю вселенную, миры. А не приближенные к ним средние – страны и города. То низшие… Эх! Страна и город, в которой они, – как город и низшие, – находились, – были их максимумом. Своя же страна и свой же город! И задания, соответственно, были не вселенского и мирового масштабов. Как и не стран и городов, соответственно. Конечно! Без какого-то дальнейшего развития, вроде эффекта бабочки. Где кто-то из них мог кого-то спасти, оставить в системе, и ничего бы не поменялось. Или убрать – и все бы изменилось. Потеряв важный, – как оказалось бы потом, – элемент. Кто б им такое доверил, правда? Лишь материальный и моральный выбор! Вроде: пойти учиться и получить высшее образование или пойти сразу работать и уже зарабатывать? Сдать экзамен и перейти на следующий курс или не прийти, провалить, но зато проводить парня или девушку, уезжающего (ую) в другой город или улетающего (ую) в другую страну? Отдать выпавший у прохожего, но найденный тобой, кошелек или оставить себе? И так далее… А еще чего лучше (читай – хуже): продолжить бороться или покончить с собой? Вот, где правило, и одновременно проблема вагонетки - работали на все сто. Что же лучше: чтобы тринадцать судили или шестеро несли?

Если же так же попробовать наглядно представить те самые, наши, рай и ад. Как мы же с тобой сделали раньше и с иерархией власти. Только – в нашей интерпретации! То…

Поднимая глаза к небу и раю, в любые дни и ночи, – будь то «ясные» или «облачные», – чаще можно было обрести бело-серые и серо-голубые, каменностеклянные и металлостеклянные, низкие, средние и высокие… здания! И серые дороги с тротуарами. «Чаще», да. Чаще – их, ведь они не двигались! Реже – чьи-то, снующие тут и там, макушки. Что существ, а тем более – людей, что животных с растениями. И такие же – низкие, средние и высокие! Женские и мужские, взрослые и детские, с волосами и без… Но! Всегда расположенные вверх тормашками, – по отношению к нам, как и мы к ним, – и почти что скребущие, выскребающие наши такие же здания. Да и нас же самих! Что в отношении тех же зданий, что и населения по ту сторону. Если бы можно было нас соединить окончательно, а еще и приплюснуть, то мы бы все, наверное, соприкоснулись меж собой темечками и стерлись, вытерлись бы под ноль. А здания – разбили бы и разрушили друг друга. Где-то зеркально, – а где-то и не совсем, – копируя наш ад. И вот как раз где «не совсем» – все бы сохранилось при объединении. Опять-таки: если бы.

Но если ты подумаешь, что между нами – если не один, то два слоя тех же самых «облаков». И выглядит все это, как и любой… два любых привычных мира рядом. Да и две любые привычные планеты! С землей под ногами и небом над головой. Возможно, и с проекцией его. И с самим, таким же, космосом, в конце концов, вокруг и в отдалении. Нет! Точнее: да. Но… Не совсем так! Да и не во всем…

Запутала? Попробую объяснить.

Нас не разделяло ничего. Опять же – «ничего», как? Так, чтобы одной определенной и твердой гранью меж сторонами. Все было прозрачно и эфемерно. Прозаично даже: я бы сказала. Ведь, так или иначе, и как я уже писала, а даже через те же «облака» – видишь оба мира и обе планеты. Те же – Землю и Луну. Только населенная и обустроенная, обжитая – в случае последней. Будто они подлетели близко-близко друг к другу. Ближе, чем обычно! И замерли так, соединившись и объединившись. Можно сказать, что и в тропосфере Земли! «Прилипнув» и «проникнув», в высшей незримой точке таких же незримых «куполов» друг в друга. И провели, через уже две «точки» соприкосновения миров, незримую, параллельную обоим, линию. Разграничивающую их и воссоздающую, под определенным углом тьмы и преломлением света, уже сам по себе «небесный купол». Его же, как и самого космоса, проекцию! Который, пусть и иногда, но той же «облачностью» и «пасмурностью», созданной искусственно, – за счет способностей некоторых высших членов Совета, – скрывал жизни одного мира от жизней другого.

Хоть поначалу и могло показаться, особенно ночью, что одна из половин – небо и космос для другой. С горящими и мигающими всеми цветами – огнями зданий напротив и наверху, да как и внизу. Мелкими и не особо яркими, как низкими, под звезды и дальние планеты. И крупными и яркими, как средними и высокими, под близкие планеты. И что проекция, на самом деле и не проекция. И что ее – вовсе нет. А облака и тучи – выхлопы и дым труб. Поднимающиеся под самую «крышечку» и… грань. Но и не переходящие через нее…

Бьется? Бьется, бесспорно. Но нужно же было во что-то верить. Верить помимо и в нечто иное, правда? Как и не верить, одновременно! Подвергать сомнению, противопоставлять необъяснимое объяснимому. И наоборот. Как у нас же! Пусть как везде, да как и в основном, безосновательно и беспричинно. Бессмысленно! Но верить и… романтизировать! Чтоб было! И не как у всех. На началах – в том же детстве и отрочестве. А кому и в дальнейшем – в юности и самой окончательной «взрослости». Одни – чтоб не терять объективность. Другие – субъективность. Вроде – тех же реалий и фантазий. И что все же возможно долететь и дотянуться до «звезды». Можно! Если осторожно. И правильно выбрать звезду! Ведь одно дело – клуб и какой-нибудь магазин. И совсем другое – полицейский участок, суд или… морг!

И таким образом они же и существуют по сей день – спокойно и свободно живя. И также – перемещаясь! Меняясь и обмениваясь меж собой – существами и существами с людьми, ниспадающими и поднимающимися. Но и так, чтобы не привлекать особого внимания к себе и этому процессу! Взлетая и поднимаясь под тот самый «купол» и на той самой высшей его точке, на границе миров, словно подброшенный мяч, только не падая обратно, переворачиваясь так же, как и все над головой – вверх тормашками, и становясь по ту сторону баррикад.

Кому это было разрешено? Если говорить о низших… Да всем! Ну, почти… Да! По части рая, это было доступно – почти всем. За исключением людей, конечно. Посмотрела бы я – как они летают. Сами и без… нас! По части же Совета, как прихода-прилета к ним, только по просьбе или по непосредственному распоряжению от них же самих – для заслушивания и вынесения решений по делам тех же людей (как и сущностей) в суде и судом же. Тогда, да. Тогда там могли собираться все, бесспорно! И не могли, а должны были. И собирались же, конечно!

Было бы странно, если бы я промолчала и не сказала, что я блатная? Нет? А! Если бы сказала – было бы странно. Тогда, внимание, странно! Да! Я та самая советская дочка. От слова – Совет! Папина дочка и дочка одного из членов Совета. Бывает же! Но на самом деле – такое себе счастье (опять же!). Что с моим видом, что… с передавшими мне его. И нет, я не зажралась. Даже, может, и не поела вовсе. Не доела! Не хватило, не хватало и не хватает его до сих пор. И нет, он жив! И еще столько же проживет. До второго, а там и третьего сотворения мира. Редко видеться дают! У них с этим строже, чем у… всех. Со своими заморочками, в общем. Куда ж и без них, правда? Но главное, что было. Что, сама по себе, возможность была – увидеться низшему сану с высшим. Пусть и дочери с отцом. А остальное – было и не так важно. Правда? Правда?! Стерпится слюбится! Отринь семью, всяк сюда входящий… Да и такое же, само по себе, кичиться этим, выезжать на этом… Нет. Совсем нет! Даже наоборот. Как спустилась – так ни разу и не была не на общественных харчах. Смейся-смейся, а я и там не на предоставленном личном транспорте гоняла. Так что… Метро! Да. Общественный транспорт и все, что связано со всеми. С обществом!

Что насчет других? Низшие, как и я, но и кроме людей без нас же, средние не приближенные и высшие не члены Совета – в рай поднимались все. Как и опускались, да? Логично! К Совету же, как я уже и говорила выше, по просьбе или распоряжению, для решения по делу существа или человека (с ним же). Средние же приближенные, вместе с высшими членами Совета непосредственно, или одни, но и с легкой же руки «начальства» – уже спускались вниз, как и из рая, по просьбе и распоряжению. Но если они еще могли как-то расширять свои границы и покидать свои обители, пусть и ненадолго и сразу же возвращаясь, но часто. Высшие члены Совета могли себе такое позволить редко. Но, как водится, и метко. Равно, как и со своей семьей – один раз в месяц. И что было обидней всего – по делам они спускались куда чаще. Но кто они, а кто я, правда, чтобы выбивать еще свиданий? Тем более – требовать. Лучше синица в руках…

Если сам рай был и не таким большим, как по количеству населения, так и по его качеству. Равно, как и зданий. В сравнении с нашим адом, к примеру! В котором, на минуточку, вмещались все три кровных вида и со всеми же их полукровными смесями, с замещениями и оставлениями других сторон, сразу. В нем же, в раю, было всего два кровных и полукровных вида – ангелы и демоны. Без людей, полукровия с ними, так еще и не со всеми теми двумя видами. А буквально – только с замещением сущностей и одобренные Советом лично. Повышенные и признанные им. Чуть ли ни призванные самой вселенной для этого! А не только по наследству и наследованию: от старшего члена Совета к младшему.