Читать книгу Желание - Данте Фитчер - Страница 1

трещина розового окуляра

Я нигде преклонить головы не могу.

Верить в мир замогильный – увы! – не могу.

Верить в то, что, истлевши, восстану из праха

Хоть бы стеблем зеленой травы, – не могу.

Омар Хаям

***

Мой тектонический разлом синапсов берет свое начало в далеком прошлом, время раннее, вселенная лишь продолжала расширяться, покоряя недоступное нашему пониманию, хм, назовем это запредельем. Мне было всего 4 года от начала моего короткого путешествия по улице – жизнь. Самое печальное на этой улице то, что, поднимаясь выше по номерам, ты не знаешь, когда эта улица оборвется, дар разочарования в дороге по заданному маршруту открывается большому количеству людей, лишь избранные с наслаждением вспоминают свое движение по ним.

Ты каждый год поднимаешься выше, видишь новые дома, начинаешь понимать архитектуру построек, это начинает нравиться, но стоит задержать внимание на 1 доме, посмотреть на его кирпичики, почувствовать уют, людей и прочую ересь, как вдруг ты осознаешь что все это время улица изменялась, изменилось все, кроме дома, уютом стал запах потухшей надежды и безразличия к себе, твои легкие сгнили, углекислый газ, доминирующий в комнатах этого гнилого поместья не веселит, он обрекает на вечный сон, мерзкий и сопутствующий тебе до точки невозврата, ты просто сосуществуешь с другими и ждешь, просто ждешь, в голове блином по воде прыгает слово вдруг, вдруг, вдруг, вдруг, а вот сколько раз так отскочит уже неважно, ведь конец очевиден, бульк и все твои вдруг превратились в груз, тянущий тебя на дно, груз обволакивающий шею, но от этого удушья удовольствия ты не получишь.

Моя цивилизация лишь зарождалась, грезы становились явью и появлялись грезы. Люди поняли истинное предназначение черепной коробки, дающей им безграничное в ограниченном пространстве.

Тогда же, в мир революционных идей, технологий, изменяющих первозданный облик планеты Земля, в городе, с большим избытком неудачников и успешных людей, сосуществующих в относительном мире и гармонии. В знаменитом на весь мир Лос-Анджелесе своими фильмами, музыкой и возможностями, открывающимися лишь крайне старательным людям, юный создатель, чьи нейроны, передававшие сигналы по синапсам могли лишь оживлять игрушки осознал доминантную истину. Мальчишка познал предначертанную безысходность каждого бродячего камня.

Был теплый летний вечер, планета уже достаточно обернулась для того, чтобы на небо взошла луна и шкура космической пантеры местами дырявой, затмила космическую гладь давая людям возможность упорядочить анархичные пропуски искрящегося света в нечто земное. Цветы, целый день слюняво обгладывающие частицы фотонов, опадающих осенними листьями, уже подготовились к мирному выделению углекислого газа и лишь букашечки, вызывающие у меня больше некий генетический интерес, чем отвращение вроде цикад и сверчков, зарождали свою тайную вечерю.

Под этот суточный эпилог дня на одной из улиц Пасадены одна семья скомкалась у себя в гостиной для мирного, порой гипнотизирующего просмотра телевизора в ожидании неспешащей отфильтровать от мусорного эфира человеческий разум сонливости. Все уютненько для себя расположились каждый на своей завсегдатай позициях. Носитель мешочка полного никогда уже не планировавшими выйти на свет ребятишек величаво разлегся своими громоздкими габаритами на мягком, приятным на ощупь диване, ощущая силу приближающейся сонливости, которая взяла бы контроль над его веками и поставила над ними свою властную диктатуру. Он безразлично наблюдал за происходящим на экране в ожидании команды ко сну, однако его супруга, породившая меня, была крайне увлечена программой и не собиралась никого укладывать, разве что моего младшего брата, но он уже спал в своей детской кроватке и видел свои детские сны, выкормленный грудью своего создателя он обессилил и ушел в глубочайший транс, для подготовки ко следующему дню. Кормилица уже надевшая на себя свою любимую розовую пижаму, подняла на свое кресло ноги, обхватила руками свои колени и прижала их к груди, все еще одержимо поглощенная источником повествования.

В это время на белом шерстяном коврике вел в бой свой легион наездников на бронированных динозавров император всея гостиной – обычный мальчик. Насрать ему было на всю эту скучную ахинею, что нес ведущий, находящийся в одном из старейших склепов планеты, он говорил об истории этого скопления костей, но для меня тогдашнего это было не более чем урчание желудка. И все бы прошло незаметно, возможно я бы уже спал, но тут армия императора невзначай решила свернуть к экрану и тогда поднял неокрепший плод свою горькую, не получившую сладость голову.

Типичный завсегдатай библиотеки с приторным запахом путешественника, привыкшего тревожить усопших, стоял посередине вытянутого коридора, вымощенного песчаниками, вот-вот обещавшими осыпаться и сделать частью истории нынешнего представителя человеческой расы. Человек, потративший всю свою жизнь на изучение истории всех, кто когда-либо жил на этой планете, нелепо стоял, одетый в шорты гнилого-бежевого цвета и обычную бежевую рубашку, взглядом на которую можно было определить, что она достаточно поношена временем, слегка потрепанную и уже успевшую впитать в себя небольшую часть пота, выделенного волнующимся существом. Не смотря на все это, голосом своим он громоздко аннигилировал всю свою нелепость и казался мудрецом, глаголющим истину, доступную лишь узкому кругу фанатиков, столь непостижимую для обычных людей, но способную загипнотизировать их на относительно небольшое время.

Держа череп в правой руке, он волнообразно смещался с центра то вправо, то влево осторожно переступая с ноги на ногу, казалось он не хочет, чтобы череп ожил и вежливо попросил его вернуть к родной кучке костей. Взгляд его напоминал голодного до пожирания своих мягких тканей антрополога. Он тыкая в почти каждый участок черепа объяснял его строение, его не смущало то, что пройдет каких-то двадцать – сорок лет и его жизнь оборвется, хотя в то время умереть можно было каждый день, но не будем вдаваться в подробности, он станет таким же обглоданным временем скелетом, только иного строения, и на какой-нибудь будущей космической передачи от его уже дряблого позвонка такой же зачитанный историей человечества ведущий спокойно отделит его черепную коробку от дряхлого крепежа, дабы досконально рассказать о ее устройстве. Но как известно, об этом данный господин не задумывался. Пухленький антрополог рассказывал:

– Данный представитель кроманьонцев жил 5 тысяч лет назад, это можно определить по данным следам времени, размещенным по всей площади черепа.

И он начал медленно поглаживать голую кость подобно матери, которая всей своей заботой гладит бережливой ладонью личико прекрасного младенца, чей сон так прекрасен к вечеру для отца семьи.

Продолжая свой рассказ о когда-то жившей персоне, он заполучил все внимание четырехлетнего ребенка, будто зная это антрополог придвинул череп ближе к камере, дабы подсознание юнца четче запечатало где-то в долговременной памяти это бескожое уродство. Он продолжил говорить, но уже неким туманным, просачивающимся через каждую вызванную мурашку голосом, голосом способным свести с ума неокрепший разум.

– Этот череп, принадлежал человеку, который когда-то в детстве упал на острый камень и прожил с неправильно сросшейся челюстью еще 20-30 лет.

Он округлил пространство вокруг бугорка похожего на небольшой пустынный холмик, дабы переключить внимание зрителей на эту область черепушки.

Маленький мальчик, загипнотизированный круговыми вращениями, вокруг костяного бугорка забыл о существовании его армии, забыл о том, что он сидит у себя дома. Ему казалось, что он и есть этот череп, его голову держит рассказчик и также тыкает во все места его головы, только намного жестче, антропологу нужен был голый череп и сейчас грязный ноготь зашел за кожу обещая выдрать небольшой кусочек, но тут он отвлекся от этого.

Ребенок озабоченно повернулся к родителям, в глазах читалось отвращение и жуть, он посмотрел на них, отец уже потух задунутой свечой, в то время как матушка с интересом продолжала наблюдать действия, разворачивающиеся на экране телевизора.

– Мама?

С дрожью в голосе спросил ребенок

– Да Эви? Ласково отозвалась создательница, все также увлеченная повествованием.

– А я умру? Жалобно промямлил он и ближе подполз к дивану мамы.

– Да Эви, всех нас ждет эта участь. Безразлично, как это бывает с людьми, на вопросы которых можно не задумываясь ответить, не переключив на человека и 40 процентов внимания, женщина, уже ставшая для малыша чужой продолжала смотреть в телевизор.

Мальчика, ползущего целую вечность от ужаса, творящегося на экране, отшатнуло от родной крови, материнский нимб превратился в сгусток вязкой крови и медленно стек на голову матери, медленно обволакивая все большее пространство, зная о том, что кровь должна находиться внутри, а не снаружи человека он потеряно ища утешения, хотя бы от чего-то опять повернул голову, не так удачно, как хотелось бы и его взгляд вновь был пойман черепом. Эви хотел было убежать к себе в спальню, забраться к себе под кроватку, забрать своего защитника, синего гигантозавра, бронированного кристаллической броней и лежать так целую вечность, дабы смерть не отслоила все, что он успел нарастить за все годы его существования.

– Зубы этого человека, продолжил говорить антрополог, постукивая по и так уже изношенным зубам, что вот-вот обещали треснуть и изрезать палец умника, что трогает некогда живую голову уже усопшего человека.

Эви чувствовал, как по его зубам стучит теплая плоть с небольшим количеством песка на кончиках пальцев. Противный звук заиграл в подсознании, мальчик потер языком зубы, чтобы удостовериться в том, что в его рту нет посторонних предметов. В голове лишь одна фраза «ЗАМОЛЧИ!» казалось она рвется наружу так неистово, жаль, что выдавался лишь слабый жалобный писк погибающего под колесом машины котенка, конечности были неуправляемы, казалось ребенка окутали невидимые нити, вышедшие из экрана телевизора, из пустых глазниц черепа, они тянутся во все стороны, эти тонкие, сдавливающие грудь нити…

Череп шепчет внутрь тебя что он это ты, а ты уже мертвый, всех нас ждет эта участь Эви. Небольшой смешок раздается в голове, мальчик понемногу сходит с ума.

Эви не дышит, он только смотрит в экран, и ждет.

А голос не умолкает:

– Скажу вам от всего моего сердца, со всей искренностью, этот череп, поистине уникальная находка, в этом районе нашей планеты данный склеп представляет интереснейшую вещь, мы открыли новое для себя племя объем коры головного мозга их больше чем у аналогичных находок в других уголках планеты, это чудо.

Детская радость, казалось еще немного и вот-вот забрызжет слюна, словно одержимый он начнет боготворить это захоронение скелетов.

Значит, это со всеми так, зарождается простейшая истина в голове у Эви.

Антрополог договаривает, экран начинает медленно затухать, сжимаясь в правый глаз черепа, нити что так крепко держали Эви начали рваться по струночке, он свободен, «Я вырвался» мелькает мысль в его голове. И наконец долгожданная истерика разрывает тишину, осевшую дымкой в некогда уютной гостиной.

Ребенок вылетает из гостиной, разрезая пространство и время, он с криками забегает к себе в комнату и ныряет под кровать сжавшись в комочек. В висках пульсирует, он рыдает в захлеб прижав руки к ушам, чтобы никогда не услышать об этой проклятой смерти, от которой некуда деться, смерти что дырявит глазницы и разлагает некогда осязаемую, теплую кожу. Обезображивая ее владельца, она не останавливается на этом, художник должен довести дело до конца и вот наконец она обгладывает тебя до корочки, начинают играть триумфальные фанфары, смерть благодарит всех, ставит галочку в своем дневнике и идет создавать очередные шедевры.

Рыдание спровадило туман, мирно осевший в гостиной. Глава семейства отпрянул от сна и озадаченно посмотрел вокруг, на экране шли титры, мать, очнувшаяся, после глубокого гипноза посмотрела по сторонам, пытаясь понять, произошедшее сейчас действие, она слишком глубоко ушла в себя. Отец озадаченно посмотрел на нее, но тут громкий рев взбодрил обоих создателей еще сильнее, заметив на полу любимую игрушку сына отец поднял ее, положил в карман и направился к источнику звуков, мать пошла следом.

– Что тут произошло? Ободренным голосом озадачил вопросом супруг свою супругу.

– Что? Все еще не спустившаяся с небес супруга пыталась вспомнить детали происходящего тут всего пару минут назад.

Взгляд главы семейства скатился по лицу его женушки, выражавшей им полное недоумение от произошедших событий, ее небольшие карие глаза озадаченно смотрели на мужа, ее среднего размера губы что-то неразборчиво бормотали, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение, даже ее обычно выразительное лицо уже ничего не показывало кроме недоумения. Глубоко вздохнув и выдохнув, отец направился к месту пожара, жена пошла следом, но тут со спальни раздался младенческий плач, родители разделились, нужно было успокаивать домочадцев.

– Эвин? Окликнул своего сына отец, взгляд сместился с конца темной комнаты к кровати.

– Эвин выходи, я здесь, я помогу тебе, что случилось? Отец склонился к кровати, протягивая руку сыну.

В это время мальчик все еще ничего не слышал, он истерично рыдал.

Отец лег на пол и начал поглаживать лоб сына, Эвин тут-же открыл глаза, он было подумал смерть явилась за ним во всей своей красе, чтобы сделать из него косточки для своего музея, но это был его отец, который мирным и немного озадаченным лицом протягивал ему руку помощи. Эвин все еще рыдая и дрожа вцепился руками в то лекарство, что было ему так необходимо, казалось вот он светоч, оберег от всех проблем.

Для 4 летнего паренька он вцепился довольно крепко, отец не задумываясь вытащил руку с прибитым намертво к ней ребенком. Придерживая второй рукой Эви он приподнял его, присел на кровать и посадил сына к себе на ноги. Приобняв сына правой рукой, левой он начал поглаживать его волосы.

Сын что так крепко держал отца отцепил руки от его руки и сжался в крупное и стройное тело защитника, тело, которое было теплым, было не скелетом.

– Эвин. Окликнул он сына и приподняв его голову своей рукой начал вытирать ему слезы.

Сын дрожал, но на сей раз меньше. Рыдание заменилось всхлипыванием и нарушенным дыханием.

– Эвин, что у тебя случилось? Вновь окликнул сына отец.

Слез на глазах уже не было. Эвин собрался с силами и начал захлебисто говорить.

– Передача п-п-по телевиз-зору, п-п-папа, я не хочу умирать! И вновь дитя расплакалось.

– Чщщщ, Эвин, ты еще слишком молод, для того, чтобы задумываться об этом.

Слишком ранний возраст для глубокой и одновременно простой истины, мелькнуло в голове у отца.

– Еще не время, сын, еще не время… Прижав к себе нуждающуюся в помощи родного человека чуть сильнее отец начал перебирать фразы в голове, которые могли бы показаться полезными в такой ситуации.

Эвин снова перестал плакать и опять появилось захлебистое дыхание, он вновь собрался с силами, чтобы задать отцу вопрос:

– А к-когда мне б-б-будет не р-рано думать о смерти? С неуверенным облегчением смотрит он на отца в ожидании слов живого человека.

Отец долго задумчивым взглядом смотрел сквозь сына, пытаясь найти слова, наконец еле скомканный снежок полетел в цель.

– Когда станешь взрослее и начнешь понимать строение этого мира, Эвин, тебе предстоит пройти долгий путь, ты станешь намного умнее, создашь себе семью и будешь опорой для них и для людей, которые будут тебя окружать.

Он легонечко коснулся носа своего сына указательным пальцем. Сын дышал ровно, он был переманен более приятным гипнотизером, ему было хорошо, от чего он понять не мог, но становясь старше он все поймет, его переполняла теплота к его отцу, ему нравилось, что он живой и он рядом, да и его щетинистое лицо, добрые зеленые глаза и улыбка помогали Эвину избавиться от страха.

– А я стану таким как-ты? Заинтересованно спросил сына отец.

– Лучше, намного лучше сын. Он потрепал по голове сына, мальчик улыбнулся.

– Хочу, как ты! Восторженно произнес Эвин и крепко прижался к отцу. И продолжил:

– Значит, вот я выросту, стану таким как ты, а потом все? Я стану скелетом и меня будут все трогать?

К этому отец был не готов, ничего лучше в этот момент он бы все равно не придумал, единственным вариантом для него было:

– Ну не знаю, этот вопрос не мне стоит задавать, спроси-ка лучше… Отец достал динозавра с кристаллической броней и начал двигать его пластмассовые лапки:

– Ну как, разнесем эту смерть? Начал говорить отец от лица динозавра.

Ребенок, крайне заинтересованный новым отвлечением внимания отца уже выкинул из головы тот непримиримый факт идентичной участи носителя черепка с бугорком, аккуратно поместившегося в ладошках антрополога.

– Он так не говорит, он вообще-то разговаривает силой мысли, а если враги тоже умеют разговаривать мыслями он бьет хвостом, отправляя скрытые сигналы своему войску.

Забирая динозавра из рук отца, он начал описывать все то, что сказал ему. Отец был рад тому, что смог отвлечь сына, хотя и понимал, что слов будет мало, нужно будет что-то сделать, дабы до полного созревания организма человек приспособился к этому. Он с улыбкой наблюдал за сыном, думая о том, каким он был в свои 4 года. Дети сейчас поумнее нас будут, промелькнула мысль в голове у отца. Он взял второго по важности для Эвина персонажа, неотъемлемого для его уже прожитой жизни, лежавшего около подушки. Это был бронированный тигр из того же набора зверьков с кристаллической броней.

– Разрешите мне присоединиться к вашей армии и победить эту гавнюшную смерть.

Эвин хихикнул.

– Папа, ты уже часть армии, это король-разведчик, смотри.

Он немного покрутил тигра в поисках бинокля.

– Видишь? Ты король разведчик, отправляй нас в бой! Эвин спустил свои ноги на пол и уже собирался побежать в зал, оглянулся на отца.

– Папа, пошли, ты чего сидишь? Нужно победить эту смерть.

Отец вновь сконцентрированный на сыне, а не находящийся где-то в катакомбах синапсов, тут-же собрался и рыча направил тигра в сторону своего сына, скомандовав войску бежать к вражескому племени, уже ожидающему короля-разведчика на диване, война предстояла тяжелая…

Прошел час, все готовились ко сну, Эвин положил около себя свои любимые игрушки, оставалось лишь накрыться одеялом и вот оно, чудный мир облегчения и сладких сновидений. Отец тем временем находился в ванной комнате. Понятно было, что он принимает душ, мальчик не стал ждать его и решил не медлить со сном.

Послышались шаги, направляющиеся в комнату, где час назад рыдал мальчик, узнавший, что такое смерть и не желающий мириться с платой за пару лет жизни на этой планете. Это шла его любимая мама, успокоившая его маленького братика.

– Эви? Еще не спишь?

Спросила она заранее, еще не зайдя в комнату.

– Нет, – послышался детский голос со стороны кровати

Эвин только решился накрыться одеялом, но потом все же решил отдать эту возможность маме, лучше нее этого все равно никто бы не сделал.

Мать, часом ранее разбившая розовые очки своему Эви бережно укутывала его легким одеялом, не слишком тепло, чтобы сын не потел, но и не слишком холодно, баланс, который способен создать только любящий родитель.

Женщина с вновь заискрившимся нимбом над ее головой аккуратно присела на край кровати с улыбкой смотрела на сына

В голове была каша, она тоже безуспешно пыталась найти слова.

– Эви, почему ты плакал?

Мальчик, на удивление спокойный воспоминаниями о черепе, пожирающим его в подсознании рассказал ей все, что происходило в этой комнате и о грандиозном походе на смерть. Под конец он лишь добавил, что теперь после победы над игрушечной смертью он убьет настоящую.

– Мама, а почему нет лекарства от смерти? Заинтересованно смотрел он в ожидании на второго мудрого человека.

– Не знаю, может его пока не придумали, понимаешь, это очень сложная штука, которую лучшие умы мира не могут вылечить на сегодняшний день.

– Получается когда-то потом ее могут убить? Когда я вырасту, да?

С задумчивым видом спросил он свою создательницу.

– Да, Эви, могут и убить… Может ты будешь тем, кто ее победит.

С улыбкой на лице сказала мама

– Убью как игрушечную и того черного дракона, и будем мы с вами всегда вместе.

Мать снова одарила своего ребенка улыбкой.

– Так и будет Эви, задай этой вонючке.

Она подмигнула своему сыну.

– Уж я ей покажу. Ребенок начал колотить воздух.

Мать улыбнулась.

– Спи Эви, завтра мы едем к дедушке с бабушкой, ты должен выглядеть презентабельно.

– А я точно победю смерть?

– Знаешь, если человек чего-то очень сильно хочет, он это сделает в любом случае, а в тебе и сомневаться не стоит.

Эвин улыбнулся, облокотился головой на подушку и устремился в мир грез.

– Сладких снов Эви. Она наклонилась и поцеловала ребенка в лоб.

Избавившись быстро от мыслей о безысходном событии в жизни каждого, он уснул мирным сном, сон облегчением снизошел на юный ум.

Мать аккуратно привстала с кровати и устремилась к выходу из комнаты, напоследок посмотрев на своего сына серьезным взглядом. «Слишком рано вырос», прозвучал голос в голове, на этом она развернулась и пошла в родительскую комнату.

О том, что ходит рядом и беспрепятственно может постучать по твоей черепушке Эвин не вспоминал на протяжении своих следующих 16 лет. Он презентабельно выглядел и в день поездки к дедушке с бабушкой, не задумываясь о вчера он погрузился в сегодня, забыв, как страшный сон то, что некогда осознал его пучок нейронов, направляясь дорогой детских грез в завтрашний день он подаст забвению страх смерти до лучшего времени.

эмбрион бессмертия

Страх оступиться, пасть в кому времени

Не бойся взрослеть, бойся жить прошлым.

Жизнь прекрасна, как и доверие.

Холодной реалию изрежет скрежет ломанных машин…

Сейчас мы подойдем к моей точке невозврата. Порой в жизни этих удивительных созданий происходит событие, переворачивающее все кардинальным образом, от него не убежишь, каждый воспринял его так, как его душе было угодно сделать, некий щелчок в голове и сразу полное отключение автопилота.

Ты становишься носителем кучи металлолома, что-то собираешь из него, но на деле выходит какая-то хрень, ничего не получается, ты просто запутываешь себя еще больше. Дальше ты переживаешь некий критический момент, после которого идешь с определенным механизмом, сконструированным тобой лично, он указывает тебе дорогу меж улиц жизни до точки невозврата, порой жизнь подкидывает новые запчасти, однако твои искрящие глазки не всегда способны разглядеть ценность новых материалов, а очень даже зря. Те, кто отрываются от этого гипноза на ходу способны сконструировать что-то новое и уже сами поворачивают куда им угодно.

*****************************************************

У него был маленький братик, выполняющий роль центрального игрока на семейной платформе, все оказывали ему особое внимание. Казалось бы, обычный ребенок, но нет, в глазах каждого члена семьи он был неким светочем, маленькая иконка узкого круга религиозных фанатиков. Джорджи, так звали этот полюс, объединяющий семью Эвина в единое целое.

Лето передало эстафету осени, которая в свою очередь уже поглотила дюжины листьев, намертво осевших на сырой земле. На улице была еще теплая погода, странно теплая для осени, казалось великое нечто благословило этот день на что-то идеальное. Последний день покоя перед началом осмысленной дороги в никуда.

Этот конец сентября никто так и не смог забыть. Заключительный день искорки, управляющей пламенем.

На часах пробило 6 часов вечера. Созревший Эвин, которому исполнилось 20 лет смиренно ждал появления гостей, но в большей степени лишь некоторых из них, от общения с которыми он испытывал удовольствие, а не томился в ожидании их подношений и дальнейшего забвения на следующие 364 дня.

Одетый в черного цвета, зауженные джинсы и темно зеленую поло рубашку Эвин ожидал гостей. По словам матери, он выглядел крайне презентабельно. Глаза – хамелеоны были ярко зеленого цвета, цвета северного сияния ярко изумрудного оттенка. Столько жизни передавали эти глаза, хоть порой они были серыми и люди видели в них пустоту они всегда испускали великое ничто, вызывающее облегчение в местах соприкосновения с окружающим миром.

Большой Эвин находился в своей комнате, поправлял воротник своей поло рубашки. «Вот я и прожил ровно 20 лет», мелькнула мысль у меня в голове. Я посмотрел на себя в зеркало и взгляд мой привлекла фотография, отраженная в зеркале и аккуратно висевшая на стене, красиво обрамленная деревянной рамочкой, тогда мне было 12, кажется, что прошла лишь какая-то пара деньков и вот мне уже 20, но к счастью нет, прошли долгие и мучительные годы, не все люди признавали во мне личность, да и в целом живое существо. Так что на хорошее отношение к себе я не жаловался, столько глупых претензий присутствует в некоторых людях…

Вот и живи в этом несправедливом мире предвзятых мнений и необоснованных обвинений. Самое странное, что в период формирования личности из червя в человека каждый второй не сбрасывает кольца предвзятости и пустых обвинений, сращиваясь с этой бессмысленной завистью до конца своих дней, выдвигая обвинения в неудавшемся укладе жизни каждому встречному, а если этот встречный окажется в лучшем укладе жизни чем он, тот с удовольствием заблюет его завистью, с широко открытым улыбающимся ртом полным гнили, извергающимся из жерла этой, не слишком проинформированной об укладе жизни твари.

Я рад что развивался в окружении подобных людей, это мотивировало относиться ко всем иначе, вглядываться в детали их механизмов, быть относительно рассудительным, а также искать в людях нечто приятное, дерьма и без того хватало.

Живя крайне осмотрительной жизнью, деля людей на тех, с кем сделка под названием «дружба» обернется долгим сотрудничеством и тех, кто в камере окажется лишь 1 кадром, дающим определенный опыт съемки я нашел человека, которому решился проявить весь спектр своих эмоций.

Эвин уже поправил воротник, отойдя от мыслей он присел на кресло, опрокинул голову назад и начал сверлить взглядом потолок. Голова была абсолютно пустой, зависая где-то в чертогах своего головного вакуума Эвин услышал шаги, мгновенно пробудившие в нем блаженное чувство того, что все будет хорошо, неважно каким было прошлое, здесь и сейчас все прекрасно. Деревянный кафель немного поскрипывал, однако ножки, ступавшие по нему, были легкими. Аккуратной и стройной походкой, по грации сравнимой только с крадущейся к своей добычи пантерой. Эта дама легонько, но уверенно приближалась к комнате жертвы, обреченной до конца своих дней блаженно растворяться в умиротворении от того, что этот источник дофамина неиссякаем. Да уж, серотонин и дофамин преобладал в избытке при слитии в единое целое этих двух структур атомов, по количеству тепла с ними могли сравниться только пульсары…

Человек с шелковой поступью уже зашел на границу двух комнат и заметив на кресле «ничего» не подозревающую жертву ускорил шаг. Приближаясь все ближе к креслу, хищница приготовилась к последнему рывку, но тут казавшаяся такой уязвимой добыча стала охотником. Хищница сделала выпад в сторону уже подготовившегося охотника и вот, резкий переворот игры. Облокотившись на кресло лежал уже генератор дофамина, прижимая к себе довольного пойманной добычей охотника.

– Так нечестно, – довольно прижимая к себе охотника проговорила хищница.

– А по мне так все получилось справедливо, – заигрывающим тоном произнес Эвин.

Леди прижала Эвина к себе еще сильнее, не показывая удовольствия от такого сдавливания Эвин произнес:

– Полегче Бет, мне еще гостей встречать, с вывалившимися наружу со рта кишками я не буду таким уж приветливым по отношению к ним.

Бетти улыбнулась и слегка ослабив свою хищную хватку поцеловала Эвина в рельеф грудной клетки, заметно выделяющийся под этой поло рубашкой.

– Симпатично выглядишь, – игриво произнесла Бет.

Голос Бет всегда казался Эвину неким магическим элементом ее внешности, он был в меру спокойный, нежный, а самое главное мелодичной, Эвин боготворил в этом человеке все, но голосу он придавал куда большее значение.

Хитро посмотрев на человека, находящегося под собой Эвин приподнял аккуратно за талию до уровня головы свой самый сладкий сон.

Глаза не выдавали всей краски эмоций, формирующейся сейчас внутри у Эвина, это никогда не нравилось Бет, она частенько забывала правило относящееся в такие моменты к ее любимому человеку – каждый проявляет свои чувства по мере своих возможностей.

Дабы хоть как-то компенсировать свое молчание порой он специально пытался подобраться к тому высшему свету, который нельзя было описать просто любовью, было это сияние иным, более равномерным и плавным. Всякий раз, когда Эвин выпивал, он притворялся крайне пьяным, но перед этим постоянно предупреждал Бет, что может нести полнейшую чушь, на самом деле подразумевая лишь ту истину, которой он так дорожил. Оставаясь в уединении с ней после насыщения организма ядом Эвин постоянно руками раскрывал свою черепную коробку, показывая Бет некую важную часть химических реакций, происходящих внутри него. Лежа на кровати он аккуратно, как питон обвивал руками свою Бет и вот, когда расстояние оказывалось достаточным для главного блюда, он нежно целовал ее в шею, так поднимаясь до ее красивого ушка Эвин, абсолютно искренне и без единой запинки, говорил о том, как много значит для него эта мадемуазель, – «Хоть порой мы ругаемся по пустякам и я не так часто говорю тебе то, что ты хотела бы от меня услышать, я искренне обожаю тебя за то, что ты просто рядом, не смотря на все мои внутренние противоречия и огромные комки недоверия, частенько летящие в твой адрес ты всегда со мной, я каждый раз обещаю тебе избавиться от этого проклятия, но я сложный в этом плане и ты понимаешь меня, не отступая даешь шансы и все ждешь изменений во мне, хотя сама прекрасно понимаешь, что этого может и не произойти вовсе, я обожаю тебя, это даже не любовь, что-то выше, чем просто желание размножаться, это болезнь, которой я хочу болеть вечность, назовем ее Эвиет ». Как прекрасно ее тело, хотя она постоянно находила невидимые дефекты в себе, но для Эвина в ней их не было, несмотря на стеб, порой относящийся к Бет по поводу ее внешности. Так якобы пьяной чушью он обвивал ее всякий удобный случай, искренне преподнося все, что выращивается у него внутри. После этих искренних слов Эвин и Бетти проводили крайне чувственные ночи, нравящиеся им обоим. Этими ночами, окунаясь в бури эмоций они вновь и вновь разжигались все ярче, своим жаром пытаясь показать истинную Эвиет.

Но на тот момент глазницы пылали, это сияние могло сильно заворожить человека, они сверкали еще ярче всматриваясь в глаза напротив и понимая то, что в них пылает ничуть не меньшее по своей яркости и излучаемому теплу пламя. Эвин улыбнулся и нежно поцеловал в губы свою возлюбленную.

–Больше всего в этом мире я хочу, чтобы ты и я тонули друг в друге вечность, – серьезным тоном произнес Эвин и продолжил,

– Все то время пока ты меня не покинешь, знай, что в моей голове каждый раз при виде тебя или любой мысли о тебе происходит взрыв нейронов, а если взять во внимание мои бесконечные мысли о нас, порой не дающие мне жить настоящим…

Не успел договорить Эвин как Бетти страстно поцеловала Эвина в губы и добавила:

– Я не могу представить жизнь без тебя, поэтому давай попробуем впитать друг в друга твою так называемую вечность, которую могут предоставить друг для друга 2 человека.

На тот период времени шел уже второй год их отношений, если быть точнее, второй год и один месяц, синхронного существования. По вселенским меркам это конечно же жалкое подобие иллюзии под названием «время», как и для людей, не чающих души друг в друге, какими и были они.

– Хммм, думаю попробовать можно, – немного приоткрыв завесу чувств произнес Эвин.

Эвин и Бетти могли тонуть в друг друге целую вечность, но их то и дело отвлекали от блаженного единения, как и сейчас.

Раздался звонок в дверь.

– Встречай гостей, презентабельный ты наш, – с довольной ухмылкой произнесла Бет.

Аккуратно привстав с ложа, он протянул руку даме.

– Вы так любезны мистер Эвин, – любя произнесла Бет.

– Рад стараться, моя мадемуазель, – отвесив поклон, притворствуя чистокровному аристократу Эвин приподнял Бет и в обнимку с ней направился ко входной двери встречать первого гостя.

Едва приоткрыв входную дверь, свет, который так уютно разместился в прихожей вывалился по ту сторону двери и врезался в тело крупного мужчины, чей силуэт напоминал громоздкий шкаф, когда же дверь открылась полностью, стала заметна фигура, стоявшая позади этого огромного человека, как и предполагали родители, первыми, чуть раньше назначенного времени пришли тетя Мэг и дядя Кай.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовал гостей Эвин и протянул руку для рукопожатия.

Громоздкая тень двинулась к свету обретая форму дяди Кая, а за ним след в след начала двигаться тень поменьше, это была его супруга. Под 2 метра ростом человек с гладко выбритым лицом, круглым носом и огромными карими глазами вышел на свет, на нем был бордовый жилет с разноцветными кругляшками, а под ним голубая рубашка с белыми линиями, заправленная в классические брюки.

– Привет Эвин, давно не виделись, – пробасил с улыбкой великан и пожал руку Эвину. Следом за этим действием из, за спины своего мужа появилась тетя Мэг, невысокая, стройная брюнетка, с прямыми волосами, зелеными глазами и очень большими накрашенными ресницами, ее маленькие, аккуратные губы были накрашены бледно-бордового цвета помадой, хрупкая женщина в платье пепельного цвета, накрытая словно плащом, пиджаком возлюбленного.

Едва завидев Эвина тетя Мэг распахнула руки, чуть было, не уронив свою цвета туфель темно красную сумку и с улыбкой направилась в его сторону, параллельно звеня каблуками своих туфель по темному кафелю.

– Эви, поздравляем тебя с такой замечательной датой, твой первый взрослый юбилей, – радостно проговорив своим звонким голосом эту фразу она обняла Эвина и чмокнула его в щечку.

Следом за Эвином приветствовать гостей поспешило все оставшееся семейство.

Первые очевидцы происшествия уже подошли, до начала переломного момента оставалось совсем немного.

Следующим наблюдателем, явившимся ровно в 7 был человек, который, должен заметить, был крайне пунктуальным и поэтому, как только секундная стрелка дошла до точки нового цикла никто не удивился тому, что зазвенел звонок.

Высокий мужчина, атлетического тела с зачесанными назад вороными волосами, безразличными как яд к телу жертвы серого цвета глазами спокойно стоял за дверью, ожидая приглашения войти внутрь.

– Здравствуй Моро, – стоит заметить, что Эвин восхищался этим человеком, к своим 30 годам у него было все, о чем желает обычный человек. Моро в 15 лет бросил учебу в одной из престижнейших школ страны и спустя 7 лет основал свою компанию, связанную с созданием ИИ и нейросетей, на тот момент времени его разработки являлись передовыми, человек был больших взглядов и амбиций. Поэтому увидев своего кумира у порога Эвин не смотря на обычную сдержанность не мог сдержать радости, был бы у него хвост, он бы тотчас завилял им как собака, приветствующая своего хозяина.

– Здравствуй Эвин, – с улыбкой ответил Моро, его голос был низким, уверенным и спокойным, Он обнял Эвина так, как обнимаются старые друзья подросшего Эви, темное пальто впитало на пару секунд Эвина, а затем бережно выпустило из себя.

Дальше череда приветствовать гостя перешла к отцу семейства, с Моро он был знаком по работе. В свои 22 года ему удалось сильно впечатлить моего создателя своими познаниями в области ИИ, с тех самых пор они советуются друг с другом вот уже на протяжении 8 лет. Несмотря на разницу в возрасте и разное мировоззрение обоих этих личностей, они весьма трепетно относились к их союзу и учились на ошибках каждого.

– Моро, как всегда пунктуален, – довольно произнес мой отец.

Снова улыбнувшись очередному близкому товарищу гость крепко пожал руку моему отцу.

Единственными, кто способен был порадовать или просто поднять настроение Моро были мы с отцом, он был очень сложным человеком для всех остальных, однако подобрав правильную частоту волны ты открывал в нем не просто человека, а космос, чей вакуум притягивал тебя своей безжизненной пустотой олицетворяющей грезы, к которым стремилась эта персона, сколь пустым видится вакуум, столь притягательным являлось общение с этим человеком.

Аккуратно повесив пальто и обличив свою серую под цвет глаз водолазку Моро направился в гостиную комнату по пути поприветствовав дядю Кая и тетю Мэг.

Странно подумал Эвин, странно думать о том, как ты мог поступить в тот или иной момент прошлого события, однако было бы неплохо поступить иначе… мелькнула мысль в голове у Эвина, не успев ее как следует обработать он направился на кухню в сторону Бетти, окликнувшей и попросившей подойти его.

– Митч как всегда опаздывает, – посмотрев на часы, висящие на правой стене сказала Бет.

– Он помогает своему другу, обещал подойти, как только освободится, – послышался голос Эвина, доносящийся с кухни.

Кто-то очень маленький, освободившийся от маминых оков на 1 секунду выбежал в коридор и устремил свои маленькие ножки на кухню, да бы поздравить старшего брата с его днем рождения, вот уже почти добежав до старшего брата, склонившегося и что-то подбиравшего с пола он резко почувствовал, как 2 руки резко обхватили его за ребра и сейчас он уже не бежал к своему старшему брату, а сидел на руках у девушки от которой очень приятно пахло духами, он посмотрел на лицо Бет засмеялся и произнес,

– Так нитесна, отпути, – и начал вырываться из ее рук,

– А вот и не отпущу, – в ответ сказала Бет и прижала к себе Джорджи губами легонько покусывая его.

– Ни ес меняяя,– смеясь своим звонким, чистым детским смехом пропищал Джорджи.

– Ом-ном-ном, – в ответ проговорила Бет.

– Опять опустилась мозгами до уровня ребенка? – с улыбкой на лице проговорил Эвин, довольный подходя к веселящейся парочке.

Эвин никогда не понимал смысла этих «Ом-ном-ном» и прочей ереси, которую взрослые используют при общении с детьми, для него это казалось тупым и не более. По его мнению, ребенка нужно было учить уже с детства правильно поставленной речи, дети ведь все повторяют за взрослыми и в их силах сделать из маленьких людей адекватных взрослых, способных с достоинством насладиться всей сладостью и горечью жизни.

Так думал Эвин, однако своих детей он никогда не мог себе представить. Во-первых, дети ему были безразличны, хоть он и сам был ребенком и прекрасно понимал, что дети должны быть детьми, все равно не мог контролировать себя при виде их детской глупости, а во-вторых, он считал огромной ответственностью воспитание ребенка и пока еще просто на просто не был способен воспитать достойного человека, так думал о себе Эвин, Бетти была тех же взглядов по поводу детей, так как сама еще оставалась ребенком в некоторых ситуациях, однако при виде Джорджи взрослый человек в ней отключился и на смену ему приходил большой ребенок, который в свою очередь не прочь был поиграть с меньшим по габаритам. Это был единственный ребенок, при котором Бет не могла себя контролировать ни секунды, дабы не потискать это маленькое чудо.

– Ты охренел? – широко раскрыв глаза проговорила Бет

– Спокойней, это взрослый прикол, ты все равно его не поймешь, – продолжил Эвин, не скрывая улыбки

– Ах ты, – проговорила Бет и улыбнулась, пытаясь сделать лицо более озлобленным, то есть таким, какое сделать у нее никогда не получалось.

Эвин подошел и приобнял своих любимых детей, оба ребенка тут же прижались ближе к объятиям Эви.

Бет воспользовавшись ситуацией слегка прикусила Эвина за шею, он улыбнулся.

Маленький Джорджи подобно мартышке обхватил как дерево Эвина, так крепко, как позволяли его маленькие ручки и опять улыбнулся.

– С тнем лостения сталсый блат, – сильнее обнимая Эвина сказал Джорджи.

– Благодарю Джорджи, – сказал Эвин и приобнял малыша в ответ.

– Это так мило, – с улыбкой проговорила Бет и поцеловала Эвина в щечку, приобняв его сильней.

Джорджи счел свои объятия и слова достаточными, в качестве поздравления, старшему брату и начал выбираться из этого тесного пространства. Не прошло и минуты после столь чудного момента близости, как маленький человек уже вбежал в гостиную, к гостям и начал радостно кричать своим детским голосом:

– Мама, мама, я постлавил Эвина, тавай кафету, – услышав эти слова Бет расхохоталась, гавнюк подумал Эвин, «маленький корыстный гавнюк», – мелькнула мысль у него в голове, и он улыбнувшись присоединился своим хохотом к безумному смеху Бет.

3 аккуратных стука в дверь отразились по просторному коридору до хозяев дома. Настало время встречать очередных гостей.

И вот уже в коридоре стояли Дэвид и Эмма Брауны, хорошие друзья нашей семьи, отец Эвина познакомился с Дэвидом в начальной школе предложив ему просто на просто поиграть в снежки, с тех самых пор они стали очень хорошими друзьями друг для друга, людей часто удивляла такая дружба, ибо отец и его старый приятель были абсолютно разными людьми, отец, говорил, как есть, в то время как дядя аккуратно подбирал слова во время диалогов с людьми, перечислять их различия можно до бесконечности, однако каждый раз когда семья Браунов приходила к нам в гости Дэвида Брауна и моего отца очень сближал алкоголь они могли сидеть вдвоем и выпивать так до самого утра, если бы не Эмма постоянно тыкающая в своего мужа по причинам и без.

– Все роботов собираешь, человек блокада, – с улыбкой, встречая старого друга, проговорил подходя к так давно уважаемым гостям отец.

Блокадой мой отец называл дядю Дэвида только потому что с его рта выпирали 2 передних резца верхней челюсти, делая прикус дяди Дэвида похожим на 2 выходящих заграждения, построенных в качестве обороны полости рта.

Едва завидев моего отца, дядя улыбнулся и расправив как птица крылья свои руки обнажив из, под рукава своего пиджака дорогие электронные часы направился в сторону моего отца и произнес:

– А ты все сидишь в своей компании, тупица. – С фантазией у дяди Дэвида было туго.

Эвин издалека услышавший их диалог посчитал их приветствие крайне тупым, однако на то они и старые друзья, проверенные временем, понимающие друг друга, но не дающие понять себя в моменты их встреч окружающим их людям.

Двадцати летний юноша подошел поприветствовать гостей, в очередной раз похвалив дядю Дэвида за хороший вкус в одежде, дядька в смокингах разбирался… Эмма Браун сделавшая свою любимую пышно-кудрявую прическу пришла в костюме комбинезоне, который под стать черному цвету смокинга своего мужа был довольно симпатичным и красиво облегал ее тело. На фоне этого комбинезона ее каштановые волосы и маленькая черная сумочка, с такими же черными кедами, надетыми на босые ноги, красиво выделялись в окружающей среде и предавали ей модельную внешность, хотя по профессии Эмма была зубным врачом.

Эвину всегда казался забавным тот факт, что жена дяди Дэвида работала зубным врачом, однако до сих пор так и не выпрямила ему 2 передних зуба, делающих его похожим на лысого суслика. Эмма оправдывала это тем, что ей нравится смотреть на своего мужа таким, каким он был в первый день их знакомства, вполне вероятно, что он ей таким и нравился в большей степени и по сей день, да и дядю Дэвида его зубы мало беспокоили. «Раз они так нравятся моей жене, пусть такими же и остаются» любил говорить он слегка выпивший моему отцу, периодически любившем лишний раз усмехнуться над генетической ошибкой своего приятеля.

– С праздником Эвин, – увидев направляющегося в свою сторону Эвина поприветствовал его дядя Дэвид.

– Здравствуйте, благодарю, – пожимая руку дяде ответил Эвин.

– Эви, какой ты большой парень стал, с юбилеем!!! – искренне поздравила его своим радостным, бархатным голосом тетя Эмма и направилась со своими объятиями к имениннику.

– Прошу к столу! – любезно подозвал к столу гостей отец Эвина.

Все тут же повиновались. Все гости за исключением двух персон уже сидели на своих местах и что-то бурно обсуждали, кто-то тискал Джорджи, накладывал пришедшим салаты и прочие блюда, вздымающие свои приятные ароматы прямо в ноздри пришедших к трапезе, жадно вдыхающих их. Нетронутыми остались лишь 2 стула, для брата чуть помладше именинника и давнего друга Эвина, которого звали Митч.

Митч был старым другом Эвина, он жил в 15 минутах ходьбы от дома Эвина, невысокого роста паренек, вечно носящий кеды, трико и худи, очень много худи, лицо у него было невыразительное, маленькие карие глаза, вытянутый нос, коричневые кудрявые волосы и вечно сухие губы, но несмотря на его внешность с ним всегда хотело общаться большое количество людей, все потому, что по их словам, он был прикольным в плане общения, также он был тайно влюблен в Бетти, он тщательно это скрывал, однако Эвин и Бет давно уже это поняли, но на их дружбе это никак не отразилось, Митч уважал Эвина, а Эвин уважал Митча, это был первый настоящий друг Эвина.

– Аккуратней Джорджи! – Еле успев поймать комочек счастья, обещавший подобно одному знаменитому яйцу разбиться оземь мать Эвина тихонько приподняла и поставила на ноги своего сынишку.

– Холосо мама, – ответил Джорджи.

– Может поешь вместе с нами за столом, а потом я с тобой поиграю? – предложила очень выгодную сделку для ребенка любящая мать.

–Тут есть твой любимый клубничный пирог, – не дожидаясь ответа сына добавила она.

– Холосо, только мне нузно плинести тигла, он тозе любит клубничный пилог, – сказал Джорджи и пулей вылетел из рук матери за драгоценной игрушкой, с которой так любил проводить время.

– А вы с ним родственные души, – посмотрев на Эвина произнесла Бет.

– Может быть и так, – Ответил Эвин, и на секунду взглядом уставился в стену, вспоминая свои легендарные походы, выполняющиеся под руководством этого тигра. На секунду в голове мелькнула картинка, на которой был изображен череп, Эвин дрогнул, попав опять в настоящее время, сердце начало биться чаще, Эвин чего-то боялся, но не мог понять, чего именно. Не долго думая, дабы избавиться от этого отвратительного ощущения Эвин вернулся к диалогу с Бет.

– Родственные души… – еле слышно произнес Эвин.

– Что? – спросила Бет.

– Дааа, проехали, как тебе мой салат? – Вежливо поинтересовался Эвин, целенаправленно отходя от прошлой темы диалога.

Бет, отвлеченная от старой темы беседы недолго думая начала судить салат Эвина по всем критериям кулинарии.

Под смех гостей и радостные новости отец Эвина привстал со своего места и направился в сторону Эвина, чтобы поздравить его с такой замечательной датой. Еще не дойдя до своего старшего сына, он услышал тишину, все затихли, всем хотелось послушать поздравление столь важного для каждого из присутствующих человека.

– Когда-то давно я и не думал, что… Не успел договорить глава семейства, как его перебил голос сверху.

– Падазди, папа, я сяс спусюсь!!!, – раздался громкий, торопящийся голосок, всеобщего любимца.

– Хорошо, жду! -, с улыбкой прокричал отец своему мчащемуся со всех ног к лестнице сынишке. Вот уже маленькие ножки, добежавшие, до лестницы начали быстро перебирать ступеньки

– ПАДАЗДИ ПА…!!! Детский крик резко оборвался, за громким па последовал звук кувырка, Джорджи перекрутился на лестнице, затем плашмя шлепнулся об пол, раздался тихий звук хруста маленькой, хрупкой, детской косточки. С прекрасных уст ребенка начала лениво сползать на деревянный пол алая кровь.

В миг все затихло, и мертвенная тишина самой страшной человеческой тайны волной окатилась о стены дома.

– Джорджи! –, окликнул младшего сына отец.

Не дожидаясь ответа, отец быстро опустил бокал на стол и рванул в коридор к сыну, виски, распластавшийся в бокале разлетелся по столу, задев находящиеся рядом блюда и виновника торжества.

– Джорджи! Еще раз окликнул своего сына отец. Вбегая в коридор, отец увидел, как его сын обездвиженный лежит в небольшой лужице собственной крови.

Следом за мужем в коридор вбежала супруга.

– О ГОСПОДИ, ДЖОРДЖИ!!! – прокричала она и тут же прикрыла себе рот рукой, глаза очень широко раскрылись, мама разревелась и подсела к мужу, сидевшему на полу, боявшемуся притронуться к своему сыну и не сделать ситуацию более плачевной.

– ВЫЗЫВАЙ СКОРУЮ!! -, крикнул своей супруге, пришедший в себя глава семейства.

Мать более не способная выдержать вида такой картины потянулась к еле дышащему сыну, чьи маленькие невинные глазки были залиты слезами, несколько слезинок уже плавно спустились в лужу крови. Отец тут же предотвратил попытки матери утешить свое дитя.

– Так ты сделаешь только хуже, вызывай скорую, Алиенора, быстрее! – Снова крикнул муж своей супруге

Женщина продолжая смотреть на своего сына привстала и попятилась, смотря на тело Джорджи к телефону.