Отрывок из книги
Реальность наложилась на реальность, виток одной вселенной догнал виток другой. Взаимопроникновение проклятого, заблудившегося во времени мира и нашего мира обрушило привычный для людей порядок вещей. Привычные понятия снялись с мест, теряя изначальный смысл, а иногда обретая иной зловещий вектор бытия. Как одна картина гениального, но окончательно свихнувшегося на почве насилия художника психопата ложится, закрашивая-дополняя-исправляя безумием кислотных красок шедевр эпохи возрождения, так мир проклятых земель вторгся, затопив живой тьмой весь белый свет. Плоть человечества проросла паразитами.
Денис Дзенга не любил ночные бои, он всегда старался увести дружину в укреплённое убежище до наступления темноты. От противостояния с богопротивной нечистью всё равно не уйти, и поэтому нужно встречать её во всеоружии. Представителей рода людей с каждым днём, да что там – с каждым ночным часом оставалось всё меньше.
.....
Силы тьмы раскачивали склад, как лодку. Непонятно смогла бы нечисть закончить начатое так, как ей бы хотелось, но к ним подоспела подмога. Полночь приблизилась к дружине на расстояние смертельного поцелуя. На завод, сотрясая поступью все постройки в округе, обрушая ветхие конструкции, заставляя разбиваться стёкла от вибрации, впёрся демон Топтун. Навалившись на правую сторону склада, демон сорвал листы обивки, скомкав их словно обертку фольги шоколадной конфеты. Впустив внутрь склада клубы пара своего зловонного дыхания, Топтун сверкнул зелёным драгоценным карбункулом глаз и отошел от пролома, дав дорогу собравшимся вокруг склада оголодавшим ублюдкам. Сам демон, выполнив возложенную на него миссию, на склад не полез: как будто потеряв всякий интерес к происходящему, он зашагал обратно в город. Нет, его не могли испугать выстрелы, несколькими очередями прошившими его шкуру, демон подчинялся приказам Автора – того, кто выпустил его на волю; того, кто, давно обезумев, сидел взаперти между мирами, калеча окружающих его слуг, повелевая остальными, посылая солдат в разные времена, в отличные друг от друга миры. Топтун, толкаемый чёрной дланью навязанных ему инстинктов, пошёл шататься вокруг склада, скрежеща зубищами.
В рваную дыру, пробитую Топтуном, лавой повалили комарики, между которыми мелькали зелёные лица оживших мертвецов, одними из последних появляющихся на любой званой вечеринке людоедского чревоугодия. Трупы, вернувшиеся с того света, восставшие из могил, по определению – не очень сообразительные, медлительные в плане выбора правильного направления охоты, в схватках же с людьми не знали, что такое отступление, усталость, – дрались до конца, – своего или человеческого. Причём при виде двуногой добычи, мелькающей впереди, дразнящей запахами своих свежих мозгов, с них слетала внешняя маскировка дремотной неповоротливости, они становились беспощадными, чертовски быстрыми (хоть и плохо координированными) преследователями.
.....
