Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Оглавление

Денис Станиславович Проданов. Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры

Вступление: историография под пятой Кремля

О жилье, быте и холоде

Непрекращающаяся страда

Госбанк: политика легализованного грабежа

Привилегии правящего класса

В царстве бюрократии

Спираль рабочего протеста

Отрывок из книги

Положение исторической науки в Путинской России на редкость неутешительно. Поляризация и нетерпимость к чужому мнению в стране достигли такой степени, что независимое видение истории приравнивается к преступлению. Всё, что так или иначе не вписывается в трафарет официально-патриотической догмы, рассматривается властями как крамола и подвергается яростным нападкам.[8],[9]

Политический аппарат Кремля не терпит свободы мысли. Он не выносит оппозиции – ни идеологической, ни нравственной. Подобная аракчеевщина и фанатизм давно стали отличительными особенностями отечественного политического мейнстрима. Они также являются барометром непогоды, индикаторами того культурного тупика, в который Путинская диктатура завела Россию.

.....

Борьба за существование сводилась лишь к утолению голода и поиску тепла. Екатерина Эйгес, работавшая библеотекаршей и живущая в общежитии, вспоминала, что в комнате у неё становилось все холодней. По словам мемуаристки, до металлических предметов нельзя было дотронуться, они жгли пальцы.[299]

К концу зимы 1919 года холод в комнате Эйгес стоял такой, что жить в ней стало невозможно. Свидетельница эпохи призналась, что при дыхании виден был пар, а ложиться на холодные простыни было жутко, точно в прорубь. Подаренные ей крупные зерна пшеницы Эйгес слегка разваривала на плите, заворачивала в бумагу и клала под подушку. Каша доваривалась и от этого слегка согревала постель. В конечном счёте начальство сжалилось над библиотекаршей. Её перевели в другую комнату, на пятый этаж.[300]

.....