Оглавление
Дарья Дезомбре. Ошибка Творца
Отрывок из зеленой тетради
Алиса
Андрей
Ираклий
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Алиса
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Бронислава
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Бронислава
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Надя
Андрей
Бронислава
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Маша
Андрей
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Надя
Маша
Бронислава
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Бронислава
Андрей
Елисей
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Надя
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Андрей
Маша
Андрей
Маша
Андрей
Маша
Отрывок из зеленой тетради
Надя
Андрей
Маша
Андрей
Отрывок из зеленой тетради
Надя
Маша
Андрей
Маша
Надя
Маша
Бронислава
Маша
Надя
Маша
Надя
Маша
Из зеленой тетради
Маша
Марианна
Отрывок из книги
Лет пять тому назад, где-то через год после смерти матери, я нашел в завалах на антресолях древний чемодан из коричневого кожзама с металлическими уголками. Отпрыгнул, будто все эти годы был наготове, под моими неловкими пальцами железный замочек. Я открыл крышку и замер, как герой «Союзмультфильма» перед сундуком Али-Бабы. Внутри, переложенные свалявшимися комьями желтоватой ваты, лежали советские елочные игрушки: настоящее сокровище. Такие далекие по цвету от современного китайского ширпотреба, они выглядывали нежно-изумрудными, апельсиновыми, пунцовыми хрупкими бочками. Серебристая пыль, призванная некогда изображать новогоднюю изморозь, осыпалась в вату. Некоторые оказались чуть побиты, обнаруживая полое нутро: снегурка на прищепке, разнокалиберные шары, домик под снегом и даже пара кукурузных початков – фисташково-зеленый и золотой. Я аккуратно перебирал их, вспоминая.
Удивительно, как лишенным жизни старым предметам дано отбросить нас в прошлое: я вспомнил, что кроме игрушек елку украшали тонкой мишурой из фольги и похожим на серебристый ершик «дождиком», а под елку ставился пластмассовый дед-мороз – сторож подарков, которые неизменно выкладывали для меня взрослые холодным утром 1 января. Я раскатывал по нашей большой комнате в коммуналке на трехколесном велосипеде, мешаясь у матери под ногами: она сновала из кухни в комнату с тарелками студня, которому еще предстояло застыть, «наполеона», которому еще предстояло пропитаться. Я вспомнил звук сечки, яростно шинкующей капусту в деревянной миске, гром противней. Жар, насыщенный запахами пирогов, – из кухни, холод, тянущий морозным озоном, – из форточки. И, чтобы окончательно добить меня ностальгией по невозвратному, чемодан отдал мне свою последнюю драгоценность: в глубине, под слоем ваты, лежали несколько тетрадей по 48 листов, чуть пожелтевших от времени. На обложке, там, где положено писать фамилию, было старательным почерком выведено: «Дневник». Я сглотнул, их перебирая, – я и не помнил, что вел дневник, да еще и так настойчиво – тетрадей было четыре штуки, и каждая пронумерована тонким карандашом матерью: 1, 2, 3, 4. Не решившись листать их сразу, я положил тетради на тумбочку рядом с кроватью: как вечернее чтиво.
.....
И, не выдержав, он захлопнул тяжелую дверь прямо перед ее носом.
Андрей кивнул, а дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился высокий худой юноша с длинным лицом.
.....
Пользователь
Прочла, как говорится на одном дыхании. Очень интересная, динамичная, новая книга, хороший слог, интригующий, захватывающий сюжет, кто любит историю и фантастику – тем советую прочитать.