Бобо в раю. Откуда берется новая элита

Оглавление

Дэвид Брукс. Бобо в раю. Откуда берется новая элита

Предисловие

1. Возвышение образованного класса

Пятидесятые

Эпоха перемен

Шестидесятые

На сцену выходят деньги

Тревожное благополучие

Примирители

Новый истеблишмент

Новая вертикаль

Классовый порядок

2. Потребление

Новая элита в старых интерьерах

Исторические корни культуры бобо

Восстание богемы

Трансцендентализм

Культурная война

Буржуазия наносит ответный удар

Мечты о примирении

Правила финансовой корректности

Мидас наоборот

3. Деловая жизнь

Контркультурные капиталисты

Я не бизнесмен, я творец, оказавшийся на поле предпринимательства

Интеллектуальное происхождение классных капиталистов

Технократия

Джейн Джэйкобс – как протобобо

Производственная пастораль

Метис

Высший эгоизм

Культурные противоречия капитализма – разрешены!

4. Интеллектуальная жизнь

Интеллектуальные предприниматели

Экономика символического обмена

Как стать интеллектуальным гигантом

Предметная ниша

Поведение

Выход на рынок

Конференции

Телевидение

Конвергенция успешных

Статусно-доходный дисбаланс

Смерть и воскрешение интеллектуала

5. Удовольствия

Противостояние утех

Контролируя чувства

Полезные удовольствия

Полезные путешествия

Облагораживающие мучения

Серьезная игра

6. Духовная жизнь

Душевная лихорадка

Флексидоксы

Ограниченная жизнь

Раскрепощенная жизнь

Плюрализм

Духовная свобода

Возвращение к порядку

Возрождение, восстановление, возвращение

Грандиозное попурри

Грандиозное примирение

Рай для бобо

7. Политика

Политика умеренности

Проект

Местное самоуправление

Консерваторы в джинсах

Достижения бобо

Век благодушия

Отрывок из книги

Эта книга началась с нескольких наблюдений. Проведя четыре с половиной года за границей, я вернулся в Соединенные Штаты и, окинув родину свежим взглядом, обратил внимание на целый ряд занятных рокировок. В элитных, населенных преимущественно WASP’ами[1] пригородах появились артистические кофейни, где посетители пили европейский эспрессо под альтернативную музыку. В богемных же районах в центре города развелось несметное количество лофтов за адские миллионы и магазинов а-ля «все для сада», где искусственно состаренные тяпки продаются по 35.99 долларов. Корпоративные монстры типа «Майкрософт» или Gap принялись вдруг использовать в рекламе цитаты из Ганди и Джека Керуака. Статусными атрибутами как будто махнулись, не глядя: модные адвокаты щеголяли в очечках в стальной оправе, которые раньше носили подростки, потому что теперь, очевидно, правильнее было косить под Франца Кафку, нежели под Пола Ньюмана.

Давно установленные границы стерлись – вот что поразило меня больше всего. На протяжении всего XX века отличить мир капитализма от богемной контркультуры не составляло труда. Будучи практичными обывателями, буржуа определяли традиционную мораль среднего класса. Они работали в крупных корпорациях, жили в пригородах и ходили в церковь. В свою очередь, деятели богемы пренебрегали общепринятыми нормами поведения. Это были художники и интеллектуалы, битники и хиппаны. В старой системе представители богемы были носителями ценностей радикальных 1960-х; в свою очередь буржуазия нашла свое яркое выражение в предприимчивых яппи 1980-х.

.....

Радетели – это, как правило, выпускники факультетов свободных искусств. Они становятся преподавателями, функционерами различных фондов, журналистами, активистами, художниками – это люди, имеющие дело с идеями, руководящие объединением усилий или каким-либо другим содействием. Примерно половина браков заключается между двумя хищниками: обладатель МВА университета Дьюка, трудоустроенный в Nations Bank, женится на выпускнице юрфака Мичиганского университета, работающей в Winson & Strawn. Около одной пятой союзов заключаются между радетелями: стипендиат Фулбрайта, преподаватель гуманитарных наук в Стэнфорде женится на стипендиатке Родса, преподающей там же философию. Остальные браки смешанные, где хищник, как правило, жених. Финансовый консультант с МВА Чикагского университета может жениться на учительнице начальных классов в прогрессивной школе, отучившейся на соцработника в Колумбийском университете.

Все эти меритократы чудовищно много работают, получая громадное удовлетворение от успеха и роста карьеры, но «Таймс» хочет убедить вас, что профессиональные амбиции – далеко не единственное, что в них есть. Каждую неделю в газете печатается подробнейшее описание свадьбы, и между строк каждого подобного репортажа читается, что все эти сверхчеловеческие достижения – не более чем удачное стечение обстоятельств. Что люди эти в действительности пылкие и свободолюбивые натуры, и очень даже любят повеселиться. В еженедельной колонке с любовью описываются причудливые детали свадьбы: как невеста устроила развеселый девичник в русской бане, как специально нанятый участник группы Devo играл на церемонии музыкальную заставку из популярной телевикторины, как на другой церемонии в бывшем особняке Дюпона жених и невеста декламировали стихи А.А. Милна, посвященные Кристоферу Робину[7]. Описания обычно пересыпаны цитатами друзей, которые характеризуют новобрачных, как людей, полных очаровательных противоречий: все они уравновешенные, но неистовые; дерзкие и бесстрашные, но следуют традициям; все высокого полета, при этом крепко стоят на земле; неряшливые, но элегантные; благоразумные, но непредсказуемые. Складывается впечатление, что либо женятся нынче только люди сугубо противоречивые, либо представители этого класса желают видеть себя и своих друзей сложными личностями, в которых противоположности уравновешивают друг друга.

.....