Отрывок из книги
«Того света не существует» – моя первая осознанная мысль после возвращения из тьмы. До этого я блуждал в потёмках невесомости и через меня текло и проходило, проносило и пробивало что-то огромное и необъятное, как сама вселенная. Я растворялся в этой великой неопределённости, не спал и не бодрствовал, и даже не осознавал, что всё это со мной происходило, пока не вернулся в яркий свет реальности, пока в меня не вернулась боль. Я жив! И значит, загробного мира не существует. Поспешный вывод, но тогда он мне показался глыбой истины, поправшей и похоронившей под собой все мои сомнения, все мои надежды.
Рядом со мной присутствовал человек. Я видел чётко его силуэт на режущим глаза своей яркой чистой снежной белизной фоне. Сквозь туман слёз, как защитной реакции моего организма, пытающегося защитить зрение от возможной слепоты, не сразу, постепенно, силуэт начал приобретать индивидуальность черт, окончательно убедивших меня, что не всё ещё кончено.
.....
Ко мне глава анклава «Журавль» стал регулярно приходить после того, как я начал осмысленно воспринимать мир. Он вёл со мной беседы за жизнь, даже когда я не мог ему отвечать, он объяснял, рассказывал, аккуратно вводя меня в курс дел изменившегося до не узнавания во время моего вынужденного отсутствия мира. То, что я узнал, оптимизма не вселяло. Всё началось примерно за неделю до того, как я пустил себе пулю в висок. Я ничего об этом не знал, потому что всю эту злосчастную неделю блуждал в горах в поисках места моего прощания с жизнью. Получалось так, что, когда я упал с обрыва, мир людей уже начал соскальзывать в запредельное безумие непостижимого ужаса.
Мои старые знакомые крысы оборотни, строители Веррата Рейха, всё же применили своё безбожное климатическое оружие. По земле прошёл отравленный спорами геномодифицированной амёбной ликогалы ливень. Изрядно, в одночасье, поредевшее от пандемии скоротечно протекающего рака вида «нома», человечество вынужденно уступило пальму первенства доминирующего на планете вида.
.....
