Читать книгу Двенадцатый - Даниил Викторович Ященко - Страница 1

Часть I: Найтари

1.

Городок, вернее, большая деревня, стоял в нескольких лигах от тракта, соединяющего Великую империю на востоке и разрозненные княжества на западе. Сколько горожане себя помнили, в местном трактире (а деревня была такой большой, что могла похвастаться наличием своего трактира) отродясь не появлялось ни одного нового лица. И когда в общую залу вошел человек в заляпанной грязью некогда черной накидке и высоких сапогах, до голенища измазанных глиной, к нему были прикованы все взгляды. Однако странник всех разочаровал: бросил заплечный мешок с нехитрыми пожитками на дальний стол и жестом заказал эль. Любые попытки начать разговор наталкивались на глухую стену, не пробиваемую, кажется, даже огненными шарами, делаемыми в Великой империи.

–Вот ща выпьет и начнет говорить, – предположил староста, – Гори, а ты не видел, он откуда пришел?

–Со стороны тракта пешком еще до захода солнца. Потом исчез, – ответил привратник.

Никто не обратил внимания, что двое сравнительно недавно поселившихся в деревне южан, при этих словах многозначительно переглянулись и начали буравить пришельца еще более пристальными, чем остальные, взглядами.

Странник, между тем, молча допил пиво, расплатился и вышел. Пара южан последовала за ним через несколько секунд. Они нагнали молчуна на углу таверны. Один схватил его сзади за конец накидки и дернул, чтоб остановить, но встретился с четырнадцатью дюймами стали около собственного горла. Его товарищ схватился за рукоять большого охотничьего ножа, но передумал, встретившись взглядом с блеснувшими под капюшоном изумрудно-зелеными глазами чужака.

–Э, э, э, ты! Это что еще за новости, а?! – это Гори вовремя вышел из таверны, чтоб вернуться на свой пост. Признаться, ему сейчас стало просто до невозможности досадно за оставленный в привратницкой видавший виды бердыш.

Путник отрицательно покачал головой, словно говоря: «все в порядке, я не причем», и убрал кинжал в скрытые за плащом ножны. Потом развернулся и зашагал, куда шел – по каким-то одному ему известным делам. Гори же приблизился к южанам со словами: «Да что ж вы с бродягой-то схлестнулись, так мать и разэдак?» и упал, выплевывая кровь. Это нож все-таки вонзился в тело. Правда, не в то, которое предполагалось.

–Седлай коней, а я уберу труп. Если это ОН, мы должны его поймать. Дай знать остальным нашим в округе.

–Думаешь, ОНА тоже здесь?

–Это не наша проблема. Принцессой займутся другие, а нам нужна ЕГО кровь.

А загадочный путник уже выходил из городка. Одинокая фигура пересекла главную улицу, выбралась за ворота и вот-вот свернула бы на торную дорогу, и ничего бы не произошло: неизвестный человек так и остался бы свободным скитальцем, перебивающимся случайными заработками, уже через пару-тройку лиг забывшим о недоразумении в одном из многочисленных и похожих, ровно капли утренней росы, городишек. Но судьба никогда не дает человеку самому выбирать и следовать своей дорогой. Каждого она толкает на что-либо переворачивающее уютный индивидуальный мирок с ног на голову. Так произошло и с этим бродягой. Едва поравнявшись с местом, где защищавший город частокол образовывал своеобразный альков, встречаясь с рощей, он заприметил какое-то шевеление, словно шайка романтиков большой дороги потрошила добычу.

Странник, еще не поздно. Отверни взор, предоставь случаю самому решить дело, не бросайся туда, не выскакивай на освещенный масляным светильником пятачок перед альковом…

Но фортуне было угодно, чтоб человек поступил в точности, да наоборот. Там, в относительной темноте три темные фигуры методично и деловито пинали скорчившуюся на земле четвертую. Заметив чужого, один из трех поднял свою дубину и бросился на незваного гостя. Хлопнула плотная ткань, лязгнул освобождаемый из плена кожаных ножен металл, что-то два раза чиркнуло и разбойник грудой осел на покрытую палой листвой землю. Вновь мелькнула тень, кинжал блеснул под попавшим лучом лампы, кто-то коротко всхлипнул. И вот все. Три грабителя лежали на земле. Двое мертвые, а третий готовился с минуты на минуту предстать перед судом Творца.

–Ррогвардри трону, Салкандо, – просипел умирающий и отошел.

Бродяга же просто развернулся и пошел к дороге, запачкав сапоги еще и кровью, даже не посмотрев, кого он спас. Но он вскоре совершил главнейшую ошибку в жизни – оглянулся, когда несостоявшаяся жертва ночных грабителей догнала спасителя. На свету выяснилось, что это была совсем еще юная девушка, едва перешагнувшая порог отрочества, миниатюрная, но уже красивая, даже не смотря на запачканное миловидное лицо и покрытые коркой из крови и глины локоны волос.

–Спасибо тебе, воин, – поблагодарила она и склонилась в изящном поклоне, – Позволь мне следовать за тобой и отплатить долг.

–Я не воин, и мне не нужны попутчики, – произнес бродяга. Это были его первые слова за несколько недель.

Он вновь зашагал по тропинке, не оглядываясь назад. Упорная девчушка шла за ним, отстав на несколько шагов. К полуночи они вышли на тракт, и странник стал устраиваться на ночлег прямо на обочине. Бросил мешок на кучу относительно сухих листьев под высоким деревом и наломал немного веток на костер, который разжигал с помощью огнива и трута тогда, когда подоспела его спутница.

–Снова ты. Я же сказал, мне не нужны попутчики.

–Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой. Умоляю, воин.

Может, сработала красота девушки, которую не скрывали даже надетые на нее лохмотья, а может сердце одинокого скитальца смягчилось само по себе, никто не знает, но он бросил ей кусок солонины и флягу с водой.

–Кто ты и куда идешь?

–Называй меня…Тари. Иду, куда глаза глядят: хоть на восток, хоть на запад.

–Тари, это же эльфийское имя. Ты эльфка?

–Нет, то есть только наполовину. Моя мать была эльфийкой-рабыней, предназначавшейся в дар знатному дворянину, а отец простой солдат, сопровождавший рабов ко двору этого дворянина, – она замолкла, откусывая мясо и запивая его водой, а потом спросила спутника, – А ты кто?

–Меня зовут Канн-странник и это все, что тебе положено знать, – ответил бродяга и завалился на кучу листьев, положив под голову мешок. Девушка-полукровка же осталась сидеть перед догорающим костром, озираясь по сторонам и прислушиваясь к ночным шорохам, словно хороший солдат на часах.