Читать книгу Низший 3 - Дем Михайлов - Страница 1
Глава первая
ОглавлениеТекущее время: 20:32
Гнойка – лучший торговый перекресток Дренажтауна.
Это не я сказал. Это зазывала гундосый заунывно заявил, а висящая над входом в крытый прозрачным пластиком перекресток надпись подтверждала.
Вход необычный – обрамлен двумя срывающимися с потолка водопадиками и четырьмя спускающимися с неба трубами снабженными досмотровыми прозрачными участками в два метра длиной. Трубы не пусты – в них сплошные нисходящие белесые потоки с частыми черными вкраплениями. Иногда мелькает что-то крупное и бесформенное. К одной из труб прислонился лысый старичок с изъеденной бугристой лысиной. Он прижался лбом к прозрачной трубе и не сводит глаз с белесого потока. Порой он вытягивает язык, жадно проводя им по прозрачному материалу. Старичку никто не мешает. Всем на него плевать. Да и как к нему подступиться – его окатывает смрадной водой левого водопада. Пусть и дальше облизывает трубу – не пролижет же насквозь?
– Вперед – подтолкнул я Баска.
Зомби ткнулся в спину гоблинши, та толкнула орка Рэка и группа пришла в движение, ввалившись в Гнойку – лучший торговый перекресток Дренажтауна. На нас никто не обратил внимания – вокруг десятки таких же как мы гостей сего мрачного вонючего города.
– Дождевики отряхиваем! Отряхиваем! Ногами топаем, ублюдки! – в голосе опирающейся на швабру огромной тетки звучит хроническая агрессия – Топаем ногами по решетке! Эй, сукки! Плащи трясем! Тебя это тоже касается, давалка подсвеченная! Стучи копытами!
– Пошла ты, уродина! – оттопыренный средний палец едва не уткнулся в оплывшее лицо уборщицы.
Дернув за липучки, девушки стряхнула с себя дождевик, оставшись в коротеньком топике, крохотной миниюбке и серебристой цепочке в волосах, обвивающей шею, проходящей меж грудей под топиком и обвивая талию.
– Лопнуть и сдохнуть – пробормотала Йорка, хватая меня за рукав и дергая – У нее и правда подсвеченная…
Рэк хрюкнул, поднял очки на лоб, провожая уходящую красотку долгим взглядом. Баск недоумевающе прислушивался, надеясь на объяснения. Я тихо хмыкнул, понимая удивление гоблинши и волнение орка – из-под миниюбки исходило золотое сияние. Исходило прямо от упомянутого злобной привратницей органа. Как удивительна здешняя мода… летите на свет, мотыльки… летите на свет…
– Чтобы тебя сорок немытых орков-трубочистов разом поимела, сукка долбанная! – выплюнула баба со шваброй и смачно сплюнула вслед красотке.
– Приятное здесь место – с улыбкой заметил я, отряхивая дождевик и старательно топая копытами – Эй, женщина со шваброй. Торгматы тут где?
– Иди и сдохни, окраинный! Чтоб тебя.
– Заткнись уже, Хатта! – подошедший детина отвесила бабе смачную оплеуху пришедшуюся по носу.
Зажав нос, та плюхнулась на задницу и захныкала. Со стуком упала швабра.
– Торгматы направо – с неумелой улыбкой пояснил детина.
– Ага – кивнул я и мы двинулись дальше.
Сверху дул ровный поток теплого сухого воздуха, просушивая посетителей и заодно изгоняя вонь из крытого перекрестка. Над потолком были установлены направленные вниз разноцветные лампы, отчего растекающаяся по прозрачному подсвеченная вода превращалась в красивые мерцающие круги и ручьи, стремительно разбегающиеся и меняющие окраску. По полу ползали цветные зайчики.
Я познал новый смысл выражение «из дерьма – конфетку». Включи цветной фонарик, и льющая с небес моча перестанет тебя печалить, гоблин. Утри харю и возрадуйся красоте иллюминации…
А черт…
Я на мгновение приостановился перед первым увиденным мною предупреждением, нарисованным в том же сексуальном притягательном стиле. Полногрудая брюнетка в чересчур расстегнутом обтягивающем халатике утирала губы влажной салфеткой. В другой руке пустая обертка от салфетки, видны первые буквы названия «Дезинф…». А под предупреждением-картиной бежит надпись «Не облизывай губы. Используй салфетку». Какая трогательная забота о жителях…
– Не буду – пообещал я и тут же возникло почти непреодолимое желание облизнуть губы.
Сдержаться сумел. А вот стоящий перед красочным предупреждением пьяный щуплый мужичонка себя не сдерживал. Покачиваясь, он часто облизывал губы, постанывал и смело давал волю спрятанной в шортах шаловливой ручонке. Но счастье длилось недолго – устало выругавшись, давешний парень, которого так и хотелось величать «коридорным», отвесил смачный подзатыльник, и щуплый шалун врезался лбом в стальную грудь нарисованной красотки. Охнул, ахнул, мелко содрогнулся, отлип от стены и, вытирая ладонь о грязную футболку куда-то побрел. Скривившаяся Йорка что-то прошипела. Я не услышал, а вот щуплый что-то уловил и повернулся. Перекосил странным образом челюсть, гротескно наклонил голову, кривя губы заголосил:
– Это кто тут долбанный дрочи… хек!
Не сказав ни слова Рэк врезал ему основанием ладони в лоб и мужичка отшвырнуло. Повторять не пришлось – чудом устояв на ногах, схватившись за хрустнувшую шею, он поковылял к выходу. Мы же двинулись в другую сторону и через минуту оказались в центре Гнойки.
Тут все напоминало миниатюрную кляксу. То же упорядоченное скопление столиков, вздутый синеватый купол со звездами светильников, большая неподвижная и мелкая мобильная полусферы наблюдения. Здесь в разы больше ползающих по полу разноцветных зайчиков и… сначала я подумал, что мне почудилось, но увидел изумленное лицо чуткого Баска и понял – звучит музыка. Что-то инструментально позитивное. Удивительно хорошо сочетаясь с вибрирующими гитарными струнами в воздухе дрожит запах жареного мяса. Нет, не жареного, а жарящегося вот прямо сейчас, почти воочию увидел шкворчащий в сковороде жир и подрумяненный кусок мяса.
Уловивший мой порыв Рэк свернул налево, мы последовали за ним. Задерживаться в центре особого смысла не было – ни одного свободного столика. Ни одного свободного местечка на лавке. Все забито до отказа, многие сидят на перевернутых пластиковых и стальных ящиков.
А вот и еще городские модники – мимо нас прошло два улыбчивых подтянутых парня из одежды имеющих только шорты и кеды на самодельной высокой подсвеченной подошве. Вальяжная виляющая походка, с проколотых сосков свисают спирали цветных проводов, в волосах горят разноцветные крохотные фонарики, у каждого от правого глаза начинается вертикальная полоска мелких татуировок. У одного увидел фигурку ушастого гоблина, потом орка, снова гоблина, а затем одна за другим последовали тщательно выполненные рисунки совокупления. Сколько разных поз, какая фантазия… Линия татушек тянулась до резинки розовых шорт и уходила под нее. Боевая же биография у парня, если верить нарисованному. Или это каталог? Клиент ткнул пальцем и сразу ясны его предпочтения, можно назначать цену.
Прошедший мимо инкубов – а это наверняка те самые новые мифические расы – Рэк глухо заворчал, передернул плечами. Я сделал себе мысленную отметку – не слишком терпимо относится к виляющим задом парням в розовых шортиках. Или я ошибаюсь, и он не любит пробитые соски и провода в них?
Суккубов с подсветкой уже видели, на инкубов потаращились, настенными картинами насладились. Считай получили настоящую экскурсию по красотам Дренажтауна.
Широкий коридор привел к сквозному овальному помещению уставленному торгспотами. Одного взгляда было достаточно, чтобы сориентироваться.
Четыре цветовые зоны.
Синяя – оружие и боевая экипировка. Там же стоят автоматы дополнительного снабжения.
Зеленая – еда, вода, таблетки.
Желтая – одежда и обувь. Присутствуют стильно выполненные торгспоты с большими витринами, где медленно крутятся «хиты сезона» – розовые и красные дождевики, какие-то платьица, мужские длинные шорты… Йорка тут же сделала стойку и медленно поплыла на желтый свет.
Красная – пять закрытых дверей ведущих в медблоки.
– Медблоки! – отмерла Йорка и ткнула Баска в плечо – Готовься, зомби!
– Погодите – остановил я их – Туда гляньте.
«Туда» – на выход из Гнойки. Коридор сужался к самому выходу и на его стенах и даже на полу имелось по большой и явно сделанной через трафарет красной надписи.
«Небесная роса? Нет! Эльфы ссут тебе в рожу! Очнись!».
Несколько гоблинов старательно скребли стену ножами, терли губками. Над ними висела крохотная полусфера наблюдения, недовольно мигающая желтыми лампами. Еще свежая краска быстро исчезала, стальные стены возвращали себе холодный блеск чистоты.
– Кто-то чем-то недоволен – глубокомысленно заметил я и велел – Йорка – вали к одежную зону, пока слюной не захлебнулась. Баск и Рэк – в медблоки. Тупых вопросов системе не задавайте сразу в лоб. Для начала закажите полную диагностику. Хм… Йорка, я передумал – давай тоже в медблок. Диагностика. Меня найдете в оружейной зоне. Двинулись.
Рэк пришел в движение немедленно. Баск чуть промедлил, Йорке пришлось толкнуть его в спину. Зомби боялся услышать ужасный вердикт – остаться тебе слепым навеки. Зомби боялся затушить огонек тлеющей надежды…
Отправив группу, проследил, как они разошлись под медблокам и только затем двинулся к призывно мерцающему узкому и высокому торгспоту с ярко освещенной витриной. Внутри всего один образчик товара – стандартно выглядящий игстрел. Не удержавшись, ласково провел пальцами по холодному стеклу витрины. Наконец-то…
– Триста солов можно потратить на кое-что куда интересней – ко мне подступила накрашенная бабулька с обтягивающей одежде отменно подчеркивающей каждый недостаток дряблого тела – Милый…
– Свали – сказал я и прикоснулся пальцем к сенсору торгового автомата – Не порти такой момент…
– Извращенец! – сплюнула пожилая сукка и удалилась.
Баланс: 1020.
Мягко щелкнуло, солидно клацнуло, с дорогим шелестом стекло отошло в сторону, свет внутри стал ярче. Сомкнув пальцы на цевье, вытащил игстрел, и витрина закрылась, прокрутилась и выставила на продажу новый образец. Отойдя в сторону – вдруг наплыв покупателей, жаждущих стрелкового оружия? – забился в угол и внимательно осмотрел игстрел.
Ну да… первое впечатление оказалось верным – стреляющая дощечка.
Тонкий плоский корпус, в передней части узкое отверстие и никакого дула. Серый невзрачный цвет. Сверху желтый прямоугольник, прикрывающий собой приемное отверстие для картриджа. Рукоять с ужасной эргономикой и слишком маленькой незаметной кнопкой спуска, прикрытой сейчас предохранителем – откидывающимся вниз прозрачным кусочком пластика. В приклад вмонтирована тоненькая полоска пластика, под ней линия из пяти светящихся диодов – два зеленых, два желтых, один красный. Сейчас горят все. Полный заряд. Имеются два крепления для ремня, его же самого в наличии нет.
– Эй, мужик с игстрелом! Поздравляю с покупкой! Отметь! – проходящий мимо улыбающийся мужик тащил на шее большую пластиковую табличку с нарисованной бутылкой самогона и куском мяса – Заходи в Радугу Копулы!
Коротко кивнул в знак того, что услышал. Прислонился плечом к следующему торгспоту, оглядел товар, быстро выбрал нужное. Три картриджа, широкий черный ремень. Услышав знакомое гудение, поднял голову и увидел повисшую над головой небольшую полусферу. Чуть повисев, так уехала дальше. Мне почудилось, что уехала с разочарованием – ведь сегодняшний день у нас изобиловал заданиями и система, наверное, просто постеснялась дать что-то рутинное. Есть все же некие нормы, которыми она руководствует.
Картридж с мягким щелчком утопился в щель. Послышался короткий едва слышный писк, диоды на прикладе стали ярче, сильней засветилась кнопка спуска. Игстрел заряжен и готов к использованию.
Ладно…
Теперь достать…
Картридж ушел внутрь на три четвертых, уцепиться трудновато. Но я все сумел сжать магазин кончиками пальцев. Попытался вытянуть. Картридж сидел намертво… ни малейшего намека на кнопку, защелку или иной способ высвободить магазин.
– Вот бы сожрать чего – прохрипел с намеком остановившийся седенький гоблин с единственным оттопыренным ухом на обожженной голове.
Я молча показал ему таблетку «шизы», покрутил в пальцах.
– Отстреливаешь весь карабин. Четвертое нажатие на спуск выталкивает картридж. Можно выдернуть и сменить.
– Спасибо – таблетка сменила хозяина, упав на подставленную ладонь, обтянутую бугристой ожоговой кожей.
Облизав кончики касавшихся таблетки пальцев, задумчиво уставился на оружие.
Пока полностью не отстреляешь картридж – сменить его нельзя. Кто мог додуматься до подобного бреда?
Баланс: 930.
Мигнул интерфейс. С тех пор как в группу вошел Рэк возможности группового меню незначительно расширились – теперь я всегда мог увидеть данные по последней медицинской диагностике каждого члена группы. Как общий показатель, так и данные по каждой конечности. Ну и дополнительную информацию – если таковая имелась. Вот и сейчас я мог увидеть обновленные данные валяющихся в медблоках бойцов.
Состав группы:
Одиннадцатый. (ПРН-Б) Лидер группы. Статус: норма.
Девяносто первая. (ПРН-Б) Член группы. Статус: норма.
Тринадцатый. (ПРН-Б) Член группы. Статус: норма.
Семьсот четырнадцатый. (УРН) Член группы. Статус: норма.
Девяносто первая. (ПРН-Б)
Общее физическое состояние: норма.
Рекомендация: семидневный курс восстановительно-усиливающего комплекса инъекций СТУС-2Ф.
Состояние и статус комплекта:
ПВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ПНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
Дополнительная информация: дефицит питательных веществ.
– Все же мы сюда совсем не зря приперлись – пробормотал я, опускаясь на корточки и продолжая листать информацию. Едва успел дочитать по Йорке, пришли данные по Рэку. Но они меня не порадовали.
Семьсот четырнадцатый. (УРН)
Общее физическое состояние: норма.
Состояние и статус комплекта:
ПВК: норма.
ЛВК: норма.
ПНК: норма.
ЛНК: норма.
Система отнеслась с пренебрежением. Рэк всего лишь зомби – пусть и отрастивший конечности, но пока не доросший даже до статуса ОРН.
Новую порцию данных долго ждать не пришлось:
Тринадцатый. (ПРН-Б)
Общее физическое состояние: норма.
Дополнительно: перманентная ущербность, слепота 97 %.
Рекомендация: семидневный курс восстановительно-усиливающего комплекса инъекций СТУС-2М.
Состояние и статус комплекта:
ПВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ПНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
Дополнительная информация: дефицит питательных веществ.
Запрос на глазную хирургию: отклонен. (Недостаточный статус).
Стоило прочесть последние строки – и я почувствовал, как губы растягиваются в довольной усмешке. Встав, двинулся к расположенному рядом с медблоками знакомому автомату. Инфоспот. Инфомат. Инфодав… Едва дошел – из открывшей двери медблока вывалился ошеломленно выглядящий Баск. Замер у двери. Стоит. Улыбается.
– А ты боялся – ворчливо заметил я.
– Оди! Тут…
– Не по статусу тебе, зомбяра – перебил я его – Мне уже доложили.
– Но я же ПЕРН! Боевой!
– Нет предела нашему росту. Прижмись тут к автомату и стой. Я пока посмотрю, чего дают.
– Есть шанс! Есть! Может еще смогу вернуться глаза – приткнувшись спиной и затылком к стене, бормотал Баск. По щеке прокатилась слеза. А может капля небесной мочи сорвалась с козырька бейсболки.
– Не гунди – буркнул я, прижимая палец к сенсору – Рано или поздно своего добьемся и глаза тебе починим. Ты какого цвета хочешь? Давай синие! Чтобы прямо яркие-яркие, завораживающей чистой небесной синевы. А?
– Э… да мне как-то… лишь бы видели. На цвет плевать! Да и даст ли система выбор? Она же все сама решает.
– Но вдруг спросит? А ты ей такой – хочу быть синеглазым!
– Да запросто! Предложила бы!
– Вот и договорились, зомби – широко улыбнулся я, вглядываясь в засветившийся экран – Вот и договорились. Ты рекомендованные инъекции сделал?
– Нет. Посоветоваться хотел. Надо?
– Надо. Давай, синеглазка, впихивайся обратно в медблок и вкалывай все рекомендованное.
– Понял, командир.
Зомби снова исчез за дверью. Его сменил вывалившийся Рэк – задержался из-за медлительности новых ног. Охая, прислонился к нагретой ушедшим зомби стене.
– Могу рухнуть…
– Добреди вон туда и купи себе витаминов, изотоников и жратвы. Приткнись на той лавке и жди.
– Ага. С обновкой, командир.
– Спасибо.
Громила ушел. Явилась Йорка. Опять не могу прочесть данные инфоспота. Развернув гоблиншу, впихнул обратно в медблок, велев вколоть рекомендованное.
Так…
Инфоспот предлагал мне прикупить информацию для Бестиария.
Отличное предложение. О грядущих ужас лучше знать заранее. Покупаем. Что конкретно дают?
Серый плунарный ксарл.
Желтый плунарный ксарл.
Красный плунарный ксарл.
Гнездовый плунарный ксарл…
Красный плунарный ксарл.
Ранг: Солдат.
Хищник. Быстрый. Хорошо плавает. Легко ориентируется в полной темноте. Растет на протяжении всей жизни.
Место обитания – повсеместно.
Чаще всего атакует из темноты. Обычно обхватывает голову жертвы всеми лапами, глубоко впивается клыками, после чего пасть начинает медленно дрожать, отчего игловидные зубы двигаются в ране, расширяя и тревожа ее. На прохождение черепной кости тратит от двадцати до пятидесяти секунд, после чего в пробитое отверстие вводится языковой зонд с костяными измельчителями. Питается поступающей в пасть кровью, кусочками плоти, мозговой массой.
Прочная чешуя дает надежную защиту от режущего оружия. Рекомендовано применение тяжелого шипованного оружия со смешанным ударным дробяще-колющим воздействием на цель. Природная броня удовлетворительно преодолевается снарядами игстрела.
Учитывая направленность атак настоятельно рекомендовано использование защитных головных средств снабженных забралом.
Дополнительно: при укусах впрыскивает в кровь жертвы яд, приводящий к вялости, слабости, дезориентированности, потере сознания. Объем впрыснутой дозы яда зависит от размеров особи. Зафиксированы смертельные случаи при отравлении.
От яда красного плунарного ксарла эффективен антидот С-ЖПКА-2, доступный для приобретения в торгспотах.
Сленговые названия: плукс, сосач, вампир, мозгоед, мозгосос и другие.
Размножение – икромечущие.
Почитав, скривился и, чтобы сдержать накатившее раздражение, отошел от инфоспота. Потратил пять солов. На что? Тут практически полная копирка предыдущих описаний с небольшим добавлением не слишком важной информации – особенно для тех, кто уже успел столкнуться с красными плуксами в реальности.
Да даже без столкновения в реальности – информация из так называемого бестиария абсолютно бесполезный шлак.
Любой – даже самый тупой! – гоблин способен усвоить от более опытного напарника простейшую науку по правильному подходу к плуксам.
Любой единожды увидев, как именно встречают нападающего плукса шипастой дубиной, способен понять простейший принцип и успешно последовать ему после банальной и даже не слишком усердной тренировки.
Бестиарий – никчемная дешевка высасывающая деньги из придурков. Иногда система раздает эту информацию бесплатно – но это конфета-пустышка.
Чего я ожидал от бестиарий? Для начала – полной информации по происхождению, с ответами на такие важные вопросы как: где, когда и кем впервые были встречены плуксы, сколько лет они живут, как именно ориентируются в пространстве. Уйма важных вопросов и ни одного ответа.
Особенно меня интересует простейший, но крайне интересный вопрос – что является основным рационом плуксов?
Сейчас они отлавливают в мире стальных коридоров пугливых гоблинов, пьют их кровь, пожирают плоть, высасывают мозги. Это установленный факт. Мы добыча – они хищники. И наоборот, учитывая, что мы с чавкающим аппетитом пожираем друг друга. Но мы – разумные – не можем быть изначальной добычей чешуйчатых хищников. Плуксы просто приспособились и перешли на иную добычу.
Почему в бестиарии нет большого куска занимательной предыстории? С указанием дат, привязки к местности, перечислением имен охотников, исследователей, биологов.
Биология… – где описание внутреннего строения тварей? Покажите на схеме где сердце, где наиболее тонкая чешуя, где уши, где слабые места лап. Покажите хоть что-то!
Что это за гребаный тупой совет «рекомендовано применение тяжелого шипованного оружия?». Жалкая попытка замаскировать простейшее и куда более подходящее для местного населения выражение «Дубиной, дебилы, дубиной!».
Не хотите давать информацию, неведомые гады? Так не давайте, но зачем размазывать порожнее по пустому? Лишняя нагрузка для памяти.
Пройдя в открывшуюся дверь, улегся на дырчатое кресло. На холодный зеленый запрос системы столь же равнодушно ответил:
– Диагностика.
Дверь закрылась, я расслабился в ожидании. И в неизбежности. Каждый день гоблины заходят в эти комнаты и каждый день система отсекает единственный выход мощной стальной переборкой. Как часто некоторые зашедшие гоблины – преступники, к примеру – просто не выходят больше наружу?
Убийц, насильников, грабителей и прочих система наказывает лишением солов, ампутациями, понижениями в статусе. И это действенная система наказаний.
Но как всемогущая система наказывает тех, кто нападает не на гоблинов, а на нее саму?
«Небесная роса? Нет! Эльфы ссут тебе в рожу! Очнись!».
Кто это написал? Это не спонтанный поступок внезапно спятившего. Буквы одинаковы, стало быть, был использован трафарет. А его в коридоре не найдешь. Как и краску подходящего яркого цвета. Надо искать материалы, вырезать надпись, готовить емкости для кисточек и краски – это кажется мелочью, но это крайне важно.
Одиннадцатый. (ПРН-Б)
Общее физическое состояние: норма.
Рекомендация: семидневный курс восстановительно-усиливающего комплекса инъекций СТУС-4М.
Состояние и статус комплекта:
ПВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛВК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ПНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
ЛНК: норма. Рекомендация: инъекция РефТ (Р).
Дополнительная информация: дефицит питательных веществ.
Ого… только что я увидел нечто странное.
Изучив информацию, дал согласие на вкалывание. И получил сообщение о том, что одна инъекция СТУС-4М стоит сорок солов, а укол РефТа – десять. Итого сегодня с меня восемьдесят солов. Подтвердив, попрощался с почти сотней солов и начал получать болезненные уколы. По одному в каждую конечность и один, особенно неприятный и долгий, вкололи в шею.
Странно…
Я на память редко жалуюсь. Недавно читал диагностику бойцов – Рэк с его УРН не в счет – и в каждом случае система рекомендовала почти схожие уколы.
Почти.
РеФт – одинаково для всех. Разово.
Принято.
Йорка – СТУС-2Ф. Восстановительно-усиливающий комплекс.
Баск – СТУС-2М. Восстановительно-усиливающий комплекс.
Разница в одной букве. И тут сама собой напрашивается банальная разгадка – девочкам колют одно, мальчикам чуть другое. Но в целом лекарство такое же.
Мне же система вколола СТУС-4М. Тоже восстановительно-усиливающий комплекс. Но цифра указывает на более высокий уровень или же на более поздний вариант зелья с некими мелкими эффектами.
И за что мне такая радость?
Система заботится о столь полезном гоблине-лидере, что так неплохо проявил себя за последнее время?
Приму за рабочую гипотезу – других пока нет.
Дожидаясь завершения процедуры, скрипя зубами от все усиливающейся боли в шее и ощущая, как ускоряется сердечный ритм, а в висках начинает пульсировать кровь, вернулся мыслями к надписи.
«Небесная роса? Нет! Эльфы ссут тебе в рожу! Очнись!».
Вот вырезал неизвестный трафарет, все подготовил, сложил в рюкзак. Теперь надо выбрать наиболее людное место, где послание увидит как можно больше почти ко всему безразличных рыл. Выбрали Гнойку. Определились с нужным коридором.
Следующий этак – наблюдаемый наблюдает.
Овечка начинает следить за пастухом, примеряя на себя непривычную роль. Еще надо отследить здешних полотеров, охранников. Все они опасны.
Но вот сведения собраны. Пока я покупал игстрел и общался, успел понаблюдать за полусферой и знал, что сумрака в коридоре практически не бывает. Полусфера убывает секунд на двадцать. Еще надо подгадать так, чтобы в это же время не было охранников с дубинами или теток со швабрами. Остальные не в счет – бейсболка, полумаска, очки и дождевик отлично лишают индивидуальности и внешних примет.
Три надписи за двадцать секунд… даже с трафаретами… тут действует не одиночка. Их минимум двое – один прижимает трафарет, другой орудует кисточкой или спреем. Хотя есть ли здесь спрей? Губки видел. О… а может это красящая губка. Даже скорей всего именно она.
Что дают мне эти размышления?
Да ничего. И одновременно многое. Посмотрим, что принесут дальнейшие наблюдения за Дренажтауном.
Дверь открылась, с намеком щелкнуло. Встав, держась за шею, вышел из медблока. Своих увидел сразу же – Рэк лежал на стенном выступе, вытянувшись во весь рост. Рядом с ним сидел потирающий шею Баск. Йорка крутилась рядом с одежными автоматами.
– Перерыв минут на десять – объявил я, садясь рядом с зомби – Рэк. Из полезного выпросил что-нибудь у доктора?
– Выпросил. Дополнительную инъекцию витаминов за два сола. Уже что-то.
– Уже что-то – кивнул я – И налегай на еду. Баск. Шея как?
– Уже не болит. Интересный комплекс… что он усиливает? А рефт вколотый? С рефлексами связано? Раз в руки-ноги кололи…
– Не будем гадать. Пара тренировок – и все станет ясно.
Приоткрыв глаз, орк внимательно осмотрел меня и безапелляционно заявил:
– Игстрелы – дерьмо!
– Даже спорить не стану – усмехнулся я, укладывая оружие на колени – Вам все равно оно ни к чему.
– Само собой – легко согласился Баск – Мне что с ним делать? А остальным?
– Лучше дубины не найти – проворчал орк – Но не этой пластиковой дешевки невесомой, а чего-нибудь посерьезней и тяжелей. Стальная труба с арматурой внутри и наваренными шипами – вот это вещь! А к ней пяток тонких дротиков средней длины.
– Предпочтения поняты – среагировал я – Стальная труба-дубина и пять метательных дротиков. Владеешь на уровне?
– Покажу.
– Где достать знаешь?
– Не. Но точно не на Окраине. Где-то здесь мастерятся и продаются. Дренажтаун велик. Я посплю? Реально вырубает.
– Как и меня – признался Баск – Хотя еще закупка снаряжения, да?
Оглядев занятый нами выступ, я кивнул, не забыв продублировать словами:
– Располагайтесь. Первыми спите вы. Йорка на страже. Снаряжение никуда не денется.
– Спасибо, командир.
Рэк едва заметно кивнул, натянул на лицо бейсболку и затих. Вскоре Баск последовал его совету. Я же, покрутив в руках игстрел, дождался возвращения донельзя задумчиво и что-то бормочущей про майки и футболки Йорки, оставил ее охранять покой группы, а сам отправился прогуляться. Тело просило отдыха – причем долгого и качественного, с обязательным приемом пищи.
Все будет. Обязательно будет. Но сначала немного осмотрюсь…
Первым делом получил бонусное дополнительное снабжение. Специально терпел до города, чтобы выяснить – будут ли дары отличаться. И не прогадал. Безликий автомат ПНР-Б выдал мне запаянный в пленку столбик из десяти оранжевых энергетических таблеток со знаменитой короткой инструкцией. Оглядевшись, отыскал взглядом давешнего седенького дедушку, что так и бродил по Гнойке. Подбросил таблетки на ладони, с выжидательным намеком глядя на старичка с обожженным телом – догадается?
Догадался. Мигом подгреб поближе и бок о бок мы пошли по коридору ведущему к центру торговой зоны.
– Что знать хочешь?
– Да просто поболтать с умным… кем будешь?
– Зомби. Кто ж еще? Старый зомби с выеденной душой. А без души считай кастрат и плесень. Чего знать хотел, деревня румяная? Спрашивай, плати, уходи. Мне еще воду и жратву искать надо.
– За хороший разговор брикета и литра воды не пожалею.
– Пошли!
Старый зомби не верил обещаниям. Но я его не разочаровал. Купил бутылку воды и четыре стандартных пищевых брикета. Воду и один кубик отдал зомби, еще два спрятал в поясную сумку, один закинул в рот и заработал челюстями, жадно размалывая питательную массу. Старик же предпочел запихнуть кубик за щеку, отчего его речи не добавилось внятности. Он глянул разок на мою сумку, где исчезли пищевые брикеты и махнул обожженной лапой – спрашивай.
Я не стал думать о том какие вопросы задать. Просто начал спрашивать обо всем, что только в голову приходило касательно Дренажтауна, но при этом строго фильтровал вопросы – стараясь не выйти за рамки любопытного деревенщины мечтающего перебраться в город. Вопросы посерьезней оставлю на потом – если посчитаю возможным их задать и не привлечь к себе ненужного сейчас внимания.
Я старательно следил за созданной репутацией – безжалостный злобный гоблин скорый на расправу, никого и ничего не боящийся и при этом стремящийся сохранить независимость – как свою, так и своей маленькой закрытой группы изгоев.
Гоблин Оди – кусачий злобный хмырь с Окраины, предводитель нескольких недалеких отморозков.
Но кое-какие вопросы даже такая личность может задаться на вполне законных основаниях – любопытство, черная зависть. Ведь как же сильно порой хочется узнать, насколько хорошо кому-то живется, чтобы потом утонуть в омуте злобной зависти и оттуда пожелать счастливчику поскорее сдохнуть. Да-да, мы гоблины такие… Ну еще желание разузнать про более теплые и безопасные места для жизни и заработка. Ведь все мы мечтаем трудиться меньше, а жить лучше.
Орки-трубочисты? Кто такие? Почему сразу сорок и неужто такие немытые? Такие слова страхолюдина со шваброй использовала в своем пожелании красотке-сукке.
Обожженный гоблин ткнул пальцем в стальное небо, чуть сместил руку и теперь его черны расщепленный ноготь указал на сплетения труб. Добавились невнятные слова, и картина прояснилась. Ну как прояснилась… гоблин вякнул «Небесная Окраина» и «там и живут», после чего пообещал рассказать куда больше, если расстанусь с еще одним пищевым кубиком.
Куда больше? Почему нет. Всегда хорошо, когда источник разливается певчей птичкой, а тебе не приходится задавать вопросов. Второй кубик отправился за вторую щеку. Я было подумал – все, ни слова не пойму. Но ошибся – с двумя кубиками за щеками старик обрел удивительную четкость слов. И заговорил складно.
Орки-трубочисты – многочисленное и сильное племя живущее над Дренажтауном. Они обитают на трубах выходящих из стального неба над городом. Там у них свои кляксы, капсулы, коридоры, полусферы наблюдения и теплые скамейки. Милый замкнутый мирок с множеством названий: Поднебесная Окраина, Верхняя Зловонка, Верхний Квартал. Но чаще всего подпотолочный мир называют Паутиной, а его жителей – пауками. Вниз пауки спускаются редко. Закупятся, развлекутся – и наверх. Чужих не привечают. Да и пауков мало кто любит – слишком уж они заковыристые. Сложные.
Хочешь поссориться с пауком – назови его трубочистом, а Паутину – Зловонкой. Особенно пауки почему-то ненавидят Зловонку. Не дай эльфы в одном заведении окажутся болотники и пауки… погром и кровавые разборки обеспечены. Почему так сильно пауки ненавидят болотников? Да кто ж знает. Но паучий вождь Мимир при всех пообещал пятьдесят тысяч солов за голову Понта Сердцееда – главного болотника. Тот в долгу не остался и ответил тем же, да еще и пообещал дать вдвое, если Мимира ему доставят живым.
Такие деньги! Да только кто ж рискнет даже ради такого куша пойти против Зловонки или Паутины? А по-другому не получится. Понт Сердцеед изредка появляется в Дренажтауне, но всегда неожиданно и ненадолго. Мимир… изредка спускается на своем стальном тросе вместе с ордой пауков-охранников. Чуть что не так – одно нажатие кнопки и трос унесет вождя в безопасное небо за секунду, а его знаменитую броню не пробьет ни один игстрел.
Да и кто захочет ссориться с нимфой Копулой? Она в дружбе с обоими вождями и гарантирует им безопасность на всей территории Дренажтауна.
Но, если уж, между нами, низушками – в этот момент я с понимающе усмехнулся с подобающей грустью и злостью одновременно – решив попытаться заработать гору солов, лучше уж попытаться тогда свалить Понта Сердцееда.
Почему не Мимира? Потому что его жена – паучиха Вэтта, отличающаяся не только неземной красотой и негаснущей любовью к мужу, но и безумной мстительностью. Паучиха всегда опасней паука и легко сожрет любого.
Вэттэ?
Мое лицо осталось безразлично любопытным, я откровенно зевал, стараясь не переигрывать. Заметив боязливо напрягшееся лицо старика, поспешил задать правильный вопрос для любого окраинного парня:
– Вэттэ прямо вот такая красивая? – и растопыренными пальцами показал, насколько «во-о-от така-ая».
Усмехнувшийся гоблин взял меня за запястья и развел руки, показав истинные объемы паучьей красоты Вэттэ.
– Ого…
– Ого – покивал старик и, понизив голос, добавил – Про нее лучше не говорить ни плохого, ни хорошего. Вообще ничего. Паучиха… понимаешь?
– Настолько опасная?
– Она смерть. Умрешь – и не поймешь откуда – палец старика указал на стальное небо – Они там. А ты внизу. Шевельнут мизинцем – и ты умрешь. Я сам видел, как упал почти на середине Гиблого Моста тупой орк по пьяни изнасиловавший посланницу Вэттэ. Он успел прочухаться и попытался убежать на Окраину. Не убежал.
– Как убили?
Гоблин дернул указательным пальцем, тихо сказал:
– Пух… а орк ведь далеко убежал. Но достали.
– Как далеко?
– Ну… пусть не середина, тут я чуток загнул. Но шагов пятьсот орк сделал. Больших шагов! И упал с простреленной спиной. Насквозь! А игла дальше ушла и раздробила пальцы на ноге шедшего в город гоблина. Так на следующий день две посланницы Вэттэ его отыскали и провели с ним ночь! Счастливый гоблин! Он правда сдох давно, но все же повезло то, как хоть раз в жизни. Сразу с двумя и всю ночь напролет… он говорил, что глаз не сомкнул.
– Да-а-а-а-а… – мечтательно закатил я.
Всю ночь напролет? С двумя девушками? Глаз не сомкнул? Гоблин с Окраины? Где-то я уже такое слышал…
– Еще говорил, что дали ему три таблетки и они с ним такое сделали… какой уж там сон…
– О… – буркнул я и посмотрел наверх – Теперь правдоподобней.
– Повезло гоблину. Повезло. Про Вэттэ уяснил?
– Уяснил.
– Наверх и смотреть-то страшно.
Пятьсот больших шагов по Гиблому Мосту убегающего от расправы орка насильника. Мост – просто стальная широкая лента над пропастью. Бежать через Клоаку орк не рискнул и помчался поверху. Пробежал с километр – и его достал выстрел иглы пришедшейся в спину, пробившей торс и еще сумевшей раздробить пальцы идущего навстречу гоблина.
Да… старик прав. Наверх и смотреть-то страшно.
Что это за оружие?
Учитывая расстояние от потолка до пола, плюс добавить дистанцию, пройденную по Мосту, уже можно строить предположения по использованному пауками оружию.
– А Понт за что прозвище получил? Ведь не потому, что девушки от него без ума?
– От него? Шутишь? – старик хихикнул, став похожим на улыбающегося облысевшего хомяка – Образина! Он сердца жрет. Так говорят. Каждый день по сердцу сжирает.
– Угу… интересная диета.
– Каждый день по сердцу жрет!
– Че ты вякнул про Понта, гнида?
Дернувшись, я успел достать кулаком по запястью мужика, отбив ленивый удар, направленный в нос старого гоблина. Охнув, мужик схватился за ушибленное запястье, глянул на меня волком.
– Гнида! Свинья! Сожру!
– Кого ты назвал гнидой, гнида? – удивился я, отступая на шаг назад, чтобы видеть всех трех похожих друг на друга грязнуль.
Именно грязь роднила их. Грязь въевшаяся в зеленоватую кожу, в волосы и даже в побуревшие глазные яблоки испещренные черными прожилками вен. Все бурое… одежда, сапоги, рваные дождевики, свисающие с шей полумаски, поднятые на лоб линзы очков…
– Да вы никак с болота будете, дерьмоглазые – прогундел я, зажав нос.
Краем глаза увидел стремительно удаляющегося обожженного старичка. Уже хорошо.
– Ты что ли на Понта Сердцееда замахнуться решил, мясо? – положив руку на дернувшегося вперед ушибленного болотника, вперед шагнул мужик чуть почище. Сграбастав себя за ворот футболки, оттянул его вниз, почесал заросшую грудь, заодно показав связку ожерелий из человеческих зубов и вяленых ушей.
Показал, заглянул мне в глаза – увидел ли я страшные украшения?
Недоуменно поглазев на его грязную шею, я удивленно спросил:
– И что? Только аппетит блин подпортил перед ужином – скорчив огорченную рожу, я лениво развернулся и пошел прочь.
– Эй! – грязная лапа попыталась сцапать меня за плечо.
Подавшись чуть в сторону, посмотрел на сграбаставшие воздух пальцы людоеда, глянул в лицо болотника.
– Хотел чего-то?
– Что-то про Понта вякали?
Хмыкнув, я чуть наклонился вперед:
– Старый гоблин восторгался им. Говорил, что Понт настолько крут, что каждый день сжирает сырьем человеческое сердце. И что с таким зверюгой лучше не связываться. Старый гоблин хвалил вождя Зловонки, восторгался им. А ты по роже ему дать хотел? Как-то не слишком хорошая рекламная политика вертикали власти, м?
Мы чуть померились взглядами. Медленно облизав губы, болотник убрал руку с рукояти ножа и со значением произнес:
– Одно сердце? Бывает и больше. Про Понта много не вякай, гоблин. Иначе однажды исчезнешь с концами здесь, а очнешься свиньей в клетке над морем дерьма там. Бойся, сука. И лучше мне больше не попадайся.
– Постараюсь – пообещал я – После того как ты облизал вот так вот губы – точно постараюсь не попадаться.
Бросив на меня последний взгляд, болотник ушел, уводя с собой остальных.
Через мгновение рядом нарисовался вернувшийся старый гоблин, разведший руками:
– Вот так и живем! Спасибо. А я как-то прозевал.
– Стареем? – без малейшей жалости поинтересовался я, протягивая старику пищевой брикет.
– Не привык – буркнул он – Я же городской. Привык жить в городе и болтать что на ум придет. Кто там болотников бояться станет? Им в город хода нет.
– А мы где сейчас?
– Ха! Гоблин! Да ты тупой!
– Не спорю. Где туплю?
– А где ж здесь город? Это ж Гнойка!
– Ага… – поощрил я благожелательной улыбкой – Она самая. Городское заведение.
– Тьфу! Где ж тут город? Город там – гоблин махнул рукой куда-то к центру Дренажтауна.
– Центр?
– Середка. Куда все трубы и трубочки сходятся. Вот вокруг них и есть самый настоящий город. Там все здешние шишки обретаются. А здесь… тут все для деревни. Дальше-то их и не пустят.
– Почему?
– Ха! Окраина! Вам волю дай – мигом в город переберетесь. Потому Мать и бдит, чтобы вы не слишком расходились-то!..
Вскоре ситуация прояснилась.
Для окраинных и прочих гостей Дренажтауна доступны только внешние улицы. Стоит углубиться ближе к центру и сразу наткнешься на пропускные сканеры. Миновать их может только тот, кто рожден в Дренажтауне или же получил разрешение здесь жить. На любого другого сканер тут сработает и к тебе мигом подвалят недружелюбно настроенные бригадники, поставленные здесь на сменное дежурство.
Даже на внешних улицах гость города может оставаться не больше двух суток. Потом одна из полусфер пометит загостившегося красным светом и к ошеломленной деревенщине опять же подвалят недружелюбные ребятки и проводят до выхода из города, настоятельно при этом посоветовав ближайшую неделю не возвращаться. Это же касается обслуживания – спустя сорок восемь часов гость не сможет получить доступ к медблокам, торгспотам и капсулам.
Само собой городских это устраивает. Ведь им, по непонятной причине, можно жить без ограничений, где угодно. Более того – существует целая каста тех, кто никогда не покидал внутренних улиц Дренажтауна, не собираясь сталкиваться с грязной деревенщиной. Опять же все серьезные места находятся именно там – во внутренней части квартала. Лучшие клубы, бордели, торгспоты, медблоки и прочее.
Что делать если очень хочется туда попасть и потратить деньги с размахом? Тут потребуются знакомцы среди городских бригадников – многие из них обладают по статусу правом пригласить на пару суток любого в зону за сканерами – конечно, если приглашаемый не гоблин или того хуже. От честных орков и выше.
Это действует и в обратную сторону – если городской разок рухнет на УРН, система его простит. Рухнет еще раз – его выпроводят за сканеры и вернуться назад будет крайне трудно.
Старый гоблин со вздохом развел лапами:
– Старость. Попробуй тут каждый день норму выполнить, когда в пояснице три грыжи, а правое колено один день гнется, а другой нет. Стар я стал…
– А пауки? – я ткнул пальцем в небо.
– Этим многое можно. Имеют право гостить двое суток.
– Да они прямо избранные – задумчиво произнеся, сквозь пластик и подсвеченную воду смотря на далекое стальное небо – А как к ним попасть?
– К паукам-то?
– Ну да.
– Шутишь? Никак! Чужаков на своей территории не терпят. Если кого поймают…
– Убьют?
– Ну чего сразу убьют. Отпустят… – старик жестами показал, как он с натугой держит что-то тяжелое на весу, а затем разжимает пальцы – И пусть себе домой возвращается… самым кратким путем.
Хм…
Сколько до нижних горизонтальных труб? Метров сто? Упасть с такой высоты на стальной пол – верная смерть.
– Удачи тебе, гоблин! – старик ткнул меня в плечо багровым кулаком и исчез в толпе.
Не успел я ему задать всех интересующих меня вопросов.
Пройдя еще несколько шагов, оказался точно в центре Гнойки, стоя под ярко освещенным прозрачным куполом. Яркие инки и сукки порхают от одного столика к другому, зазывно улыбаясь каждому вне зависимости от пола. Призывно оглаживают себя, подсаживаются на чужие коленки, что-то шепчут в быстро багровеющие уши выбравшейся потратить недельный заработок очередной деревенщине. То и дело кто-то встает и шатаясь, уходит в обнимку с почти обнаженными девушкой или парнем, на ходу срывая с них разноцветные лоскутки. Хохот, ругань, вопли, хриплый звериный вопль вскочившего на стол перепившего орка, гогот пытающихся снять его друзей. Ловко лавируя среди столиков к месту происшествия спешат охранники. У стены яростно орудует шваброй давешняя тетка, пытаясь согнать красную от чьей-то крови лужу в напольную решетку. Мимо нее пролетает очередная яркая пташка-сукка с высокой светящейся прической… и получив подножку падает личиком на металл. Дрожит и тухнет зеленый свет в волосах, быстро убирается прочь угрюмая уборщица, что так ловко устроила подлянку. У ней явные счеты с сукками. И прямо сейчас она явно боится, прямо трясется, но все равно ведь не удержалась и поставила подножку…
Следом за уборщицей целеустремленно двигаются три разъяренные сукки, одна что-то достает из розовой поясной сумочки, зажимает в кулаке.
Да здесь настоящий бурливый котел… ежеминутно что-то происходит…
Ради интереса иду за стайкой сукк. Но не успеваю. Они уже вернулись, поднимают упавшую девицу с размокшей прической. Рыдающая уборщица обнаруживается чуть дальше – сидя у стены, она рыдает, зажимая окровавленное лицо. Я прохожу мимо. Я просто осматриваюсь, изучаю этот новый, но не кажущийся таким уж непривычным мирок.
Ладно…
Вернусь-ка к своим и сменю Йорку. Сам подремлю позже – уже в капсуле.
Сегодня мы ночуем в Дренажтауне. Пусть мы здесь гости, но ведь рабочую норму никто не отменял и прямо интересно какую именно работенку подкинет нам система. Пошлет сбежавших гоблинов обратно на Окраину? Вполне разумный вариант. Гадать не стану – до полуночи осталось всего ничего, а новые задания выдаются с началом новых суток.
По пути назад часто поглядывал вверх.
Паучиха Вэттэ… это ее посланники доставляли в Стылую Клоаку партии мемваса.
Там может и производят его там же? В стальной Паутине. Под защитой ненавидящих чужаков пауков…
Если честно такого не ожидал – что лаборатории могут находиться в небесах. А мне так хочется туда попасть. Сложное техническое оборудование – это прогресс. Там же наверняка найдется несколько действительно умных и задумывающихся личностей – если дикарей манит пламя костра со шкворчащим мясом, то умников притягивает свет прогресса….
