Читать книгу Слияние - Данил Павлович Еремеев - Страница 1

На стенах подвального помещения выгравировано все, что любит неизвестный нам человек: людей, которые с ним были; вещи, давно уже канувшие в небытие, а главное – его внутренние пристрастия и стремления, правда, от последних остались лишь щебенки. Сидя в заточении, он наслаждается безмятежностью своего бытия; неизвестно, кто запер его в этой темнице: он сам, неизвестные лица или же самые могущественные силы, которые не снились и самому Богу. В любом случае об этих силах спето немало песен и написано картин. Отвернувшись от решетки, он с полным умиротворением слушает неизвестную нам композицию, этот звук резонирует в нем, передает его во все отдаленные и темные уголки коридоров, пугая самую безобидную букашку. Мысли его пусты, глаза закрыты; рубашка и пальто черного цвета который век продолжают собирать пыль на своих складках, вися где-то в углу, даже не видят взгляда хозяина на себе.

В один момент эту симфонию прерывают шаги, которые неторопливо приближаются к решетке, где и заточен Незнакомец. Это был человек ростом в два метра, одетый в темные вещи, из которых можно выделить сюртук, брюки, перчатки, маску и, конечно, очки. Весь этот цвет был словно потусторонний; ни один лучик света лампы позади не мог отражаться от него, а лишь поглощался этим зловещим цветом. Наш Незнакомец только краем уха услышал его, но должного внимания так и не обратил, показывая этим свою спину, лежа на дырявом матрасе.

– Человек, который постоянно в наслаждении, рано или поздно утратит соблазн возвращаться к нему вновь и вновь, – начал Посетитель в черном. – Вечность не на наших плечах, пора прекращать заниматься бессмыслицей, коей ты сейчас занимаешься и занимался до этого.

Незнакомец за решеткой повернул сначала голову, затем и все тело к своему посетителю и с мимолетной капелькой интереса стал осматривать его.

– Мне кажется, я тебя знаю, не представишься ли?

– Тебе не кажется, ты просто никогда не замечал, можешь называть меня как угодно, но ты должен понимать – мы близко знакомы.

Вдруг что-то дернуло басовую струну внутри Незнакомца. Он отчетливо где-то видел его, но в попытках ухватиться за нитку убегающего воспоминания ему становилось все страшнее и страшнее. Его глаза непрерывно бегали по всей комнате, ища пустое место, дабы не видеть своего посетителя и что главное – не смотреть в очки, где спрятан его взгляд. В этот же момент посетитель открыл массивным ключом пыльную решетку и отодвинул ее в сторону.

– Что тебе от меня нужно?! Убирайся! – ломая руки, сказал Незнакомец.

– Я здесь для того, чтобы отправить тебя в путь, – с нарастающей грубостью продолжил Посетитель. – Путь, который прорубает каждый! Ты прирос своим телом к койке равнодушия и себялюбия, обращая свой взор только вовнутрь, позабыв о внешнем мире. Человек далек от отчуждения, такова его природа, но, когда природе перечат, она сваливает всю свою непоколебимую и ужасную силу. В итоге быть им или не быть решать только тебе, а я лишь та сила, которая покоится и не призывается, ибо, узрев меня всеми своими чувствами, ты уже не сможешь вернуться в мир людской. Поэтому я и помогаю тебе; не беспокойся, одна только такая наша встреча не нанесет вреда, а теперь… ступай.

Посетитель повернулся и ровным шагом, словно марширующий солдат, пошел вдаль темного коридора. Необъяснимый страх сменился легкой тревогой. Незнакомец оглянулся, обращая внимание на свой интерьер: стопка пыльных и старых книг с позабытыми авторами, граммофон только с одной заезженной пластинкой и конечно – портрет некой девушки, стоящий чуть ли не впритык к месту его сна. Долго задерживаться здесь не имело никакого смысла. Он быстро накинул свое черное одеяние; провел пальцами по гравировкам на стене и мимолетно взглянул с легкой улыбкой на портрет. Пора выходить. Обратного пути уже не было. Незнакомец вышел за пределы своей камеры с волнением, словно кошка, изучающая помещения своего нового дома; он посмотрел вслед уходящему гостю, но тот уже растворился в темноте коридоров. Ему нужно было в обратную сторону, по крайней мере, такая мысль промелькнула в его голове.

Нормальному человеку несвойственно жить в узких помещениях с низкими потолками, такие сооружения давят на чувство свободы, разрушая его так медленно, что изменения в нем замечают только близкие люди, но не он сам. Со временем такая жизнь становится для него приемлемой, ничем не примечательной – в этом и есть весь ужас. И если же выпустить себя из такого давления, то чувство свободы будет настолько отвратительным, что ощущать ее вновь такой, какая она есть, не представится возможным.

Во время следования к своему выходу Незнакомца всякий раз окружали стены различной фактуры с множеством старых, дымящихся тепловых труб – все это создавало жуткую атмосферу. Лампы в коридорах едва освещали помещения, но это не мешало ему следовать по своему пути. Он повернул направо, и его встретил шум системы вентиляции, который усиливался все сильнее и сильнее; он ненадолго остановился, чтобы посмотреть на свое отражение в этих металлических конструкциях. Незнакомец выглядел не самым опрятным образом, но и бездомным его тоже не назовешь: четырехдневная щетина покрывала его грубую кожу; морщины на лбу стали еще более отчетливыми, хоть ему и было всего двадцать лет. Нестриженые волосы доходили ему уже почти до плеч, а одежда так и кричала своим видом, чтобы ее как следует постирали и прогладили во всех труднодоступных местах. Он подошел к массивной белой двери, которая вела на выход – прямо на свободу; отворив ее с большим трудом, он увидел последнее свое препятствие – едва целую бетонную лестницу, ведущую на поверхность. Совершенно без раздумий он стал подниматься, твердо и уверенно, ступенька за ступенькой, оставляя за спиной свою прежнюю жизнь. Вдруг он замер. Закончив восхождение, он обратил внимание на густые и пышные облака: как киты, они плыли по небесному морю вдаль, где солнце уже начало погружаться в сон. Подул ветер, осторожно задевая лицо молодого человека, так что тот был вынужден на секунду отвернуться; это было словно запланировано, как будто сама природа торжественно встречала его. Шелест листьев молодых берез звучал как аплодисменты тысячи рук, тревога его стала отступать. Он закрыл глаза, подняв голову, слушая, как с ним говорит мир, затем, опомнившись, он поправил воротник своего пальто и отправился дальше по тропе своей судьбы. «В самом деле я теперь свободен или только представляю это все у себя в голове?» – показалось ему. «Если рассудить, а не мечтать, как я привык, то можно сделать вывод, что все вокруг не иначе как реально и не менее реально, чем я сам!» – заключил он.

Он вышел в город, который готовился ко сну, но сон был лишь для мещанских индивидуумов; остальное же сословие отправлялось в свое путешествие по различным заведениям, чтобы хоть чуточку разбавить свое существование в этих узких улицах и не менее узких помещениях. Каждое место имеет дар передавать свою атмосферу, и этот маленький городок не исключение: он выраженно подавал знак замершего в нем индустриального прошлого, которое всеми силами пытается быть похожим на настоящее, и это не придавало ему ни минуса, ни плюса. Жители уже давно свыклись с этим фактом, позабыв о движении в будущее всей цивилизации. Небо медленно превращалось в багровую кровь, город еще не стремился освещать себя. Наш герой прошел в парк имени Н-го человека, который был словно оазис средь бесчисленных дымящих труб и низких панельных зданий. Он хотел было пройти дальше вглубь города, но тут его окрикнули три человека, одетые в спецодежду. Было сразу понятно – какие-то рабочие, они предложили присоединиться к их компании и, кажется, намекали на какой-то разговор. Подойдя к лавочке, где они сидели, Незнакомец с каким-то недоверием и отвращением их осмотрел, но те, кажется, не заметили его взгляда.

– Сдается мне, вы вышли на свободу по своему желанию? – со смехом начал первый. – Подожди, пока ничего не говори, если это так, то, собственно говоря, почему у вас взгляд такой, как будто в первый раз нас видите? Как же неприлично с вашей стороны!

– В самом деле – первый раз вас вижу.

– Вздор! – прокричал второй.

– Ба, да вы посмотрите на него… – поддержал третий.

– Подождите, господа, – прервал Незнакомец. – Я и в самом деле вижу вас в первый раз и не понимаю, к чему такое удивление?

Словно хором трое мужчин залились слезами смеха, но продлилось это совсем не долго, и третий продолжил:

– Как можно забыть то, что было когда-то частью тебя?! Нет, ну в самом деле, как же люди все-таки легко расстаются с практически внутренним «Я»!

– Я что хочу сказать: мы понимаем, что жизнь человека – река, мимолетом протекающая через русло и то сглаживая края острой жизни, то просто быстро убегающей вдаль. Но ты совсем уже не та река, подумай об этом, – по-дружески держа за плечо, сказал второй.

Смахнув эту руку резким движением, Незнакомец занервничал:

– Мужики, что вы, в самом деле, такое несете? Я пришел в клуб философов или просто прогуливаюсь по городу?

– Вот оно! – обратился первый к остальным. – Вот оно, то невежество, которое вырывается у каждого необразованного индивидуума, а ведь раньше ты осуждал такое вместе с нами, а теперь стал частью этого людского невежества!