Читать книгу Мой Самый сНежный Монстр - Дарина Ромм - Страница 1

Принцесса была прекрасная,

Погода была ужасная.

Днем, во втором часу,

Заблудилась Принцесса в лесу

Смотрит – полянка прекрасная,

На полянке землянка ужасная.

А в землянке – Людоед: – Заходи-ка на обед.

Он хватает нож, дело ясное,

Вдруг увидел, какая… прекрасная!

Людоеду сразу стало худо.

 – Уходи, – говорит, – отсюда.

Аппетит – говорит, – ужасный.

Слишком вид – говорит, – прекрасный!

И пошла потихоньку Принцесса,

Прямо к замку вышла из леса.

Вот какая легенда ужасная!

Вот какая Принцесса прекрасная!

А, может быть, было все наоборот?

 Генрих Сапгир, "Принцесса и Людоед"

– Нелайя! Нела, дрянная девчонка! Немедленно поднимайся с постели и иди сюда!

Голос мачехи бил по ушам не хуже волшебных барабанов королевских глашатаев, вызывая настойчивое желание сунуть голову под подушку, чтобы спрятаться от противного звука.

Я со стоном села на кровати и прикинула, сколько у меня есть времени до того, как мачеха поднимется ко мне в спальню, стащит с меня одеяло и выльет на мою голову очередную порцию ругательств.

– Нела, дорогушечка, поспеши. Лианка и Росана уже внизу – поучись у своих сестриц вежливости, – голос отцовской жены внезапно стал ласковым и мурлыкающим.

Ой–ей, пока я тут размышляла, мачеха окончательно вышла из себя и начала превращаться в дракона, желающего с аппетитом мною позавтракать.

У Рины была странная особенность – в нормальном состоянии она разговаривала со мной, как и положено классической мачехе. То есть непрерывно орала, обзывалась и оскорбляла.

Но стоило ей по-настоящему разозлиться, как ее резкий голос превращался в сладкий сироп, и она принималась сюсюкать, используя ласкательно-уменьшительные словечки.

И я, и Лианка, моя сводная сестра, знали, что в такие моменты лучше не рисковать здоровьем, и немедленно выполнить требование "любимой матушки".

Причем, в случае неповиновения одинаково доставалось и мне, и сестре. И это несмотря на то, что Лианка была родной дочерью Рины, и вроде бы должна иметь привилегии по сравнению с падчерицей, то есть мной.

Но ничего подобного. Вторая жена моего покойного отца любила только себя и свою младшую дочь, красавицу Росану. И одинаково терпеть не могла всех остальных, включая собственную старшую дочь и обоих, к этому моменту почивших, мужей. Коих не уставала поминать самым недобрым словом, заставляя бедолаг икать и переворачиваться в своих склепах.

Осознав, что нахожусь на грани катастрофы, я подскочила с кровати, кинулась к двери и прокричала в приоткрытую щель, что «вот прямо сейчас уже почти спускаюсь».

Наспех умыла лицо, кое-как причесалась и натянула платье. Горничная мне не полагалась, так как по мнению мачехи, девица моего возраста еще не заслужила таких привилегий и вполне способна сама одеться и уложить волосы.

Это обстоятельство ничуть не мешало мне жить. И даже где-то радовало: чем меньше возле меня крутится мачехиных шпионов, тем проще мне заниматься своими делами. Особенно теми, о которых "любимой матушке" совершенно не следовало знать.