Читать книгу Cтрокосфера (cтихи, переводы) - Дарья Александер - Страница 1

Жизнь как линейка от нуля до ста,

Считает дни и меряет минуты,

Расчерчен план, но линия не та,

И циркуль счастья достается гнутый.

Смерть ластиком стирает чертежи,

А жизнь марает и чернит бумагу,

Плетёт макет, возводит этажи

И создаёт строительную сагу.

Москва – цыганка в безразмерной юбке,

Разложит карты парков, мостовых,

Раскурит улиц тлеющие трубки

И погадает на ещё живых.

Сквозь куполов монисто золотое

Чернеют косы шёлковой реки,

Запляшет огоньками над водою,

Неся по небу облаков платки.

Себе предскажет дальнюю дорогу,

Вплетёт удачу в линии метро,

Приманит ночь и заключит тревогу

В стальное, необъятное нутро.

На струнах проводов романс сыграет,

Гуди, шуми, цыганская гульба,

Отыщет смысл и снова потеряет,

Лишь усмехнётся: значит не судьба.

Горсть России, размытая морем,

Край, заброшенный так далеко,

Что янтарные, жёлтые зори

Исчезают в потоке веков.

Сосны дымные ткут паутину

Из своих золотистых ветвей,

И песок, и упругую глину

Обвивают удавы корней.

И в костёле орган разрыдался,

Брызжет музыкой, словно слезой,

Может, кто-то с любовью расстался

Или волны прольются грозой.

Дюна белая борется с миром,

Топит в зыби деревни и лес,

И закат ярко-алым вампиром

Поглощает свеченье небес.

Кий кометы бъёт шары планет,

Чёрный стол космического пула,

Шар забит – планеты больше нет,

В лунной лунке скрылась и уснула.

Я играю тысячу веков,

Но на небе есть еще планеты,

Разрезая ночь серпом рогов,

Я кручу хвостом своей кометы.

Я расколола чувство на осколки,

Иду по стёклам, кровь течёт из ног,

Стекло не режет, но движенья колки,

Из прорезей сочится красный сок.

Я за стеклом как в вакуумном пространстве,

Стекло разбилось, воздух льнёт к лицу,

Но раны разрушают радость странствий,

Которые ведут меня к концу.

Стекло крошится, брызжет сок граната,

Распорота нательная броня,

Кидает солнце жёлтые канаты,

А жизнь течёт – в меня и из меня.

Стежки дорог сшивают города,

Пух облаков взбивают самолёты,

И блёстки звёзд спадают иногда

На горизонт, на линию отсчёта.

Мне дали нить, и я её держу,

Себя продеть в ушко – чего же проще,

Я справлюсь, я судьбу опережу,

Вплетусь в узор, на страх, на риск, на ощупь.

Я вытку смысл, создам новейший крой

Из вытертых обрезков мёртвой ткани,

Игла кровит простроченной судьбой,

Я вмётана, я вшита, я не с вами.

Ангелы пришпиленные к небу

Хватаются за облака

Просят

Возьмите нас с собой туда

Где нет созвездий самолётов птиц

И прочих неопознанных объектов

Облака

Как всегда

Не соглашаются

Говорят что квота на ангелов

В данный момент закончилось

Трясут размокшей бумажкой

Может

Забыли что сегодня

Обещали дождь

И плачут.

Контраст двух звёзд:

Одна – немая

И льёт слова своим лучом.

Другая – полностью глухая,

Глотает сплетни ни о чём.

Они мечтают жить на небе.

Они – всего лишь марципан,

Засохший крем на чёрном хлебе.

Почему на земле идёт дождь

Потому что когда никто не видит

Брюссель

Поднимается в небо

Взрывается облаками

Церкви стреляют грозою

А потом мостовая

Начинает стекать

По воздуху вниз

Играя градом камней

Из пленных подвалов

Зерно вылетает

И птицы купаются в пиве

И тогда

Спасаясь от скользких осколков

Наточенных каплями окон

Я понимаю

Почему я

Люблю

Вечную бельгийскую осень.

У зеркала, в ночном пространстве спаянном,

Стояла роза и шипами дрыгала,

Её наряд, стеклянный и приталенный,

Не шёл ей, как она ни прыгала.

Она смотрелась в зеркало затёртое

И видела судьбу свою нескладную,

Дни опадали лепестками мёртвыми

И падали в коробку шоколадную.

Скривились потолок и стены сонные,

Старею – прошептала роза пьяная

И грохнулась на пол, ошеломлённая,

Что красота её непостоянная.

А зеркало язвило и надеялось,

Что роза отражением отравится;

Вода графина в лепестках рассеялась

И скрыла лик потрёпанной красавицы.

Дерево

Как гигантский дирижабль

Ветки недвижно зависли в небе

Но корни

Зачем-то вросли в землю

Значит взлететь будет трудно

Согласно

Законам

Аэродинамики

А дерево старается

Вырывает корни

Прямо вместе с землёй

И кротами

Последними пассажирами

Дирижабля

Улетающего

В вечность.

Страницы презрительно сжаты,

Потухшие строчки пусты,

Морщины из скотча, как латы,

Стыдливо скрывают листы.

Когда-то была я в печати,

Бумага и строчки вразлёт,

Теперь даже чуткий читатель

Не тронет сухой переплёт.

Внутри у меня – ураганы,

Столетние шхуны, моря;

И пары сгорают в романах,

Как ром, подожжённый зазря.

Внутри у меня столько мыслей,

Нахлынувших букв не сдержать,

А старость воюет со смыслом

И рубит бумажную рать.

Меняя обложки и роли,

Взорвусь, белым пеплом взлечу,

Hечитанной став поневоле,

Неузнанной быть не хочу.

Вырываю ещё одно перо из крыла,

Буквы горячи, и рана в хребет вросла,

Шрамы строчек с утром одной длины,

На иссохшей коже почти что и не видны.

И зачем мне мысли, зачем меня жгут они,

Там, где время в вечность сливает слепые дни,

Где никто не придёт, никто и не мог прийти,

Где не тает лёд в обожжённой моей горсти.

Приручить сознанье, свернуть в шерстяной клубок,

Взять его и катить по тропинке вспять,

Добежать до распутья проросших листвой дорог,

Выбирай – не хочу, да не стоит и выбирать.

Сон сгустился и медленно стёк в рассвет,

Застывает завтра, зароют его в золе,

Замереть на час, переждать миллиарды лет,

Чтоб оставить след в поглощённой землёй смоле.

Когти скользят по металлу

Мало

Золота злачного в тёмной пещере

Не верю

Что эти стены огнём пропитались

Сжались

Веки в морщинах ушедших столетий

Ветер

Не принесёт сюда сонные сказки

С опаской

Смотрит луна через щёлку из камня

Вам я

Не покажу склепы злых украшений

И приношений

Я не приму никому не откроюсь

Зароюсь

В тусклую гальку сокровищ усталых

Сначала

Стан окуну в золотую лавину

И сгину.

Ритм

Секундами минут

Часами жизни ритм

Жизнь

Секундами смешит

Остротам нет конца

И я теряю путь

Путь

Пробежка в темноте

Нога скользит в снегу

Вот-вот сорвется в смерть

Смерть

Жизнь без тебя

Жизнь о тебе

Прощается с тобой

Но остается на чужой

Чужой земле.

Истеричные искры шагов,

Звук металла вливался в металл,

Сапоги простучали сто слов,

И кларнет свой сонет прошептал.

Всхлипы рук в заводной тишине,

Кисти ранены бритвой игры,

И пиликают пальцы по мне,

Как смычки, распалясь от жары.

Я бесшумно свернулась клубком,

Целовала подошвы твои,

Ты плясал и пинал каблуком

Декорации нашей любви.

Цветущей вишни запах облетевший

И тушь волос, исчерканных дождём,